"Не сразу заметил, что ранен". История пришедшего на акцию протеста в Минске

Парень увидел кровь на майке уже по дороге домой, когда немного пришел в себя: у него осталась рана с гематомой в районе ребер и еще несколько довольно глубоких в ноге, все – от резиновых пуль.

Выборы президента Беларуси состоялись 9 августа, после закрытия участков как в Минске, так и в регионах страны жители вышли на массовые несанкционированные акции протеста. Против участников правоохранители применили свето-шумовые гранаты, водометы и другие спецсредства.

Участники ни в коем случае не хотели вредить кому-либо, сказал Sputnik один из протестующих, пожелавший остаться анонимным.  Он уверен, люди шли на мирный протест, "хотели показать, что нас много и у нас накопились вопросы". Молодой парень видел, как люди попали под колеса спецтехники, оказался оглушен свето-шумовой гранатой и ранен после обстрела… Слово герою.

Предыстория

Я интересовался политикой лет в 17-18, а потом вступил в соглашение с собой: я не лезу в проблемы государства до тех пор, пока оно не затрагивает мою жизнь. Сосредоточился на работе, добился каких-то успехов за эти годы. Я не тот протестующий, которому нечего терять: у меня есть квартира, бизнес, девушка, мне не хочется оказаться в тюрьме, это не голодный бунт.

Просто есть вещи, которые важнее. Я понял, что не могу бездействовать, когда арестовали Виктора Бабарико. Я наблюдал за ним, этот человек показался мне адекватным кандидатом. Я пошел и отдал за него свою подпись, а потом узнал, что он задержан – и не смог остаться в стороне.

Хотел в комиссию и наблюдатели

Разумеется, я захотел стать членом участковой избирательной комиссии: хотел убедиться, что все честно. Пошел и собрал подписи, написал в характеристике, что я за честность и соблюдение закона: разумеется, мне отказали (на голосовании по моему округу было шесть "против" из семи).

После я собрал подписи на наблюдателя, но их число урезали до пяти из-за эпидобстановки, при этом все пятеро уже давно были зарегистрированы от БРСМ и "Белой Руси". Все это потеряло смысл. Мой знакомый был наблюдателем на участке в районе, ему 35 лет, он бизнесмен с семьей (человек, который, в конце концов, платит налоги и представляет средний класс); и вот что – ему приходилось смотреть в какую-то щелочку, чтобы видеть, что происходит: так рассадили независимых наблюдателей, иначе грозились выгнать вовсе. Это же унизительно! И за три месяца я увидел еще немало бесцеремонного отношения к людям со стороны властей.

Обидно, когда ты хочешь выстроить диалог с властью, чтобы решать проблемы, а с тобой даже говорить не хотят.

И мы приняли решение выходить на мирные акции протеста, ни в коем случае ни на кого не нападая: мы просто хотим (и хотели) показать, что нас много и мы не согласны. Я выходил и на пикеты солидарности – стоял в "цепях". Я был 14 июля на Немиге, где люди дрались с ОМОНом после непризнания подписей за Цепкало и Бабарико: многих забирали прямо на моих глазах – ни за что, просто потому, что они там были.

День выборов (и ночь после)

Вчера я проголосовал за своего кандидата, сфотографировал бюллетень, как и все члены моей семьи. В 20:00 мы с соседями собрались на участке, требуя подсчета, но цифр так и не слышали. Около девяти-десяти часов вечера поехали в центр города: до одной из станций метро дошли пешком, а потом сели в автобус.

Я бы сказал, почти все в нем ехали в центр – очень много людей, но все настроены мирно. Это был мой первый в жизни протест, я не ожидал, что все закончится так. К тому же, я думал, в них участвуют ребята вроде меня: "горячие", до 30 лет, романтики и революционеры с душевными порывами, но нет! Состав очень разношерстный, я видел людей и 40, и 50 лет, там были все, кто не боялся. Взрослые люди, у которых уже что-то в жизни есть.

На "Романовской слободе" люди выходили и из других автобусов – все шли в одну сторону. По мере движения мы присоединились к другим людям, и если все началось с десятков человек, то закончилось, по моим примерным просчетам, двумя или тремя тысячами. А в момент, когда мы подошли к стеле, было уже тысяч пять, не меньше – и это лишь с одной стороны.

Повторюсь, у людей не было никаких спецсредств, камней, дубинок и какого-либо оружия.

Мы кричали: "Опусти щиты!" и призывали к миру, ни на кого не нападали. А перед нами стояли ребята с флагами и микрофонами, которые тоже призывали всех "мирно выражать свою позицию". 

Когда мы пришли, ОМОНа было немного, человек 50-60, но скоро стало подтягиваться подкрепление. А потом произошло, пожалуй, самое жесткое событие это ночи.

"Автозак" и пострадавшие под колесами

Наезд "спецтранспорта" на мирных протестующих я видел. В итоге были возбуждены уголовные дела якобы за нападение, но это не так: мы ни на кого не нападали. Автозак стал ехать на людей со спины, выехал откуда-то из двора и начал въезжать в толпу, сначала медленно. Люди не бросались на него, но требовали остановиться. Вышли и встали перед ним, тогда водитель нажал на газ, в результате чего первых несколько человек просто протащило метров по 10-15.

Одного из них переехало колесами. Несколько человек раскидало в разные стороны, я точно заметил двоих, может, даже троих – все они сильно пострадали. Самое жуткое, что я видел – одного человека, который дергался в конвульсиях без сознания, и второго – который поднял голову и увидел, что одна его стопа раздроблена буквально "в кашу". В итоге сбитых машиной людей отбросило, они оказались между протестующими и ОМОНом. Люди подбежали оттащить их. Через пару минут пострадавших забрала скорая помощь.

Кровь на майке увидел не сразу

Почти тут же в нас полетели свето-шумовые гранаты, но все кричали, что не уйдут. После ОМОН начал двигаться на нас, стала подтягиваться техника – водомет, машины с "намордниками".

Людей стали теснить. Основной удар приняли на себя люди, которые стояли впереди: две гранаты разорвались около меня, я из-за них все еще плохо слышу. Это действительно страшно: взрыв, ты оглушен, в голове звенит, ничего не видишь... Потом я почувствовал неприятное жжение, глянул на одежду, но кровь увидел не сразу – заметил только, что порваны штаны и майка.

Когда уже отошли и я немного пришел в себя, снова глянул на свою майку, поднял, а там – здоровенная рана на ребрах. Смотрю ниже, а в ноге – еще четыре раны, причем довольно глубокие. Все от резиновых пуль. Люди помогали друг другу всю ночь, подвозили воду, следили за пострадавшими. И со мной рядом оказался человек с бинтом и перекисью водорода, меня всего облили, забинтовали, но кровь все равно подтекала.

Я решил поехать домой. В больницы ехали только те, кто откровенно нуждался в помощи медиков. Думаю, было много раненых, которые просто не рискнули обращаться в больницы из страха после оказаться осужденными. Позже я на своем районе встречал людей, которые тоже были ранены.

Мне кажется, люди разочарованные и  разозлившиеся, им уже не так страшно: теперь на улицу могут выйти друзья друзей, знакомые знакомых. Думаю, если все останется, как есть, отсюда уедут многие люди, состоятельные и с мозгами, которые зарабатывают и тратят деньги в родной стране.

И за себя могу сказать: я очень люблю Беларусь, но и я подумаю об отъезде, если ничего не поменяется.