Криптовалютная дырка от блокчейна

Саморегулируемый механизм распределения совокупного общественного продукта (рынок) реализуем только при наличие идеального посредника, беспристрастного (обезличенность) и однозначного (отсутствие интерпретаций). В теории такой посредник устанавливает математический баланс (цена) спроса и предложения и лишает смысла арбитраж (администрирование) рынка. Долгое время идеальным посредником (эквивалент) считалось золото. После II мировой войны эту функцию в рамках Бреттон-Вудской системы взял на себя доллар, и не справился.

Антироссийские санкции доказали: доллар и пристрастен, и неоднозначен. «Оцифровав» расчеты, блокчейн, казалось, сделал рынку уникальное предложение, но оно не было услышано. Сегодня блокчейн используют только для спекуляций и незаконных сделок. В основе роста капитализации крипторынка не прикладная ценность технологии (перспектива), а критические уязвимости современной модели рынка, отсутствие у нее внятной альтернативы (бесперспективность)…

СЕАНС САМОРАЗОБЛАЧЕНИЯ

Накануне Нового года создатель Ethereum (одна из самых известных блокчейн-платформ) Виталий Бутерин посетовал в Твиттере, что представители криптосообщества вместо развития отрасли гоняются за цифрами на криптосчетах (в тот момент капитализация крипторынка достигла 600 млрд. долларов). Разницу между цифровыми миллиардами и настоящей пользой обществу, по его мнению, никто не замечает.

9 лет (первые 10 биткоинов Сатоши Накамото перевел 12 января 2009 года) неустанной работы энтузиастов и привлечение нескольких сотен миллиардов долларов результатов не принесли. «Прорывная, всепоглощающая, революционная» технология зашифрованного и распределенного в виртуальном пространстве реестра ничего не прорвала, не «всепоглотила» и не перевернула в реальном пространстве.

Создатель Ethereum считает, что виной тому непонимание людьми сути блокчейна. В непонимании при этом он обвиняет не столько «цифровых лузеров» (юристы, бухгалтеры, банкиры, политики и чиновники), сколько самих представителей криптосообщества, то есть создателей блокчейна и его продвинутых пользователей.

Точно описав положение вещей, причины Бутерин объясняет заговором. Если же конспирологию оставить в стороне, то ситуация напоминает старый анекдот про никому не нужного неуловимого Джо. Такого мнения, к примеру, придерживается соучредитель инвестиционного сервиса True Link Financial Кай Стинчкомб, который рушит все химеры о прорывных компетенциях блокчейна.

Финансовые инструменты. Visa, как система безналичных платежей, намного превосходит блокчейн. За секунду Visa проводит 60 000 транзакций, биткоин – семь. Чтобы довести объем транзакций биткоина до уровня Visa потребуется еще один годовой объем электроэнергии, потребляемый сегодня всей планетой.

В системе межбанковских переводов блокчейн тоже не демонстрирует успехи. За месяц по этой технологии проходит столько платежей, сколько за 40 секунд выполняет SWIFT (соотношение числа зубочисток в одной упаковке и ВВП США). Как платежная система блокчейн уязвим, утеря пароля или токена безопасности ведет к хищению огромных средств, что уже неоднократно происходило на различных криптобиржах.

Контрактное право. Смарт-контракт существует в виде программного кода, исключающего двойное толкование, что, по мнению энтузиастов блокчейна, убивает за ненадобностью юридические и нотариальные услуги. Однако смарт-контракт лишает заказчика важнейшего права, права на возврат средств. Отмотать «цифру» назад, если итоговый результат вас не устроит, не получится. Вернуть деньги можно только по суду, где прорывная технология превращается в банальное юридическое обоснование.

Фактически, правовое соглашение смарт-контракта зашито в программном коде, что не является ноу-хау блокчейна. Система биллинга Amazon делает это автоматически, и без каких-либо энергозатрат.

Хранение данных. Распределенный реестр тоже не бином Ньютона. Dropbox шифрует файлы и хранит их на жестких дисках нескольких пользователей за отдельное вознаграждение. Всего за 10 долларов в системе Dropbox пользователь получает объем данных, на хеширование которых в системе биткоина потребуется электроэнергия на общую сумму в 6 млрд. долларов.

