"Музыкант просыпается от кошмарного сна. Во сне он видел, будто музыкальное образование стало обязательным. «Мы помогаем ученикам вступить в этот заполненный звуками мир», — преподаватели, школьная система и государство принялись за этот жизненно важный проект. Проводятся исследования, образуются комиссии, принимаются решения… И все это без единого совета музыканта или композитора!
Музыканты, как известно, записывают свои идеи нотами; выходит, эти черные кружочки и палочки и есть «язык музыки». Важно, чтобы ученики свободно говорили на этом языке, если они собираются выучиться музыке; само собой, было бы абсурдно ожидать от ребенка, что он сможет спеть песенку или сыграть мелодию на каком-нибудь инструменте, если он не выучил музыкальной нотации и теории. А играть и слушать музыку, не говоря уж о сочинении собственной пьесы, учат в вузе и в аспирантуре.
А цель обучения младших и средник классов — научить школьников языку музыки: надо ведь заучить все правила обращения с этими символами! «На уроке музыки мы берем нотную бумагу, учительница пишет на доске ноты, а мы переписываем их или транспонируем в другую тональность. Нам надо научиться рисовать скрипичный и басовый ключи, и не путаться с тональностями. Наша учительница очень строгая. Она всегда смотрит, чтобы четвертные ноты были полностью закрашены. Однажды я решала хроматическую шкалу, и все сделала верно, но мне поставили двойку, потому что я нарисовала штили не в ту сторону».
Даже самые маленькие могут этому научиться! Третьекласснику стыдно не знать квинтового круга. «Мне пришлось нанимать сыну репетитора. Он просто не может делать домашнюю работу по музыке. Канючит, что ему скучно. Смотрит в окно, что-то насвистывает и напевает дурацкие песенки».
В старших классах программа напряженная: ученики готовятся к ЕГЭ и вступительным экзаменам. Они изучают гаммы и лады, разные размеры, учат гармонию и контрапункт. «Им надо многому научиться, но на младших курсах, когда они услышат все это, они поймут, как важно было пройти школьную программу». Конечно, не все студенты собираются специализироваться на музыке, так что немногие из них вообще когда-либо услышат звуки, которые обозначают черные кружочки нот. Тем не менее, чрезвычайно важно, чтобы каждый член общества мог распознать модуляцию или фугу, даже те, кто никогда их не слышал. «По правде говоря, большинство учеников успевают по музыке довольно средне. Они только и дожидаются звонка с урока, ничего не умеют, домашнее задание пишут, как курица лапой. Они не думают о том, насколько важна музыка в современном мире, они хотят только окончить школу, пройти самый минимум и получить оценку в аттестат. Наверное, есть просто способные и неспособные к музыке. У меня была одна замечательная ученица. Ее нотные листы были безупречны — каждая нотка на своем месте, каллиграфический почерк, и диезы, и бемоли красиво написаны. Когда-нибудь она станет великим композитором!»
Наш музыкант просыпается в липком холодном поту и понимает, что это был, к счастью, просто сон. «Конечно же! — говорит он вслух сам себе, чтобы успокоиться, — Ни одно общество не дойдет до такого, чтобы свести прекрасное и осмысленное искусство музыки к такой бездумной и тривиальной формальности; ни одна культура не может быть так жестока к детям, чтобы лишить их такого естественного и приятного способа самовыражения. Какая чушь мне снится!»
Тем временем, на другом конце города от похожего кошмара просыпается художник…
Я оказался в обычном классе — никаких мольбертов, никаких красок. «Мы не берем в руки красок до десятого класса, — сказали мне ученики, — В седьмом классе мы учим только теорию красок и кистей». Мне показали тетрадь по рисованию: в ней были закрашенные квадраты разных цветов с пустыми местами рядом с ними. Задание требовало вписать названия цветов рядом с квадратами. «Мне нравится рисование! — сказал кто-то из них, — Мне говорят, что делать, и я так и делаю. Это просто!»
После занятий я говорил с учителем. «Выходит, ученики ничего не рисуют?» — спросил я. «В старших классах они будут раскрашивать книжки-раскраски[5], и на следующий год мы будем подготавливать их к этому. Там они будут применять знания к жизненным рисовальным ситуациям — знаете, окунать кисти, вытирать их, и всякое такое. Само собой, мы стараемся уследить за каждым, за его способностями. Лучшие художники, те, кто знает кисти и краски, как свои пять пальцев, дальше идут в классы с углубленным изучением рисования. Но в основном мы пытаемся только дать ученикам базовые знания о рисовании, чтобы они могли выкрасить кухню, не превратив ее в кошмар».
—А эти… э-э-э… старшие классы…
— Ах, с углубленным изучением? В последнее время, все больше детей пытаются в них попасть. Я думаю, это родители их подталкивают, ведь запись об этом классе в аттестате дает преимущества при поступлении в вуз.
Математика и культура
Первое, что нам следует понять — то, что математика есть искусство. Различие между математикой и другими искусствами, такими, как музыка или рисование, состоит в том, что наша культура не признает ее искусством. Все понимают, что поэты и музыканты создают произведения искусства, выражая себя в слове, картине и звуке. Наше общество, можно сказать, щедро на признание искусством области творчества: архитекторы, шеф-повара и даже телеведущие признаются людьми искусства. Так почему же не математики?
Часть проблемы в том, что ни у кого в обществе нет даже приблизительного понятия о том, что же делают математики. Общее понимание, похоже, таково, будто математика как-то связана с естественными науками[7]: математики помогают ученым своими формулами, или вычисляют огромные числа на компьютерах для той или иной научной задачи. Без сомнения, если бы потребовалось поделить мир на «поэтических мечтателей» и «рациональных мыслителей», большинство людей определило бы математиков в последнюю категорию.
Тем не менее, нет ничего на свете столь же мечтательного и поэтичного, столь же радикального, взрывного и психоделичного, как математика. Она настолько же умопомрачительна, как физика или космология (в конце концов, математики мыслили о черных дырах задолго до того, как астрономы открыли их), и гораздо свободнее в выразительных средствах, чем поэзия, живопись или музыка (ибо они зависимы от свойств материальной Вселенной). Математика — чистейшее из искусств и самое непонятое из них.
Позвольте мне объяснить, что такое математика и чем занимаются математики. Я не найду лучшего описания, чем то, что дает Г. Г. Харди[8]:
Математик, как и художник и поэт, создает узоры. И если его узоры долговечнее, то это потому что они сотканы из идей.
Значит, математики сидят и ткут узоры из идей. Какие узоры? Из каких идей? Идеи о носорогах? Нет, оставим их биологам. Идеи о культуре и языке? Обычно нет. Эти вещи слишком сложны на вкус математика. Если мы должны найти объединяющий эстетический принцип математики, то он будет таков: простое — прекрасно. Математикам нравится думать о простых вещах, и самые простые вещи — воображаемые.
