Что такое быть Человеком? Кургинян об актуальности Маркса в XXI веке

Человек, который начинает нисходить, страшнее, чем зверь, потому что преклонение перед силой – это уничтожение человечества. Выделившись из природы, он противопоставил себя ей и отверг звериный закон жизни. Идея восхождения, противопоставление высшего начала низкому звериному, сформировало человека.

Что происходит с человеком сегодня? Что регулирует жизнь социума? Есть ли возможности для прорыва и, если да, то каковы они? И почему Карл Маркс актуален в XXI веке. Разбор этих вопросов смотрите в видео интервью Сергея Кургиняна:

Корр: Тема сегодняшнего митинга «Отстоим право быть человеком». Что такое для вас быть человеком?

СЕ: Никто из антропологов не может сказать, когда и каким образом человек выделился от природы. Но когда он выделился, он противопоставил себя ей. Он просто отверг некий звериный закон. Закон грызни, закон силы. Он очень недолго говорил: - «око за око, зуб за зуб». А потом, так или иначе, он начал формировать нравственные основания своего существования.

Внутри этого социума развивалась идея восхождения, идея отделения от природы и противопоставление своего высшего начала природному закону, как чему-то низкому. Он является человеком постольку, поскольку он движет дальше человеческий дух в сторону вот этого противопоставления себя всему низменному, то есть он восходит. Восходит к тем целям, которые религиозные люди называют «обожением», а светские люди называют «новым человеком». Но все равно он восходит и он есть это «homo восходящее». 

Конечно он может вместо этого начать вдруг стагнировать. Но это продолжается недолго, после этого он начинает нисходить. Этого нисходящего человека мы тоже видим. Человек который начинает нисходить страшнее зверя. Потому что у зверя есть зубы, инстинкты, которые им управляют. А ядерные зубы у того кто руководствуется законом силы, это уничтожение человечества. Поэтому если человек не будет восходить, а станет как «хомо инферно», человеком низа, человеком нисхождения, то он уничтожит все человечество.

Поэтому человек, это такая неравновесная система, которая может восходить, стагнировать или нисходить. А по существу восходить или нисходить. Поскольку когда она нисходит, она фактически губит человечество, природу и весь мир. Для того, чтобы этого не произошло, он должен восходить. 

Для меня человек и восхождение — это тождественно. Человек синоним восхождения. Из природной необходимости в свободу, о которой говорил Маркс.

Корр: Молодежь сегодня сможет что-то такое взять себе на знамя, то есть не будет ли она считать это устаревшим?

СЕ: Нет. Она в каком-то смысле будет. Но я не могу сказать, что все устарело. Сотни миллионов гибнут с голоду. Огромная нищета. Вот приезжаешь в Индию или куда-нибудь, миллиард людей вообще не работает и прозябает в полной нищете. Я не знаю, прозябают или живет в ней, может им так нравится, я не буду это хулить. Я очень люблю Индию. Но в любом случае, все социальные проблемы, проблемы голода, болезни, нищеты они остались в мире.

Но в том мире, в котором мы живем, который хочешь не хочешь является частью западного мира, в нем этих проблем нет. Современная молодежь не от голода страдает и не от чудовищной эксплуатации по 12 часов. 
Страдает-ли она и может ли она это ощущать? Да, мне кажется, что она страдает. Она страдает от того, что если ее мерить количественно, то любой молодой живой парень, это одна миллионная какого-нибудь олигарха. А все сводится к нему. Страдает она от того, что по-настоящему восходить, даже просто в социальном смысле, она не может. 

Как говорилось когда-то, несправедливо, в советскую эпоху, что "у маршала есть свой внук, поэтому никто не станет маршалом". Так мы знаем, что становились. Ни у Жукова, ни у Рокоссовского не было дедушек маршалов. А вот сейчас это все становится справедливо, потому что богатство становится синонимом получения серьёзного образования, а также занятие каких-то ступеней и право каким-то образом участвовать в организации данной жизни.

Но, по-моему, хуже всего, то что люди отчуждены от счастья, от полноты жизни. Вот эта духовная смерть она приобретает конкретные формы. Духовная пустота, опустошенность, затем уже невозможность любить. Как без нее создавать семьи? Как без нее полноценно жить любой жизнью? Как протянуть руку другу или любимой женщине? Как участвовать в социальном творчестве, без которого человек не может существовать? 

Она обречена на погибель, внутри которой есть сладкость какая-то. Можно зайти в кафе можешь что-то выпить и что-то написать в интернете. Я когда-то очень давно написал по этому поводу: - «Это сладкая катастрофа», не горькая, а сладкая. Вот она вовлечена в эту сладкую катастрофу. Катастрофу погибели, в которой жить-то хочется, а полноты жизни нет совсем. И ее не будет пока законом жизни будет эта природная необходимость. Человек не может в ней существовать сколько-нибудь полноценно. Он начинает в ней сходить с ума. И молодежь оказывается отдана погибели безумия, скуки, неполноты душевной опустошенности. А ответ на это бывает очень жестким.

Рядом с этим местом, где проходит митинг, несколько миллионов людей которые погибли от суицида, странных форм экстрима, криминальных разборок или просто от алкоголизма и наркомании. А ведь все это люди, которых сначала обуревает духовная пустота, "духовная смерть", как говорил Маркс. А потом уже они начинают так гибнуть. 
Поэтому я думаю, что сегодняшним молодым людям, известно даже лучше, что такое духовная смерть, чем в эпоху, когда боролся Маркс. Потому что как справедливо было сказано: - «классический социализм отвечает на все вызовы, кроме вызова сытости». Он на него как раз и не отвечает.

