Ушедший на скорости — памяти Сергея Доренко

Сергей Доренко был голосом и лицом телевидения девяностых — но благодаря интеллекту и циническому обаянию он смог продлить своё существование как медиафеномена в нулевые и даже десятые.

Сын военного лётчика (он сам называл себя "гарнизонным ребёнком"), Доренко окончил Университет дружбы народов, работал переводчиком в Анголе, потом служил в армии, а с 1985 года, на излёте СССР, пришёл на телевидение, где окопался уже всерьёз и надолго.

Он был редактором. Был корреспондентом испанской службы CNN. Был ведущим на Первом канале и заместителем гендиректора ОРТ, был ведущим на "Эхе Москвы". Во всех этих качествах он оставался медиакиллером — человеком, способным намертво пришпилить словом, начать или закончить карьеру любого монстра российской политики.

Он рассорился со всеми и ушёл отовсюду. На пике карьеры тележурналиста номер 1 в стране его, как говорится, ушли с Первого. Он объявился на "Эхе Москвы" и бежал оттуда, после чего ещё долго всаживал в "либеральных журналистов" гвозди своего красноречия. Многим памятен диалог с Познером, где Сергей Леонидович, рокоча, рассказывал, как редакторы CNN пытались вынудить его называть террористов "повстанцами". Он вернулся в СМИ нового поколения уже под своим флагом, шутя покорил "Ютуб" и "Телеграм".

Между всем этим Доренко оставался гедонистом, любителем простых мужских радостей: женщин, яхт, мотоциклов. "Я врубал два движка "Вольво" по 430 лошадиных сил, и она начинала глиссировать, становилась вот так на ж... и летела на винтах: уаааа! Одно из самых вкусных впечатлений!" Это Сергей Леонидович у Дудя рассказывает про покупку яхты в 2001-м. Из-под брони цинизма периодически выглядывал романтик: большой ребёнок, влюблённый в скорость, в драйв, в прекрасный и яростный мир вокруг — и всё-таки не терпящий неправды, как все дети.

Медиакиллер, гордившийся тем, что может на заказ разделать любого, периодически разворачивался и одним импульсивным, но точным движением всаживал золотую пулю в заказчика. Его и любили в конечном итоге за это, а никак не за цинизм.

Он ушёл на скорости, умер, как жил, и потому к обычному в этих случаях сожалению лично у меня прибавляется доля уважения и даже малая щепотка зависти. "Мы держимся за реактивную струю. Как самолёт. Как двигатель" — это тоже говорил он.