05.12.2018 ZELENOGRAD.RU
В канун очередной годовщины Московской Битвы, которая стала поворотным моментом в Великой Отечественной войне 1941-1945 года, Zelenograd.ru день за днём вспоминает историю. Бои проходили в тех местах, где десятилетия спустя вырос современный Зеленоград. Как пережили это время простые люди, жители Крюково и окрестных деревень — семьи, в которых мужчины ушли на фронт или в ополчение, дети, которым сегодня 80-90 лет? Каким для них был день 5 декабря 1941 года?
«Две березы за Филаретовской церковью — живые свидетели прощания мамы и отца»
Рассказывает Галина Алексеевна Белоус (в девичестве Миронова), жительница 10 микрорайона Зеленограда, на месте которого в 1941 году, близ пруда Водокачка — Школьного озера — стояла Дунькина деревня (по книге А.Н.Васильевой «Земляки», сборнику воспоминаний жителей Крюково и окрестных деревень).
— Есть в Зеленограде местечко, где очень многое напоминает мне о родителях и моем военном и послевоенном детстве. Это бывшая Дунькина деревня (позднее имела другое название, но оно не прижилось в моем сознании). Старожилы говорили, что когда-то давно обживали эти места семьи, в которых были девушки с именем Евдокия. Когда в поселении появилась новая Дуня (она была 7-ая по счету, а цифра эта считалась счастливой) деревню стали называть Дунькиной.
Располагалась деревня около реки Сходня — сейчас на территории бывшей деревни стоит Филаретовская церковь и окружающая ее территория, в том числе и то место, где стоит памятник Защитникам Москвы, поставленный на месте гибели нашего бойца. Когда начал строиться 11-ый микрорайон, дома наши снесли, в том числе и дом учительницы Сосновской, на огороде которого в 1941 году был захоронен солдат.
Мои родители приехали на постоянное место жительство в Дунькину деревню перед войной (из соседнего лесничества). У них уже было трое детей. Начали строить дом, отец стал работать в Крюковском лесничестве. Когда началась война, все трое сыновей моего дедушки Степана Егоровича — мой отец Алексей Степанович и два его брата Михаил и Иван ушли воевать. Мой отец и брат Иван были призваны в армию в 1941 году, а Михаил ушел добровольцем. Все погибли.
Когда пришла повестка отцу, мама хотела проводить его до призывного пункта, находившегося в Химках, но отец, очень любивший мать (она была красавица) сказал: «Давай простимся на своей родной земле, не ходи дальше!» И они остановились у двух березок. Две сросшиеся березы за Филаретовской церковью — живые свидетели их прощания.
Через некоторое время, по рассказам мамы, от отца пришло коротенькое письмо: «Нахожусь недалеко от Москвы, пишу стоя на коленях …» Мама, не задумываясь, пристроив трех маленьких детей к соседям, едет к отцу. Она успела добраться до отправки отца на фронт… И подарила ему и себе последние часы счастья, от которого на память остались мы, двойняшки с братом, родившиеся 11 июня 1942 года.
Фронт приближался все ближе и ближе. Когда мама возвращалась домой, уже были слышны разрывы снарядов, а шальная пуля даже оторвала полу пальто мамы.
Дунькина деревня была занята фашистами и несколько дней прожила в режиме оккупации. Как-то во двор вошли немецкие солдаты, по-хозяйски направились в сарай и вывели корову. Мама бросилась защищать свою кормилицу. Завязалась словесная перебранка на двух языках, но тем не менее понятная обеим сторонам: немцы тащили корову, мама самоотверженно вставала на их пути. На счастье, шум услышал немецкий офицер, понимавший русский язык. Мама бросилась к нему со словами: «Убей вначале меня, чтобы я не видела, как с голоду умирают мои дети!». Немец проявил человеческие качества — корова была спасена.
К сожалению, нельзя этого сказать о нашем соседе — ветеринаре Тихоне Ивановиче (это был единичный случай в нашей деревне). Страшные бои заставляли жителей оставлять свои дома и прятаться в более безопасных местах. Когда немного затихло, вернувшись домой, мама обнаружила, что дом разграблен, унесли буквально все, даже чайные ложки. Следы преступления вели к соседу, куда и направилась мама. Ветеринар вел себя нагло, не отрицая, что «кое-что взял» из ее дома, но ничего не отдаст, и даже ей пригрозил в очень грубой форме. Не помогло вмешательство другого соседа — бывшего председателя колхоза Тимофея Потаповича.