Проблема не в хранении данных, а в управлении правом доступа. Однако блокчейн и здесь не идеален. Децентрализованным он остается ровно до того момента, пока один из игроков не сосредоточит у себя в руках 51 % системы, или несколько ключевых игроков не заключат картельное соглашение.

Биржевая деятельность. Биржа – это реестр, учитывающий владельцев акций. Биржевые торги через систему блокчейна делают их анонимными, устраняют регулятора, то есть саму биржу. Мир получает неорганизованное собрание компаний, ищущих способ обхода легальных схем, анонимно в онлайн режиме перепродающих свои обязательства.

Кто-то считает, что в этом «мире равных возможностей» идея будет превалировать над капиталом, программисты займут верхние этажи иерархии, а будущее будет определять вся совокупность свободных экономических агентов?

Платежи. И наконец, о самой «революционной», призванной перевернуть мир, компетенции блокчейна. Об анонимном (неподконтрольном банкам и государству) мгновенном обмене ценностями. Кай Стинчкомб уверяет, что подобная технология существует, как минимум, уже пару тысяч лет. Это наличные деньги.

Можно долго спорить с учредителем True Link Financial о превосходстве новой технологии над старыми, но сути это не изменит. Ничего нового ни по одной из своих компетенций блокчейн не предлагает. Решения уже существуют и успешно работают.

Новая (цифровая) терминология прикрывает пустоту, пытается наделить новым смыслом старые сущности, одновременно вербуя в свои ряды вновь обращенных. За это американский экономист Нуриэль Рубини называет блокчейн-евангелистов «жуликами и ярмарочными зазывалами», а российский эксперт в области цифровых технологий Николай Капранов – шоу-промоутерами.

ЦЕННОСТНЫЙ ПОДХОД

Осенью 2017 года в Лиссабоне прошло крупное совещание представителей криптосообщества, где прозвучала интересная цифра. 70 % публично высказавшихся на тему криптовалют инвестиционных аналитиков и банкиров назвали их пузырем, а около 25 % – пирамидой. В январе 2017 года капитализация крипторынка составляла всего 17 млрд. долларов, а в январе 2018 года достигла 820 миллиардов.

Более 4700 % роста за 12 месяцев. Если это и не пирамида, то финансовый пузырь точно. Бывший глава ФРС США Алан Гринспен (один из создателей современной модели экономики) не считает пузыри хаотичными сбоями системы. По его мнению, это способ тестирования возможностей роста. В данном случае представители криптосообщества убеждены, что тестируют именно их: идет поиск, организация и отладка различных команд программистов и разработчиков.

Подобная (эгоцентричная) позиция допустима, если считать блокчейн-технологию вещью в себе (природным феноменом). Так, например, глава Сбербанка Герман Греф на последнем Давосе назвал крипторынок и «цифру» источником денег ниоткуда. Однако технологии не железки, к которым зимой можно языком примерзнуть. Их придумывают люди, в интересах людей, и используются они тоже людьми.

Оцениваемый в долларах самодостаточный крипторынок (анонимные деньги) это оксюморон. Технологии – всегда бизнес-заказ, который подразумевает возврат инвестиций с прибылью. Представления о системе анонимных платежей для совершения незаконных сделок как о неком островке свободы в юридически и финансово зарегламентированном мире, по меньшей мере, наивны. С учетом того, что «островок» этот находится не на нелегальном положении, а капитализирован в существующей системе отношений, мантры блокчейн-евангелистов и вовсе отдают инфантилизмом. Если это не слабоумие, то сознательная игра на бизнес-заказчиков новой технологии.

«Невидимая рука рынка» окончательно обрела плоть в 2014 году. Чтобы понять, в чьих интересах тестируется блокчейн (с чем мы имеем дело?), надо понимать, как будет фиксироваться прибыль.

Угрожая технологической революцией, криптовалютчики упирают на два пункта: доставка денег из одной точки в другую и последующая фиксация изменений (статус собственности). Считают их опорными точками рыночной модели. Обеспечивающих эти функции юристов, банкиров, нотариусов и политиков объявляют главной проблемой общества, а их компетенции – пустым перекладыванием бумажек, увеличивающим издержки проектного финансирования.

