Маркс никогда не призывал обобществить женщин. Это не более, чем миф. Напротив, Маркс называл подобные затеи ряда коммунистов-утопистов «всеобщей проституцией» и показывал, что их воплощение в жизнь неминуемо приведёт к «бесконечной деградации» человека и общества.

В последние годы в связи с отказом нашего общества от либеральной аморальности и явным поворотом к традиционным нормам (что лично мы всячески приветствуем) часто стали слышны обвинения коммунистов в проповеди разврата, разрушении института брака и т. п.

Любой, кто хоть чуть-чуть знаком с советской реальностью, особенно с её накалённым коммунистическим периодом – от революции до смерти Сталина, понимает, что коммунисты сумели создать уникальный прецедент в истории: они умудрились соединить современность (советское общество, в отличие от Российской Империи, было бурно развивавшимся обществом) и высокую нравственность. Это тем более важно, что соединение традиционности и нравственности, которое мы наблюдаем сегодня, не имеет какого-либо представления о нравственном вопросе в аспекте будущего. Это неминуемо порождает тенденцию всё более наращивать традиционность (дабы удержать нравственность), которая на этом пути рано или поздно превратиться в жесточайшую реакцию и архаику. Разве сегодня мы не слышим всё более настойчиво звучащие призывы вернуться к домострою, и другим подобным вещам? На наш взгляд тут главное в самой этой тяге вернуться, в развороте назад.

В этой связи советский опыт высокой нравственности, основанный на устремлении в будущее – в светлое будущее коммунизма – представляется особенно важным. Опять же не с точки зрения желания копирования и возвращения в «утерянный рай» (А почему собственно и не рай? Если для кого-то раем является домострой, то тем естественнее ожидать, что для других раем является советская семья сталинской эпохи.), а в аспекте понимания, всматривания в историческое достижение предков как фундамент для прыжка в будущее. Весьма выпуклый анализ достижений в вопросе семьи, а также в женском вопросе в раннюю советскую эпоху можно найти здесь.

Мы же попытаемся – если не развеять, то существенным образом проблематизировать – соседний миф: миф о том, что сам Маркс был проповедником безнравственности и описывал коммунизм как общество, где женщина становится общественным достоянием. Мы не только покажем безосновательность этого мифа, но и укажем на связь женского вопроса с частнособственническими отношениями в том аспекте, как это делает Маркс.

Создатели всех таких мифов рассчитывают на то, что самого Маркса уже никто не помнит и не читает. Посему мы и обратимся к первоисточнику.

В «Экономическо-философских рукописях 1844 года» в главе «Коммунизм» Маркс как раз касается женского вопроса. Маркс резко критикует некоторые модификации утопического коммунизма (в вариантах близких к «обществу совершенного равенства» Гракха Бабёфа – деятеля Великой Французской революции, или Пьера Прудона) и воззрения о естественном человеке Жана-Жака Руссо, сыгравшие существенную роль в формировании коммунистических утопий. В этих утопиях действительно часто появлялись идеи обобществления женщины, наряду, например, с предложениями полного или частичного (как это у Шарля Фурье) отказа от промышленного производства.

Маркс называет такой коммунизм «грубым» и отвергает его за то, что «непосредственное физическое обладание представляется ему [грубому коммунизму] единственной целью жизни и существования». А раз цель жизни – наиболее полное физическое обладание, то и отношение к женщине выступает «в совершенно животной форме»: возникнет требование обобществления женщины, которое Маркс называет «всеобщей проституцией».

Маркс считает, что «непосредственным, естественным, необходимым отношением человека к человеку является отношение мужчины к женщине». По Марксу эти отношения наиболее ярко и непосредственно показывают степень отчуждения между людьми, ибо «из характера этого отношения явствует <...> в какой мере потребность человека стала человеческой потребностью, т.е. в какой мере другой человек в качестве человека стал для него потребностью». На этом основании он называет идею обобществления женщин – призывом к бесконечной деградации: «В отношении к женщине, как к добыче и служанке общественного сладострастия, выражена та бесконечная деградация, в которой человек оказывается по отношению к самому себе».



В чём же причина этой деградации? В том, что под знаменем коммунизма здесь сохраняется сущность капитализма. По Марксу, грубый коммунизм, стремясь преодолеть отчуждение, причину которого он справедливо усматривает в самом характере частно-собственнических отношений, на деле выступает как «всеобщая частная собственность». Напомним, что некоторые версии утопического коммунизма стояли на позициях уравнительного распределения частной собственности между всеми членами коммуны, а Прудон предлагал вообще немедленно уничтожить капитал как таковой. Это стремление «противопоставить частной собственности всеобщую частную собственность» и порождает всеобщую проституцию, ибо «проституция является лишь некоторым особым выражением всеобщего проституирования рабочего», которое и составляет сущность отношений частной собственности. По Марксу – и это крайне важно подчеркнуть – основой частно-собственнических отношений, то есть капитализма (который Маркс называет «кабалой человечества»), является отчуждённый труд (а не наоборот, как считают многие!), который, в свою очередь, «отчуждает от человека его собственное тело, как и природу вне его, как и его духовную сущность, его человеческую сущность». Что это как ни проституция? Она же, как мы видим, – сущность капитализма.

Поскольку, что показал далеко не только Маркс, в основе частно-собственнических отношений лежит зависть, то грубый коммунизм «есть лишь завершение этой зависти». А коли так, то здесь не осуществляется никакого положительного снятия отношений частной собственности: «Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее», – пишет Маркс о подобных утопических воззрениях.

Маркс противопоставляет подлинный коммунизм, который есть действительная «реинтеграция и возвращение человека к самому себе» (то есть снятие отчуждения), и грубый коммунизм, который оказывается лишь «обобщением и завершением» отношений частной собственности. Вывод Маркса однозначен: «первое положительное упразднение частной собственности, грубый коммунизм, есть только форма проявления гнусности частной собственности, желающей утвердить себя в качестве положительной общности». И одним из проявлений этой гнусности является требование обобществления женщины. В подлинном коммунизме ничего подобного и близко быть не может, ибо он есть «царство свободы», а не сладострастия.

Подчеркнём, что Маркс жёстко критикуя грубый коммунизм, показывая его частнособственническую сущность, при этом не расплевывается с ним, ибо даже грубый коммунизм «уже мыслит себя <...> как уничтожение человеческого самоотчуждения», однако не способен осуществить желаемое, ибо «еще находится в плену у частной собственности и заражен ею».

На этом пути мы развеяли ещё один миф. Часто говорится следующее: «Посмотрите, коммунисты решили разрушить все естественные основы жизни: и частную собственность, и институт брака! Только полные идиоты могли решится на такое! Мы же понимаем важность естественных установлений и потому капитализм защищает институт семьи и утверждает моральные ценности». Однако, как мы убедились, Маркс показывает, что отношения частной собственности как раз и являются источником самых уродливых, потребительских форм отношения к женщине. И если они называют это естественным, то человек, если только ему дорого имя человека, должен отказаться от такой естественности. Капитализм – вовсе не защищает семью, а разрушает её, непрерывно наращивая отчуждение между людьми, что мы и видим сегодня повсеместно. Только преодоление отчуждения – во всех его формах – позволит создать подлинно глубокие отношения между людьми вообще и, в частности, – между мужчиной и женщиной. Такое преодоление осуществляется не откатом в прошлое, где отчуждения было до и больше, а рывком в будущее, ибо полная победа над отчуждением и есть дело коммунизма.