Лик, лицо, личина

"Лицо, т.е. ипостасный "смысл", разум, ум полагают меру безликой мощи человеческого естества, ибо деятельность лица - именно в "мерности". Лицо (явление, сырая натура, эмпирия) противостоит Лику (сущности, первообразу, эйдосу). Двуединый символизм образа и подобия (лица и лика) явлены в Троице-Сергиевой Лавре и ее основателе: "Если дом Преподобного Сергия есть лицо России, то основатель ее есть первообраз ее, "лик" ее, лик лица ее". Личина есть "мистическое самозванство", "пустота лжереальности", скорлупа распыленной на маски личности

(Флоренский, "Иконостас", 1922)

Эта тема не предполагалась и рождена исключительно вашими комментариями на «Цивилизацию чванства». Форму я выбрал именно такую, потому что там же, естественно, появился тролль и обвинил в этом самом чванстве меня самого. Поскольку терять уже нечего, встану в ряд к Флоренскому и Неизвестному. А если серьёзно, прошу разделить мою уверенность, что писатель и мыслитель из меня никудышний, а вот читатель – вдумчивый. Может, у меня и нет ответов, но вопросы по прочитанному возникают правильные. Опять же, судя по вашей реакции. Так что я попробую отвечать на ваши возражения, а у вас пусть рождаются новые. Вот так совместно можем и что-то дельное родить.

Президент нам достался, конечно, непростой. В его смыслах легко заблудиться, а цепочка его очень спорных решений иногда приводит к такому результату, что нам всем остаётся только аплодировать. Он ставит в своих майских указах очень амбициозные цели, он предлагает нам по сути новую идею – благосостояние каждого гражданина. Но это только с одной стороны. С другой, у него срывается фраза про мечту, которая должна быть недостижима, и дальше он говорит о космосе, Арктике, ну и мире во всем мире. Первая часть – это лозунги и логика Хрущёва, вторая – ближе к эпохе открытий. Первая оставила уродливые спальные районы и мещанство, разрушившие великую страну, вторая – космос, ядерные технологии, а если и коснулась материального мира, то это геологические карты, которые мы до сих пор осваиваем. По сути, это одни и те же люди делали, а последствия – противоположны.

И вот именно эта тройственность меня и не устраивает. При том, что мирянин от неё никогда и не избавится. Я понимаю, как уживаются лик собирателя земель и лицо шутника, предлагающего Европе обеспечить безопасность. Но этот образ тут же рассыпается на маски спорного состава нового Правительства, а это уже личина. А значит и лицемерие, если брать за основу определения Флоренского. Раз так, то и подходить к оценкам я попробую не с точки зрения хитрого плана Путина, а оценки действий и намерений простого человека, который может и должен ошибаться. Так что не стоит читать, что я себя считаю умнее и чище него. Я просто пытаюсь задавать вопросы. Потому что его образ сейчас это ещё и образ страны, именно он его в нынешнем виде сформировал. Именно он и продолжает его формировать.

Формулируя мечту, руководитель определяет стратегию развития. Она может быть сколь угодно общей, но должна затрагивать необходимые струны в душах каждого слушателя. Каждый должен услышать ответ на свои собственные чаяния, даже если сосед выделит совершенно иное и в иной картинке. Тут важно лишь то, чтобы эти картинки не противоречили друг другу. На следующем этапе формализуется политика развития, которая определяет методы и формы. Это крайне важный момент, потому что цели были прекрасны и у Гитлера, и у Пол Пота. Этичность и соответствие морали тут не единственный критерий оценки, но даже их достаточно, чтобы понимать необходимость чёткого определения границ. Ну и третья составляющая – это целевые задачи, которые в небольших предприятиях формулируются в цифрах абсолютных, в огромных –  они обычно относительные, но именно эти цифры определяют текущий результат. По сути, начиная новый этап мы проговариваем три главных русских вопроса – «Что делать», «Как (дальше) жить» и «Кто (будет) виноват».