Например, когда я в настроении подумать о геометрических формах — а я часто бываю в таком настроении, — я могу представить себе треугольник, вписанный в прямоугольник:
Я думаю о том, какую часть прямоугольника занимает треугольник. Примерно две трети, похоже? Тут важно понимать, что я думаю не о рисунке треугольника в прямоугольнике. И я говорю не о треугольнике-части фермы моста. В этом нет скрытой практической цели. Я играю. Это и есть математика: интерес, игра, развлечение собственным воображением. С одной стороны, вопрос о том, какую часть прямоугольника занимает треугольник, попросту не имеет смысла для реальных объектов! Даже самый тщательно изготовленный треугольник есть лишь безнадежно сложное сооружение из подрагивающих атомов, и его размер меняется каждую малую долю секунды — если мы не говорим о неких приближенных измерениях. Это не просто, и, следовательно, это некрасивый вопрос, зависящий от множества деталей реального мира. В этом проявляется эстетика математики. Мы оставим этот вопрос ученым. Математический вопрос задается о воображаемом треугольнике, вписанном в воображаемый прямоугольник. Его стороны совершенны, потому что я так хочу — или потому что мне нравится думать о таких объектах. Это лейтмотив математики: ее объекты таковы, каковыми вы их представите. Ваш выбор безграничен; реальность не встает на вашем пути.
С другой стороны, как только вы сделали выбор (например, я могу сделать мой треугольник симметричным или нет), ваши создания ведут себя определенным образом, хотите вы того или нет. Удивительнейшее свойство воображаемых узоров: они вам отвечают! Треугольник занимает определенную часть прямоугольника, и не в моих силах изменить эту часть. Это число, может быть, оно равно двум третьим, может быть, нет, но главное, что я не могу просто так решить, каким оно будет. Я должен его найти.
Так, мы начинаем играть, и строим воображаемые узоры, и задаем вопросы об этих узорах. Но как мы находим ответы на эти вопросы? Совсем не так, как в естественных науках. Нет такого эксперимента в лаборатории с пробирками или на какой-нибудь специальной технике, чтобы исследовать мой вымысел. Единственный способ узнать правду о воображаемых объектах — это напрячь воображение, и это непростая работа.
В случае с нашим треугольником в прямоугольнике, я вижу кое-что простое и красивое:
Если я разрежу прямоугольник на две части по пунктирной линии, сразу видно, что стороны треугольника рассекают каждую из частей ровно надвое. Значит, вне треугольника такая же часть прямоугольника, что и внутри, и, следовательно, площадь треугольника в точности равна половине площади прямоугольника!
Вот так выглядит и ощущается математика. Это маленькое описание — пример искусства математика: он задает простые и элегантные вопросы о воображаемых объектах, а затем придумывает правильные и красивые объяснения. Ничего подобного этому царству чистой идеи нет; это очаровательно, занимательно и не стоит ничего!
Понятно, но откуда взялась моя идея? Как я догадался провести линию? Как живописец знает, где приложить кисть? Вдохновение, опыт, пробы и ошибки и слепая удача. В этом и состоит искусство — создавать эти прекрасные поэмы мысли, эти сонеты чистого разума. В этом виде искусства есть что-то чудесно преобразующее нас. Отношение между треугольником и прямоугольником было загадкой, и одна маленькая линия сделала разгадку очевидной. Я не мог ее увидеть, и вдруг неожиданно увидел. Каким-то образом я создал глубокую и простую красоту из ничего, и изменил этим себя — разве не это мы называем искусством?
Вот почему мне так горько видеть, во что превращают математику в школе. Очаровательная, плодотворная игра воображения выхолащивается до стерильного набора зазубриваемых фактов и способов решения. Вместо простого и естественного вопроса о геометрических формах и творческого и полезного процесса изобретения и открытия ученикам дают вот это:
«Площадь треугольника равна половине произведения его основания на высоту». От учеников требуется запомнить формулу и «применять» ее раз за разом в «упражнениях». Уходит и радость, и дрожь нетерпения, и труд, и даже горечь творческого акта. Ведь это даже более не задача. Вопрос был задан вместе с ответом, и ученику ничего не осталось делать.
Мне следует здесь явно объяснить, против чего я возражаю. Я не против ни формул, ни запоминания интересных фактов. Это замечательно в контексте, и, как и заучивание слов при изучении языка, позволит вам создавать более глубокие произведения, полные тонких нюансов. Но сам по себе факт, что треугольник занимает половину описанного прямоугольника, не важен! Важна идея рассечь его прямой линией; важно то, как она вдохновляет на поиск других прекрасных идей и ведет к творческим прорывам при решении других задач — то, чего не дает вам простое утверждение факта.
Удаляя творческий процесс и оставляя лишь результат этого процесса, вы почти наверняка гарантируете, что никто не будет на самом деле заниматься предметом. Это все равно, что сказать, что Микеланджело создал чудесные скульптуры, при этом ни разу не показав их. Можно ли вдохновиться этим? (На самом деле, все гораздо хуже — по крайней мере, в последнем случае я бы знал, что эти произведения искусства существуют, но мне их попросту не показывают.)
Когда концентрируются на что, но игнорируют почему, от математики остается одна пустая оболочка, видимость. Искусство — не в истине, а в объяснении, аргументации. Объяснение дает истине контекст, определяет, о чем на самом деле говорится и что имеется в виду. Математика есть искусство объяснения. Если вы не дадите ученикам возможности заняться объяснением — формулировать свои собственные задачи, предлагать свои гипотезы, делать свои открытия, ошибаться, терпеть творческие неудачи, вдохновляться и складывать свои собственные, пусть и неуклюжие, объяснения и доказательства, — вы лишите их самой математики. Я не возражаю против формул и фактов. Я жалуюсь на отсутствиематематики на наших уроках математики.
Если учитель рисования скажет вам, что живопись — это закрашивание пронумерованных областей на шаблоне, вы сразу почувствуете подвох. Сама культура скажет вам об этом — ведь существуют музеи и картинные галереи, и вы видите предметы искусства даже дома. Живопись хорошо понимается обществом как средство человеческого самовыражения. Подобно тому, если учитель астрономии скажет, что астрономия занимается предсказанием судьбы по дате рождения, вы сразу поймете, что он спятил, ведь наука до такой степени проникла в культуру, что почти каждый знает об атомах и галактиках и законах природы. Но если учитель математики даст вам понять, что математика занимается формулами, определениями и способами вычисления, которые надо запомнить, кто или что скажет вам правду?
Культурная проблема эта — чудовище, раскармливающее само себя: ученики узнают о математике от учителей, а учителя — от своих учителей, и непонимание и неприятие математики нашей культурой поддерживается бесконечно. Хуже того, бесконечная поддержка этой псевдоматематики с упором на точную, но неосмысленную манипуляцию с символами, создает свою культуру со своими ценностями. Адепты ее получают громадную самооценку от своих успехов. Меньше всего они хотят слышать о том, что математика в первую очередь — чистые творчество и эстетика. Многие выпускники университетов, которым десяток лет говорили, что у них талант к математике, с ужасом осознают, что к настоящей математике у них нет никакого таланта, и что на самом деле их талант следовать указаниям, и только. А математика — это не следование указателям, это расстановка указателей.
И ведь я даже еще не упоминал отсутствия математической критики в школе! Школьники так и не узнают ни о том, что математика, как и любая литература, создается людьми для забавы, игры ума, ни о том, что математические труды необходимо критиковать, ни того, что человек должен выработать математический вкус. Математический дискурс подобен поэме, и нам следует спрашивать, удовлетворяет ли он нашим эстетическим критериям: тверда ли его аргументация? есть ли в нем смысл? прост ли он и элегантен? позволяет ли он добраться до сути дела? Конечно же, в школе вы не найдете такой критики.