Затем пришли в деревню немцы, были очень недолго. А когда в деревню возвратились наши, поведение ветеринара изменилось: он умолял его простить, вернул награбленное. Мама говорила, что ей не хотелось мстить, тем более, что он просил у нее прощения, стоя на коленях. Так и дожил этот мерзавец до старости, работал в Крюковской ветеринарной станции. Были у него и дети. Думаю, что вряд ли их отец передал им то, что сумели сделать наши родители — погибший на фронте отец, дух которого все время присутствовал в нашем доме, и мама — труженица, оставшаяся вдовой в 30 лет, поднявшая на ноги пятерых детей.
Когда пришло извещение о гибели отца, у мамы отнялись ноги, она была в лежачем состоянии полгода. Друзья отца и мамы не оставили нас в беде, помогая во всем, в том числе и в строительстве дома…
5 декабря 1941 года в истории: началось контрнаступление советских войск под Москвой
5 декабря немцы сделали последнюю попытку прорвать фронт на одном из участков в районе Крюково, где они сосредоточили значительные силы пехоты и танков. Это им не удалось — 16-я армия готовилась к наступлению и к этому времени получила новые части, большое количество артиллерии, минометов, танков и средств противотанковой обороны. Все атаки немцев были отбиты с большими для них потерями.
Однако, и Крюково всё еще оставалось под контролем немецких войск — бои шли на улицах, подразделения полков 8-й гвардейской Панфиловской дивизии, которые действовали на этом участке фронта, продолжали контратаковать и три раза попадали в окружение. Об этом в 1942 году сообщал командир полка Боурджан Момыш-улы (когда полк получил наименование «Талгарский»): «В селе Крюково полк получает коммунистическое пополнение, ведет непрерывно шесть суток кровопролитные бои, трижды роты окружаются врагом в каменных зданиях, не раз танковый десант бросается против врага…», — цитируетдокументальное свидетельство зеленоградский историк Игорь Быстров.
Одно из окружений произошло 5 декабря 1941 года в здании крюковской школы. «…к 13:00 2-й и 3-й батальоны, а потом часть 1-го батальона были отрезаны танками противника и оказались осажденными в каменном здании школы, что на Южной окраине Крюкова… Здание было окружено тремя танками, и была выброшена пехота на танках до роты, на этом же здании оказались автоматчики. Но гвардейцы умирают, но не сдаются. Завязалась неравная борьба. С помощью наших танков часть людей выручили с нижнего этажа», — писал в политдонесении за 5 декабря военком Логвиненко.
Внутри школьного здания остались около 70 бойцов, которые организовали оборону и обстреливали пехоту противника — почти вся высаженная с машин пехота (до 150 человек) была расстреляна. На защитников здания обрушился артогонь с бронебойных снарядов по верхнему и нижнему этажам. Бой длился дотемна. Люди, прикрываясь огнем, из-под носа врага к 20:00 почти все вышли из здания — кроме шести человек, находившихся в подвале. Они вышли 6 декабря, уничтожив автоматчиков, закрывавших выход, как сообщал Логвиненко: «При выходе были вынесены раненые товарищи и всё оружие».
Начало 1950-х гг. Фото из музея школы 1912 (бывшей 229)
PASTVU.COM
1980-е годы. Фото из музея школы 1912 (бывшей 229). При строительстве эстакады через железную дорогу крюковскую школу перевели в новое здание за эстакадой.
PASTVU.COM
5 декабря — официальная дата начала контрнаступления советских войск под Москвой. «В сегодняшней, как и во вчерашней, газете нет уже призывов: „Ни шагу назад!“, „Стойко оборонять каждую пядь подмосковной земли“. Другие заголовки, другой текст: „Крепче удар по врагу“, „Активность наших войск возрастает на всех направлениях. На отдельных участках инициатива перешла в наши руки…“ Это еще о наших контратаках, которые завтра перерастут в контрнаступление», — вспоминал по своим дневникам Давид Ортенберг, ответственный редактор газеты «Красная звезда». Там уже готовили номер на 6 декабря с перечислением отбитых у немцев населенных пунктов. Впрочем, в тот же день все редакторы газет получили указание сверху — пока не печатать сообщений о наступлении.
