Мировоззрение "тусовки" Захара Прилепина

10.02.2003    |  дипкурьер

Об авторе: Вячеслав Владимирович Игрунов — заместитель председателя комитета по делам СНГ Госдумы РФ, председатель партии СЛОН.

Обсуждение будущего СНГ сегодня невозможно вне контекста мировых политических тенденций. Еще недавно Россия чувствовала себя «политическим монополистом» на всей территории Содружества и полагала, что будущее СНГ зависит почти исключительно от ее усилий. Но с началом карательной операции в Афганистане эта иллюзия пала. Весь мир, включая СНГ, стал зоной «особых интересов» Соединенных Штатов. Попытки построить независимое от американского влияния геополитическое пространство кажутся сегодня смешной нелепостью. Если не хуже — вредоносной идеей, способной подорвать благополучие России. Но тогда возникает законный вопрос: в чем заключаются интересы Соединенных Штатов на постсоветском пространстве?

Разумеется, в России осталось немало политиков, не смирившихся с такой логикой. Но даже европейцы уже осознали, что не имеет смысла сопротивляться стране, на долю которой приходится более трети мировых военных расходов, стране, которая все еще производит больше, чем страны Европейского союза, и является для них основным рынком. Мечта европейцев создать Соединенные Штаты Европы, единое сильное государство, которое могло бы стать мировым игроком наряду с Соединенными Штатами Америки, на глазах терпит поражение. ЕС не имеет самостоятельной политики, и те же французы считают себя обманутыми. Вместо сильной консолидированной Европы они получили «остров Европу». Остров, окруженный американским океаном: Англия на западе, выступающая главным союзником Америки, Балтийские страны на востоке, воспринимающиеся как безусловные клиенты США, ослабляют европейскую идентичность. А Соединенные Штаты оказывают нажим на Европу с целью принудить ее принять Турцию в свое лоно. С включением Турции в ЕС независимая Европа останется таковой только в мечтах идеалистов. Ей уготована роль «друга Америки», получающего поощрения в случае поддержки своего патрона и мелкие неприятности в случаях фронды.

В складывающейся ситуации расширение НАТО, ослабляющее Атлантический союз как военную организацию, также на руку Америке. Ослабление НАТО — ослабление пут, сдерживающих США в их военно-политических решениях. Когда Буш решил наказать Афганистан, он предпочел не дожидаться решений Атлантического альянса. И это помогает ему сегодня в односторонних действиях против Ирака. В то время как эксперты тщетно пытаются обнаружить оружие массового поражения в Ираке и МАГАТЭ впрямую просит США дать хоть какие-нибудь зацепки для поисков, американцы направляют все новые контингенты войск на Ближний Восток. Мнение союзников услышано, но значения не имеет. И это объяснимо: сегодня как никогда американцы близки к мировому порядку, при котором только они принимают окончательные решения, и все решения должны укладываться в американские интересы. Непротивление войне в Ираке должно лишь подтвердить право Америки и впредь предпринимать односторонние решения, руководствуясь собственными интересами, а вовсе не мнением мирового сообщества или международным правом. Но каковы цели Америки в Ираке, если не считать важного символического значения односторонней войны в Заливе? Большинство наблюдателей полагают, что речь идет о нефти, а точнее, об обеспечении стабильности на нефтяных рынках. Однако подвергающийся международным санкциям Ирак вряд ли способен хоть каким-либо образом дестабилизировать ситуацию. Значит, речь идет о другом. О давлении на ОПЕК, о желании контролировать цены на приемлемом для Америки уровне. Если удастся контролировать иракские месторождения, то реально довести цены на нефтяном рынке до 18–20 долл. за баррель и зафиксировать их на этом уровне на долгое время. Такой ценовой курс позволит длительное время наращивать разрыв в экономическом потенциале развитых и развивающихся стран и еще больше усилит мировое лидерство США. Но этим ли ограничиваются цели США в Ираке?

Здесь кончается пусть зыбкая, но все же как-то проявленная почва для анализа. То, о чем пойдет речь дальше, основывается скорее на логике, чем на эмпирических данных. Покорив Ирак, Соединенные Штаты будут заинтересованы в самом широком притоке инвестиций в нефтяную отрасль этой страны. Вполне нормально, если эти инвестиции будут французские или российские — пусть противники интервенции воспользуются ее результатами, попадая при этом в моральную зависимость от Америки. Тем меньше будет соблазна ломаться, когда американцы запланируют новую акцию, вроде иракской. Запах прибыли притупит слишком утонченное обоняние. Вторая причина заинтересованности в максимально широком притоке инвестиций — скорейшее установление нового порядка на нефтяных рынках. Чем быстрее Ирак сможет обеспечить основной спрос на нефть, тем лучше, потому что следующим шагом будет ограничение экспорта Саудовской Аравии.