Почему мы не хотим, чтобы наши дети научились математике? Может быть, мы не доверяем им, или думаем, что это слишком сложно? Как будто мы чувствуем, что они могут прийти к собственному мнению о Наполеоне, но не о треугольниках. Я думаю, что причина в том, что мы, как культура, не знаем, что такое математика. Впечатление, которое мы получаем — будто это что-то такое холодное и сугубо техническое, чего, наверное, никто толком и не понимает: и ведь это выходит пророчество, исполняющее само себя, если такое вообще возможно.
Было бы полбеды, если бы наша культура была просто математически необразованной, а беда наша в том, что люди думают, будто они знают, что такое математика, и потому находятся под совершенно неверным впечатлением, будто математика чем-то практически полезна обществу. В этом уже видна огромная разница между восприятием математики и прочих искусств: математика рассматривается обществом, как некий инструмент решения естественнонаучных и технических задач. Каждый знает, что музыка и поэзия нужны для услады души и облагораживания духа (поэтому они едва присутствуют в школьной программе), но математика — о нет! — математика «важна».
Симплицио[9]. Ты утверждаешь, что математика не имеет практического приложения в обществе?
Сальвиати. Конечно же нет! Просто обращаю внимание, что из того, что некий предмет приводит к практическим последствиям, не следует, будто он предназначен для этого. Музыка ведет армии в бой, но люди сочиняют симфонии не для того. Микеланджело расписывал потолок, но в мыслях у него было кое-что и повыше.
Симплицио. Ведь нужно учить людей этим практическим результатам. Разве не нужны нам счетоводы, плотники и так далее?
Сальвиати. Много ли людей пользуются этой самой «практической» математикой, что они изучили в школе? Ты думаешь, будто плотникам нужна тригонометрия? Много ли ты знаешь взрослых, что умеют делить дроби или решать квадратные уравнения? Очевидно, что нынешнее практическое обучение не работает, и понятно почему: оно невыносимо скучно, и никому не требуется на практике. Так почему же люди думают, будто оно важно? Я не вижу, что пользы в том, что граждане носят в головах бледные воспоминания об алгебраических формулах и геометрических чертежах, и ясные воспоминания о том, как это все противно! С другой стороны, было бы куда полезнее показать им нечто прекрасное, дать им возможность стать творческими, гибкими умом мыслителями без предрассудков, — такими, какими их бы сделало настоящее математическое образование.
Симплицио. Но ведь люди же должны уметь деньги считать!
Сальвиати. Для этого калькуляторы есть. Почему бы ими не пользоваться? Куда как легче и вернее. Мой аргумент не только в том, что сегодняшняя система так ужасно плоха, но и в том, что она упускает нечто воистину чудесное! Математику следует преподавать как искусство во имя искусства, а «приземленные» полезные аспекты тривиально воспоследуют сами собою. Бетховен без труда бы написал песенку для рекламного ролика, но музыке ведь он учился, чтобы создавать прекрасные произведения!
Симплицио. Не каждый урожден художником. Как тогда быть с детьми, которые попросту «не математики»? Как они укладываются в твою схему?
Сальвиати. Если бы каждый был предоставлен математике в ее естественной форме, со всеми ее трудными радостями и удивлением познания, что она влечет за собою, думаю, мы бы были свидетелями драматического изменения отношения детей к математике, а взрослых — к тому, что означает быть «сильным по математике». Мы теряем столь многих несостоявшихся одаренных математиков — творцов, умниц, которые совершенно справедливо отвергают то, что видится им бессмысленным и выхолощенным предметом. Они попросту слишком умны, чтобы тратить время на такую чушь!
Симплицио. А тебе не кажется, что, будь уроки математики устроены подобно урокам рисования, так многие дети тогда бы вообще ничему не научились?
Сальвиати. Так они же ничему и не учатся! Лучше бы уж никаких уроков математики не было, чем такие! Пусть хоть кто-нибудь тогда смог бы открыть ее красоту для себя сам.
Симплицио. Так ты хочешь убрать математику из школьной программы?
Сальвиати. Ее давно убрали! Вопрос уже стоит о том, что делать с оставшейся от нее пустой засохшей шкуркой. Разумеется, я бы предпочел заменить ее исполненным радости, деятельным знакомством с математическими идеями.
Симплицио. Да много ли учителей знают свой предмет достаточно, чтоб так его преподавать?
Сальвиати. Мало, очень мало. И это лишь верхушка айсберга…
модели калькулятор, Господи прости, нужен школьнику, — все это напоминает перестановку стульев на палубе тонущего «Титаника». Математика есть музыка разума. Заниматься математикой — значит совершать открытия и строить предположения; жить вдохновением и интуицией; значит оказываться в отчаянии — не потому, что предмет не имеет смысла, а потому, что вы придали ему смысл и все еще не понимаете, как ведет себя ваше создание; значит испытать и прорыв фонтана идей, и поражение художника; и в ужасе неметь от почти что физически невыносимого, переполняющего вас чувства прекрасного; да значит быть живым, черт побери! Уберите это из математики, и можете собирать сколько угодно умных конференций, и это ничего не изменит. Оперируйте, сколько хотите, дорогие доктора: пациент уже мертв.
Наипечальнейшая часть этих реформ — попытки «сделать математику интересной» и «важной в жизни детей». Вам не надо делать математику интересной — она уже более интересна, чем вы сможете вынести! И торжество ее в неважности для жизни — вот почему она так занимательна.
Попытки изобразить математику полезной и нужной для ежедневных дел всегда натужны и убоги: «Видите, дети, как просто, когда знаешь алгебру, высчитать, сколько Марии лет, если ей на два года больше, чем дважды ее возраст семь лет назад!» — как будто кто-то в жизни получит эту безумную информацию вместо настоящего возраста. Алгебра — не инструмент для жизни, это искусство симметрии и чисел, и потому достойно постижения само по себе.
Даны сумма и разность двух чисел. Каковы сами числа?
Вот простой, элегантный вопрос, и не надо лезть из кожи вон, чтобы придать ему привлекательности. Древние вавилоняне любили решать такие задачи, и наши ученики их тоже любят. (Да и вам, надеюсь, понравится!) Нам не надо заворачиваться в тройные узлы, чтобы придать математике важность для ежедневных дел. Ее важность, как и важность искусства вообще — в осмыслении человеческого опыта.
Или, может быть, вы думаете, что дети хотят чего-то, относящегося к их ежедневным делам? Может быть, их восхищает что-то практическое, например, сложный процент по кредиту? Людей восхищает фантазия, и это именно то, что математика может дать — убежище от ежедневного, волшебный бальзам от практических забот.
