Критика статьи «Систематическая погрешность обличительной деятельности Маркса»

Указанная статья камрада И-23, как и большинство критических разборов трудов Маркса последнего времени, грешит общим для статей данного направления положением: «Карузо – фуфло, мне Мойша по телефону напел». Т.е. камрад анализирует не труды Маркса, а взгляд третьих лиц на указанные труды.

Это проявляется уже с начала анализируемой статьи:

Проблема в том, что удостоив критического рассмотрения промышленный Капитал К. Маркс как минимум в широкоизвестных трудах обделил вниманием Капитал финансовый. Хотя в его время Процент («Деньги делают деньги») был уже достаточно давно легализован.

 

Проблема в том, что во времена Маркса финансовый капитал еще только становился. То, что камрад называет «финансовым капиталом» применительно к тому времени было банковским капиталом. Напомню, что финансовый капитал в политэкономии капитализма – это слияние промышленного капитала с банковским. Это слияние может происходить по инициативе обеих сторон: банк может поглотить промышленное предприятие за долги, а промышленное предприятие может образовать подконтрольный банк из прибылей по «основному виду деятельности». И какова бы ни была исходная посылка, с течением времени появляется промышленно-банковский, т. е. финансовый, капитал. В настоящий момент времени нет крупного капитала, который не являлся бы финансовым: тот же «Газпром» создал себе «Газпромбанк», а «Сбербанк» владеет долями в промышленных предприятиях. Т.е. какой-нибудь мелкий капитал (обласканные мелкобуржуазным общественным сознанием «булошные», «парикмахерские», «свечные заводики») лишь на первый взгляд может быть «только промышленным». Но это лишь видимость (по Гегелю моменты видимости – несущественность и не-бытие), т. е. кажимость, т. е. сущности процесса в его видимости очень мало. На самом деле любой мелкий бизнес подконтролен банковским структурам – без кредитов бизнес либо не начать, либо не выиграть конкурентную борьбу.

Поэтому претензии в том,что «Маркс выводит банкиров из-под праведного народного гнева» несостоятельны. Банки и банковский капитал вторичны в данном (марксовом) рассмотрении, потому как предоставляют средства обращения, а чтобы была потребность в средствах обращения сперва нужно, чтобы было что обращать, т.е. продукт обмена сначала надо произвести, а потом уже обменять (обратить), для чего и нужны средства обращения.

Дополнительную путаницу вносит (возможно, умышленно) широко употребляемый ныне термин «финансово-промышленный капитал». Т.е. происходит вроде бы разделение: банки (финансы) – отдельно, промышленность (производство) – отдельно и где-то посередине самостоятельная сущность в виде «финансово-промышленный капитала». Но уже во времена Ленина, сформулировавшего впервые понятие финансового капитала, это было не так.

Т.е. в данном случае либо камрад находится во власти своих (современных) представлений, либо не понимает чем представление отличается от понятия. Потому как в авторском тексте оперирует в одном предложении тем и другим.

Следующее положение видится совсем уж необоснованным:

На что образованные марксисты мне в комментариях на АШ возражали ссылкой на том Собрания Сочинений (для Державы, построенной на принципах марксизма отсутствие атрибута «Полное» — уже характерный признак), но КМК недостаточно убедительно, без цитирования перечня прижизненных изданий аргумента он вполне подобен Полному Собранию Сочинений Великого Учителя.

Оставим в стороне иронию камрада и попробуем понять сущность его возражений. Из приведенного фрагмента видно, что камрад лично не ознакомился с тем, что критикует. За него говорят его авторитеты, а точнее их произведения. Т. е. Собрания Сочинений Иных Великих Учителей. Уже неоднократно (два раза?) я предлагал камраду дискутировать не цитатами великих, а их логикой. Т.е. цитата кого бы-то ни было не является аргументом в теоретической, а тем более философской, дискуссии. Т.е. знакомство с произведениями кого бы то ни было («я прочел 100500 томов такого-то, а значит мои посылки/выводы верны») – это не аргумент в дискуссии, но может быть аргументом наличия/отсутствия дискуссии как таковой: с незнайкой не о чем дискутировать так же, как и с тем, кто прочел, но не понял. В дискуссии – только логика и факты. Иначе от перемены комбинации «Маркс, Ленин и Les FLics» на «Бердяев, Богданов и И-23» фактически ничего не изменится: все равно будет догматизм, и значит – религия (система догматических представлений), а не наука (система знаний, выраженных в понятиях). Кому-как, а мне диалектика в прямом виде запрещает быть догматиком. У марксистов (а они либо диалектики, либо не марксисты) есть только одна догма – никаких догм, потому что все развивается, исторические условия меняются.