Нас уверяют, что группа талантливых программистов разрешит вековые проблемы человечества, отменит государства и банки, победит глобальный кризис и устранит препятствия на пути в светлое будущее, «чтобы в мире без Россий, без Латвий…». Сделают они это простым способом – оцифруют систему мировых взаиморасчетов.

Ощущение такое, что «инноваторы» не знают, как устроен мир, который они собираются менять. Не понимают, что деньги – это не портреты мертвых президентов и не слитки золота, а такая же технология, как и блокчейн. Технология учета совокупных общественных обязательств (включая нерыночные: образование, полиция, суды, армия и т.д.), исполнение которых гарантирует институт под названием государство.

Кредитно-денежные отношения не возникают из земли, печатного станка или компьютера. Они являются результатом общественного согласия по широкому кругу вопросов, формирующих культурно-историческую целостность, воспринимаемую человеком как особая ценность. Общество создает не совокупный материальный продукт, а систему социальных связей (социальный паттерн, самоё себя).

Еще Адам Смит отмечал, что экономическая свобода является общественно безразличным фактором для тех, кто одинаково понимает интересы своей страны. Дело тут в том, что рынок (специализация) не расширяет свободу, а критически увеличивает связность (взаимозависимость), как внутри общества на уровне индивидуума, так и на мировой арене среди государств.

Главная проблема рынка не в отсутствии универсальной системы взаиморасчетов и фиксации прав собственности, как это следует из учения «Свидетелей Блокчейна», а в невозможности сформировать общую зону доверия на основе стремления к личной выгоде (базовый принцип рынка).

Доверие и алчность понятия плохо совмещаемые, поэтому соглашение это всегда компромисс, а обязательным условием формирования рынка был и остается контур безопасности (пространство общей нормы). В основе денег лежит не товарная ценность (золото) и не объем энергозатрат (майнинг), а сила принуждения. В основе мировых денег – суперсила (superpower).

Суть нынешнего кризиса не в дискредитации доллара, а в ослаблении superpower. Проще говоря, дисбаланс мирового рынка вызван безответственностью регулятора (эмиссионный центр не справился с функцией надзора). Причина кризиса не в монополии доллара, а в посягательстве на его статус (децентрализация международных расчетов). Блокчейн в этом смысле ничего не меняет (не переизобретает действительность).

ВЫХОД НА НОЛЬ

В технологии распределенного реестра есть серьезный системный изъян. Контроль над 51 % майнерской мощности позволяет с любого момента строить свою собственную цепочку транзакций (сделок), и альтернативная реальность будет признана единственно верной. Фактически речь идет о возможности мимо нотариусов, архивариусов и военно-морские сил, ревизовать историю и монопольно формировать будущее.

«Угроза 51» не то, чтобы неизвестна. Криптосообщество, хоть и неохотно, но признает ее. Правда, тут же оговаривается, что реализовать ее сложно и дорого, почти невозможно. Главное, бессмысленно. В системе биткоина для этого необходим огромный объем электроэнергии, в Ethereum придется скупить 51 % токенов (внутренняя валюта).

Звучит неубедительно даже для идеального мира равных возможностей. А мы живем в мире колоссального долга, фиктивных прибылей, атомных электростанций, инвестиционных банков, сил быстрого реагирования и ядерного сдерживания. При необходимости сконцентрировать 51 % той или иной системы достаточно с помощью полиции взять под контроль майнерские фермы, а если они на чужой территории, то устроить очередную «Бурю в какой-нибудь пустыне».

Криптовалютчики правы в одном, устанавливать контроль над блокчейн-платформой бессмысленно, она моментально теряет свою ценность для пользователей. Однако бессмысленно это пока таких платформ несколько, и у пользователя есть выбор. То есть пока идет тестирование технологии, и объем внутренних обязательств каждой из платформ ничтожен по сравнению с мировым фондовым оборотом.

Тут встает другая серьезная проблема, которую криптосообщество предпочитает не озвучивать. Наличие нескольких блокчейн-платформ или закрытых систем на базе одной платформы еще более бессмысленно. Это лишает криптовалюту важной компетенции, «продаваемой» сегодня на рынке как уникальная услуга. Анонимность расчетов.