Другая проблема — когда авторы учебников начинают «сюсюкать», чтобы сделать математику «дружественной» и победить «страх перед математикой» (одна из множества болезней, на самом деле вызываемых школой). Чтобы ученики могли запомнить формулы, вы можете придумать целую историю о том, как Иван Демьянович едет на машине вокруг Елизаветы Макаровны и говорит ей, как хороши были ее два пирога (L=2πR), или что ее пироги квадратные (S=πR²), или еще какую-нибудь глупость. А как же настоящий рассказ о проблеме измерения кривых, о Евдоксе[11] и Архимеде и методе неделимых, о трансцендентности числа π? Что интереснее — измерять приблизительный размер кружка по клеточкам, а потом вычислять длину окружности по формуле, которую вам дали без объяснения, или услышать историю одной из самых прекрасных, захватывающих задач, и самых ярких и сильных идей всей человеческой истории? Мы убиваем в детях интерес к кругам, в конце концов!
Почему мы не даем ученикам услышать об этом, не то чтобы дать им возможность самим позаниматься математикой, прийти к собственным идеям и мнениям? Какой еще предмет изучают, даже не упоминая о том, каковы его история, философия, основоположения, эстетические критерии и текущее положение вещей? Какой еще предмет отбрасывает первоисточники — чудесных произведений искусства, выполненных самыми творческими умами истории — в пользу убогих третьесортных учебников?
Главная проблема школьной математики в том, что в ней нет задач. Да, я знаю, что выдается за задачи на уроках: эти безвкусные, скучные упражнения. «Вот задача. Вот как ее решить. Да, такие бывают на экзамене. На дом задачи 1—15». Что за тоскливый способ изучать математику: стать дрессированным шимпанзе.
Но задача — настоящий, честный до мозга костей естественный человеческий вопрос — это нечто другое. Какова длина диагонали куба? Закончатся ли простые числа? Бесконечность — число или нет? Сколькими способами можно симметрично покрыть поверхность плитками? История математики — это история решения этих вопросов, не бессмысленного пережевывания формул и алгоритмов, вместе с натянутыми упражнениями, чтобы их применять.
Хорошая задача — такая, решения которой вы не знаете. Вот где загадка, вот что дает настоящие возможности! Хорошая задача не стоит в отдельности, но служит стартовой площадкой для других интересных задач. Треугольник занимает половину описанного прямоугольника. А как насчет пирамиды в кубе? Можно ли эту задачу решить тем же способом?
Я принимаю идею обучения школьников технике решения, и я сам это делаю. Но это не цель. Техника в математике, как и в любом искусстве, должна изучаться в контексте. Великие задачи, их история, творческий процесс — вот этот контекст. Дайте ученикам хорошую задачу, пусть они поломают головы, пусть у них не получится ее решить. Посмотрите, что у них выйдет. Дождитесь до того момента, когда они страстно захотят свежую идею. Тогда научите их какой-то технике, только немного.
Отложите в сторону планы уроков и диапроекторы, мерзкие красочные учебники, компакт-диски и весь остальной парад уродов бродячего цирка, и займитесь с учениками математикой! Учителя живописи не тратят время на чтение учебников и зазубривание техники — они просто дают детям рисовать. Они ходят от мольберта к мольберту и подсказывают, направляют:
— Я думала о задаче с треугольником, и кое-что заметила. Смотрите, если треугольник наклонный, то он не занимает половины прямоугольника!
— Превосходное наблюдение! Наше рассуждение с рассечением треугольника предполагало, что вершина находится над основанием. Теперь нам нужна новая идея.
— Попытаться рассечь его иначе?
— Конечно. Попробуй всевозможные идеи. Расскажи потом, что у тебя выйдет!
Как же нам учить детей математике? Выбирая занимательные и естественные задачи, в соответствии с их вкусами, интересами и опытом. Давая им время делать открытия и строить гипотезы. Помогая им выстраивать доказательства и создавая атмосферу здорового и живого математического критицизма. Улавливая, куда меняется их интерес. В общем, выстраивая честные и открытые интеллектуальные отношения с учениками. Это требует слишком большой ответственности и слишком большой открытости — короче, это слишком много работы!
Гораздо проще быть пассивным передатчиком готовых школьных «материалов» и следовать инструкции, как на бутылке шампуня — «лекция, экзамен, повторить» — чем глубоко мыслить о собственном предмете и передавать этот смысл честно и наилучшим образом своим ученикам. Нас просто уговаривают забросить сложную задачу принятия решений своим умом и совестью, и вместо этого «проходить программу». Это попросту путь наименьшего сопротивления:
Выберите правильный ответ:
Авторы учебников относятся к учителям так же, как:
а) фармацевтические компании к докторам;
б) компании звукозаписи к диск-жокеям;
в) корпорации к депутатам
г) все вышеперечисленное.
Труд математики, как и живописи и поэзии, состоит в тяжелой творческой работе. Поэтому математику очень сложно преподавать. Математика — медленный созерцательный процесс. Изготовить произведение искусства занимает время, а, чтобы распознать его, нужен искусный учитель. Разумеется, легче вывесить список правил, чем вести за собой будущих художников, как легче написать инструкцию к телевизору, чем книгу со своей точкой зрения.
Математика — искусство, а искусство должно преподаваться действующими мастерами, или уж, по крайней мере, педагогами, любящими искусство и способными его распознать. Не обязательно учиться музыке у профессионального композитора, но отдадите ли вы ребенка в обучение кому-то, кто не умеет играть сам и не слышал ни одного музыкального произведения за всю жизнь? Возьмете ли вы учителем рисования того, кто не держал в руке карандаша и никогда не был в музее? Как же тогда мы допускаем в учителя математики того, кто не создал ни одного математического произведения, не знает ни истории, ни философии предмета, ни последних достижений математики, и ничего, в конце концов, из того, что он должен преподавать своим несчастным студентам? Что же это за учитель? Как они могут учить тому, чего сами не знают? Я не умею танцевать, но мне и в голову не придет, будто я могу вести танцевальный класс (хоть я мог бы и попробовать, но это выглядело бы ужасно). Разница в том, что я знаю, что я не умею танцевать. Мне никто не скажет, что я хорошо танцую, даже если я знаю кучу танцевальных терминов.
Я не пытаюсь даже сказать, что учителя математики должны быть профессиональными математиками — нет, я и не подхожу к этому. Но не должны ли они хотя бы понимать, что такое математика, знать ее, и любить?
Если учеба превращается в простую передачу информации, если в ней нет делимого с учеником восхищения и чуда, если учителя суть пассивные получатели информации, а не творцы новых идей, есть ли тогда надежда у наших школьников? Если сложение дробей для учителя является случайным набором правил, а не результатом творчества или результатом эстетически обоснованного выбора, тогда несомненно надежды у бедных учеников и быть не может.
Преподавание это не передача информации. Преподавание — это честные интеллектуальные отношения с учениками. Для этого не нужны ни методы, ни пособия , ни специальная подготовка. Для этого нужно только быть самим собой. Если вы сами не можете быть собой, то у вас нет никакого права причинять себя ни в чем неповинным детям.
В частности, вы не можете учить учить. Педагогические курсы — полная лажа. Да, вы можете пройти курсы по раннему детскому развитию и еще чему-нибудь, обучиться «использовать доску эффективно», готовить организованный «план урока» (что, кстати, обеспечивает вашему уроку плановость, следовательно, лживость), но вы никогда не станете учителем, если не будете настоящим человеком. Преподавание — это открытость и честность, желание делиться радостью знания, любовь к учению. Без этого все педагогические дипломы мира не помогут вам, и совершенно бесполезны.
