В настоящее время наше представление о теории эволюции в силу разных причин значительно мифологизировано и искажено.

Нормальный интеллигентный человек считает эволюцию одним из краеугольных блоков в научном объяснении мира. Более того, я бы сказал, что подсознательно слова «теория эволюции» и «наука» воспринимаются как синонимы.

Сам по себе это очень интересный феномен.

В наше время человеку, имеющему нормальное советское техническое образование, говорить всерьез о теории эволюции (здесь и далее – ТЭ) не совсем прилично. Это как если бы докладчик на конференции вышел бы на трибуну, прокашлялся, пощелкал пальцем по микрофону – а потом неожиданно громко пукнул. В принципе, ничего страшного, бывает, - но не совсем прилично…

Конечно, для середины XIX века – а книга Дарвина «Происхождение видов…» была опубликована в 1859 году – это была вполне приемлемая гипотеза, хотя и слабоватая даже для тех времен. То было время бурного развития промышленности и новых открытий; в некотором роде по своему настроению образованная публика напоминала милых коротышек у Николая Носова, распевавших: «И все доступно уж эхма / Теперь для нашего ума!»

За прошедшие полтора столетия мы узнали много нового, повзрослели и хорошо понимаем, что даже сейчас далеко не все доступно для нашего ума. Тем не менее, современный уровень научного знания достаточно однозначно позволяет отнести ТЭ к детским научным курьезам.

Здесь требуется отступление.

Наше восприятие информации эмоционально. Мы воспринимаем информацию не только умом, но и сердцем; эмоции являются своего рода фильтром. Это придает устойчивость кораблю общественной жизни. Каким образом? – Механизм известный: если новая информация не соответствует сложившимся стереотипам, она отвергается; это как защитная реакция организма. Новое знание всегда вынуждено преодолевать этот защитный порог.

«…И никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого, ибо говорит: «Старое лучше».

Тем не менее, если капитан Очевидность сильный и здоровый, то со временем он преодолевает этот барьер. Так, до Галилея, со времен Птолемея,  считали, что планеты и Солнце вращаются вокруг Земли. Но накопление данных о фактических траекториях движений небесных тел заставляли постоянно усложнять эту гипотезу и добавлять все новые и новые коррекции и допущения. В конце концов, Галилей предположил, что все планеты, включая Землю, вращаются вокруг Солнца – и это резко упростило всю модель и отлично объяснило картину. Так как эта теория не соответствовала сложившемуся к тому времени стереотипу, то поначалу общественное мнение было против; против  были не только церковники, но и в первую очередь многие коллеги Галилея по науке. Но затем, довольно быстро, все встало на круги своя, и новый стереотип прочно утвердился в обществе.

Джордано Бруно сожгли, кстати, не за приверженность к гелиоцентрической модели,   а за то, что он отрицал основные догматы христианства и был, по мнению инквизиции,  законченным еретиком. То есть, если бы он даже полагал, что Солнце вращается вокруг   Земли, или что она покоится на трех китах, его бы все равно сожгли…         

Нравы в Европе во времена славной эпохи Возрождения были грубыми…          

Но вернемся к психологии восприятия информации.

Эффект эмоционального фильтра широко используется в рекламе: специалисты знают, что приятный эмоциональный окрас информации способствует ее восприятию.  Если один веник будет, например, рекламировать милая бабуля, а другой – красотка в тонком свитере без лифчика, то второй веник будет раскупаться гораздо бодрее.

Поэтому наша реклама густопсово насыщена сексуальными реминисценциями.

Обратная сторона этой медали: если информация нам неприятна, то мы так или иначе стараемся от нее отстроиться. Например, если Президент страны лично вручает премию старой, глуповатой и не очень приятной дамочке, которая люто ненавидит эту страну и не скрывает этого, то такой факт не соответствует стереотипу поведения сильного президента сильной страны и неприятен нормальному человеку. Чтобы отстроиться от болезненного эффекта, мы, например, выдвигаем гипотезу, что это такой специальный хитрый план.

Что, кстати, может и соответствовать истине.

Поэтому, для продвижения какой-либо идеи, очень важно сформировать соответствующий стереотип.