Почему это так важно? На мой взгляд, развитие всегда определяется не материальными или технологическими возможностями общества, а его психологией.  Не буду делать глубоких ретроспектив, но просто попробуйте наложить описываемые состояния на последние хотя бы 30 лет. Первый уровень – уровень отзывчивости, когда окружающие события уже не вызывают никакого отклика. Люди погружены в себя, не реагируют ни на какие политические, экономические и социальные катаклизмы вокруг себя. Следующий – уровень агрессии, когда любые события вызывают желание немедленно действовать любыми доступными методами. Люди взбудоражены, активны, но плохо способны просчитать последствия своих поступков. Дальше будет как раз уровень осознанности, когда народ понимает, что происходит вокруг него и куда это ведёт. Обычно именно на этом уровне происходит общественная дефрагментация, усилия консолидируются. И высшее состояние  – это уровень творчества, характеризующийся всеобщим подъёмом энтузиазма, синергии и коллективного подъёма.

Я пытаюсь описать эти состояния очень крупными мазками, чтобы не утонуть в деталях. К примеру, во втором состоянии можно выделить уровень гнева, когда неприятие окружающей среды явно сформулировано, но к действиям ещё никто не перешёл. В состоянии осознанности есть разные уровни оценки и отдельно  - планирования, когда люди просто радуются выполненному и планируют свое будущее. Крайние состояния вообще можно дробить бесконечно, но вот эти четыре сформулированные – суть главные. Легко заметить, что мы где-то с 92-93 года прошли первые три как по нотам, а сейчас застряли в идейном вакууме. Но человеческое общество – штука очень нестабильная, склонность к деградации это не классовая особенность. В равной мере она характеризует любые групповые отношения. Да что там групповые, даже индивидууму необходимо постоянно себя эмоционально подпитывать, чтобы не скатиться в депрессию. Именно эмоционально, это никак не зависит ни от материального положения, ни от казусов власти. Североевропейский социализм родил парадокс заповедника самоубийц, а внутреннее одиночество поп-звёзд приводит их к передозировкам, СПИДу или даже банальному самострелу в голову из ружья.

Если вы ещё следите за мыслью, то давайте попробуем определиться с нашей точкой в пространстве. Я уже писал, что результат голосования на президентских выборах – запрос на новое мироустройство. Россия поняла, где и почему она находится, положительно оценила усилия верховной власти по отходу от края пропасти, но не согласилась со стандартными глобальными рецептами развития. Её в подавляющей части не интересуют ни либеральные миражи, ни спешно реставрируемые лозунги позднего Советского Союза. Потрясающая консолидация и высокий уровень вовлеченности удивительным образом не сопровождается никаким ответом от верховной власти. Программная речь Президента и формализация устремлений в итоге приводят всего лишь к майским указам, но они фиксируют лишь задачи и целевые параметры безо всякого понимания, что мы все вместе строим, как и зачем. Нам предлагаются цифры будущего личного благосостояния в количественном выражении, когда мы не просто понимаем, а знаем, что количество рублей через пять лет нам не гарантирует того уровня, который мы этим рублями сегодня можем себе обеспечить. Да что там рубли, мы в долларе на пять лет вперёд не уверены. Мировая стагфляция съедает уровень благосостояния домохозяйств по всему миру. Я ясно вижу, как можно контролировать эти параметры и как по ним выносить оценки, но я вижу лицемерие, личину власти.

В чём лицемерие? Не имея возможности публично сформулировать, что и как мы делаем, она просто определила роли виноватых и методы их оценки. Некие количественные показатели, определённые в относительных величинах, будут служить критерием нашего с вами будущего. При этом никто даже не пытается объяснить мне, с какого потолка взяты эти цифры и что они означают в моём и вашем физическом мире. Между тем, рост ВВП вполне достижим рыночными и нерыночными усилиями на финансовом рынке с созданием дефицита на основные наши экспортные продукты, как мы только что продемонстрировали маневрами с соглашением ОПЕК+. Ну а средний доход вполне можно повысить увеличением и так уже огромного расслоения и манипуляциями с минимальным доходом. То есть получается, что целевые показатели без привязки к стратегии и политике развития могут быть простыми объектами манипуляции.

Уже можно было догадаться, что для меня шаги нашего Верховного являются не то чтобы неприемлемыми, но точно недостаточными. А что хочу я сам, чтобы согласиться с ним? Всё просто, я хочу движения вперёд. От состояния осознанности «как мы к этому пришли» к чёткому призыву «идём на ту гору таким маршрутом», а уже потом назначения ответственных за маневр и количественных определений исполнения ими своих обязанностей, а именно – скорости, времени и длины шага. Потому что если мне просто задать этот ритм, я задаю вопрос «зачем?». А если не задаю, теряется осознанность и мои усилия тихонько скатываются в спортивную агрессию. И это – деградация, та самая общественная дефрагментация.