Это так просто. Ученики не пришельцы с Альфы Центавра. Они понимают прекрасное, они видят узор, они от природы любопытны, как и все мы. Просто расскажите им! И — еще важнее — слушайте их!
Геометрия в старших классах: инструмент дьявола
Ничто так не раздражает автора едкого обличения, как предложение самой главной жертвы его яда в качестве аргумента в поддержку его мысли. Нигде волк в овечьей шкуре не вероломен настолько, как на уроке геометрии. Такая попытка школы дать введение в искусство рационального рассуждения опасна сама по себе.
Этот вирус атакует математику в самое сердце, создавая иллюзию, будто именно на уроке геометрии школьники знакомятся с математическим рассуждением, и тем самым разрушает саму суть творческого рационального мышления, отравляя учеников в стремлении к этому занимательному и красивому предмету, навсегда калеча их способность мыслить о математике естественным и интуитивным путем.
Механизм, стоящий за этим, тонок и изощрен. Жертва-ученик сначала оглушается и парализуется потоком бессмысленных определений, положений и значков, а затем медленно и болезненно отлучается от естественного интереса и интуиции о геометрических формах и их закономерностях систематической пропагандой корявого языка и искусственного формата так называемого «формального геометрического доказательства».
Скажем прямо и без метафор: урок геометрии есть наиболее эмоционально и ментально деструктивная компонента всей математической программы от первого класса и до последнего. Другие математические курсы могут спрятать прекрасную птицу или посадить ее в клетку; лишь на уроке геометрии ее подвергают бездушным пыткам. (Нет, видимо, я еще не готов говорить без метафор.)
Здесь систематически подрывается интуиция ученика. Доказательство, математическое рассуждение есть произведение искусства, поэма. Ее цель — удовлетворить. Красивое доказательство призвано объяснять, и объяснять ясно, глубоко и элегантно. Хорошо написанное, проработанное рассуждение должно чувствоваться холодными брызгами и вести лучом маяка — освежать дух и освещать ум. Оно должно очаровывать.
В том, что сходит за доказательство на уроке геометрии, нет ничего очаровательного. Школьникам дают негибкий, догматический формат, в котором они должны производить так называемые «доказательства» — формат настолько непотребный и неподходящий, как, например, требование от детей, желающих высадить сад цветами, называть их цветы латинскими видом и родом.
Рассмотрим примеры этого безумия. Начнем с рисунка двух пересекающихся прямых:
На первом шаге рисунок следует замутить излишними обозначениями. Нельзя говорить о двух пересекающихся прямых: им следует дать вычурные обозначения. Не просто «прямая1» и «прямая 2», или a и b. Мы должны, в соответствии с требованиями школьной геометрии, выбрать произвольные ненужные точки на этих прямых и называть эти прямые в соответствии со специальной «системой обозначения прямых».
Теперь мы будем называть их AB и CD. Боже упаси забыть надчеркивание: запись AB обозначала бы длину отрезка (во всяком случае, как это делается сейчас[15]). Ничего, что эта система бессмысленно усложнена, просто научитесь ею пользоваться. Теперь начинается собственно доказательство, обычно предваряемое каким-нибудь абсурдным названием, например,
ТЕОРЕМА 2.1.1
Пусть AB и CD пересекаются в точке P.
Тогда ∠APC ≌ ∠APC[16]
То есть — что углы одинаковы. Да пересекающиеся прямые симметричны, ради всего святого! И, как будто этого мало, это очевидно верное утверждение должно быть «доказано»:
Доказательство.
| Утверждение | Объяснение | |
| 1. | m∠APC + m∠APD = 180 m∠BPD + m∠APD = 180 |
Постулат о сложении углов. |
| 2. | m∠APC + m∠APD = m∠BPD + m∠APD | Свойство подстановки |
| 3. | m∠APD = m∠APD | Рефлексивное свойство равенства |
| 4. | m∠APC = m∠BPD | Аддитивное свойство равенства |
| 5. | ∠APC ≌ ∠BPD | Постулат об измерении углов |
Вместо остроумного и интересного рассуждения, написанного человеческим существом на одном из естественных языков Земли, нам предлагается это гнетущее, бездушное, бюрократическое заполнение бланка. И какого слона удалось раздуть из мухи! Мы что, на самом деле хотим показать, что самоочевидное наблюдение требует такого огромного введения? Честно: вы его прочитали или нет? Нет. Кто станет это читать?
Такой вывод столь элементарного утверждения заставляет людей сомневаться в собственной интуиции. Подвергая сомнению очевидное, настаивая на том, чтобы оно было «строго доказано» (как будто вышеприведенное доказательство строгое!), ученику как бы говорят: «Твоя интуиция и твои идеи сомнительны. Ты должен говорить и думать по-нашему».
В математике, без сомнения, есть место формальному доказательству. Но место ему не в первом введении ученика в предмет математического рассуждения. Позвольте ему сперва ознакомиться с некоторыми математическими объектами, понять, чего от них можно ожидать, перед тем, как вы начнете все формализовать. Строгое формальное доказательство необходимо только в кризисной ситуации, когда ваши воображаемые объекты начинают вести себя противоинтуитивным образом, когда возникает парадокс. Но излишняя профилактическая гигиена здесь излишня — никто еще не заболел! Разумеется, если логический кризис рано или поздно происходит, его следует исследовать, а аргументы прояснить, но и этот процесс может быть проделан интуитивно и неформально. Дух математики как раз и состоит в этом диалоге со своим собственным доказательством.
Дети не только запутываются этим педантизмом — ведь нет ничего более непонятного, чем доказательство очевидного — но даже те, чья интуиция еще пока цела, вынуждены переводить их отличные, прекрасные идеи на этот язык абсурдных иероглифов, который учитель называет «верным». Учитель же льстит себе, полагая, что это каким-то неизвестным образом «оттачивает ум» ученика.
В качестве более серьезного примера, рассмотрим случай треугольника в полукруге.
Чудесная закономерность в этом геометрическом узоре состоит в том, что, куда бы вы ни поместили вершину треугольника, угол при этой вершине всегда будет прямым.
В этом случае наша интуиция находится в сомнении. Вовсе даже и не ясно, что это утверждение всегда истинно, даже и не похоже на то — разве не должен угол меняться, когда мы двигаем вершину треугольника по окружности? Это замечательная задача! Всегда ли угол прямой? Если да, почему? Какая чудесная самостоятельная работа! Какая чудесная возможность проявить смекалку и воображение! Разумеется, такой возможности ученикам не дают, и их интерес немедленно сбивается нижеследующим:
ТЕОРЕМА 9.5.
Пусть ∆ABC вписан в полукруг диаметром AC.
Тогда угол ∠ABC прямой.