Далее даже я (не самый теоретически подкованный марксист), бегло ознакомившись в первым томом «Капитала», вижу несуразности в построениях камрада:

При всей формально-официальной «материалистичности» теоретические построения К. Маркса по своей сути глубоко религиозны дуалистичны. Начиная с базовой формулы:

Д → Т → Д'

Принцип монизма бытия торжествует в осознании того факта, что «Деньги» начиная с определённой фазы развития общества тоже превращаются в «Товар». Правда, товар не вполне обычный...

Никакой «базовой формулы» нет. Есть формула исторического периода. И диалектичность метода Маркса проявляется в том, что он рассматривает эту формулу в ее историческом развитии от первоначального «простого обмена» Т → Т' к «развитому паразитарному» Д → Д' (да-да, прямо так и написал: «Деньги делают деньги») и уточнил, что в его время, во время становления крупных монополий, доминирует Д → Т → Д', но и это не навсегда. А деньги не «превращаются в товар», а исторически выделяются из множества товаров по обусловленным историческими особенностями причинам: в качестве денег могут выступать золото, мельничный жернов, корова, луковица тюльпана... Что угодно может стать деньгами в разных исторических условиях разных географических регионов. Потому что «деньги – это товар, обладающий характером всеобщности». По своему понятию. Деньги не первичны, а потому они не могут «превратиться» в товар. Наоборот, некоторый товар в целях удобства обращения может обособится в деньги. Но товаром он от этого быть не перестает. Вот, «Путин – наш президент». Но он же не перестал быть человеком от того, что является президентом? Сегодня – президент, а завтра – снова обычный человек. Так и с деньгами. Как, впрочем, и с остальными порождениями общественных отношений: они то приобретают определенный характер (наделяются обществом данным характером), то лишаются его.

Приводимый далее кусок чужого исследования односторонен. Т.е. я не отвергаю его целиком, но «если ты можешь достать врага, то и враг может достать тебя». Вполне возможно, что ротшильды, рептилоиды и кто угодно еще использовали Маркса в своих целя точно так же, как сейчас «злобный путинский режим» использует в своих целях некоего Константина Сёмина (кстати, вот он). Т.е. и Маркс в свое время был выгоден неким управляющим кругам точно так же, как Сёмин выгоден в наше время нашим управляющим кругам. Но и что с того? Точно так же можно сказать, что «Маркс умело манипулировал управляющими им и оставил нам богатое теоретическое наследие» как и «Сёмин умело манипулируя на противоречиях в управляющих контурах власти ведет прокоммунистическую пропаганду прямо из телевизора».

Давайте «мерить их по делам их». Маркс рассказал нам о том, что в общественной жизни первична экономика. Сёмин рассказывает нам о том, что мы кое-что забыли и это кое-что нужно поискать именно в первоисточниках, а не в «перепевках».

Камрад, эмпириомонизм – фигня, т. к. кроме опыта нужен его анализ, проникновение в сущность произошедшего в опыте явления. Обыденные житейские представления, основанные на наблюдаемых явлениях, а точнее даже – на видимости явлений – не всегда дают верное понятие из явления. Точнее, без дополнительного исторического развития почти никогда не дают верного понимания (понять – значит выразить в понятиях, а не в представлениях).

Набивший уже всем оскомину пример про взаимное движение Солнца и Земли. Каждый день Солнце встает на востоке, а садится западе. Значит, говорит нам наш «единый опыт», наш эмпириомонизм, Солнце крутится вокруг Земли. Но это не так - со временем получаемые факты противоречат тому, что Солнце движется вокруг Земли. «Если это не так», – говорит он нам далее, – «если не Солнце крутится вокруг Земли, значит Земля крутится вокруг Солнца!» И вот тут совершается ошибка: Земля действительно крутится вокруг Солнца. Но в данном контексте, в данном опыте – это всего лишь «воля случая». Потому что если от опыта не отходить в теоретические дебри, то из того, что «Солнце каждый день движется над Землей с востока на запад» и «Солнце крутится вокруг Земли – неверно» следует что Земля крутится вокруг самой себя, а Солнце в данном случае лишь индикатор этого самодвижения (вращения), лишь видимость. (Потому что в контексте суточного движения Солнца по земному небосводу, имеющееся в реальности движение Земли вокруг Солнца несущественно – то самое гегелевское «рефлектированное в себя со снятием инобытия» = «рассмотренное изолировано в самой общей форме»; при таком рассмотрении общеизвестная вода, которая жидкость, должна рассматриваться как одна молекула Н₂О, которая сразу и лед, и жидкость, и пар.)