Чем объясняют американцы горячее стремление вторгнуться в Ирак? Борьбой с терроризмом. Однако мало кто верит, что Саддам Хусейн в нынешнем своем состоянии является серьезной угрозой. Нет и доказательств помощи террористам. Однако в избытке доказательств, что Саудовская Аравия является идеологическим фундаментом современного терроризма, а ее миллионеры — финансистами не только «Аль-Каиды». Саудовская Аравия — родина большинства террористов — участников акции 11 сентября. Из Саудовской Аравии поступают средства палестинским боевикам. Из Чечни и Афганистана, Пакистана и Албании следы тянутся в Саудовскую Аравию. И Саудовская Аравия, которая долгие годы была верным союзником США, в этом качестве Штатам уже не нужна. Баланс сил в мире совершенно изменился. А как обращаются с бывшими союзниками, мы видели на примере талибов. Одна беда — пока из Аравии идет основной поток нефти, дестабилизация этого потока может привести к коллапсу западной экономики. Воспоминания о 1973 г. еще живы, как живы и политики, планировавшие высадку десанта на нефтяных полях. Но как только Ирак становится устойчивым поставщиком высококачественной и дешевой нефти, можно к оси зла причислить родину ваххабизма. А нагнетание напряженности вокруг Саудовской Аравии гораздо легче обосновать, чем эскалацию конфликта с Ираком.

Таким образом, следующим объектом антитеррористической активности США может стать главная нефтедобывающая страна мира. А результатом борьбы с терроризмом станет полный контроль Соединенных Штатов над нефтью Ближнего Востока. Правда, дело может осложниться борьбой с Северной Кореей, благо корейцы сами ускоряют ход событий. Впрочем, подчинение Северной Кореи — это лишь небольшой эпизод из будущего. Того будущего, когда усилившиеся США начнут искать повод для осложнения своих отношений с единственным своим потенциальным соперником — Китаем. Мы не должны сейчас так далеко заходить.

Для России и СНГ все это означает, во-первых, что снижение цен на нефть осложнит экономическое развитие и обострит социальные проблемы. Во-вторых, Россия будет заинтересована в разработке иракской нефти для компенсации убытков от снижения цен. В-третьих, если Россия будет паинькой, то ей будут обеспечены рынки сбыта ее нефти и газа, а также покровительство Америки, по крайней мере до тех пор, пока не будет решен спор о лидерстве между США и Китаем. Множественность проблем на пути к абсолютному лидерству делает Соединенные Штаты заинтересованными в союзнических отношениях с Россией, как, впрочем, и с Европой. Пусть бремя за поддержание минимальной стабильности в экваториальной Африке лежит на Франции, а проблемы Кавказа и Центральной Азии пусть решает Россия — под бдительным оком старшего партнера. От этих проблем младшим партнерам все равно никуда не деться. И в этом случае ЕврАзЭС имеет все шансы на некоторое развитие, даже может вовлечь в свою орбиту основных участников ГУУАМ. Работы по нефтепроводу Джейхан-Баку будут двигаться ни шатко ни валко. Политически от этого проекта нелегко отказаться, однако экономически он и сейчас мало оправдан, а в случае контроля над нефтяными полями Ближнего Востока и вовсе потеряет экономический смысл. Существуя для оказания давления на Россию, Джейхан-Баку становится излишним, как только Россия превращается в «друга Америки». Так что некоторое время Россия может быть спокойна за свои транспортные коридоры.

Другое дело, если Россия поведет себя неудобно. Тогда Джейхан-Баку, как и другие проекты, окажется очень нужен для поддержания стабильности на нефтяных рынках. Особенно в промежутке между иракской и аравийской кампаниями. А так как функционирование нефтепроводов требует политической стабильности в регионе, то международному сообществу окажется очень важно урегулировать армяно-азербайджанский, абхазский, осетинский конфликты. Надо будет навести порядок в Чечне, снять напряженность в Карачаево-Черкесии… В этом случае ГУУАМ окажется очень подходящим инструментом, и противостояние на постсоветском пространстве опять обострится. Возникнут проблемы у России также, если она окажется важным партнером Китая в момент ухудшения американо-китайских отношений. Так что России лучше встроиться в американскую политику однополюсного мира, быть «другом Америки» до тех пор, пока самостоятельные шаги Москвы утратят смысл ввиду ее бессилия. В дальнейшем мировой гегемон сам определит роль и место нашей страны в мире, где нет противостояния центров сил, где есть согласие и процветание.

Впрочем, я мало верю в благополучный исход этого сценария. На его пути лежит слишком много неучтенных препятствий. Поэтому России нужен иной сценарий. Как нужен он и Европе, которая должна быть нашим союзником по выстраиванию более сложно устроенного мира. Нужен он и Китаю, и еще многим. У России есть альтернативы, но для этого нужно бесстрастное видение тенденций, трезвый учет своих сил, волевая и целеустремленная политика, прежде всего на постсоветском пространстве. Нужен торг с Соединенными Штатами и поиск своего места в Европе.