Давайте попробуем сформулировать иначе. Я не участвую в политической и общественной жизни, поэтому заранее извиняюсь, если моя отсебятина не найдёт в вас отклика. У первого эшелона политиков есть под руками социологические исследования и thinking tanks, которые могут точнее выразить ожидания большинства населения. А я попробую привести пример, как если бы мои личные ожидания как раз и были самыми популярными среди разных слоев населения страны. Итак, главные мои ожидания – Безопасность, Справедливость, Творчество. Охотно верю, что у многих из вас другие приоритеты, но это в данном случае вообще неважно. Куда важнее то, что я не знаю, какие приоритеты у нашей Власти.

Помните, в самом начале я упоминал про сложность нашего Президента и как мы потом аплодируем неожиданным для нас результатам? Вот всё и выглядит так, что мы с вами в зрительном зале смотрим захватывающий триллер, в котором главный герой успешно борется с превосходящими силами. И сюжет так лихо закручен, что мы то и дело хлопаем в ладоши с умилением. Судя по целевым задачам, нам сейчас решили заменить детские порции поп-корна, на большие, взрослые. «Хлеба и зрелищ» в чистом виде. Третий Рим периода упадка. Но тут ведь как со свободой, её невозможно получить в дар или отобрать, это внутреннее состояние. Её можно только обрести самому. Точно так же никакие армия, суд и Сколково не дадут мне ощущения безопасности, справедливости и творческого состояния, если я сам не принимаю в этом участия.

Безопасность делится на внешнюю и внутреннюю. Я действительно понимаю необходимость новых дивизионов С-500, новых подводных лодок и полков СУ-57. Да и сирийская база у меня тоже не вызывает вопросов. И, конечно, мне в голову не приходит требовать, чтобы мне раскрыли все наши стратегические и тактические решения по нашим силам глобального сдерживания. Но вот внутренняя безопасность, основанная на ФСБ и Росгвардии, вызывает у меня недопонимание. Когда моя половинка засиживается с подругами до полуночи, я спокойно себя чувствую. Москва в этом плане на сегодняшний день стала едва ли не самым безопасным мегаполисом Европы. И ведь достигается это не бесконечными патрулями, а именно общественным консенсусом. Мы стали тише говорить и сдержаннее себя вести в общественных местах, мы почти перестали сорить на улицах и водим автотранспорт по правилам. А вот когда мы вынуждены обращаться к органам правопорядка, они теперь за редким исключением принимают решения взвешенно и по существу.

Я хочу тут сделать оговорку. Страна у нас с непростой историей, и термин «замусориться» долго главенствовал в логике наших поступков. Но вот скажите мне, почему я должен решать проблему трамвайного хама, который купил себе подержанный Х5 и ставит его на газон под моим окном, а не на выделенную стоянку? Или раз за разом ставит его на тротуар, где его быть не должно? Если я не путаю, у москвичей есть даже приложение, когда ты просто фотографируешь, отсылаешь, а хозяину прилетает штраф. Раз, два, три – проблема решена. Без мордобоев и подъездных разборок. Это примерно как в ресторане, когда ты просишь официанта унять слишком буйную компанию, а он, если не смог решить вопрос самостоятельно, просто вызывает наряд, и этот вопрос теперь решается, не глядя на лица. Именно простота и нормальное исполнение своих обязанностей полицией теперь в 99% случаев снимает проблемы, которые лет 20 назад, да и 10 тоже, часто решались в уличной перестрелке.

Это я беру только один аспект безопасности – охрану общественного порядка. Есть ещё экономическая безопасность, медицинская, экологическая, чрезвычайные ситуации и прочее. И все эти аспекты работают в общем-то неплохо. В Москве. Будучи консультантом, я поездил по стране достаточно, чтобы понимать, что это далеко не так на остальной территории. Да достаточно доехать до Балашихи, уже всё будет иначе. Инцидент в кафе «Ивушка» в Псебае, пожар в «Зимней вишне» или «страсти по свалке» в Воскресенске это самые звучные последние примеры того, что наша московская тишь да благодать – это оазис в пустыне беззакония, а значит, и безопасности в стране нет никакой. Но когда в дело вмешиваются федералы, летят головы не только губернаторов, но ещё и полутора-двух десятков руководителей попроще.

