Клим Жуков про рождение революции: принципы внешнего воздействия

И вроде в школе такое проходили, но как то мало что осело в голове, да и в любом случае, не так это давалось. Тем более, что сейчас и сравнивать есть с чем, а не только с пропагандой КПСС на окончательной стадии ее загнивания, когда я в школе учился.

После такого информационного вала плачи VDF-а и прочих Дирижеров выглядят даже не слезинкой либераста-предателя, а попытками пигмеев как то нагадить на великие дела титанов. Если не оценивать их просто проплаченными агентами наших врагов. Объективно - врагов.

В общем, просмотрел на одном дыхании:

Текст:

Д.Ю. Я вас категорически приветствую. Клим Александрович, здравствуй.

Клим Жуков. Добрый день. Всем привет!

Д.Ю. Продолжим про революции?

Клим Жуков. Да, про рождение революции. Часть вторая. Будем говорить сегодня об общих принципах, которые послужили зарождению революции конкретно в России. Если в прошлый раз мы говорили о философском обосновании неизбежности революционных процессов в обществе вообще, то сегодня перейдем конкретно к России. После этого ролика перейдем уже к конкретике. К образованию революционной ситуации с самого начала, то есть, с XV века. Поговорим персонально о различных исторических периодах. О процессах с иллюстрациями. О роли Православной Церкви. О декабристах, как они, что они. В конце концов придем уже к самой революции. Но, опять же, повторюсь, не с точки зрения перечисления тех или иных политических событий, а именно с философской, материалистической точки зрения, как это все укладывается в общую логическую картину мира. Потому, что фактуру, более, чем подробно, изложил Егор Яковлев и Борис Юлин, он по этому поводу роликов какое-то неимоверное количество выпустил за три года. Я их все даже и не помню, скорее всего, я их все даже и не видел.

Д.Ю. К вопросу о Церкви. Поступил социальный заказ на тему “А нельзя ли сделать ролики об истории Православной Церкви?” Ты обмолвился как-то, народ возбудился.

Клим Жуков. Можно. Ничего в этом я не вижу сложного, но сложность в этом ровно одна, это время. Потому, что у нас сейчас есть некий телевизионный проект, плюс про революцию. Таки или иначе все-таки иногда придется реагировать казуально на текущий политический момент. Всегда есть о чем поговорить, иногда очень даже надо.

Д.Ю. Про Диану Шурыгину, например.

Клим Жуков. Или “Матильду”, которая еще не вышла, но уже все возбудились. Даже не знаю, успею я или нет, я же еще работаю.

Д.Ю. Итак.

Клим Жуков. Итак. Часть вторая. Рождение революции. Говоря об истории зарождения революции в России, нужно остановиться на трех аксиомах. То есть, утверждения, которые самоочевидны, и их не нужно доказывать. Их нужно озвучить. Первое. История революции в России, в том числе, это в основной своей части история движений и противоречий в экономическом базисе. Это самое главное. Второе. История России, в основной своей части, опять же, которая при этом скрыта, спрятана, как правило, не видна, это история крестьянства. Так как крестьянство в разное время составляло от 95 до 80 процентов населения, одновременно, это считай, что весь народ, являлось экономическим базисом потому, что Россия к концу XIX, началу XX века оставалась аграрной страной. То есть, ее “моторчик” питался крестьянами. Как бензином питается мотор внутреннего сгорания, точно также “мотор” России питался крестьянским трудом. И третья аксиома. Экономику нельзя рассматривать как замкнутую систему. За редким исключением изолированных обществ, наподобие Австралии. Там, в самом деле, никто, ни от чего, кроме самих себя, не зависел. А если это не Австралия и не какие-нибудь высокогорные племена, а стандартная страна, в таких рамках не существуют отдельно взятые экономики. Не бывает экономики страны “X” в отрыве от макросистемы, в которую она всегда включена как подсистема. Поэтому рассматривать ее отдельно, в отрыве, это большая ошибка.

