У нас на ресурсе очередное обострение революционных настроений. Верхи не могут, низы не хотят, так сказать. И пишут об этом обзорные статьи. Если уважаемое сообщество не против, выскажусь и я. Но поговорить я бы хотел не о возможной/неизбежной/гипотетической революции в России, а о революции вообще. О революции, как явлении. И первый же вопрос ставит в тупик: а что есть такое «революция»?

Понятное дело, можно заглянуть в словари, погрузится в лабиринт ссылок, толкований и мутных политологических концепций… И очень скоро прийти к выводу, что «революцией» можно назвать вообще все, что угодно. Тетя Глаша дала скалкой пьяному дяде Мише по голове – ура, революция! Я не шучу.

Возьмем, например, ту же Украину (я понимаю, что обрыдло, но потерпите пару абзацев).  Сидели там у корыта власти две хавроньи – условные "донецкие" и условные "западенцы". Пока ресурсов хватало, чтобы прокормить обеих, расходились сравнительно мирно, иногда даже по-братски делились особо вкусными кусочками. А когда ресурсов стало не хватать, одна из свинок однокорытницу съела.  Вот так просто. И, понимаете ли, вопрос об альтернативах даже не стоит. То есть, а какие варианты были у «панды Януковича»? Правильно, самой стать кровоядной и сожрать товарку (с обязательными последствиями, которые, думаю, каждый может представить и сам).

А потом этот деревенский триллер объявили «Революцией Гидности». Где ж тут революция? Может быть, потому что власть перешла насильственным и неконституционным путем?

Ну, ок. Другой пример.

Гитлер пришел к власти в результате вполне себе демократической процедуры – выборов в общегерманский парламент. Однако непосредственно после с пафосом заявил, что его победа – есть революция. Возможно даже Гидности. Вот так и никак иначе. 

Но этим дело не ограничилось. Есть в слове «революция» какая-то магия, что ли…

Нижестоящие геноссе, которым в результате мартовского передела власти не досталось сладких пряников (а пряников никогда не хватает на всех, это следует помнить твердо), сказали «Ага!» и через партийную прессу завели общие разговоры о том, что «есть, мол, у революции начало, нет у революции конца!». В смысле, вокруг один сплошной капитализм же с Круппами и Ялмар Шахтами, а обещали национал-социализм и вообще – торжество германского пролетариата и трудового лавочника над мутнокровыми плутократами. Где? А не пора ли нам подумать о второй революции? Мол, Гитлер (без базара!) – фюрер авторитетный, но в сплоченных партийных рядах и другие фюреры найдутся. Которые, кстати, глубже понимают текущий момент и четче видят перспективу.  Возьмем, например, Эрнста, нашего, Рёма…

Рёма, понятное дело, взяли (прямо с мужика сняли). И без затей пристрелили. В смысле, вообще без затей. Никаких тебе следствий, собраний трудовых коллективов, открытых процессов и прочих демократических вытребенек. Зашли в камеру товарищи по партии, вооруженные пистолетами…

А заодно перестреляли еще тысячу с лишним «революционеров». Впрочем, отчего же в кавычках? Если бы Рём довел замысел до конца, то это Гитлер визжал бы перед смертью «Пусть Эрнст лично стреляет в меня!».

Революционеры шли к своей цели упорно и последовательно. Рыльце в пушку у них было настолько густо, что любой намек они схватывали на лету, а трактовали мгновенно и однозначно.

Готфрид Тревиранус, министр в отставке, увидев, что за ним пришли, прямо в спортивном костюме перепрыгнул через ограду и бежал за границу.

Еще раз. Все вышеописанное попадает под определение – «революция». И Гитлер – революционер, и Рём – революционер, и мясник Гёпнер, командир 4-ой ТА, повешенный гораздо позже и по другому поводу на тонкой рояльной струне, тоже революционер. Третий Рейх, мать иху. Плюнуть не в кого, чтобы не попасть в революционера.

А вот другой пример. Из других времен:

Въезд наш в Петербург невозможно описать. Улицы были запружены ликующим народом, благословлявшим нас; кто не мог выйти – смотрел из окон. Звон колоколов, священники в облачении на паперти каждой церкви, полковая музыка производили неописуемое впечатление. Я была счастлива, что революция завершилась без пролития и капли крови.

Это Е.Р. Дашкова, княгиня Российской империи, статс-дама двора и директор Императорской академии наук вспоминает об эпохальном событии – въезде Екатерины II в столицу после июньского переворота 1762 года (насчет «бескровной революции» Дашкова, понятное дело, лукавит. Через неделю отрекшийся от престола 34-летний император Петр III будет отравлен табакеркой в висок в Ропше…).

Но каков штиль, обратите внимание.  Тетя Катя дала скалкой пьяному дяде Пете по голове – ура, революция! Но… Почему бы, собственно, и нет?

Итак, посредством общеизвестных исторических примеров мы примерно выяснили, что такое «революция»? Это – резкая перемена правил игры. При этом общественно-политический строй или экономическая формация могут и не меняться вовсе. Меняются правила.

У читателя возникает разумный вопрос: «а чего сказать-то хотел?». Отвечаю. У многих слово «революция» ассоциируется исключительно с позитивными изменениями. Была, мол, Великая Октябрьская Социалистическая Революция и она принесла много всякого, которые позже привело к торжеству и величию страны под названием СССР.

Это так.

Но стоит помнить, что революция вовсе не обязательно бывает социалистической, и вовсе не всякий раз приводит к позитивным изменениям. Сама по себе революция – это всего лишь неэволюционный способ перемены власти. Было так, стало так. А где логика перехода? А ее нет, хе-хе.

Так к чему же призывают наши Буревестники революции?