Из сводки Совинформбюро 5 декабря: «Под ударами Красной Армии воинственный пыл фашистских вояк непрерывно снижается. Пленный солдат 55 полка 77 немецкой пехотной дивизии Фридрих Рейншток говорит: «Дисциплина в немецкой армии поддерживается силой оружия. Один пулемётчик отказался стрелять. Тогда фельдфебель Буйс застрелил его из пистолета. Второй случай: другой пулемётчик заявил, что у него пулемёт не работает и он не может стрелять. Тогда к нему подошёл майор Лох и застрелил его». Ефрейтор группы связи 449 полка 137 немецкой пехотной дивизии Маркус Хехембергер заявил: «Настроение солдат плохое, но мы не можем говорить об этом открыто. Не дай бог, кто-нибудь подслушает… Все мысли у солдат полны одним — скорее вернуться назад. У нас имеется немало случаев членовредительства, чтобы попасть в лазарет и таким образом, выйти из войны».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Комментарии
Спасибо!
ПРосто история.. Просто тридцатилетняя вдова с пятерыми ... на руках. А сегодня и одного поднять не хотят..
Притом два из них младенцы и Война идёт.
И ни пособий, ни тебе стиралок, автоматов и прочего.. Что то у нас в людях сломалось..
"Что то у нас в людях сломалось.."
Верили.
В победу. В новую жизнь. Государству своему верили, что не бросит. Даже распоследних мерзавцев прощали...
Будем помнить.
Спасибо автору!
Спасибо!
Богатыри!
Спасибо.
https://www.youtube.com/watch?v=QDqruMveRP4
3 (три) танка и рота пехоты окружают 2,5 батальона
т.е. эти 2,5 батальона имеют общую численность - 70 человек.
Я знал, что численность дивизий во время боев падала до 3,5-4 тысяч человек и про взводы, состоящие фактически из 1 отделения, но про полк, имеющий численность 1 усиленного взвода читаю впервые. Согласно всем уставам этот полк должен считаться даже не рагромленным, а полностью уничтоженным. А этот полк потом еще и в наступлении участвовал?
Присоединяюсь к комментарию Udav102: Богатыри.
почитали бы сколько осталось к тому моменту от полка, Б. Момыш-улы вполне, в мемуарах, описывает, когда от роты остается 30-40 чел, они дальше продолжают воевать как рота, хотя по сути это уже взвод, уверен, что полк там на бумаге, а по штату там осталось человек 500-1000, ну и нельзя, не учитывать, что немцы закрыли, но окруженные могли и выйти из окружения, остались только те кто не смог выйти под огнем противника, НО ночью вышли все и вынесли раненых товарищей и оружие
про полки в 500-1000 человек (не по штату конечно,а по списку, штатное расписание от потерь не зависело) и про роты в 30-40 я и раньше читал да. но тут черным по белому написано
второй и третий батальоны целиком и еще часть первого батальона оказались в окружении в школе. 2,5 батальона, это извините меня, 2,5 батальона. и если в 2,5 батальонах 70 человек, то это максимум 10 человек в роте, 3 человека во взводе и 1 (один) человек в отделении. при такой численности подразделений за пределами окружения осталось максимум человек 10-15 этого полка. полка, как боевой единицы, не существует.
возможно отчет составлялся наспех, не было времени уточнить кто вышел, а кто остался, а может кто-то прорвался потом уже после окружения, но не полного контроля немцами кольца, бывает всякое на войне, а с другой стороны идти грудью на 3 танка с автоматами и ружьями как-то опасян, мне бы было ссыкотно, я бы отстрелял пехоту, а потом ночью бы прорывался или ушел незаметно
у меня нет претензий к попавшим в окружение солдатам и офицерам. ни на какие танки я их не гоню. и да, я допускаю, что рота немцев (191 человек по штату 1941 года) могла загнать в школу и удерживать в ней 70 наших солдат.
ясно, просто я читал мемуары, например в первый день вступления в сражение на фронте, Б. Момыш-улы командовал батальоном со штатом в 700+ или 750+ человек, это середина октября, уже к началу ноября у него выбыло около 250-300 солдат, а к середине ноября от 3-х рот в составе батальона, осталось 3 роты в среднем со штатом около 60-70 солдат, т.е. не больше 200-300 солдат от начальной численности при пополнении 1-2 раза, т.е. 2,5 батальона, при самом лучшем раскладе это около 500-1000 солдат, а боеспособным подразделение считалось пока солдаты маршируют и повинуются командирам, разгром - это когда солдаты разбежались всей массой даже при потерях в 10% от штата, но разбежалась и знамен не сохранила, т.е. утратила дисциплину и порядок
Тут описаны потери не в 10% и даже не 50%, а в 94% от штата. Про понятия "разгром" и "уничтожение" в уставах пишут вполне внятно. Этот полк был уничтожен. И то что эти бойцы продолжали сражаться... они достойны всяческого уважения
.
Человеческого много.... до сёз.