Д.Ю. А вот, извини, перебью, есть такой автор, Борис Кагарлицкий, у него есть такая книжка “Периферийная империя”, не читал?

Клим Жуков. Нет.

Д.Ю. Я массу интересного узнал. Ну, продолжим.

Клим Жуков. Если говорить о России, как раз до начала XX века, то у нас вся история, все движение материи общественной, определялось двумя основными факторами. Первое, это очень низкой продуктивностью экосистемы. Второе, наличием очень сильного и агрессивного внешнего воздействия. Сначала, в развитом средневековье, от большой Азии, в виде Орды Чингисхана и его наследников. Потом, соответственно, Европы потому, что Орда сошла на нет. Отсюда первый тезис, что если рассмотреть данные факторы, то есть, наличие очень сильных и очень агрессивных соседей, и, при этом, крайнюю бедность экосистемы, если пойти в рассуждениях напрямую, в лоб, формально-логически, то можно сделать абсолютно логичный вывод, что Россия как крупное, долгоиграющее, централизованное государство, во-первых, не должна была появиться. А появившись, не должна была долго просуществовать. Это абсолютно противоречит всем нормам исторического развития. Мы страна аномальная, нас быть не должно, если посмотреть, повторюсь, формально-логически на процесс. Ну, к этому мы придем.

А сейчас я хотел бы сказать о таком принципе термодинамики, как принцип Ле Шателье – Брауна. Он, казалось бы, к истории никакого отношения не имеет, но такой неплохой автор, Антон Лазарев, иногда какие-то статьи попадаются мне на глаза, вот подсказал подумать об этом принципе. Принцип имеет абсолютную схожесть в социальных процессах. Я пока не могу этого доказать с цифрами в руках потому, что я некоторым образом в физике плохо понимаю. А там же формулы, я как посмотрю, у меня глаз дергаться начинает. Но, по крайней мере, вывод очень похож. Принцип такой. Если на систему, находящуюся в устойчивом равновесии воздействовать извне, изменяя какое-либо условие равновесия (температуру, давление, концентрацию, внешнее электромагнитное поле), то в системе усиливаются процессы, направленные на компенсацию внешнего воздействия. Как оказалось, как я попытаюсь доказать...

Д.Ю. Нас “это самое”, а мы крепчаем. Это оно?

Клим Жуков. Да. Потому, что нас все время “это самое”, а мы все крепче и крепче. Ты правильно все изложил.

Д.Ю. Мастер коротких формулировок.

Клим Жуков. Как я уже неоднократно говорил, это было озвучено в предыдущих роликах, всю нашу историю вывез русский крестьянин. Просто, во-первых, его больше всего. Во-вторых, он обеспечивает тот экономический базис, который дает нам здесь, в принципе, все. То есть, еду, оплату вооруженной силы, оплату науки, оплату строительства чего бы то ни было, оплату религиозной надстройки, все на крестьянине базируется. Что значит “базируется на крестьянине”? Это значит, что у крестьянина отчуждается часть прибавочного продукта. Отметим про себя, что биологическая продуктивность экосистемы очень низкая. Без внедрения передовых агротехнологий, специально проработанных условий организации труда, очень низкая продуктивность. Я об этом, опять же, уже говорил, но еще раз скажу. У нас в средние века и до XIX века, местами нормальная продуктивность была “1:3“ по зерну. То есть, одно зерно посадил, три получил. В хороший год было “1:5”. В рекордный год было “1:7”. Но это далеко не всегда.

Д.Ю. Для тупых, позвольте развернуть. С одного посаженного мешка зерна получается три мешка урожая. Один мешок надо посадить на следующий год, один мешок надо сдать в налог и один мешок можно сожрать. Если ты вдруг захочешь провести какой-нибудь сельскохозяйственный эксперимент, то он может закончиться неудачей. Тогда к следующей весне мы все умрем. А потому делать надо вот так, и никакие сельскохозяйственные эксперименты здесь недопустимы. Вы со свету нас хотите сжить своими экспериментами, это раз. По всей видимости, в Италии, где благорастворение, хорошее солнце, морской воздух, влага, дожди, прекрасные склоны и все такое. Возможно, там вырастает, от фонаря, из одного мешка тридцать три мешка. Из которых: один посадить на следующий год, один, пускай три, сдать в налог, три сожрать, а все остальное можно продать. По всей видимости.