Доказательство.
| Утверждение | Объяснение | |
| 1. | Проведем радиус OB. Тогда OB = OC = OA. | Дано. |
| 2. | m∠OBC = m∠BCA m∠OBA = m∠BAC |
Т. о равнобедренном треугольнике. |
| 3. | m∠ABC = m∠OBA + m∠OBC | Постулат о сложении углов. |
| 4. | m∠ABC + m∠BCA + m∠BAC = 180 | Т. о сумме углов треугольника. |
| 5. | m∠ABC + m∠OBC + m∠OBA = 180 | Подстановка (3). |
| 6. | 2 m∠ABC = 180 | Подстановка (2). |
| 7. | m∠ABC = 90 | Мультипликативное свойство равенства. |
| 8. | Угол ∠ABC прямой | Определение прямого угла. |
Возможно ли что-нибудь более непривлекательное и неэлегантное? Можно ли было сделать доказательство более запутанным и нечитабельным? Это не математика! Доказательство должно быть посланием богов, а не телеграммой Алекса Юстасу! Вот к чему приводит неуемное чувство строгости: к мерзости. Дух доказательства похоронен под грудой путаного формализма.
Математики так не работают. Ни один математик никогда так не работал. Это полное и окончательное непонимание предприятия математики. Математика не занимается возведением барьеров между нами и нашей интуицией, чтобы сделать простое сложным. Математика убирает препятствия нашей интуиции, и сохраняет простое простым.
Сравните эту мешанину со следующим рассуждением одного моего семиклассника:
Возьмем треугольник и перевернем его внутри круга так, что получится четырехугольник, вписанный в круг. Поскольку мы перевернули треугольник, стороны четырехугольника равны, то есть это параллелограмм. Но он не может быть наклонным, потому что его обе диагонали — диаметры круга, и, следовательно, равны. Значит, это прямоугольник, и все его углы прямые. Вот почему угол треугольника всегда прямой.
Разве не восхитительно? Моя цель не сравнить, какое из двух рассуждений лучше как идея, а показать, насколько идея видна только во втором. (На самом деле, идея первого доказательства тоже хороша, но она едва проступает через эту запись, как бы в тусклом зеркале, гадательно.)
Еще важнее то, что это собственная идея ученика. У класса была замечательная задача, над которой дети работали, разрабатывали свои предположения, пытались вывести доказательства, и это то, что в конце концов привел один из учеников. Разумеется, это заняло несколько дней, и получилось только в результате долгой череды неудач.
Полностью здесь.
Комментарии
Уж коли математика - это искусство, то нам следует быть готовыми появлению среди математиков своего Павленского, который прибьёт таки Пифагоровы штаны вместе со своими вложениями к брусчатке Красной площади.
> следует быть готовыми появлению среди математиков своего Павленского
Так это уже давно факт. Вспомни хоть хроноложца Фоменко. Этот покруче павленского будет. Павленского оторвали от брусчатки, выгнали во Францию и всё. А фоменкоидов куда девать?
Бедный Пифагор. За что его так?
Думаете, если вместо Пифагоровых штанов прибить распашенку Гаусса, то будет лучше?
Пифа Гор был древним греком. Впрочем, как и Архи Мед с Ари Стотелем. Да, в Древнем Риме - тогдашней столице Древней Греции, математика была в большом почёте и почиталась за искусство.
"Пифагоровы штаны во все стороны равны". Эта детская считалочка пришла к нам из глубокой древности. И в ней, как в капле воды, отразилась вся математика. Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Вот, вот она, главная истина математики!
Что ещё надо знать настоящему математику? Число Пи! Кстати, названное так в честь Пи Фагора. Да, ведь, именно Пи Фагор получил его, разделив длину окружности на её диаметр.)
Вопрос: Пол Лох Карт - мне тут всё понятно, кроме "пол". Это половина карточного лоха или такая гендерная ориентация в свете современных цивилизационных трендов?
Хмм... Локхарт... Лохкарт... Переход фрикативного -к в глухой -х наблюдаю я. Ну-с, что я тут могу сказать? Чувствуется влияние Антюра на юные мозги. Жив, жив курилка!
Вообще, должен вам заметить, что эпоха Древней Греции и Древнего Рима даёт обильную пищу для размышлений настоящему филологу и лингвисту, уровня Антюра. Возьмём к примеру, галеры. Какие слова сразу приходят в голову? Гр-ебцы и гр-ебля! Следовательно, какое место называлось галерами?
И это ещё мы не рассмотрели другие примеры. Впрочем, ещё не вечер. Может быть, к нашей дискуссии присоединится и сам великий маэстро...)
Да нет же! Никакого Антюра! Я сугубо в теме поста неловко демонстрирую способ креативной генерации любых новых символов с новыми смыслами, т.к. побаиваюсь, если вдруг математика с ее развитЫм символьным аппаратом станет прям искусством-искусством и в школах вместо S = 1/2 ah будут рисовать на доске что-то разноцветными радужными мелками)))
Ну, вообще говоря, все математики являются отъявленными плэйбоями. Взять хотя бы Ричарда Гамильтона или... эмм... да вот, хотя бы Гришу Перельмана.)
Да, Перельман особенно плейбоист, чё там говорить... Если еще и в искусство ударится...
Вот интересно, воспринимает он математику, как искусство? Мне кажется, она у него вроде паранойи и ему от нее просто девацццца некуда.
Ну судя по тому, что что-то там доказал, то да.. можно назвать искусством. Ценители точно есть, раз Нобелевскую предложили. любовь, в данном случае, как движущая сила. А учитывая, что и от миллиона долларов отказался за свои труды, то любовь у него по всем признакам абсолютная получается. Это Вам в виде отсылки к паранойи от которой девацццца некуда.
Как воспринимаем математику мы с Григорием Перельманом? Как визуальные образы. Да, как потоки, течения, уровни, пересекающиеся плоскости и расширяющиеся сферы, как у волновой функции фотона...
Оч. близко к этому подходит музыка. Особенно симфоническая. Ну, вы знаете, - Чайковский, Прокофьев, Малер, Вагнер, Рихард Штраус, тээкс... кто там ещё есть? А, да какая разница...
Помните марши из оперы Прокофьева "Любовь к трём апельсинам" и из балета "Ромео энд Джульетта"? Пам-пам... пам-пам... пам-парам... Нечеловеческая музыка! И да, мне, как военному математику, так сказать, математику в погонах, марши особенно близки и трогают за душу.
Теперь, что касается формул. Можно ли выучиться математике по интернету? Не знаю. Ведь, настоящий математик может написать целую книгу... развивающую и раскрывающую тему, уместившуюся на одной странице в учебнике. Ой, да что там страница!? Мы можем по одной-единственной формуле написать текст, не уступающий по размерам "Войне и Миру" Леона Толстого. И более того, - эта вещь будет посильнее Фауста Гёте! Ну, в смысле, Гёте звали не Фауст, а Иоганн Вольфганг... ага, почти как Моцáрта.
Как можно представить то, чего никогда не видел, например, 4-мерный объект? В виде его проекций на 3-мерную поверхность. Сколько будет таких проекций? Бесконечное множество. Ну и да, объекты в этом случае могут бесследно исчезать и появляться из ниоткуда. Ничего особенного...
На что следует обращать внимание в первую очередь? На литературный язык. Возьмём ли мы Льюиса Керролла, Джеймса Максвелла или Роджера Пенроуза, - у всех у них был безукоризненный литературный Инглиш. Ведь, кто ясно мыслит, тот ясно излагает, не так ли? Следует ли из этого, что и Алекс Пушкин с Мишелем Лермонтовым стоят в одном ряду с величайшими математиками? Безусловно и несомненно!)
