Мифология Дрездена

Творческий союз Курта Воннегута и Йозефа Геббельса

Февраль знаменит наличием двух памятных дат, созданных искусственно. Одну из них, 14 февраля - «День святого Валентина», можно считать профессиональным триумфом маркетологов, придумавших в конце XIX века этот праздник, чтобы сбывать безделушки, не распроданные на Рождество. Начинание это, конечно, было своекорыстным, но, по крайней мере, не злонамеренным.  В отличие от другой даты – годовщины бомбардировки Дрездена, имевшей место 13-15 февраля 1945 года. 
Ежегодные воспоминания о дрезденской трагедии тоже стали своеобразным триумфом… Вот только чьим?

«Дрезденскую годовщину» долгое время отмечали траурными мероприятиями в Восточной Германии, так же, как и годовщину убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Но ГДР давно нет, а традиция осталась. Причём традиция, мягко говоря, не безобидная. Стенания по жертвам военного преступления, учинённого авиацией антигитлеровской коалиции, становятся одной из открытых «форточек Овертона», через которые всё сильнее сквозят свежие идеи вроде «все были хороши», «немцы тоже были жертвами войны», «все совершали военные преступления»… 
И нет ничего удивительного в том, что к оплакиванию «невинных жертв» присоединяется и наша рукопожатная интеллигенция, которая не против была бы в 1941-м и Ленинград сдать ради пущего гуманизма.   
Так что давайте разбираться…
Прежде всего вопрос: был ли Дрезден сугубо мирным городом-музеем, в котором бомбить было нечего и незачем? Так вот – не был. В Дрездене к февралю 1945-го исправно работали 110 заводов, имевших прямое отношение к «оборонке»: производство запасных частей для авиационных двигателей, химическое производство (Chemische Fabric Goye & Company), завод рентгеновских аппаратов (Koch & Sterzel A.G.), предприятие по производству зенитной и полевой артиллерии (Lehman), оптический завод, выпускавший компоненты артиллерийских прицелов (Zeiss Ikon A.G.), предприятия электрического и механического машиностроения (напр. Gebruder Bassler и Saxoniswerke). Это не считая арсенала и казарм вермахта и СС. Кроме того, Берлин, Лейпциг и Дрезден были тремя крупнейшими железнодорожными узлами, через которые осуществлялись переброски войск. 
То есть, Дрезден в начале 1945 года не был городом-музеем, а являлся вполне законной целью для воздушной войны.
Теперь следующий вопрос: была ли бомбардировка Дрездена событием совершенно уникальным по масштабам и последствиям? Ответ отрицательный: нет, не была. При бомбардировке был полностью разрушен центр города и стали непригодны к использованию 65% зданий. Результат впечатляющий, но не уникальный. Сопоставимые разрушения в результате авианалётов наблюдались в таких крупных городах Германии как Дортмунд (65% зданий), Кассель (68%), Вильгельмсхафен (63%), Кёльн (64%), Гамбург (54%). 
Характерно, что все эти города находились в западной части Германии, так что версия о том, что союзники их бомбили, «чтобы русским не достались», отпадает.
Ну, и наконец, сакраментальный вопрос о количестве жертв. Тут начинается самое интересное: цифры колеблются – от 135 тысяч до 250 тысяч человек. Но откуда они взяты? По документам городского муниципалитета Дрездена, в марте-апреле 1945 года были захоронены или кремированы тела 21270 жертв бомбардировки. Эти тела не опознавали, поэтому в их число входят не только жители города, а вообще все погибшие, в том числе солдаты вермахта и СС, беженцы, иностранные военнопленные…
Уже после войны, во время строительных и ремонтных работ в Дрездене были найдены трупы ещё 1858 человек. Таким образом, набирается 23128 жертв. Если допустить, что часть тел не была найдена, поскольку полностью сгорела, то число погибших можно увеличить до 25 тысяч. Это, конечно, много, но бывало и хуже. В 1943 году при бомбардировке Гамбурга погибло до 40 тысяч немцев, а при бомбардировке Сталинграда немецкой авиацией 23 августа 1942 года – 42 тысячи наших сограждан.
Откуда же тогда взялась умопомрачительная цифра в четверть миллиона?
Да все оттуда же – из ведомства Геббельса, которое начало трубить о «варварской бомбардировке мирного города» уже 16 февраля 1945 года. Врали арийские пропагандисты, как водится, самозабвенно, завышая число потерь до совсем уж умопомрачительных 350 тысяч человек.
Никто по другую сторону фронта в эти цифры особо не вникал и не оспаривал; после освобождения Освенцима жалеть немцев было некому. Однако время шло, и пришла подмога, откуда не ждали. Американский писатель Курт Воннегут, оказавшийся в Дрездене в тот момент в качестве американского военнопленного, через 25 лет после событий написал знаменитый роман «Бойня номер пять», после которого задавать вопрос о точном числе жертв стало просто неприлично… 
Так и закрепилась в общественном сознании дрезденская трагедия, о жертвах которой до сих пор горюют даже в России и даже русские патриоты. Цитирую один из образцов такой риторики: 
«Товарищи, зажгите свечи памяти по городу Дрездену и его жителям, почтите память тысяч женщин, детей, стариков, которые погибли от рук трусливых и кровожадных убийц, любящих уничтожать безоружных с безопасного расстояния…»
Ну да, не о бомбардировке же Сталинграда асами Германа Геринга вспоминать по такому случаю. И Геббельс на том свете такой подход, надо полагать, одобряет; он разве что заменил бы «товарищи» на «партайгеноссе»…