Клим Жуков. Плюс пустить на всякие экспериментирующие действия.

Д.Ю. Да. Плюс имеется в наличии Средиземное море, которое среди земель. Прыгнул в таз с веслом, отвез за угол, продал в какой-нибудь Египет. Еще куда-то или наоборот. Все благообразно и хорошо. Ты ведь помнишь книжки такие “Почему Россия не Америка”? Ну, она действительно не Америка, как ни крути. У нас же все не так. Картошка тогда не росла, обращаю внимание. Даже турнепс.

Клим Жуков. Только брюква.

Д.Ю. В общем-то, да, все было жестоко и сурово. Всем, кто не верит, рекомендую заняться сельским хозяйством в Новгородской области. Вас ждут самые удивительные открытия. Почему-то у нас не как в Америке, блин.

Клим Жуков. Да, и когда ты поймешь, что в магазин метнуться не выйдет, а есть ты будешь только то, что вырастил, станет печально.

Д.Ю. И я всем напомню, прекрасные ролики про Новгород и Владимир. Кто, кому, что перекрывал и откуда. И как вы тут без еды.

Клим Жуков. Долго протянете?

Д.Ю. Прекрасно. Это свои были, замечу, а чужие тебе еще лучше перекроют.

Клим Жуков. Это первая проблема. Вторая проблема. Что у нас является главной тягловой силой всего средневековья и XIX века еще? Это лошадь. Это удивительно, но лошадь у нас не водится. У нас невозможно выскочить с арканом из юрты и заловить лошадку. Быстро ее обломать и впрячь куда-нибудь. Ничего не выйдет. У нас лошади в дикой природе не встречаются вообще. Только в южнорусских степях, которые в описываемое время не были еще русскими. Они были южными, но русскими еще не были.

Д.Ю. Много веков мы не могли сервелата накрутить.

Клим Жуков. Никак не получалось. Лошадь была драгоценностью, она была не у всех. Иногда приходилось впрягать в плуг просто себя.

Д.Ю. С точки зрения права, замечу, на Руси пойманных конокрадов практически всегда убивали. Потому, что это был настолько серьезный ущерб, что простить такое было нельзя.

Клим Жуков. Да. Опять же педагогический эффект должен был быть очень серьезным.

Д.Ю. Воровской ход не налаживался.

Клим Жуков. Никак не налаживался. Общество не понимало. То есть, что мы имеем с гуся? Мы имеем то, что у нас прибавочный продукт, то, что у крестьянина остается сверх его прожиточного минимума и минимума, который позволяет воспроизводиться худо-бедно, маленький. Иногда его вообще нет. Это называется “натуральное хозяйство”, когда все, что произвел, все съел. Или оставил на рассаду на следующий год. Тем не менее, какой-то прибавочный продукт был. Тот самый один мешок, который можно было изъять. Он ничтожный. Через это у нас появилась абсолютно специфическая организация общества. Которое было, во-первых, очень зависимо от продуктивности биосистемы. То есть, если неурожай, то все плохо. Если ты не успел накопить запасов зерна, ты, как начальник, князь, боярин, то помереть от голода могут не только твои крестьяне, но и ты. Таким образом, обеспечивать развитие страны, можно было только исходя из какого-то внешнего прибытка. Например, у нас был “Путь из варяг в греки” и “Великий волжский путь”. На основании торговли мы вообще выстроили наше первое государство, Киевскую Русь. Понятно, что хазары нам волжский путь прикрыли, а мы вокруг Днепра организовали себе первой государство, так называемую, Киевскую Русь. Как только из-за крестовых походов дорожка захирела через Днепр, то в течение одного поколения и государство развалилось. Все стали жить своими маленькими обособленными колониями. По этому поводу я, опять же, не раз говорил и концентрированно развернул в ролике, посвященном военному делу Руси в постмонгольский период. Все стали жить обособленно...

