Один из конструкторов "Ангары": «На Луне и Марсе человеку делать нечего»

Предлагаю обсудить статью о состоянии нашей космической отрасли.

Гендиректор частной российской космической компании «КосмоКурс» Павел Пушкин, один из конструкторов ракеты-носителя «Ангара», рассказал нашей газете о системном кризисе российской и мировой космонавтики.

Эксперименты над людьми

– Чем больше читаю о современной космонавтике, тем больше возникает вопросов. Причем эти вопросы из серии базовых – что мы хотим от космоса, зачем и куда нам лететь?

– Четкого и честного ответа на вопросы, куда мы стремимся и зачем нам космос, ни у кого нет. Сейчас в космической отрасли доминируют две темы – Луна и Марс. Но у меня вопрос: а что мы там будем делать? Зачем там вообще что-то строить?

Жить на Луне и на Марсе нельзя. Хотя некоторые фантасты и отдельные специалисты считают, что можно, но при одном условии – пусть живет кто-то другой, не они. Слабая гравитация, отсутствие магнитосферы, радиация… Бесчеловечный и бессмысленный эксперимент над людьми.

Вопрос, на который у нас пока нет ответа: как жить человеку в космосе? Нужно научиться жить и работать в космосе, а не выживать. А на каком двигателе или ракете и куда лететь – дело десятое.

– Есть какие-то наработки в этой сфере?

– Американцы прорабатывают вопросы, связанные с созданием искусственной магнитосферы, которая дает магнитное поле и радиационную защиту. Они уже создали опытные установки, получили положительные результаты.

Но когда у нас поднимается вопрос о создании станции с искусственной гравитацией, то встают представители нескольких отечественных институтов и говорят: «Мы 60 лет учили человека выживать в невесомости, а вы всю нашу работу аннулируете?» Причем эти же институты доказали, что человек больше двух лет в невесомости жить не может.

Вся дискуссия идет на уровне – давайте слетаем на Марс или Луну, а там посмотрим. Специалисты и целые институты будут до пенсии заниматься Марсом, и им глубоко все равно, долетят или не долетят.

Смешно слышать, что где-то внедряют какую-то наукоемкую продукцию, сложную деталь… Нормальная наукоемкая продукция – это когда ты вложил свои знания в то, что можно сделать быстро, легко, качественно и достаточно дешево. Причем это решение должно быть универсально, а не уникально. У нас получается так, что вокруг какого-нибудь клапана создается отдельное подразделение.

Почему падают «Потоны»?

– И в то же время за 15 тысяч рублей гайки крутят на воронежском заводе, а потом «Протоны» падают.

– Когда говорят о людях, которые за копейки гайки крутят, то выясняется, что это совершенно не связано с качеством их работы. «Протон» упал из-за того, что датчик был перевернут. Его, кстати, ставили не на воронежском заводе, а на заводе в Филях.

Нашли женщину-контролера, которая его не проверила. На суде она заявила, что после нее была приемка, следовательно, они виноваты, а не она. У нее в голове сидит, что если после нее есть приемка, то она ни за что ответственности не несет.

Дальше – больше. Комиссия просит рабочего поставить датчик. Он ставит его неправильно. Ему говорят: «Но это же неправильно!» А он: «Я всегда так ставлю, я делаю все правильно».

Показывают документацию, а он искренне доказывает, что ее подделали. Самое удивительное – они не просто перевернули датчик, до него не дотягивался кабель, они его нарастили.

Другая история, которая произошла в КБ «Салют» в 70-е годы. Стали заправлять баллистическую ядерную ракету, а из нее топливо хлещет. Проверяют – дырка в баке. Начинают разбираться.

Оказывается, при сварке была обнаружена трещина. Было указание – разделать трещину и заварить. Все паспорта подписаны – от мастера до начальника участка, вот только трещину разделали, но забыли заварить. Люди расписались за работу, которую не сделали. В итоге вопрос замяли, решили не губить людям жизнь. Все это и приводит к тому, что люди всегда «так делают».

– Но существует же защита от дураков.

– На каждого дурака найдется слесарь-защитник. Был случай: сварили бак, опрессовали полностью – прошел все этапы контроля, проверок больше не будет.

