Летопись римских форумов: как Птюч Би явил свой склочный нрав

Внемлите же, о добрые граждане Рима!

В некие времена был устроен форум на площади перед храмом Посейдона — «трясущего землю», «колебателя земли» — для удобства квиритов, желающих сойтись и поспорить друг с другом на разные темы. Правила форума были просты. Выступающие мерялись ораторским искусством, хвалились повозками и ожерельями, хулили либо превозносили постановления консула, сената и самого императора.

Всякий мог высказать свое мнение — и даже женщины! — в любой форме, запрещено было лишь выдавать откровенные выдумки за истину, изрыгать площадную брань, богохульствовать и поносить светоносного Цезаря, да будут плодовиты его чресла.

На заднем же дворе храма стоял ряд корзин с именем оратора на каждой. Если кто из квиритов ловил оппонента на нарушении, он опускал в корзину с его именем булыжник. Когда корзина наполнялась, смотритель форума воздевал свой меч и воспрещал нарушителю впредь показываться на территории храма. На какие ухищрения шли изгнанники! Мужи переодевались в куртизанок, дикие умбры подделывали нагрудные знаки граждан Рима, многие нацепляли личины, дабы проникнуть на форум неузнанными! Впрочем, были и поблажки. Так, некоторых счастливцев изгоняли не навсегда, а на время, иных же отправляли в баню для символического очищения от скверны.

Надзирал за соблюдением правил форума смотритель Лекс Гладий, строгий, но справедливый: поднимал он свой меч лишь на защиту закона. Когда же меча было недостаточно, мог достать и боевой молот, но это редко случалось. И столь далеко простиралось его добродушие, что попадались ораторы, чьи корзины давно переполнились булыжниками, однако они продолжали вещать собравшимся. В основном это были городские сумасшедшие, чьи побасенки потешали квиритов, а потому им было дозволено и далее скакать и звенеть бубенцами шутовских колпаков. Среди них самым упорным был Небесный Муфлон с небылицами про страну за Великим Морем, где народы процветают и благоденствуют, наковальня для чеканки монет не простаивает ни минуты, где текут молочные реки и ездит чудо-повозка Теслюс, влекомая не конями и не черным земляным маслом, но — вообразите! — силой молний Юпитера. Вот какими сказками потчевал Небесный Муфлон!

Незаметно в ряды ораторов затесался благообразный с виду старичок, иудейский купец Птюч Би. Вторая часть имени обличала его двуличность и нездоровое пристрастие к пчелам; значение же первой история для нас не сохранила, вероятно, что-то на ершалаимском диалекте. Несмотря на почтенные седины, купец был суетлив и тщеславен, во множестве пересказывал вести Месопотамии, Ассирии, Персии, тонко (а временами и толсто) намекая, что сам он приближен ко двору иудейского правителя, а потому вести «получены от самых тайных и осведомленных лазутчиков». Однако поведавшие эти рассказки вельможи весьма высокопоставлены и скрытны, и никакой возможности получить подтверждение вздорных речей не имеется. «Верьте мне, люди, один я владею истинным знанием», — так говорил Птюч и многозначительно подмигивал. На форуме поговаривали, что он и сам был засланцем и получал оплату полновесными шекелями от первосвященника Каифы за смущение умов добрых граждан Рима.

К периоду, когда вершилась эта история, его речи стали столь недостоверны, что бдительный Лекс Гладий наложил на недобросовестного оратора епитимью — предъявлять смотрителю пергамент с заблаговременно записанной речью для проверки, и лишь затем произносить ее перед завсегдатаями форума. Птюч оскорбился недоверием смотрителя и громогласно возгласил: "Я устал, я мухожук", — мол, принимаю обет молчания на все три декады действия епитимьи. Квириты меж тем шептались, что он попросту не обучен грамоте.

Птюч прослышал о том и замыслил отомстить дискутантам за насмешки. Дождавшись, когда Гладий отбудет в свое имение для снятия пробы молодого вина и фракийских рабынь, коварный, но трусоватый иудеянин высмотрел жертву для своей мести. Он выбрал не опытного в словесных баталиях сенатора, не могущественного патриция и не покрытого шрамами легионера, кои могли бы воздать за его притеснения с лихвой и сдачу не попросить, а пригожую горожанку, изящество которой напоминало цветок амариллиса.

Не дотерпев до окончания епитимьи нескольких дней, повел он речи спорные, чем добился между оппонентами великой свары, и многие стали повторять слух о том, что деятельность Птюча на форуме небесплатна. Упомянула о том и выбранная им горожанка: уверена, мол, что для оплаты его услуг тайной полиции Иудеи приходится чеканить дополнительные шекели. «Я оскорблен сей гнусной клеветой! Не шекели, а вовсе даже сестерции!» — возопил коварный старик и тут же кликнул ликторов, чтобы хватали Амариллис и волокли в магистрат на суд сурового претора. Он рвал седые свои волосы, рыдал, заламывал руки и всячески выказывал страдания, которые якобы претерпел от ложных речей горожанки: «Менялы на рынке за один сестерций дают целых пять шекелей! Какой купец мог согласиться на мзду в такой нестабильной монете?! О, злостный навет и поругание!!!»

Таким поворотом дела высокоученое собрание было ошарашено. Одни советовали Амариллис мужаться и предлагали свое золото, дабы та оплатила услуги патрона по защите ее перед лицом претора. Другие опасались, как бы не вышла история с судом боком для смотрителя, и не закрыл бы «РимИмперНадзор» форум навсегда. Ликторы все не шли, женщина теряла решимость. Страшила ее перспектива стать поводом для упразднения форума. Устав от общего шума и воплей Птюча, она согласилась уступить и попросила его о прощении. 

Птюч Би был немало доволен успешной интригой. Еще громче он стал похваляться своим могуществом и поминутно грозил оппонентам призвать и их к суду. Однако он лишь угрожал; не потому ли, что теперь перед ним стояли не слабые девы, а мужи в полной силе? А может, и в прошлый раз взывал он не к настоящим ликторам, а к собственным рабам, на коих напялил белые одежды служащих магистрата и велел подыграть?  

По возвращении в Рим Лекс Гладий объявил, что возмущенные горожане напихали иудеянину полную корзину камушков. Престарелый интриган удивился без меры: не ожидал, что оппоненты не устрашатся его угроз, и припомнил он миллион доносов божественному Цезарю, и возопил: «А мене за що?!» Сей клич диких умбров заставил квиритов задаться вопросом, не работает ли Птюч еще и на Порселанукса, вождя пожирателей вкусного поросячьего жира? Но сие сомнительно, ибо всем ведомо, что ждать оплаты от умбра — занятие безнадежное.

Беспристрастно рассмотрел суть дела смотритель Гладий и постановил, что правил форума Птюч Би не нарушил и большого вреда не принес. Опять же, не все свои вести высасывает он из приспособленной для этого конечности, а квиритам бывает забавно глядеть на его ужимки. На том и порешил. Счастливо избежавший изгнания Птюч еще более напыжился и занялся сочинением трактата об изменении правил форума — с его точки зрения, несовершенных и негодных.