Д.Ю. Это к вопросу о включении нашей экономики в чужие экономики?

Клим Жуков. Да. Это именно тогда началось, что мы были включены напрямую как подсистема в экономику, во-первых, Востока. На юго-восточном конце волжского пути и днепровского пути, с одной стороны, и запад, северо-запад, с другой стороны. Куда шли товары и откуда шли товары. А мы сидели на транзите. Поэтому мы были абсолютно включены в европейскую экономическую модель.

Д.Ю. Чего-то мне это напоминает. Газопроводы там.

Клим Жуков. “Рекопровод” был. Единственно, что “Южный поток” было не наладить, как у тебя Днепр течет, так и будет течь. В этом есть большой плюс - предопределено все. Никакие сирийцы тебе никуда ничего не перенаправят. Вот есть у тебя река, она и течет. Средневековье. Скрепы духовные, близость к природе, вот оно. То есть, мы, когда образовали Киевскую Русь, после ее развала на этой территории должен быть конец развитию вообще. Потому, что транзитной торговли нет, дополнительного источника дохода нет, все передрались. Как только все передрались, первый же серьезный противник, он это все завоевывает, неминуемо завоевывает. Что ему нравиться, оставляет под собой, что ему не нравится, оставляет в качестве лимитрофов. Доит с них дань, размещает там военные контингенты. Ссорит друг с другом и выстраивает прокладочкой между большим соседом очередным, чтобы он их бил, а не тебя. Ну, и, естественно, пройдет лет сто, и ты забудешь, что у вас было общее прошлое. Или не забудешь, но, по крайней мере, это будет какой-то анекдот из истории. А может быть даже и быстрее. И у нас, да, появились монголы, которые именно так и сделали. Единственно, что сильно повезло, монголы кочевники, им вся эта территория Руси была вообще не нужна.

Д.Ю. Деньги нужны были.

Клим Жуков. А особенно северо-восток. То есть, то, откуда происходит современное Российское государство и страна. Там леса, лошадей пасти негде. Повторюсь, лошади не водятся здесь, здесь лошадям очень нехорошо жить. Поэтому, деньги, мастеров, да. И в результате вдруг так оказалось, опять же, я рассказывал уже как это было, повторяться не буду, посмотрите ролик “Про военное дело Руси в постмонгольский период” , монголы нам, помимо больших страданий и бесчисленных сложностей, принесли еще и массу плюсов.

Д.Ю. Диалектично, да.

Клим Жуков. Да. И в это время, будучи довольно плотно интегрированными в систему европейской экономики, потому, что мы территориально находимся в Европе, как бы мы ни были сильно повязаны с монголами, мы не могли не быть интегрированы в европейскую экономику. Мы часть Европы, мы поставляли туда воск, мед, пушнину, дерево, лен. В общем, сырье.

Д.Ю. Пеньку-шменьку.

Клим Жуков. Пеньку-шменьку, совершенно справедливо. В ответ получали железо, бронзу, предметы ремесла разнообразные. Как и теперь. Так вот, когда Орда развалилась в XV веке, вдруг оказалось, что уже к началу XVI века Европа не просто окрепла, а она окрепла просто пугающе.

Д.Ю. Затвердела.

Клим Жуков. Затвердела, да. И вдруг она полезла во все стороны, Европа. Конечно, мы сразу можем вспомнить “Drang nach Osten” XII – XIII века, немецкий. Но, по сравнению с тем, что началось в XVI веке, те немцы, которые приходили в Прибалтику, покажутся, и кажутся на самом деле, очень милыми католиками в смешных плащах. Которые чуть, что орут: “Deus vult!”