С теорией эволюции трюк удался на сто процентов…

Сказанное выше насчет эмоционального восприятия информации относится к обычному человеку (и особенно к женщинам), и таких людей решительное большинство; именно они обеспечивают устойчивость общественного корабля. Но если у человека есть аналитические способности и устойчивая психика, то он способен смотреть на факты холодными глазами. По идее, ученые и должны быть такими: они не должны бояться анализировать гипотезы, даже если эти гипотезы им неприятны.

Это примерно как хирурги: хороший хирург внутри холоден к боли, испытываемой пациентом, и это всем во благо – иначе он не смог бы полностью концентрироваться на операции и, тем самым, спасать пациента. Маленький парадокс…

Пассаж про холодные глаза напрямую адресован читателям «AfterSock’а», так как портал позиционирует себя именно как аналитический. Конечно, здесь неизбежно трутся всякие случайные клоуны и тщеславные подростки, но все же, мне кажется, не они задают общий тон.

После этой грубой лести перехожу к основной части.

Необходимо сказать пару слов о том, как возникло новое учение, и об отцах-основателях.

Вначале – о Дарвине.  Малыш Чарли родился в состоятельной семье, его папа был врачом и финансистом.  Отец очень хотел дать сыну образование, благо, материальные возможности позволяли. Но учеба плоховато давалась мальчику. Он закончил через пень-колоду гимназию, после чего поступил в Эдинбургский университет на факультет медицины. Через два года всем, включая сына и папу, стало предельно ясно, что тачанка намертво сидит в грязи и дальше не поедет. Чарльз покинул Эдинбург.

Тогда старший Дарвин настоял, чтобы Чарльз поступил в колледж Христа Кембриджского университета. Кембридж – заведение солидное, а на богословский факультет, подозреваю, в тот год был недобор и брали без конкурса…

Тем не менее, все закончилось благополучно, и через четыре года юноша покинул alma mater со степенью бакалавра. Поболтавшись немного без дела, юный Дарвин захотел оправиться в романтичное кругосветное путешествие на экспедиционном корабле «Бигль». Планировалось, что плавание займет два года. Так как подходящей работы по специальности на корабле для Чарльза  не было, его согласились взять натуралистом,  но за свой счет. Папа сильно возражал, но на семейном совете родня поддержала парня,  и папа в итоге раскошелился.

Вместо двух, плавание продолжалось пять лет. В момент старта Дарвину было 22 года. Как мы знаем, юный натуралист в течение всего похода вел дневник, куда заносил свои наблюдения. На Галапагосских островах он заметил вьюрков (маленькие птицы типа зябликов), и его поразило, что на разных  островах у вьюрков разные клювы, оптимально приспособленные к типу основного пропитания: толстые для орехов, тонкие для червячков.

Всего юноша насчитал тринадцать вариантов вьюрков.

Собственно, этот факт и явился решающим толчком к созданию ТЭ. Еще примерно 20 лет после этого Чарльз колебался, обдумывал, анализировал и все такое, пока наконец в 1856 году  не опубликовал свою книгу «Происхождение видов…». Сам автор был осторожен в своих утверждениях (что хорошо его характеризует): «Будущая книга весьма разочарует вас», – писал он своему другу за год до публикации «Происхождения», – «уж очень она гипотетична». В предисловии к первому изданию он честно признавал: «Я уверен, что в этой книге вряд ли найдется хоть один пункт, к которому нельзя подобрать факты, которые приводили бы к прямо противоположным выводам, чем те, к которым пришел я».

В советское время я до окончания школы жил в городке, расположенном в Алтайских степях. Народ по выходным любил выезжать на рыбалку: в пределах ста километров были несколько крупных озер. Если рыбачить сравнительно недалеко от берега, где было песчаное дно, то у окуней были светло-зеленые спинки; если заплыть подальше к островкам камышей и ловить на глубине, то там красавцы окуни имели темные, почти черные спины.  …Шелест камыша, стрекоза на травинке – а ты тянешь из прозрачной глубины, забыв все на свете, отчаянно сопротивляющуюся рыбину…

Да, нам тогда как-то и не приходило в голову, глядя на разноцветных окуней, что из них должны были получиться саламандры, а затем птицы, зайцы, обезьяны и люди.