При переводе средств из одной системы в другую (конвертация) или при выходе из криптовалюты в фиатные деньги (доллары, евро, фунты…) вся цепочка предварительных анонимных сделок обретает подпись, становится видима контроллеру. Кроме того, множество платежных криптосистем убивает саму идею идеального посредника (идеал не может быть множественным), которая стала основой прошлогоднего взрыва капитализации крипторынка.

Выходит, что несколько блокчейн-платформ не позволяют соблюсти анонимность, а единая (анонимная) система расчетов актуализирует «угрозу 51». Для наглядности, можно попытаться представить себе, что произойдет, если перевести в блокчейн схему долларовых взаиморасчетов, с ее запредельным уровнем обязательств (включая военные расходы) и уже распределенной на десятки лет вперед прибылью (фондовый рынок). Вообще то, представить это невозможно, но тем не менее.

Смирится ли ФРС США с децентрализацией мировой эмиссии, или сосредоточит в своих руках 51% новой кредитно-денежной системы? Воспользуется ли шансом «написать» альтернативную историю, поменяв местами должников и кредиторов? Какие санкции можно будет применить к тем, кто захочет выйти из системы, и возможен ли из нее выход? Как будет финансироваться оборонный заказ, секретные разведывательные операции и социальные обязательства, если денежная система будет децентрализована? Что будет, если другие эмитенты национальных валют переведут их на свои блокчейн-платформы с меньшим объемом внутренних обязательств? Смогут они существовать параллельно или вынуждены будут влиться в долларовую?

Добавив к этим вопросам «как» (как сосредоточить, как воспользоваться, как сделать безальтернативной), получим список тем для предварительного тестирования блокчейна. Если, конечно, к проблеме подходить серьезно как к бизнес-заказу, без бубна, шаманов и камланий о неведомых деньгах.

Деньги могут быть безналичными, но не обезличенными (ниоткуда). Кто вложит 2 трлн. долларов сроком на 30 лет в строительство, например, лунной базы под гарантии Сатоши Накамото? Или (куда проще) кто выдаст биткоинами кредит Гарварду на тот же срок из расчета возврата инвестиций квалифицированными кадрами? Это далеко не самые сложные задачи, которые в долгосрочной перспективе решает современное государство.

За 30 лет ФРС США 28 раз сменит ставку рефинансирования. Произойдет 18 переворотов в Латинской Америке, и 33 – на Ближнем Востоке. Китай построит новый Шелковый путь, а банк БРИКС по активам на порядок превзойдет Всемирный банк. Конечно, не факт, что события пойдут именно в таком русле, но суть не в этом.

Суть в том, что доверие, выбор, политические пристрастия – категории иррациональные, и поместить их в цифровую матрицу невозможно. Благотворительность, меценатство, социальные программы математическим алгоритмам не подчиняются, но являются неотъемлемой частью совокупного общественного продукта.

Главная проблема современной модели рынка заключается не в доставке денег из одной географической точки в другую, а в их временном трансфере. Точки эти разделены не километрами, а десятилетиями…

НАЗАД В БУДУЩЕЕ

Кредитная модель экономики кардинально изменила природу денег, превратив их из способа организации процесса (посредник) в его цель и способ контроля (ключевой ресурс). Финансирование настоящего за счет будущего сделало беспристрастность денег атавизмом средневековья. Инвестиции – это, прежде всего целеполагание (предвзятость), блокчейн в децентрализованном варианте предвзятым быть не может.

Сегодня совокупный мировой ВВП составляет порядка 80 трлн. долларов, а рынок акций и облигаций (совокупный объем ожиданий и обязательств) оценивается в 800 трлн. долларов. Даже если исходить из ежегодного роста мирового ВВП в 5 % (что не так), будущее законтрактовано минимум на 50 лет вперед. И это при условии, что уровень обязательств останется прежним (что тоже не так).

В основе капитализации фондового рынка лежат не текущие потоки стоимости и сбережения, а стратегии развития и ожидания прибыли. Перемещение денег во времени меняет схему управления рисками, роль силового ресурса многократно возрастает. В классической модели рынка режим принуждения обеспечивает физическое исполнение сделки, в фондовой – порядок на протяжении периода ожидания завершения сделки.