Анекдот рассказали хороший. Крестоносец говорит папе Урбану II: “Катапульту не можем собрать для штурма”. – “Почему?” – “Отвертка к шлицу не подходит”. – “А какая у вас отвертка?” – “Крестовая”. – “Deus vult”.

Д.Ю. Что такое “Deus vult”?

Клим Жуков. “Так хочет Бог”. Какая может быть отвертка у католиков? Только крестовая. Это забавные парни, они конечно много доставили проблем. но по сравнению с тем, что началось в XVI веке, это уже не проблема. Потому, что в XVI веке, напомню, мы схлестнулись с Европой по-настоящему. К этому времени, напомню, нас уже не должно было быть. Вообще. Но так получилось вдруг, что Европа у себя на восточных границах обнаружила вместо серии разрозненных княжеств, которые бы сожрали лет за двадцать, не сильно напрягаясь, монолитное государство.

Д.Ю. Обнаружили Ивана Васильевича.

Клим Жуков. Сначала одного, а потом второго. Потому, что Иван Васильевич III, потом Василий III и Иван Васильевич IV.

Настал Иван Четвертый, Он Третьему был внук; Калач на царстве тертый И многих жен супруг. Иван Васильич Грозный Ему был имярек За то, что был серьезный, Солидный человек.

Сначала обнаружили, конечно, Ивана Великого. Ивана Васильевича III. Это вызвало большое удивление. По меркам понимания того времени, когда науки еще, как таковой, не существовало. Тем более не существовало общественной науки. Этого быть не могло. Земли-то бедные. Нет, конечно есть, что с них взять, но жить там нельзя. И это может быть только или источником ресурсов, неплохо пушнину забирать себе напрямую. Эти лишние посредники, накручивают себе какие-то конские проценты, этого не надо. Население явно избыточное. Это здесь жить не могло, уже по пониманиям того времени. Поэтому Россия вызвала... Тогда еще Московское царство, в Европе называли “Московия”, кстати, только в Европе, мы сами себя так никогда не называли, это все гнусные наветы ягеллонской пропаганды XVI века. Россия вызвала, во-первых, оторопь. Во-вторых, несомненный интерес. В-третьих, серьезнейшее раздражение всех западных соседей. Серьезнейшее. Что вылилось в серию пропагандистских памфлетов. Из которых европейцы черпали свои знания о России на протяжении лет двухсот. То есть, это сочинения Таубе, Шлихтинга, того же Курбского, который сбежал.

Д.Ю. Читайте Акунина. Там все это пересказано, как чистая правда.

Клим Жуков. Адама Олеария. В общем, всех этих путешественников, которые оказывались на Руси, офигевали от увиденного, безусловно.

Д.Ю. Олеарий прикольный. Он даже все маты переписал. Я был поражен такой внимательностью. Но там написано, что это дети так взрослых обругивали. Недавно ролик смотрел, где дяденька на джипе давил какого-то малолетнего балбеса. Чего-то, подозреваю, что при Олеарии было построже.

Клим Жуков. Нас совершенно не могли понять, повторюсь, потому, что мы не должны были существовать. Но мы существовали и крепли, более того. На какой-то момент мы окрепли настолько, что европейцы перепугались и вынуждены были срочно объединяться. Потому, что поодиночке наши ближайшие соседи оказались неспособны с нами воевать. Что, опять же, вызвало серьезнейшую оторопь на Западе.