Собственно, и сам Дарвин был поначалу осторожен в своих выводах. И правильно – научная общественность появление новой гипотезы встретила обидными насмешками.

…Но нашлись люди - подобрали, обогрели…

В СМИ начался могучий пиар новой идеи, ибо умным людям сразу стало понятно, какие дивиденды можно из нее извлечь. В это время накал борьбы с христианством уже достиг высокого градуса, и ТЭ могла быть очень хорошей дубинкой против этих тупых ортодоксов.

Собственно, в этом основной смысл пиара ТЭ, продолжающегося до сего дня – борьба с христианством. Вы можете быть по ту или по эту сторону баррикады, но для себя надо понимать логику событий.

Как вместе с Карлом Марксом знамя борьбы нес Фридрих Энгельс, так и рядом с уже немолодым Дарвином появился боевой энергичный соратник Эрнст Геккель. Геккель был молодым профессором в университете Йены (это откуда оптика «Карл Цейс Йена»).

Собственно, на начальной стадии именно Геккель был главным генератором волн эволюционизма. Дарвин вел достаточно замкнутый образ жизни и чурался публичной деятельности. К примеру, когда Маркс (который вместе с Энгельсом восхищались ТЭ, так как сразу просекли фишку) хотел посвятить первое немецкое издание «Капитала» Дарвину, то Дарвин учтиво, но упорно отказался от этой чести.

Геккель развил энергичную деятельность. Это именно он ввел в оборот термин «Питекантроп», то есть «Обезьяночеловек». Вместе с художником Максом им был создан портрет семьи питекантропов, быстро ставший своего рода классикой.

Заметим, что на тот момент никаких научных фактов, кроме разных клювов у галапагосских вьюрков, не было.

Теория эволюции базируется на трех китах: изменчивость, наследственность, естественный отбор.

Постулировалось, что по ходу дела у живых организмов возникают различные случайные мутации; если мутации были неудачными, естественный отбор их отсекал; если мутации оказывались полезными, естественный отбор их сохранял, и эти мутации передавались потомству. Тем самым происходило постоянное развитие и образование новых видов живых существ.  Процесс начался с образования в первобытном океане более -менее живой слизи, из которой, путем мутаций и отбора, постепенно развились моллюски и медузы, потом рыбы, после двоякодышащие рептилии,  которые вылезли на сушу и стали подпрыгивать за мухами, что, в свою очередь, привело к образованию птиц, затем – млекопитающие, а уже на финише из первобытных обезьян возник первобытный человек. В сущности, именно в таком виде ТЭ дошла и до наших дней, только обросла всякими наукообразными терминами – но суть именно такая.

Эта схема наглядная, доступная для усвоения широкими народными массами и – самый цимес – выводит за скобки Бога.

Необходимым и очевидным следствием такой схемы должны быть промежуточные формы между современными видами и предками. Дарвин указывал, что да, сейчас пока мы таких форм не знаем, но дайте время – археологи накопают их вагонами.

Отметим на полях: на сегодняшний день науке не известен ни один промежуточный вид; зеро, Карл. Были радостные надежды, связанные с рыбой латимерия и птицей археоптерикс, но на сегодняшний день надежды умерли – кто хочет подробностей, может погуглить.

Пока под руками не было археологических доказательств, энергичный Геккель по ходу дела открыл новый убойный закон, скромно названный им законом эмбриональной рекапитуляции: онтогенез является рекапитуляцией филогенеза. По-русски это означает, что эмбрион каждого организма в своем развитии повторяет все стадии, которые его вид должен был пройти в процессе эволюции.

Самым интересным было, конечно, посмотреть на развитие человеческого плода. И плод не подкачал: Геккель представил рисунки с натуры, где человеческий детеныш, находясь в матке, был вначале беспозвоночным, затем приобретал жабры, потом хвостик типа собачьего, и лишь в конце становился маленьким человечком.

Конечно, открытие этого закона было убойным аргументом; Дарвин справедливо объявил биогенетический закон главным доказательством своей теории.