А каким мат аппаратом пользовался древний грек Пи Фагор, записываю на пергамент свои умозаключения об отношении длинны окружности к ейному диаметру?
Аппарат был оч. простой. В зависимости от того, сколько знаков после запятой нужно было получить этому древнему греку, он измерял свою эталонную окружность и диаметр разными по длине палочками. А потом делил одно на другое. )
Дык, в мат аппарате древних римлянов отсутствует понятие нецелых величин, однако, ибо без надобности она, запятая, для счёта посредством абака.
Особенно Пи Фагор любил делить диаметр окружности на 10 000 равных частей. Тогда длина окружности у него получалась равной 31416 частям.)
The Best!
Знание нотной грамоты не делает человека музыкантом, знание аксонометрии и перспективы не делает человека художником, знание матаматических тождеств и геометрических аксиом не делает человека математиком. Но есть нюанс))) для художника и музыканта - они оперируют звуками, цветом, композицией, а ноты, перспективы и всё такое - это лишь способы для фиксации результата. А математик оперирует именно этими символами. Они и объект оперирования и способ фиксации одновременно. Т.е., условно можно сказать - математика - это искусство оперирования математическими символами, не?
А математик, согласно автору оперирует идеями, смыслом. А значки - лишь способ однозначной передачи этих идей.
Кстати, видел когда-то видео, где Шаталов за пару минут доказывает теорему, на которую отводится 45! В чем фокус?
А он обозначил углы цветом, вместо обычной громоздкой буквенной записи: https://www.youtube.com/watch?v=cmrFpokGS2s
В статье на эту же тему есть вот такой пример:
Все (а не только математик) оперируют идеями и смыслами, если не бревна катают, а типа размышляют, но но идеи и смыслы "обозначены" некими символами (семантическими, зрительными, звуковыми и т.д.).
Когда вы свое "оперирование" доносите до кого-то (доказываете теорему) не важно, чем вы пользуетесь - палочками, цветами углов, математическими кракозяблами - главное, чтобы тот кого вы учите или кому доказываете пользовался той же символикой или мог перевести с вашей на свою.
Это да, но есть же еще стандартизация обозначений. Чтобы лет через 50 можно было понять о чем там писали.
Управленец просыпается от кошмарного сна. Во сне он видел, будто управленческое образование стало обязательным. «Мы помогаем ученикам вступить в этот управляемый мир», — преподаватели, школьная система и государство принялись за этот жизненно важный проект. Проводятся исследования, образуются комиссии, принимаются решения… И все это без единого совета тех, кто управляет миром!
Как же теперь быть? Ведь ведь после этого все люди увидят, насколько низок профессионализм глобальных управленцев! Теперь все перестанут быть потребителями управленческих услуг, потому как каждый сможет оные производить! Медицина, образование, психология, все религии и множество доктрин прекратят своё существование. Ведь всё это не что иное, как разновидность управления. Больницы превратятся в здравницы! Банкстеры станут безработными! Политики самоубьются! Монополия на управленческие знания, продолжавшаяся 10 тысяч лет падёт!
И наступит царство истины (с) Христос )))
Перспективный чат детектед! Сим повелеваю - внести запись в реестр самых обсуждаемых за последние 4 часа.
Загадочная наука
Тарифы за электричество
С 1 августа возрастет тариф на услуги по передаче электрической энергии и услуги диспетчерского (оперативно-технологического) управления НЭК Укрэнерго
по передаче электрической энергии - 240,23 грн/МВт·ч (с 1 января до 1 августа 2020 года - 155,40 грн/МВт·ч, без учета НДС);
по диспетчерскому (оперативно-технологическому) управлению - 24,75 грн/МВт·ч (с 1 января до 1 августа 2020 года - 10,23 грн/ МВт·ч, без учета НДС).
Решение принято в соответствии с письменными предложениями НЭК Укрэнерго о пересмотре в связи с дефицитом средств по отдельным составляющим затрат.
Целью является обеспечение наличия средств у компании для погашения задолженности перед производителями электроэнергии из возобновляемых источников.
Как сообщается, проект решения к заседанию 11 июля предусматривал рост тарифа в 2,1 раза - до 327,97 грн/МВт·ч
https://korrespondent.net/business/economics/4251552-svet-y-haz-podorozh...
Полнейшая чушь. А если кому не нравится мой вердикт, пусть обратится к "детям-маугли", которые выросли вне человеческой цивилизации.
И кстати, надо же с чего-то начинать. Хотя бы с утверждения гипотезы как аксиомы. Прямые могут ведь не пересекаться, так как они могут быть не в пространстве плоскости. Так же могут быть варианты расходящихся лучей, как на плоскости, так и в других пространствах.
Нужна точка опоры, когда учишь кого-либо. Сначала рулят допущения и упрощения.
Я отвечу цитатой из статьи:
математика это наука. и язык. остальное в статье - чушь.
Математики тоже курят.
Отлично! Напомнило мне как однажды я захотел придумать работающую методологию по постижению дзэн вопреки утверждениям самих мастеров дзэн о том, что обучить дзэн невозможно. ))). Причина в том, что в каждом отдельном случае процесс постижения дзэн должен неизбежно включать в себя трансцендентный опыт. Что делает каждый конкретный процесс обучения уникальным.
Нельзя просто взять и написать книгу про дзэн, прочитав которую и поняв, человек сразу освоит и познает дзэн.
Когда думал над этой проблемой, пришел к выводу что задачу можно решить, если акцентировать внимание не на полученном опыте, а на развитии у человека способности мышления за рамками уже имеющегося. Та самая idea!! или, как восклицал Архимед - εὕρηκα!!! - результат такого процесса.
Конечное постижение дзэн - это квантовый скачок в мышлении. Способность набрать нужную информацию, самостоятельно сложить её определенным образом и на этих выводах выпрыгнуть на новый уровень понимания.
Поэтому настоящие мастера дзэн не учат своих учеников, а подталкивают их к краю понимания истины, по крайней мере, так написано в викки.
Сегодня классическое обучение - это прежде всего передача накопленного опыта поколениям, где самой методологии мышления, позволяющей получать новый опыт на базе старого, практически не уделяется внимания. Творчество с эстетикой лежит в основе такой методологии.
Считается, что IQ (коэффициент подвижного интеллекта) некая врождённая характеристика. Я же считаю, что iq - это как раз отражение того, насколько хорошо человек владеет методологией мышления. Эту характеристику можно и нужно развивать, и это возможно, если ставить перед человеком задачи, требующие творческого подхода к решению. В таком обучение важен в первую очередь не результат, а сам процесс ,приводящий к результату. Такое обучение сложно поставить на поток массово в виду множества причин, и критики их быстро найдут.
Поговорка "лень- двигатель прогресса" сегодня уже переросла из шуточного замечания в аксиому. На самом же деле лень убивает в нас ту самую методологию мышления, ставя во главе угла результат. Настоящих
буйныхтворцов становится всё меньше.Сможет ли искусственный интеллект решить наши проблемы? Нет. Потому что он тоже сегодня работает по принципу сужающейся логики.