Сейчас вернемся к нашим, а пока взглянем на Запад. Буквально одним глазком. Чего они к нам полезли-то? Место что ли мало, куда лезть, лезьте куда-нибудь в другое место. Ну, тут дело такое, Европа, это очень густонаселенное место. Исключительно густонаселенное. К тому времени, к началу XVI века, в общем, там уже сложились все основные игроки, которые поделили между собой континент. И любое движение в сторону означало войну с соседом, который если тебя не сильнее, то, по крайней мере, паритетен, неизвестно чем это кончится. То есть, вы друг друга побьете, ослабите, и тут же другие соседи скажут: “Очень здорово, сейчас и мы”. Самый мощный игрок XVI века, это Священная Римская империя германской нации. Она полезла на самое выгодное место, через океан, в Америку, как они думали, в Индию. И поимели там массу золота и проблем. В Европе было мощнейшее государство Франция. Самая экономически развитая территория того времени, Нидерланды. То есть, в Европе уже все было поделено. Нужно было лезть через океан, что далеко не все могли себе позволить. Или на восток, а на востоке были мы. Вот поэтому она как квашня в кастрюле распухла и полезла во все стороны. Она не могло не полезть потому, что XVI век, это стремительно нарождающийся капитализм. Когда мы говорим о XVI веке, надстройка полностью еще феодальная, но внутри уже зародился и развивается капитализм. В Нидерландах он вообще уже был в полный рост. Частично в Италии. Капитал требует рынка сбыта. Чудовищно наросшая, по сравнению со средневековьем, промышленность давала массу предметов потребления, которые нужно было продавать. А для них нужны были ресурсы, которые нужно было покупать, а еще лучше отнимать. Поэтому нужен был, во-первых, рынок сбыта. Во-вторых, источник ресурсов. Куда бы пошли приличные люди, чтобы не нарываться на ужасных звездюлей во Франции? Конечно в Россию.

Теперь возвращаемся обратно в Россию. Мы были абсолютно интегрированы в европейский рынок. Мы испытывали очень мощное влияние Запада. Очень мощное. Так как мы являлись устойчивой равновесной системой... Как это происходило, я описал, говоря об устойчивом равновесии, сложившемся в крестьянском базисе, когда это могло продолжаться тысячелетиями буквально. Жить вот так, как жили предки в каком-нибудь VIII веке. Так как это устойчивое равновесие, в том числе и давлением Запада, стали смещать, наше общество стало вырабатывать компенсаторные механизмы, которые стали компенсировать внешнее воздействие Запада. В первую очередь это была централизация, которая к тому времени объективно назрела. Она стала еще и востребована потому, что появилась очень мощная внешняя угроза, с ней надо было бороться. Ну, понятно, так, как я описываю, никто не воспринимал. Все было в абсолютно средневековой парадигме, вот у меня есть княжество, оно должно быть самое большое и самое сильное, сюда лезут всякие козлы из Польши, нужно им дать по шапке и отобрать у них половину земель. То есть, это выглядело так, базисные явления были примерно такие. Вариантов было два. Или сделать как я описал, дать козлам по шапке и отобрать половину земель. Или ты получишь по шапке, и у тебя отберут сначала одну половину земель, потом вторую половину земель. Постепенно ты останешься в рамках Московского княжества, как уважаемый герцог, князь. Как все, в общем, будешь такой царек. Вот такие были варианты. Естественно, как любые нормальные феодалы, наши правители на такое пойти не могли. А так как все отлично понимали из подчиненных, что если не поддержать в этих благих начинаниях своего начальника, то придется расстаться с большинством привилегий. И превратиться в какого-нибудь мелкопоместного шляхтича на границе Речи Посполитой. Поэтому в основном, конечно, дворянство поддерживало устремления царской власти и стали вырабатывать компенсаторные механизмы. Компенсаторный механизм тут может быть только один потому, что Европа, повторюсь, к тому времени, это самая мощная территория во всем мире. Не было нигде ничего похожего. Даже Китай, который имел продуктивность земель не чета Руси, не смог выработать даже примерно адекватного ответа. Потому, что у него был свой проект, в Китае.

Д.Ю. Рис.

Клим Жуков. У них все отлично растет. Они тысячелетиями выстраивали по росту своих крестьян, выдрессировали их до состояния чудовищно дисциплинированной нации. И очень трудолюбивой. Они сажали этот рис, рис рос, все его жрали. Государство укрупнялось, богатело. Население самое большое в мире, как и теперь. Но, так как все хорошо растет, лучше, чем в Европе, то не нужно ничего придумывать. А в Европе все-таки, хоть и “благорастворение воздухов” по сравнению с Русью, но сильно хуже, чем на юге Китая, поэтому приходилось развивать технику. Европа развила технику и этой техникой весь этот прекрасный Китай превратила одним щелчком пальцев в скотскую колонию. “Китайцам и собакам вход в центральный парк Пекина воспрещен”, - как я помню у Брюса Ли было все время. Он очень любил эти штуки. И Джеки Чан, кстати, тоже.

