Репрессии 1937-1938 годов… А были ли?

Московские процессы

В 1936—1938 годах состоялись три больших открытых процесса над бывшими высшими деятелями ВКП(б), которые были в 20-30-е годы связаны с троцкистской или правой оппозицией. За рубежом их назвали «Московскими процессами» (англ. Moscow Trials).

 «Список лиц», которых руководство НКВД предлагало осудить к расстрелу в закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР (подписан Сталиным, Молотовым и Ворошиловым). Из него вычеркнуты большинство обвиняемых на показательном процессе по делу «Антисоветского право-троцкистского блока»[69], который состоится через 4 месяца. 1 ноября 1937 года

Обвиняемым, которых судила Военная коллегия Верховного суда СССР, вменялось в вину сотрудничество с западными разведками с целью убийства Сталина и других советских лидеров, роспуска СССР и восстановления капитализма, а также организация вредительства в разных отраслях экономики с той же целью.

Первый московский процесс над 16 членами так называемого «Троцкистско-Зиновьевского Террористического Центра» состоялся в августе 1936. Основными обвиняемыми были Зиновьев и Каменев. Помимо прочих обвинений, им инкриминировалось убийство Кирова, и заговор с целью убийства Сталина.

Второй процесс (дело «Параллельного антисоветского троцкистского центра») в январе 1937 года прошёл над 17 менее крупными руководителями, такими, как Радек, Пятаков и Сокольников. 13 человек были расстреляны, остальные отправлены в лагеря, где вскоре умерли.

Третий процесс над 21 членом так называемого «Право-троцкистского блока» состоялся 2-13 марта 1938 года. Главными обвиняемыми на нём были Николай Бухарин — бывший член Политбюро и глава Коминтерна, и Алексей Рыков — бывший член Политбюро и председатель СНК, которые в 1928-29 гг. были лидерами «правой оппозиции» в ВКП(б)[70]. Остальные — Г. Г. Ягода, Х. Г. Раковский, Н. Н. Крестинский, М. А. Чернов и другие. Их обвинили «в том, что они по заданию разведок враждебных Советскому Союзу иностранных государств составили заговорщическую группу под названием „право-троцкистский блок“, поставившую своей целью шпионаж в пользу иностранных государств, вредительство, диверсии, террор, подрыв военной мощи СССР, провокацию военного нападения этих государств на СССР, расчленение СССР и отрыв от него Украины, Белоруссии, Средне-Азиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана, Приморья на Дальнем Востоке — в пользу упомянутых иностранных государств, наконец, свержение в СССР существующего социалистического общественного и государственного строя и восстановление капитализма, восстановление власти буржуазии»[71]. Все подсудимые были признаны виновными и, кроме троих, расстреляны.

В первый день процесса обвиняемый Крестинский отказался от своих показаний на следствии, заявив, что они были даны «не добровольно»[72]. Однако на следующий день он отказался уже от заявления о ложности показаний («…я не в состоянии был сказать правду, не в состоянии был сказать, что я виновен. И вместо того, чтобы сказать — да, я виновен, я почти машинально ответил — нет, не виновен») и осудил его как «троцкистскую провокацию».

В середине 1990-х годов в работах В. П. Наумова[73], М. Геллера и А. Некрича[74] утверждалось, что в ходе допросов широко применялись шантаж (угрозы расправы с близкими родственниками), пытки и истязания, а признательные показания были вырваны силой.

Хотя формально репрессии осуществлялись под руководством Ежова, как утверждает О. В. Хлевнюк, существует большое количество документальных свидетельств о том, что деятельность Ежова в 1936—1938 годы тщательно контролировал и направлял Сталин[75].

Репрессии в РККА

В июне 1937 года состоялся суд над группой высших офицеров РККА, включая Михаила Тухачевского. Обвиняемым вменялась подготовка военного переворота, назначенного на 15 мая 1937 года. Впоследствии советское руководство провело масштабные репрессии в отношении значительной части командного состава РККА. Примечательно, что из восьми человек, входивших в состав Специального судебного присутствия Верховного суда СССР, приговорившего обвиняемых по «делу Тухачевского» к смертной казни, пятеро (Блюхер, Белов, Дыбенко, Алкснис и Каширин) сами также впоследствии были расстреляны.

За контрреволюционные преступления были осуждены лица высшего, среднего и младшего командного и начальствующего составов, а также рядового состава по годам: 1936 год — 925 человек, 1937 год — 4079, 1938 год — 3132, 1939 год — 1099 и 1940 год — 1603 человека. По данным Архива Военной коллегии Верховного суда СССР к высшей мере наказания в 1938 году были приговорены 52 военнослужащих, в 1939 году — 112 и в 1940 году — 528 военнослужащих[76].

Репрессии способствовали быстрому продвижению оставшихся офицеров вверх по служебной лестнице. Например, 30-летний военный лётчик старший лейтенант Иван Проскуров меньше чем за год стал комбригом[77], а ещё через год возглавил ГРУ в звании генерал-лейтенанта.

Репрессии в органах государственной безопасности

Репрессии в органах ВЧК—ОГПУ—НКВД РСФСР—НКВД СССР проводились задолго до 1937 года. Ещё в начале 1920-х годов из «органов» был убран ряд «излишне активных» деятелей красного террора. В ходе борьбы с левой оппозицией были репрессированы некоторые чекисты, сочувствовавшие ей (например, за попытку передать Радеку письмо высланного из страны Троцкого был расстрелян Яков Блюмкин). Крупная «чистка» была проведена, когда ведомство возглавил Ягода.

6 сентября 1936 года наркомом внутренних дел вместо Ягоды был назначен Ежов, под руководством которого были проведены Второй и Третий Московские процессы и расследовано «Дело военных». Сама «чистка» 1937—1938 годов ассоциируется, в первую очередь, с именем Ежова («ежовщина», «ежовы рукавицы»). Сам Ягода был перемещён на пост наркома связи, а в 1937 — арестован. В феврале 1938 он предстал на Третьем московском процессе, где был обвинён в сотрудничестве с иностранными разведками и убийстве Максима Горького.

Из сотрудников госбезопасности с 1 октября 1936 по 15 августа 1938 года было арестовано 2273 человека, из них за «контрреволюционные преступления» — 1862. После прихода Берии, за 1939 год к ним прибавилось ещё 937 человек[78]. Часть из них была потом освобождена и восстановлена в органах.

Всего, как сообщается, было репрессировано около 20 тысяч сотрудников органов государственной безопасности, в числе которых — ряд бывших руководящих работников ВЧК, «соратников Дзержинского» : А. X. Артузов, Г. И. Бокий, М. Я. Лацис, М. С. Кедров, В. Н. Манцев, Г. С. Мороз, И. П. Павлуновский, Я. X. Петерс, М. А. Трилиссер, И. С. Уншлихт, В. В. Фомин.[79]

Никто и не возражает - были репрессии.