Начинают собирать ракету и краном бьют по днищу. Оно выгибается внутрь. Вскрывать его нельзя. Кулибины начинают вспоминать физику. Сделали адаптер, в ночную смену горелкой через него прогрели днище, чтобы через него нагрелся газ в баке и выгнул его обратно.

– Гениально!

– Все у них получилось, но, слава богу, опытные специалисты каким-то чудом заметили изменение цвета металла. С таким баком ракета бы взорвалась.

– Виноваты, как обычно, «лихие девяностые», на которые принято все списывать?

– Да нет, корни сегодняшнего бардака – в 70-х. В 90-х допустили к руководству отрасли людей, которые выросли в 70-80-х годах и доросли до уровня руководства. Они даже не стали разбираться, как построена ракета. Главное – летает, а летает она, потому что мы здесь работаем.

Мы и сегодня продолжаем наступать на те же грабли. Создали «Ангару», а людей, которые ее проектировали, в КБ не осталось, там сидят специалисты, которые не знают, как она была спроектирована. Они даже изменений внести не могут.

Хуже того – эти люди подстраивают проект под свои знания. А это деградация.

– Хорошо, затянули гайки, подтянули дисциплину, кадры, культуру производства, осталась сущая мелочь – грамотно сформулировать задачи.

– С этим тоже проблемы. Например, руководство ставит задачу – старт должен быть безлюдным. Хорошее требование, понятное – люди не должны подвергаться риску. Все должно быть автоматизировано. Только на практике по-другому. Подземные автоматизированные механизмы обслуживают столько людей, сколько не обслуживали ракету «Союз», по которой люди, как муравьи, бегали.

Задачу надо было ставить не по автоматизации старта, а так, чтобы людей не было в момент пуска ракеты. А у нас это требование удовлетворяется формально, и получается, как в старом анекдоте про хозяйство с лучшими средними надоями в мире, правда, корова всего одна, и работает на нее весь колхоз.

Нужны ли колоски космонавтам ?

– Ладно, научились задачи ставить правильно. Куда полетим?

– А куда бы ни полетели – все это сложная, долгосрочная и дорогостоящая задача с неясными перспективами.

– Может быть, как американцы, куда кривая вывезет, без дорогостоящих и амбициозных планов. Сосредоточиться на исследовательских программах?

– Есть много научных исследований, которые обходятся не так дорого и дают уникальные результаты. Например, радиотелескоп «Астрон». Замечательная вещь, вопросов нет. Но вокруг него крутится множество бессмысленных, бесперспективных проектов. Нужно избавляться от балласта.

Или взять Международную космическую станцию, я уже не раз задумывался о целесообразности ее существования. Единственный эксперимент, который там еще не провели до конца, – это эксперимент над человеком. Пшеницу там вырастили по двадцать восьмому разу, у каждого космонавта уже есть по колоску, и они продаются на электронных аукционах. Академия наук уже голову сломала: что бы еще нового придумать для МКС.

На мой взгляд, самая перспективная идея – это космическая орбитальная станция с искусственной гравитацией. Кстати, станция будет дешевле стоить, чем МКС. На ней мы отработаем систему замкнутого жизнеобеспечения. Можно моделировать разные режимы гравитации. С какими проблемами столкнется человек при силе тяжести Марса или Луны? Сможет ли он жить в таких условиях и как долго?

Я не настаиваю, что станция с искусственной гравитацией – единственно верный путь. Должны быть еще варианты. А сейчас все поделились на два лагеря: тех, кто хочет на Луну, и тех, кто хочет на Марс. Ходят по кругу и цитируют Королева, который говорил, что путь человечества в космос лежит через Марс, а промежуточная остановка – Луна.

Королев умер до того, когда поняли, как влияет невесомость на человека. Надо понимать, что есть новые условия, и надо их постоянно переосмысливать. Даже Илон Маск, основатель ракетостроительной компании SpaceX, пересматривает свои планы в сторону менее амбициозных. Он отказывается от форсированной разработки перспективных технологий и переносит сроки возможного полета на Марс.