Чем длиннее инвестиционное плечо, тем выше риски, тем востребованней силовой ресурс. Рынок не в состоянии застраховать (хеджировать) проект со сроком окупаемости, выходящим за пределы человеческой жизни. Отсутствие идеального посредника требует посредника строгого (не в смысле математики, а в смысле монополии на интерпретацию). Застраховать долгосрочные риски может только институт принуждения (государство).

Внедрение децентрализованных цифровых расчетов раскоординирует систему на глобальном уровне, лишит ее смысла (целеполагание). Если допустить, что с завтрашнего дня все расчеты носят характер бесконтрольных обменных операций в онлайн режиме (жизнь с нуля), то куда денется колоссальный долг, зафиксированный на сегодня в долларах? Исчезнет там, откуда якобы появятся цифровые деньги? Уйдет в никуда?

Блокчейн не разрешает проблему, а обнуляет ее. Не предлагает новое решение, а списывает долги. В чьих интересах может тестироваться подобный сценарий? В классической модели экономики реструктуризация проводится в интересах кредитора. В долларовой модели глобального рынка кредитор является главным должником.

По факту ФРС США уже списала часть долгов, запустив в 2009 году печатный станок (количественное смягчение). Накануне кризиса, в 2007 году, на резервных счетах ФРС находилось 12 млрд. долларов, а резервы Китая составляли 3,8 триллиона. В 2014 году, после завершения количественного смягчения, объем резервов Китая не изменился, а резервы ФРС превысили 2 трлн. долларов при общем балансе в 3,7 триллионов.

30 лет Китай копил деньги, откладывая по центу с каждого заработанного доллара. США их «заработали» одним нажатием кнопки (почти по Грефу, из ниоткуда). Начиная с 2009 года глобальный объем денежной массы, по оценкам Всемирного банка, вырос почти на 40 %. Федрезерв показал, как реальные сбережения можно заменить долгами будущего. Оказалось, что в общей финансовой системе эмитент валюты может по собственному усмотрению девальвировать или аннулировать сбережения любого субъекта рынка.

Обнуление счетчиков ликвидировало прошлое. Производство и торговлю в качестве источников богатства и инвестиций заменили фондовыми спекуляциями и эмиссией Центробанков (прежде всего, ФРС США). Если завтра случится глобальный блокчейн, то он зафиксирует ситуацию. Легитимизирует ее. «Цифра» не допускает интерпретации общей стратегии субъектами рынка.

Единственное, что сегодня мешает реализации сценария «цифрового будущего», это национальный реванш (Китай, Индия, Россия). В следствии чего произошло ослабление глобального мегарегулятора и делегитимация общего пространства принуждения (разрушение монополярного мира).

Без единого Центра принятия решений (глобальный Госплан и Госснаб) перевести мировые расчеты в «цифру», лишив их тем самым целеполагания, невозможно. Цели диктуются потребностями, но цели всегда больше потребностей. Нам это хорошо знакомо по великому индустриальному рывку.

ОСТАТКИ БЫЛОЙ РОСКОШИ

Из всех «революционных» (призванных перевернуть мир) компетенций блокчейна на рынке сегодня продается только технология анонимных безналичных расчетов (спекуляции и незаконные сделки). Позиционируется компетенция как потенциальная возможность ухода бизнеса из-под государственного контроля в виртуальное пространство (абсолютная свобода и безоговорочная децентрализация).

Этот контрапункт лежит в основе взрывного роста капитализации крипторынка в прошлом году. Людям предлагают простое решение сложных проблем глобального рынка (новый «философский камень»). Однако анонимными блокчейн-расчеты будут оставаться ровно до тех пор, пока существуют нелегальные криптобиржи, которые позволяют скрытно конвертировать виртуальные деньги в традиционные.

Легализация (правовая регламентация) работы криптобирж поставит конвертацию криптовалют под контроль. Пока (на период тестирования) введен контроль негласный. Среди арестованных в последнее время правоохранительными органами США и экстрадированных в Штаты преступников нет боевиков ИГИЛ или Аль-Каиды, зато среди них есть хакеры, организаторы криптобирж и спамеры.