Я припоминаю, что в свое время в учебнике биологии для какого-то там класса видел соответствующие картинки с разными стадиями развития человеческого эмбриона. Это сейчас учебники для школьников выпускаются кем попало и не пойми как; в советское время учебники разрабатывались под эгидой Академии Наук и проверялись серьезными учеными. Что само по себе весьма показательно, имея в виду, что Геккель в итоге за публикацию своих картинок лишился профессорской кафедры: специалисты по эмбриологии обвинили его в подделке, и он, будучи припертым к стенке, покаялся в том смысле, что да, кое-что пририсовал – но все так делают. Администрация университета не приняла его покаяния и исключила его навсегда из этого заведения.

Таким образом, советские ученые сознательно шли на фальсификацию; это лишний раз показывает, что ТЭ должна проходить не по разделу «Наука», а по разделу «Пропаганда».

Чтобы закончить с историей кристаллизации ТЭ, упомяну еще голландца Эжена Дюбуа. Он был горячим последователем Геккеля и в какой-то момент, в возрасте 29-ти лет, отправился на край света в Индонезию искать останки питекантропа. Вместе с женой и новорожденной дочкой.

Почему в Индонезию?! – А по кочану…

Там довольно быстро он обнаружил залежи окаменелостей, и среди них нашел вначале окаменевший обезьяний зуб и часть черепной крышки, а еще через год в пятнадцати метрах (!) от зуба нашел человеческую бедренную кость.

Некоторое время Дюбуа колебался, но потом отправил на континент телеграмму, где объявил об обнаружении долгожданного предка, которому дал имя Pithecanthropus Erectus (Питекантроп Прямоходящий).

В прессе поднялись волнение и радость; Геккель ответил трогательной и тут же растиражированной телеграммой: «Поздравления от изобретателя питекантропа – его счастливому открывателю». Через некоторое время Дюбуа прислал статью, где описал некоторые подробности, в частности, указал, что объем мозга у Pithecanthropus Erectus составлял 900 см³. Цифра была какая надо – как раз посередине между мозгом человека и обезьяны, но как ее смог определить Дюбуа по обломку черепной коробки и зубу, автор умолчал. Также умолчал он и о том, что зуб и бедро были найдены на расстоянии 15 метров друг от друга.

В принципе, это прогрессивной общественности было и не нужно: когда идет борьба с мракобесием, не надо опускаться до каких-то технических подробностей; работа шла широкими мазками.

В ответ Геккель опубликовал восторженную статью, где писал (зацените стиль и подробности, высосанные из пальца): «Обнаружен типичный плиоценовый образец, принадлежащий высшим Catarrines (узконосые обезьяны), которые являлись питекоидными предками человека. Это – то самое долгожданное Недостающее Звено».

Через некоторое  время, когда Дюбуа привез зуб, обломок черепа и бедро в Европу, радость немного поутихла. Признанный бесспорный авторитет в этой области немец Рудольф Вирхов после осмотра артефактов заявил, что судя по характерным швам на черепной кости, она однозначно принадлежит  животному – скорее всего, разновидности гиббона; бедро – человеческое и никакого отношения к черепу не имеет, после чего заявил, что в этом балагане участия принимать не будет и хлопнул дверью.

Это, впрочем, никого не смутило, Дюбуа колесил по Европе с чемоданчиком, где лежали кости и зуб, публика аплодировала и шоу продолжалось. Для наглядности Дюбуа вылепил скульптуру задумчивого питекантропа (ему позировал его подросший сын);  этот тип (скульптура) и сейчас стоит в Лейденском музее; сотрудники немного фамильярно зовут его Питом.

Еще через некоторое время на Яву отправилась нормальная экспедиция, которая нашла в месте раскопа порядка 10 000 разных костей и обнулила версию с яванским питекантропом. Но к тому времени подоспела уже новая сенсация – Пилтдаунский человек – и про яванского родственника помалу забыли.

Через 40 лет, в 1953 году, случайно выяснилось, что и Пилтдаунский человек – дерзкая подделка, но к тому времени ТЭ победно шествовала по планете, и всякие такие штуки уже не могли остановить движение прогресса.

Я не буду грузить читателей всякими подробностями из этой сферы; если кому интересно, можно сходить по ссылке http://www.omolenko.com/publicistic/mif.htm?p=all или погуглить самостоятельно. По ссылке вы попадете на статью С.Головина, выложенную на христианском сайте. Кажется, сам Головин не православный (протестант), но статья написана хорошим языком, легко читается и имеет много ссылок на литературные источники. Я имею в виду, если у вас аллергия на религиозные тексты, то пропускайте небольшие соответствующие оценки, а читайте только фактическое изложение.