У меня нет даже намека на то, что мы говорим о показухе. Я вижу последовательную работу федералов и в Кемерово, и в Псебае и даже в Воскресенске, где проблема одним днём никак не решается. Я верю в тотальный чёс следкома по Дагестану и Камчатке. Но только в Москве проблемы решаются комплексно и ежедневно. Потому что москвичу очень просто, столкнувшись с ними на местном уровне, тут же отзвонить в приемную МВД или в его Службу собственной безопасности, и тут же летят практически любые головы. А любые выездные бригады в итоге уезжают. И приходят новые местные царьки, и все проблемы возвращаются.

Кстати, в Москве со всеми достижениями присутствуют и очевидные недостатки. Вы можете посчитать, сколько раз за последние полгода эвакуировались торговые центры и всяческие вокзалы? Пошло уже практически третье десятилетие третьего тысячелетия, Гугл рассказывает мне про мои маршруты два года назад, а даже Москва до сих пор мучается от проблемы «анонимных звонков». Вот она, проблема безопасности в полный рост. В регионах неперсонифицированный гул «волки», а в Москве – «анониматоры», как я их называю. Неужели создание обратной связи с населением в наше время требует каких-то нереальных затрат?

Греф недавно предложил потерявшимся детям заходить в свои отделения, которые разбросаны по всей стране, гарантируя быстрый поиск, безопасность и заботу о них. Более того, он предлагает исполнять госуслуги на своей базе. Какого хрена это должен делать коммерческий банк при всех контрольных пакетах государства в нем? Почему не создать сеть персонифицированных обращений от граждан для начала хотя бы для экстремальных ситуаций? Почему эта сеть не может обработать «анониматора» с полной идентификацией? Если мы стрижём штрафы с каждого автовладельца, нарушающего рядность или скоростной режим, что может помешать нам практически моментально идентифицировать звонившего хотя бы внешне? Привяжите туда медицинскую, общественную, да просто городскую проблематику, придумайте правильные фильтры, увеличьте количество камер, и о передаче секретной документации руководитель ФСБ безо всяких разработок будет знать через полчаса после события с портретами участников. Я и не говорю про шутников из каменного века или старших классов, а уж про уличных хамов и быдло и речи быть не может, чьими детьми они бы ни были.

Вы можете возразить, что именно эти самые фильтры и встанут на пути этой обратной связи с метрополией, а я могу вам возразить, что даже поселкового митинга хватило для того, чтобы заполыхали задницы и у муницапалов, и у региональных властей, а в Москве были сформированы выездные следственные бригады. Только люди не высказались по этой проблеме удобным для себя способом, а потеряли несколько дней, выходя на какие-то пещерные митинги, но совершенно уже не боялись, что их узнают. И вот нескольких десятков или сотен голосов, привлекающих внимание к какой-то проблеме местных властей, станет достаточно для преодоления любых их фильтров. А страх вызвать такой инцидент и заставит их исполнять свои служебные обязанности должным образом.

Конечно, встанет вопрос о «Большом брате», но поставят этот вопрос люди, сдавшие в Купертино и Юту свои отпечатки пальцев и сетчатку глаз, ежедневно отчитывающиеся перед своими заокеанскими кураторами бесконечными селфи по читаемым маршрутам движения и результатами дурацких тестов в соцсетях. Хорошо, что не взлетела тема покемонов, та ещё история вышла бы. Зачем вы каждый раз даёте разрешение на обработку своих личных данных, если они гуляют по сети уже лет десять и постоянно сливаются? Попробуйте войти в «Роснефть» несколько раз подряд. Вас каждый раз заносят в базу, при этом вы каждый раз даёте бумажную расписку о согласии на обработку. Вам ведут электронную медицинскую карту, но заносят сделанные записи в бумажные журналы учёта. Это просто какая-то вакханалия смыслов.