После наведения порядка в сфере обращения криптовалют, от яркой презентации блокчейна останется только жесткий регламент и безналичная форма платежей. Здесь следует напомнить, что отказ от наличных расчетов под предлогом борьбы с коррупцией является одним из основных требований финансовой глобализации.

Ни один эмитент долгов (будь то банк или государство) не заинтересован в их обналичивании (документарном оформлении). Наличные деньги (долговые расписки на предъявителя) являются обязательным условием свободы экономического выбора. Коррупция всего лишь следствие (доказательство) этой свободы.

Технология блокчейна вместо декларируемой децентрализации и сетевой свободы атомизированного сонма рыночных агентов в сути своей несет предельный уровень администрирования (матрица). Без общей юрисдикции, единой промышленной политики и мегарегулятора блокчейн ждет судьба, в лучшем случае, программного обеспечения для внутреннего документооборота (электронный офис).

Сегодня уже очевидно, что создание унифицированного финансового пространства является частью комплексного проекта по формированию единого стандарта мировой экономики. Другими составными частями этого глобального проекта должны были стать Транстихоокеанское торговое и Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерства (ТТП и ТТИП) и Индустрия-4.0 («Интернет вещей»).

ТТП и ТТИП ограничивали пространство юридической нормы на принципах, противоположных межгосударственному консенсусу (анти-ВТО и анти-ООН). «Интернет вещей» создавал промышленный формат, где ключевым активом становилась коммуникация, а природные и трудовые ресурсы нивелировались (Россия и Китай выпадали из списка значимых мировых субъектов). Задачей же блокчейна была институализация нового промышленного и правового уклада. Кредитно-денежная система является вершиной правового регулирования отношений собственности.

Раскрутка и тестирование всех трех составных частей единого глобального проекта стартовала практически одновременно сразу после кризиса 2008 года. Все, вновь напечатанные деньги, все, вновь возникающие финансовые обязательства и формируемые ожидания, работали на цифровое будущее мировой экономики и были связаны с этим будущим.

Джулиан Ассандж и Эдвард Сноуден нанесли сокрушительный удар по миру цифрового равенства, показав, что сеть не свободное пространство, а безграничные возможности для слежки и контроля. А Дональд Трамп похоронил его, провозгласив интересы Америки превыше всего. ТТП и ТТИП сами тихо сошли на нет.

Сегодняшняя заоблачная капитализация Twitter и Facebook, фондовая прибыль операционно убыточных Uber и Tesla, 4 700 % годового роста крипторынка, – это «бриллиантовый дым», витающий по темным углам «зачумленной дворницкой». Останки красиво задуманного, но неуклюже исполненного глобального проекта. Артефакты, свидетельствующие о так и не состоявшемся величии нового дивного мира.

Проект если и не скончался окончательно, то отодвинут далеко в будущее, за пределы прогнозного горизонта. Однако напечатанные деньги и фондовые обязательства из мирового оборота просто так не вычеркнешь. Но и в своих стратегических конкурентов (Китай, Россия, Индия) вкладывать их не будешь.

Поэтому санкции и Make Americana Great Again. Поэтому «шоу маст гоу он». Промоутеры и ярмарочные зазывалы будут продолжать делать свое дело, пока не появится альтернативный глобальный проект и не возникнет новая инвестиционная площадка с устраивающими ключевых игроков правилами.

Без договоренностей на политическом уровне мировой финансовый механизм заново запустить не получится. Никакой блокчейн здесь не поможет.

 https://www.nalin.ru/kriptovalyutnaya-dyrka-ot-blokchejna-6388

 ___________________________

До конца 2018 года затраты на майнинг биткоина составят около 0,5% общего энергопотребления нашей планеты. Такие результаты содержатся в недавнем исследовании , которое провел экономист Алекс де Фрис, сообщает Independent.

По словам эксперта, результаты исследования которого публикованы в научном журнале Joule, в настоящее время блокчейн биткоина потребляет порядка 2,55 ГВт электричества и уверенно движется к отметке в 7,67 ГВт в будущем. Для сравнения, вся Ирландия потребляет 3,1 ГВт, Австрия — 8,2 ГВт. Как отмечает де Фрис,  в этом плане у биткоина сейчас «огромная проблема и она очень быстро увеличивается, однако разработки вроде Lightning Network способны помочь в ее решении».