Если читать не будете, то поверьте мне на слово: поиск и ввод в оборот археологических останков так называемых первобытных людей – лютый трэш и безжалостное натягивание совы на глобус, прикрываемое наукообразным словоблудием.

Впрочем, недобросовестная пропаганда, связанная с первобытными людьми, с формальной точки зрения не отрицает всей ТЭ; типа: «Ну да, есть отдельные недостатки; зато все остальное прекрасно».

К сожалению, все остальное такое же фуфло, которое впаривают доверчивой публике.

Я не буду здесь обсуждать то, что ТЭ противоречит современным фундаментальным физическим понятиям – имеется в виду закон возрастания энтропии; это слишком специальная область, не вполне убедительная для обычного читателя.

Попробую показать несостоятельность ТЭ с использованием широко известной информации.

Итак, напомню трех китов ТЭ: изменчивость, естественный отбор, наследственность.

В отличие от XIX века мы сейчас знаем гораздо больше об окружающем мире, и это знание напрочь отрицает возможность изменения видов – и не фиксирует никакого отражения эволюционных изменений в природе.

Скажем, классический пример эволюции жирафа из антилопы (помню, был у нас в школе на биологии): периодически травы в саванне под ногами не хватало, антилопы с надеждой смотрели на сочную зелень на кустах над головой – и те антилопы, у которых рождались детишки-мутанты с удлиненной шеей, стали получать преимущество; длиннее шея – больше пищи; год за годом, мутация за мутацией, и из антилопы вырос жираф.

Версия красивая и убедительная – для детишек, закончивших ЦПШ. А современный зоолог с нормальным образованием знает, что у жирафа, например, существует специальная система кровоснабжения для головы, что связано с необходимостью подавать кровь под повышенным давлением: голова расположена высоко, а так как давление крови =ρ*g*h, то есть пропорционально высоте головы, то сердце качает кровь вверх с повышенным давлением, иначе кровь не поднимется на нужную высоту.

Что было бы у просто антилопы с длинной шеей, если она увидит вкусный листик на земле и опустит голову вниз? – В голове возникнет избыточное давление; если, например, голова опустится на 2.5 метра, то избыток составит примерно 0,25 атм. Если для простоты расчета принять, что  жираф – самочка с большими глазами диаметром 10 см, то избыточное давление изнутри вызовет нагрузку на каждый глаз примерно 25 кг (≈ три ведра воды).

Думается, глазки могут легко оторваться от головы.

Чтобы этого не случилось, у жирафа кровоснабжение головы выделено в отдельную систему, имеющую специальные обратные клапаны и синхронизированную с датчиками положения по высоте; всего задействовано примерно тридцать элементов.

То есть антилопа не может постепенно превратиться в жирафа; чтобы стать жирафом, должно одновременно много чего измениться. Если у мамы антилопы родится ребенок с удлиненной шеей, то он непременно сдохнет или будет кем-то скушан.

То есть от вида к виду нельзя перейти постепенно, а можно только перепрыгнуть, изменив весь комплекс входящих органов.

Современная зоология хорошо понимает колоссальную сложность устройства любого живого существа. Особенно впечатляет изучение всяких примитивных инфузорий под хорошим микроскопом; сейчас понятно, что самая простая инфузория-туфелька по сложности, скажем так, своей конструкции и используемым материалам на порядки сложнее «Боинга-747» или подводной лодки типа «Тайфун».

Мы видим чрезвычайно сложные и идеально приспособленные к своей жизни организмы, изменение которых приводит к фатальной утрате ими своих функций.

Мне лень описывать всякие примеры, в принципе, все и так понятно; самые дотошные могут поискать – в сети есть достаточно подробные материалы на эту тему, с описаниями и картинками.

А уж открытие ДНК в 1953 году, по идее, вбило осиновый кол в теорию эволюции, и с каждым годом, по мере углубления наших знаний о клетках и генах, вбивает этот кол все глубже и глубже. Ни о каком случайном образовании чего-то там не может быть и речи;  вероятность такого события абсолютно нулевая.