На эту тему можно говорить и спорить бесконечно, это как ремонт – нельзя закончить, можно только прекратить. Вот и я пока попробую прекратить, чтобы перейти ко второму вопросу. Только вот тема.. не сказать, что покороче. Знаете, для меня вся разница между общественно-политическими формациями заключается совершенно не в праве собственности на средства производства, а в двух общественных параметрах – расслоении по имущественному признаку и системе социальных лифтов. Вопрос распределения общественного продукта вполне решается налоговой системой безо всяких национализаций. Вопрос воспроизводства элит не решается социалистическим доступом к образованию. Ну, то есть он, безусловно, лучше решается за счёт всеобщего доступа к образованию, но клановость и кастовость никуда не исчезают уже во втором поколении, а в третьем – тормозят любые смешения.

Давайте по порядку. Для начала определимся с критериями возможного соотношения в доступе к благам. В настоящий момент, с нашими нынешними налогами нет никаких ограничений. Шкала НДФЛ – плоская, обогащайтесь безо всяких пределов. Это неправильно, так быть не должно. Вопросы собираемости это, конечно, важно, но абсолютно несерьёзно в наше время. Это всё решаемые проблемы. Тут и контроль над расходами, и прозрачность финансовых операций, и раскрытие информации о конечных бенефициарах, и учёт пользования собственностью. И как только это перетечёт из бумажных деклараций в бигдату, все вопросы снимаются сразу. А пока я обедаю с референтом министра и с удивлением смотрю на его платиновый Патек Филипп за 300 тысяч. Вот я совсем не уверен, что он задекларировал эти 20 миллионов рублей. Это всё мелочи, но это масштабируется. Властей у нас много, а уж референтов вообще пруд пруди.

Но это мелочи, огрызки со стола Усманова или Вексельберга. Что характерно, я благодарен первому за поддержку нашего спорта, а второму – за яйца Фаберже. Только это не социальная ответственность, это они так откупаются. А ответственность наступает тогда, когда с каждым новым миллионом доходов у них растёт ставка налогообложения. И у них наступает время выбора – платить налоги здесь или где-то ещё. Но нам же так просто договориться, что мы не отбираем то, что заработано здесь и оплачено налогами. Только нельзя зарабатывать здесь, а платить где-то ещё. Никому. И если вкупе с этим ограничением включить режим контроля над затратами, никуда они не денутся.

Я вот сейчас не говорю о судах над приватизаторами, каких-то пересмотрах или повальных ретроспективных репрессиях. Я говорю лишь о приведении нашего налогового кодекса в рамки национального консенсуса о пределах социального расслоения. Здесь может быть масса привилегий и вычетов, на образование и меценатство, благотворительность и общественные пожертвования. Но всё равно не может быть плоской шкалы и необоснованного пользования любыми финансовыми выгодами. А ведь это просто вопрос элементарной прозрачности и воли надзорных огранов. Не может чиновник покупать машину за десятку, сдавать её в аренду самому себе так, чтобы окупить за пару лет, а потом выкупать за три копейки. Просто с точки зрения здравого смысла не может, а сейчас – может. И даже вице-премьер, отдыхая на яхте олигарха, должен вносить рыночную стоимость этого отдыха в свою декларацию. В декларацию расходов.

И тогда получится, что поддержка Федерации художественной гимнастики и яйца Фаберже – это нормальные расходы казны. Если нам, российской общественности, это вообще надо. И тут надо понять, за что работают гимнастки – за честь страны или за выплаты Усманова и государственные стипендии. Или за удачные браки с олигархами, о которых многие из них грезят. Это очень тяжёлый труд, потерянное детство и элемент случайности на выходе. Но это нормально, у нас у всех это было. Кто-то выигрывал федеральные олимпиады, действительно учился и вёл научные работы и… добился гранта в Сколково. Только из этого гранта может получиться новое оружие, новый лимузин для первых лиц государства или ещё что-то полезное. Может, и ничего не получиться, на то это и грант. А что приносит обществу олимпийская медаль? 15 минут тщеславия зрителя? Привлечение в спорт? Куда, в олимпийский центр Усманова? Где эти 1000 футбольных полей Мутко и бесплатные детские секции?