Как отмечает издание, на вычисления, необходимые для добычи биткоина, в той же Исландии, например, уже уходит больше электроэнергии, чем потребляют обычные граждане страны. В то же время дискуссия о том, насколько майнинг криптовалют вредит окружающей среде, никак не утихнет.

 ___________________________

 

Центр обработки и передачи данных Google в 2015 потреблял в два раза больше энергии, чем биткоин в 2017

В зависимости от того, какой реакции мы хотим добиться, это число можно сделать очень большим или очень маленьким. Если бы мы стремились добиться запрета биткоин-майнинга, мы бы рассказали о нем так:

• Каждый день биткоин потребляет столько же энергии, что и 520 тысяч канадцев.
• Биткоин потребляет столько же энергии, что и вся республика Конго.
• Биткоин потребляет больше энергии, чем каждая из 166 стран мира.
• Электричества, тратящегося на биткоин, хватит для работы шести авианосцев «Нимиц».

То же самое число можно сделать очень маленьким:

• Электричества, которое биткоин потребляет за год, хватит, чтобы питать Соединённые Штаты в течение всего 19 часов.
• Биткоин использует только 20% электричества от одной угольной электростанции на Тайване.
• ГЭС «Три ущелья» в Китае производит в три раза больше энергии, чем потребляет весь биткоин.
• Одна геотермальная электростанция в США производит больше энергии, чем потребляет биткоин.
• 17 центров обработки данных Агентства национальной безопасности США потребляют больше электричества, чем биткоин.
• В 2015 года Google потреблял в два раза больше энергии, чем сейчас потребляет биткоин.

Какое будущее у биткоина

В данный момент биткоин потребляет, в основном, очень дешёвое электричество. Майнеры, расталкивая друг друга, гонятся за низким электропотреблением, и любой, кто потребляет выше среднего, будет вынужден закрыть свою ферму из-за отсутствия прибыли.

В результате сеть биткоина, как правило, использует энергию там, где её много и нельзя хранить или экспортировать. Газ, нефть и уголь легко экспортировать, поэтому никто не устраивает биткоиновые фермы там, где это основной источник электроэнергии. Гораздо прибыльнее продавать эти ресурсы туда, где их купят за большую цену.

В странах, где углеводороды сложно экспортировать, например, в странах без доступа к морю, биткоин добывают и на «вредной» электроэнергии. Но большинство майнеров работает на электричестве от ГЭС, гейзеров и геотермальных источников, которые нельзя перевозить или хранить.

Биткоин и дальше будет искать такие дешёвые и не используемые в других целях источники энергии, так как майнинг в городах или промышленных центрах и дальше будет оставаться не прибыльным. Не исключено, что вы тратите на кондиционирование или нагрев воды больше, чем может себе позволить майнер.

Во сколько обходится майнинг

Майнеры за их труды вознаграждаются биткоинами. Они готовы сжигать энергию теми же темпами, с которыми растёт их вознаграждение. Блок 498048 принёс майнеру 14,6 BTC, и это довольно типичный результат.

С учётом текущих цен это примерно равняется $230 тысячам. Если взять текущую стоимость электричества в $0,02 за кВт⋅ч и потребление в 1100 МВт, цена каждого блока составит 183 МВт или $3600.

Если цена на биткоин стабилизируется, и достаточно майнеров придёт на этот рынок, в ближайшем будущем можно ожидать пятикратного увеличения потребления ими энергии.

В отдалённом будущем майнинг биткоина станет всё менее и менее прибыльным. Текущее среднее значение (12,5 биткоинов за блок) будет уменьшаться в два раза каждые четыре года, пока не достигнет нуля. Комиссионные за транзакцию (на данный момент это два биткоина за блок), скорее всего, останутся такими же.

В этом случае, потребленная энергия будет зависеть от размера комиссии и от цены биткоина. Если цена достигнет $1 млн за биткоин, два биткоина за блок приведут к ситуации, где каждые десять минут сжигается электричества на $2 млн.

Биткоин-майнинг и потребление энергии. Перевод материала Леонарда Уиза — ментора из гонконгского бизнес-акселератора, специализирующегося на блокчейн-стартапах.