Так и с марксизмом, который «критикует в пересказе» камрад И-23. У Маркса нет инструкций, как построить механизм управления обществом. Есть довольно общее указание: «Экономика первична. Те, кто обеспечивают базу экономики, базу производства и воспроизводства человеческой жизни, те и должны управлять обществом (диктатура пролетариата)». «Качать ресурс вниз социальной пирамиды, протянув обратную связь наверх». И кое-какие размышления (гипотезы) на тему того, как оно могло бы быть. Только и всего. Не надо искать там большего – остальное исторически ситуативная видимость, флуктуации, обусловленные конкретными историческими условиями. Т.е. «Капитал» Маркса – это «всего лишь» логический (диалектический) словарик политэкономии на исторический период «от начала общественных отношения и до Маркса». Точно так же, как «Наука логики» Гегеля – логический (диалектический) словарик для философии. И именно поэтому его нужно знать для нормального оперирования в рамках политэкономии. Только поэтому, а не по каким-то иным причинам. Чтобы оперировать в рамках политэкономии одинаковыми для всех понятиями, а не уникальными для каждого человека представлениями. Более того, возьму на себя смелость утверждать, что знания этого словарика достаточно для оперирования в рамках текущего общественно-экономического строя – это все еще капитализм, он развился, но не закончился и не сменил свою сущность.

И словари бывают трех видов: первый, самый распространенный – алфавитный, в котором понятия расположены по алфавиту и не образуют отчетливо прослеживаемой логической связи; второй, почти не использующийся – исторический, в котором понятия расположены в порядке их исторического возникновения, но история обожает двигаться кругами и зигзагами; и третий, вероятно самый прогрессивный, а значит самый правильный – историко-логический, в котором понятия логически вытекают друг из друга, но исторические флуктуации нивелированы. И как раз к таким словарикам можно отнести три тома «Капитала» Маркса с «Империализмом» Ленина и три тома «Науки логики» Гегеля.

Еще раз уточню по Марксу: Маркс в философском вопросе чуть больше Гегеля, но Маркс ничто без Гегеля, т. к. основывается на нем. Почему так? Я уже касался этого вопроса в одной из прошлых статей: Гегель для мышления анализировал нечто, что можно назвать логической формулой мышления и выразить следующей записью М → О → М', «Абсолютная идея воплощаясь в реальности приходит к самой себе». Кроме того, Гегель предостерег от «развития философских паразитарных секторов» в виде субъективного идеализма М → М' (уже существовавшего в то время), но не смог выйти за пределы идеализма вообще: несмотря на то, что опыту (материальному) Гегель отводит значительную роль, не смотря на то, что он требует сообразовывать мышление с опытом, а не натягивать сову результатов опытов на глобус теоретические построений экспериментатора, несмотря на все это, мышление признается первичным из-за предметной области исследований Гегеля, оторванной от реального мира. Маркс же анализировал экономику в историческом разрезе. И в ней он обратил внимание на тот факт, что у разных народов деньгами были разные предметы (вещи). А когда-то (где-то) денег вообще не было, т. е. некоторые первобытные племена использовали прямой бартер вместо средства обращения, т. е. денег. «А что если с мышлением такая же история?» – каГбэ задался вопросом Маркс, – «Что если когда-то у наших волосатых предков Мышления не было, а был только Опыт?» Т.е. по аналогии с экономикой как текущее (для Маркса) Д → Т → Д' развилось на самом деле из примитивного бартера Т → Т', так и текущее М → О → М' в познании развилось из примитивного, не осмысливаемого опыта О → О', т. е. Маркс пришел к материализму (первичности материи перед сознанием) вместо идеализма (первичности сознания). Эмпириомонизм на словах призывая в тому же (опыт первичен), на самом деле соединяет мышление с опытом (монизм потому как) и тем самым подменяет О → О' на М → М', что правомерно в случае, если опыт и его осмысление едины. А это есть не что иное, как субъективный идеализм, раскритикованный еще стариком Гегелем. Примерно об этом написано в работе «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина.

За сим, с уважением.

P.S.: Лето, особенно в последней трети, прошло мимо, в основном без интернета в бытовых заботах. А потому прошу прошения оптом у всех, кому не ответил в статьях и личными сообщениями.