Ладно, вернёмся к началу. Распределение прибыли – вопрос не собственности, а налогообложения. Нравится быть владельцем «Норильского никеля» - будь им, только финансовых выгод это должно приносить ровно столько, сколько определило общество. И я ведь не говорю, что у него должна быть трёхкомнатная квартира в центре Москвы. Да хоть дворец на 3-5 тысяч квадратов с гектаром усадьбы. Только эти границы надо ставить. Обычным фискальным способом. И накладывая дополнительные нагрузки на вывоз капитала. Или нет. Только давайте уже договоримся и найдём здесь точки равновесия. Просто я не хочу сопереживать Абрамовичу, которому не дают воссоединиться со своим дворцом в Кенсингтоне за двести миллионов, или Керимову, который решил, что ему выгоднее примерно столько же заплатить наличными во Франции. Я переживаю за несправедливость их преследований, но, если честно, чуть больше я переживаю за наших программистов, которых воруют из Испании или Греции. И за научных сотрудников Академгородка, многим из которых вообще даже неделя на пляжах Греции не светит.

Но все имущественные вопросы действительно довольно просто решаются в электронном виде при намёке на желание их решить. Куда важнее система социальных лифтов. Сыну олигарха при любой системе будет легче получить хорошее образование и получить стартовую площадку, чем сыну прачки. Но если второй талантлив и смог обогнать в развитии куда более благополучного сверстника, у него должны быть все шансы занять лучшее место. Помните распределение в советских ВУЗах? Очередь по среднему баллу и выбор каждого. Может, что-то такое заставит мажоров учиться, а не гонять по Москве на геликах? Я же не про запрет на профессию для них говорю, а именно про то, что если вам много дано, то и спрос с вас должен быть строже.

Если руководящие посты у нас начинают занимать дети наших сегодняшних правителей, то дети прачек могут занять лишь роли рабочих лошадок при них. И тут личная преданность будет значить куда больше эффективности. Это всё про региональные и отраслевые кланы, это застой и ограничения в развитии. Это искажённое правоприменение и необоснованные льготы. И опять едут и едут выездные бригады, но под карающий меч попадают совсем уже одиозные персонажи.

Это всё опять про обратную связь. Мы должны принимать ответственность за те решения, которые принимают наши руководители. Или противиться этому. И разработать механизм, когда они имели бы право на ошибку. Только одну. То есть мы можем все вместе с руководителем ошибиться, у него это должно отрицательно отразиться, потому что он просто тупо руководитель и не должен идти на поводу, но и мы должны получить долю этого позора, если поддержали. Но если он настаивает на каком-то решении вопреки чётко отрицательному мнению населения, а в результате получает от него благодарность и поддержку, то весь этот отрицательный фон, который он переборол, идёт к нему в плюс. А если нет – то это убивает его дальнейший рейтинг и низводит до рядового жителя. Естественно, отставка и ограничение занимать какой-то руководящий общественный или политический пост.

Хуже всего придётся первым, пока мы с вами будем привыкать пользоваться такой системой. Мы же посносим головы всем начальникам. Но вот приведу пример с тем же Собяниным и программой реновации. Я прекрасно понимаю чувства людей, живущих в хороших районах города в старых и ублюдочных домах. Любые изменения в сложившемся укладе могут взбесить кого угодно, особенно если ты живёшь в неплохом месте. И ты безо всяких сомнений голосуешь против этой программы. И городские власти начинают тебе предлагать варианты, пока ты не снимаешь свой дизлайк. Или не снимаешь. Но они убеждают тебя переехать. Ты получаешь хорошую квартиру в новом доме, всё вокруг непривычно и бесит. А они в это время строят. Не для района, а для города. В рамках единой архитектуры и в соответствии с самыми современными принципами урбанистики. И пока они строят, ты привыкаешь на новом месте и уже всё не так плохо. И ты уже не голосуешь против результата, даже если не хочется и голосовать за него. Но людям-то интересно, что получится. Мне вот интересно. Я еду, вижу современный район. Вижу бульвары и парки, спортивные площадки и пешеходные зоны. И вместо миллиона против, мы получаем миллиона три – за.