Чтобы решить эту проблему нужно вывернуть эту жизнь на изнанку... Если начинать переосмысление сверху, то в статье вполне хорошо этот путь описан. Зачёт ТС, что поднимает такие темы. Проблема тут в том, что математика как искусство - это понимание, доступное узкому кругу лиц. Расширяя границы этого понимания статус научного сообщества неизбежно будет размываться, что приведет к появлению всяких дураков со своими новыми творческими теориями, которые не будут вписываться в общепризнанную картину мира власть, в этом отношении, имущих.
Верно. Если у тебя подошва башмака шире болота, то болото для тебя лужица грязи.
А.. ещё, мне нравится индийская поговорка: - идущему босиком, вся Земля покрыта кожей.
Я тоже размышлял над этим вопросом. И пришел к выводу, что "дзен" - это вход в измененное состояние сознания, при котором первым делом нужно отключить логическую часть разума. И мастера "дзен" -придумали как это сделать - поставить перед человеком нерешаемую задачу, чтобы его логическое мышление "зависло". Впрочем, то же самое достигается массой других способов - даже специальными танцами.
так что там с вашей метододогией？придумали？
Есть понимание процесса, основанное на личном опыте. Специалисты по дзэн правы- обучить напрямую, передавая личный опыт, невозможно. Но вполне реально создать универсальную методику обучения, построенную на элементах восточных практик "просветления". Суть в том, что учитель не передаёт имеющийся опыт напрямую, а формирует условия в которых передаваемый опыт становится лично пережитым откровением/открытием. Механика мышления в данном случае настраивается не на получение определенного результата, а на сам процесс поиска решения. Такой подход активирует творческую составляющую нашей природы и развивает мышление за рамками приобретенного опыта. Если проще, то основное чему нужно учить людей - это не знаниям, а тому как правильно пользоваться мышлением. Обладая правильной моделью мышления сами знания как таковые, при сегодняшней информационной доступности, становятся вторичным фактором.
Да что там той методики. Пустая стена ,палка и годный коан.
Там не только заяц начинает спички зажигать, любая собака обретает сознание Будды!
Я так понимаю главное что Вы хотели сделать это сделать это Быстро. И не отхлопывая ног с целыми котиками.^_^
если не затруднит, поделитесь этой моделью. можно в личку. для меня это профессиональный интерес.
Методику чего? ) Мышления?
Если только через призму личного опыта..
Первое что нужно осознать - это то, что точек зрения на всё в дуальном мире существует как минимум две. И чтобы понять саму суть, в своём мышление нужно эту дуальность всегда уравнивать.. учиться мыслить на реверсе.
Сегодня мы живём в относительном мире, и в большинстве своём люди мыслят именно в этой парадигме. Мир бесконечен. Мир крутится вокруг нас, мы в центре бытия, мы сами придумываем правила жизни, выстраиваем свою реальность. Противоположность такого мышления - мышление абсолютное. Мир конечен, не крутится вокруг нас, мы всего лишь его часть, правила бытия существуют внезависимости от нас.
Вот истина где-то посередине :) нужно учиться мыслить подвижно в двух этих парадигмах. Уметь представлять чёрное белым, а белое черным... Стирать между ними грани.
Понимание истины появляется, когда в такой модели мышления перестают возникать противоречия... Это почти как Совбез безопасности ООН в котором нет России 🤣
спасибо )
Интересный материал, спасибо
Автор в меру своих умственных умений изящно подменил понятия: декларируя математику он многословно рассуждает о методике преподавания математики. Да, такой курс в педвузах надеюсь еще существует.
Но, к собственно математике, это имеет весьма малое отношение.
Математика в данном случае просто описательный пример. Речь о творческом подходе и его роли в процессе обучения. Отношение имеет, раз примеры в статье на математической базе основаны.
Заявленная тема: «Плач математика»
, а не "описательный пример". Ну а "творческий подход"(надо полагать преподавателя?!) и есть методика изложения чего то там(и математике в том числе), чему и учат в высшей школе соответствующего профиля. Вот об этом и был мой комент.
Хотите разобрать название статьи? В комплексе все слова в название темы собрать не получается?
https://nbspace.ru/math/
Автор протестует против сложившейся методики. Кстати, у нас был свой педагог-новатор Шаталов В.Ф., разработавший в том числе и свою методику. Сравните, кстати, как он доказывает ту же теорему, о которой упоминается в статье (и как решает ту же проблему - громоздкости общепринятых обозначений): https://www.youtube.com/watch?v=cmrFpokGS2s
Так и я о том же
- тема статьи не математика как области человеческого познания окружающего мира, а дидактика, как отдел педагогики, излагающий как чего то там... В самом общем виде: "кто умеет что то делать - делает, а кто не умеет - учит как это что то делать"(с)
Касаемо "...проблемы - громоздкости общепринятых обозначений..." - это плоды "творчества" коллег Шаталова - дидактиков.
Коллегами их называть не совсем корректно - поскольку дидактики не есть педагоги-новаторы. Ну а на счет обозначений - подозреваю, что это независимо от дидактиков сложившаяся практика в математическом мире. Как и система строгости доказательств. Что противоречит задаче излагать математику как искусство, поскольку затемняет суть.
Все равно как при изложении медицины учить заполнять бесчисленные карточки больного, вместо изучения болезней и методов лечения (а о творчестве - как к этим методам пришли, я вообще молчу).
Дидактики - они и есть дидактики, а кто из них новатор, а кто ретроград иль вообще жулик - не суть вопроса.
Математика(ежели кратко) - сиречь формальный(или универсальный, если угодно) язык описания окружающего человеков мира с целью его познания.
Что касается "искусства", то это из области "я так вижу/слышу/осязаю..... что с неизбежностью приводит к субъективизму как антиподу универсальности. Ибо "Пифагоровы штаны..." - что в Африке, что, прости Господи, в Америке "во все стороны равны" независимо от расы, таланта и вероисповедания и пр. творца-новатора дидактика.
Про медицину с ее принципом "не навреди" - умолчу, во избежание трудностей с подбором нормативной лексики.
Не вредит только тот, кто ничего не делает. Тот кто делает - тот обязательно совершает ошибки.
На счет творчества - вы "доктора Хауса" не смотрели? Там что ни пациент - так творческая задачка, причем практически детективная. Где применение стандартного подхода добьет пациента практически гарантировано.
Он акцентировал внимание на математике как творчестве, в противовес математике - как способу фиксации полученных результатов и стандартных методов их нахождения.
Вообще то, как не только мне представляется, математика - это язык, посредством которого человек пытается с той или иной степенью адекватности описать окружающий его мир. Но никак не "способ фиксации......." чего то там..."стандартного"
В этом смысле претензии к преподаванию математики путём последовательного изучения различных её разделов с постепенным усложнением выглядят несколько... надуманными. Чего реально не хватает, так это постоянной демонстрации примеров использования изучаемых разделов в повседневной жизни. Получается парадоксальная ситуация, когда математика присутствует в самой ткани нашей цивилизации - но осознанное понимание её необходимости у людей отсутствует.
А вместо этого автор предлагает вообще забить на практическое применение математики, унесясь в эмпиреи игр чистого разума. Как если бы сказали: "Нахрена преподавать русский язык этим странным способом, когда сперва учат правила, а потом бесчисленное количество отрабатывают их использование на примерах? Язык - это поэзия стихии, энергетическое проявление души народа. Разве можно давать знания об этом с помощью бесконечных повторов?"
Страницы