Сейчас, я не могу сказать, что такое сытое общество, которое жиру бесится. Но оно может быть сколько угодно сытым, но при этом абсолютно гибнущим.
И мы видим перед собой эти опустошенные глаза, этот пониженный тонус, это ощущение какой-то безысходности. Это начало старения в возрасте 25-28 лет. Ты смотришь, уже там все внутри стягивается так, как будто это не молодая, пышащая здоровьем женщина, а старушка. Бывают такие странные, как-бы
стареющие подростки. Это целая генерация современных людей, которых я тоже так называю. Поэтому все что Маркс говорил о духовной смерти, сейчас важнее чем было раньше. Все что Маркс говорил об отчуждении, как погибели, которая приносит духовную смерть, сейчас еще сильнее.

Эксплуатация осталась. Она может быть носит более смягчённый характер, чем в середине 19 века. Нет сейчас 14 часового рабочего дня, например. Но в мире эксплуатация продолжается и нарастает. Тезис Маркса об абсолютном обнищании человечества справедлив. Да, человечество продолжает в абсолютном смысле продолжает нищать. То, что Запад ограбил остальной мир и подарил себе или своим трудящимся обглоданную кость такого полупрозябательного благосостояния, это существует, но это не отменяет этого тезиса. Поэтому мне кажется, что очень многие вещи сохранили и усилили актуальность Маркса. А что-то отошло на второй план. 

Не это главное, а главное то, что вот эта ориентация на определенный вид, конечно же, ущербного марксизма. Он должен был стать таким, потому что в условиях начала 20 века говорить о чем-нибудь, кроме эксплуатации это просто значило издеваться над трудящимися, которые видели, что они просто голодают. Их просто раздавливает этот каток нестерпимого трудового дня. 
Да это знамя подняли, победили, вернули этим трудящимся. Но как только вернули, надо было говорить о другом, а говорили о том же. 

Я никогда не мог понять, что такое в 70-е годы песня «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди». Где он впереди, что имеет ввиду товарищ, который это поет? Вот это все привело к краху Советского Союза. И мы не можем рассматривать марксизм, его правду, его величие, величие советского подвига в отрыве от этого краха. Потому что только в единстве мы должны понять, что дальше? А дальше искупление и борьба.

В этом смысле я конечно приветствую, что пишут на машинах, «Спасибо деду за победу». Но мне все время хочется сказать человеку, который это пишет: - «А ты с дедом поговорил?». Ты поговорил с дедом, который погиб? Который тебя спросит, сынок: - «а за что погибли сотни тысяч, которые пролили полили своей кровью Беларусь, например, или Украину?» Вместе то уже наверное миллион с лишним. Вот они то, за что погибли? Где Беларусь, где Украина? Поэтому конечно вот эта вялая ностальгия и вот такое спасибо, спасибо, но это не то, что может стать знаменем современной эпохи. Знамя современной эпохи, это искупление и победа.

Корр: В современной России постоянно что-то празднуют, а 7 ноября почти не празднует никто. Проходит разве что, только годовщина военного Парада на Красной площади 7 ноября, и все. Почему этот праздник так старательно замалчивается?

СЕ: Потому что победили антисоветские силы, под антисоветскими лозунгами. Они построили все на антисоветском фундаменте. Теперь они начали… Идет опамятование, потому что все соцопросы говорят, что самый популярный политик Сталин. Неосоветский тренд побеждает. Его пытаются как-то оседлывать.

Но я жду, когда нынешняя власть наконец примет 9 мая Парад, не скрывая стыдливо Мавзолей, а стоя на его трибунах. Нормально и гордо. Потому что никакого даже консерватизма, о котором они говорят, не может быть вне ценности советского периода. 
Консерватизм, это что такое? Традиция и прогресс. Но традиция, то эта (советская). Советский период невозможно выкинуть из традиции. Значит даже если они консерваторы, они должны к этому вернуться. Если они слышат голос народа, они не могут к этому не вернуться.

Каким-то способом это будет возвращаться, мучительно, с трудом, через огромное отвержение. А то что 7 ноября отвергают… Был один такой политик крупный, он уже перестал им быть, администратор Полтавченко, который говорил: - «в Мавзолее лежит смутьян». Но я тогда же сказал: - «в Мавзолее лежит не смутьян, а основатель советского государства, правопреемником которого является Российская Федерация». Но вот это вот, ну страх перед новыми революциями и вот эта внутренняя неприязнь к этой советскости в ее основах, она является частью современной стратегии здесь. Поэтому было бы слегка даже странно, если бы они как-нибудь сильно праздновали 7 ноября. Но еще будут. Знаете, есть такой анекдот, не очень любимый, но очень показательный: - «Папа, был ли 37 год? спросило дитя у своего отца чекиста. 37 год, сказал отец и глаза его потеплели. Нет сынок не было, но будет, будет»

Так вот я хочу сказать, что, будет ли такое празднование 7 ноября? Его пока что нет, но будет, будет. Все будет. Если мы отстоим государство и будем на гражданском уровне сопротивляться попыткам навязать нам губительную антисоветскую идеологию страны.