Самое смешное, что зародыш такой системы уже есть. Программа «Активный гражданин» пока на стадии зачатия, но она уже переводится в блокчейн. Там действительно регулярно голосуются городские решения, там запланированы площадки для городского проектирования во всех сферах, есть образовательная программа и система поддержки здравоохранения. И всё это дико круто, за исключением одного. Всё это в парадигме услуги, я могу сколько угодно воротить морду от предлагаемых передовых решений, а меня убеждают. И если я неправ, на мне это никак не отражается. А должно отражаться. Я принимаю решения, я пытаюсь влиять на результат. А значит, я должен взять на себя долю ответственности. И тот самый рейтинг, который я пытался понизить Собянину, должен в итоге понизиться у меня, если я был неправ. Я тоже должен нести ответственность за свои решения.

И тут мы переходим к третьей части – к Творчеству. Одной из площадок в Москве запланированы именно «Городские проекты». Её пока нет, а потому мне трудно сейчас говорить о том, как именно она будет реализована. Только весь прежний опыт мне говорит о том, что это будет просто некий конкурс на городские гранты. Можно уже догадаться, что мне не нравятся никакие возможности без адекватной ответственности. Впрочем, как и наоборот. Можно придумать сорок бочек арестантов, а потом отвернуться и посетовать на «не тот народ». Ну, вот если бы «Гоголь-центр» не погорел на элементарном воровстве, никто бы и не вспомнил на их педерастические перфомансы, которые они устраивали на театральной сцене. У них даже какой-то свой зритель был. Вот только может ли такое осуществляться на государственные деньги?

Нет, я понимаю. «Новое искусство», «закоснелое восприятие», «одиночество художника». Это старые песни о главном. Тут же все начинают вспоминать о трагических судьбах Гогена и Тарковского. И я вот не против таких грантов. Но если ты спроектировал сквер, а туда никто не ходит, у тебя не должно быть возможности спланировать парк. Если ты пытаешься продвигать гей-экстетику, то тебе не то что нельзя давать землю под торговый центр, но и передавать «Сатирикон» в память твоего отца. И уж точно нельзя платить общественный оброк в сотни миллионов ежегодно. Хочешь – ставь, в подвалах и на деньги меценатов, а не на академических сценах за общественные деньги. То же самое и про постановки Серебренникова. Пока однополый секс невозбраняем, трахайтесь где хотите. Но не публично и не на наши деньги.

Ничего тонкого в этих материях нет, но я позволю заметить, что говорю о творчестве отнюдь не в художественном плане. Это очень важный аспект качества нашей жизни, но в данный момент не определяющий. Говоря о творчестве, я в первую очередь имею в виду знание. Прорывы второй половины прошлого века обеспечило именно массовое вовлечение в научные исследования широких масс профильных выпускников. Даже в то время мы находили способы для объединения их возможностей, а сегодня, с развитием коммуникаций мы можем формировать любые коллективы. Теперь проблема в другом, нет такого количества образованной молодёжи. Мы испытываем недостаток уже не только в теоретиках (и даже не в учителях этих теоретиков), нам катастрофически не хватает и просто современных квалифицированных инженеров.

И ведь невозможно сказать, что этой проблеме не уделяется внимания. Есть единичные положительные примеры. Созданы корпорации и научные сообщества, от «Роснано» до Сколково. Да только какой в них смысл, если в одной 10 лет безо всяких результатов сидит Чубайс, а на науку садится аутсайдер Дворкович? Какой смысл в государственно-частном партнёрстве, если олигарх Мордашов за участие в проекте по чисто инженерному проекту газовых турбин большой мощности требует государственных гарантий на всю сумму своих затрат? То есть, если получится, то он отобьётся себе в карман, а если нет – то заплатим все мы, не считая процента ему за управление этим потоком. Только вот решать эту проблему не Мордашову с Дворковичем, а учёным в области механики сплошных сред и материаловедения. И если платит за всё государство, то и бенефициаром должно быть оно. И в качестве поощрения – эти самые учёные, хотя бы на те же проценты, что и никчемному Мордашову.

Именно такие примеры обеспечат приток наших математиков, физиков и химиков не только в наши университеты, но и в наши центры государственного развития, когда за решение сложных проблем они будут получать адекватное вознаграждение. А ещё – новые, более амбициозные задачи, ресурсы для их решения, почёт и признание, которые хотя бы для начала должны сравняться с доходами поющих трусов от рекламы и продажи бургеров. Как их всех собрать? Да их воспитывать надо со старших классов, создавая единую среду, где они могли бы обсуждать свои идеи. И дать им возможность воплощать эти идеи на практике, но не в рамках нынешних понятий Чубайса, Дворковича и Грефа, а с нормальными наставниками. И с нормальным бизнес-блоком, способным построить достоверные финансовые и экономические модели со всеми цепочками поставок и системами управления рисками. Без индийских гуру.