И вишенка на торте – встречалось мне в сети описание, что в 1974 году  наш советский зоолог экспериментировал с собаками и волками. По мне, что волк, что овчарка – не различишь, но специалисты уверенно относят их к разным видам. В природе обычно волки и собаки не спариваются, но экспериментатор сумел своих подопытных убедить, и у него появилось потомство собако-волков. Что интересно – в дальнейшем их потомство распалось на чистых собак и волков.

Таким образом, следует говорить не об изменчивости видов, а об их устойчивости – многочисленные опыты на эту тему  со всякими инсектами не привели к созданию ни одного нового вида.

А как же вьюрки с клювами и окуни с разноцветными спинками?

Поставим мысленный эксперимент – впрочем, весьма упрощенный.

Представьте, что вы работаете на огромном автомобильном заводе-складе, при этом ничего не соображаете в автомобилях. Вы отгружаете только «копейки» (ВАЗ-2101), но на складе полно разных деталей от каких угодно машин. У вас есть возможность заменять на «копейке» любую деталь на одну из того громадного количества, находящихся на складе (=аналог мутации). Если вы меняете какую-то деталь, то смотрите на реакцию рынка – покупают или нет (=естественный отбор). Каждое изменение вы записываете, и если это изменение способствует продажам, то вы его применяете на всех последующих авто (=наследственность).

Предположим, публика наелась «копейками» и хочет внедорожников. Таким образом, любые изменения, приближающие «копейку» к «ландкрузеру», будут горячо приветствоваться. Получится ли у вас, даже если вы проживете тысячу лет, приблизиться к внедорожнику?

Совершенно очевидно, что нет.

Если вы на копейку приделаете 17-ти дюймовые колеса, этого урода никто не будет брать – слабый двигатель, не та подвеска, неподходящий кузов. Если поменяете двигатель – он не полезет в подкапотное пространство, нужны другие бензонасосы, генератор и так далее. Какую бы вы деталь не поменяли – у вас будет нежизнеспособный урод, так как «копейка» спроектирована под определенные задачи, и мелкими шажками из нее не получить внедорожника, так как изначальная конструкция не рассчитана на это.

Чтобы получить внедорожник, вам надо наметить кузов, подобрать соответствующие вашим задачам узлы (двигатель, подвеска, бак, электрика, коробка передач и все прочее), скомпоновать все в корпусе, выполнить окончательный внешний дизайн, спроектировать внутренний интерьер – и машину можно запускать в производство.

Так и в природе – каждый вид является изумительно спроектированным и фантастически хорошо сделанным девайсом.

Другое дело, что мы можем свои авто красить в разные цвета, добавлять какие-то опции, навешивать багажник – вот вам и клювы со спинками.

Дарвин сделал в свое время логическую ошибку – он тюнингованные авто принял за разные модели. И все бы ничего, бывает; путь человека – это путь проб и ошибок. Но противно то, что мне эту древнюю детскую ошибку продолжают агрессивно втюхивать под видом фантастически мудрой идеи, и если я удивляюсь и начинаю что-то спрашивать, то разные дяди и тети со степенями и без начинают дергать меня за волосы, оплевывать и орать на весь базар.

Причем мне мой жизненный опыт позволяет четко видеть, что часть из этих орущих просто туповатые люди, плывущие по течению общественного мнения (что ж, бывает…), а другие просто настоящие мошенники и мои враги.  Противно…

Итак, заканчиваю – и без того получилось слишком много буковок. Что делать, такая тема…

 

Выводы:

1-ТЭ не подтверждается археологией от слова абсолютно;

2-ТЭ противоречит современным знаниям по биологии и зоологии;

3-ТЭ противоречит фундаментальным физическим принципам;

4-ТЭ напичкана подтасовками и совами, натянутыми на глобус.

 

Вы можете быть упоротым атеистом или фанатичным буддистом, но если смотреть на кувшин холодными глазами, то кувшин будет кувшином независимо от вашей веры.

Вся эта низкопробная возня с теорией эволюции, как сказал Де Ниро в «Крестном отце» своему зятю-предателю, «оскорбляет мой разум».

Спасибо за внимание.