Вот так на коленке, мы формализовали три идеи – Безопасность, Справедливость и Творчество. Они перестали быть лозунгами, но у них появились реальные очертания, которых, может быть, невозможно достигнуть, но к которым можно и нужно стремиться. Более того, презентуя эти цели вам, я уже затронул и важнейшие элементы политики, связанной с достижением этих стратегических целей. Там есть много составляющих, от изменения законов и пересмотра экономических условий до нового общественного договора. Там нет прямого насилия, но зато там есть запрос на качественно новый элемент управления – обратную связь с населением в режиме онлайн.

С вашего разрешения, я не буду останавливаться на обычных элементах предлагаемых решений. Конечно, должны быть проработаны элементы гражданского, хозяйственного и налогового права. Необходимо провести просто революцию в муниципальном управлении, а затем распространить этот опыт на региональный и федеральный уровень. Здесь есть место для реформы образования и здравоохранения, инновационных решений и новой промышленной политики. Но самое главное – это создание механизма обратной связи с населением.

Цифровая экономика в данный момент это просто сфера развлечения и услуг. Тут она окупается и приносит огромную прибыль. Но ещё это инструмент дефрагментации общества на малые сообщества с навязываемыми целями и задачами. Это инструмент глобального управления меньшинствами путём навязывания информации. Мы интуитивно научились этому сопротивляться, что и вызывает сейчас массовую истерику у создателей и архитекторов. Мы научились использовать современные технологии против их владельцев и бенефициаров. Пришло время перейти от обороны к атаке.

Суть цифровой экономики не в создании физического продукта, а в снижении транзакционных издержек при его создании. Наш геополитический соперник построил всю свою власть на управленческих компетенциях. Именно поэтому  те самые 10% «новой аристократии» – это финансисты, юристы, консультанты и медики. Создание системы прямой и обратной связи с использованием цифровых технологий ставит крест на их услугах. Модель общества, где будет реализовано мгновенное управление с немедленным откликом – это приговор гегемону. Куда более беспощадный, чем отказ от долларовой системы, потому что такой уровень управления в том числе даст возможность вводить валютные свопы не межправсоглашениями, а в реальном времени.

И вот у наших ориентиров цифровизации страны появляется абсолютно понятный прикладной смысл. Становится ясно, что нужно сделать, как это должно быть связано с нашей реальной жизнью, чтобы достигать высших целей. Возникает модель общества, основанная на современных возможностях и решающего вопросы достижения целей, сформированных в закоснелых лозунгах прошлого. Наша ежедневная жизнь становится удобнее и безопаснее, у нас появляется чувство сопричастности и ответственности за наше общее будущее, у нас и наших детей появляется стимул к развитию и самореализации не лотерейного типа.

Меня спрашивали, как можно «начислять баллы за полезность и не оказаться в руках начисляющих». Да вот так и можно, когда наши мнения и идеи накладываются на результат наших общих изменений. Если инженер пользуется разработками фундаментальной науки, например в материаловедении, то не только он приносит новое знание или качество жизни, но и тот теоретик, на основании чьих разработок он пришёл к своему изобретению. Цепочка прослеживается, суммируется, но в любой момент может быть дефрагменитрована и дифференцирована.

Лик «светлого будущего» отражается в лице «ежедневного процесса», а личина раздробленности индивидуальных ошибок и достижений легко собирается большими данными. Эта модель легко масштабируется на любой уровень и любые национальные особенности. Вот это и можно предлагать всему миру, подкрепляя, конечно, нашими поставками С-400 и даже иногда военными базами. Вот такая получается «мягкая сила».

Это не детальная проработка вопроса, это просто статья на тему, как бы я хотел видеть «прорыв». Никакие госорганы этот прорыв не обеспечат, это вообще не государственная задача. Прорыв делают люди, а значит это общественное дело. Цель заключается в том, чтобы снять непреодолимое ранее противоречие между государством и обществом. Поделить между собой ответственность и возможности.