Д.Ю. “Сегодня это бумага, а завтра будет стекло”. Помнишь, когда он заставлял жрать? Так. Дополнительно, разок еще подчеркнем, что Европа, это все-таки аномалия. Потому, что в традиционных обществах, типа Индии и Китая, ничего там не развилось. Не смотря на количество народа.

Клим Жуков. Там слишком хорошо.

Д.Ю. Отношения не сложились. Север. Нужен холод.

Клим Жуков. То есть, борьба с природой в Европе, ну, она есть. В Европе там далеко не субэкваториальная Африка. Там просто лучше, чем у нас в смысле биологической экосистемы. В Голландии лошади пасутся по семь – восемь месяцев в году. А у нас они пасутся четыре месяца в году. Вот и сравните.

Д.Ю. Я был в Лондоне, там трава круглый год растет.

Клим Жуков. Вот, да. Я в апреле в Лондон попал. Я уезжал в куртке в зимней из Питера. Тут снег был по лодыжку. А я приехал в Хитроу, а там плюс двадцать три и сакура цветет. Мне так обидно стало, хоть вой. Вот сволочи, у них туманная Англия. Вот давайте к нам в Питер, вы узнаете про туман.

Да. Мы должны были вырабатывать компенсаторные механизмы. Компенсаторным механизмом, вполне очевидно, стало копирование наших западных соседей. Кого ты будешь копировать? Самого здорового.

Д.Ю. Раз у него все хорошо, надо также делать.

Клим Жуков. Конечно, если бы тогда была развита наука на современном уровне, можно было бы на калькуляторе посчитать, как нужно делать. Но тогда, даже приблизительно, к такому уровню рефлексии люди не приближались и делали просто, как у самых лучших. Что, в общем, правильно. А как у самых лучших? У самых лучших огнестрельное оружие, регулярная пехота, начало, во всяком случае, регулярной пехоты, формирование наемной армии, серьезные доспехи. Вдруг оказалось, что все перечисленное само по себе не живет. Как оказалось, если раньше, буквально совсем чуть-чуть отойти в глубину веков, казалось бы, ты купил какой-нибудь прекрасный шлем у европейцев. Одел его на себя, и своим трем пацанам, у вас отличная дружина, повысилась боевая мощь, поехали и обули ближайших половцев потому, что они вам по голове булавой стучат, а вы говорите: “Ха-ха-ха”. Выяснилось, что механически это раздвинуть на масштабы 10000 – 15000 человек уже не получается. Потому, что наличие пушки подразумевает, как минимум, наличие ремонтных мощностей. Как максимум, воспроизводство этой самой пушки. Потому, что война. Рано или поздно придется делать новую, не напокупаешься. Производство пушки за собой тащит такую вереницу технологических операций. Это добыча бронзы, литье бронзы, обработка бронзы.

Д.Ю. Пороха. Лошади, которые эти дуры таскать будут.

Клим Жуков. Производство лафетов, что тоже далеко не банально. Потому, что привезти это дело к уму окончательно смогли только во второй половине XVIII века. Так, чтобы лафеты заработали как надо, чтобы они были взаимозаменяемы. Это сложность, большая сложность. Для этого нужны люди, которые во всем этом разбираются. Чтобы стрелять из пушки, четырех болванов не поставишь. Особенно из большой пушки. Нужен инженер, инженеру нужно образование. Где его взять? Только в Европе. Поэтому мы стали копировать многие европейские приемы, напрямую приглашая европейцев, а потом и отправляя своих людей туда учиться. Таким образом, уже при Иване III, в принципе, конечно, раньше, но системно при Иване III у нас начинает складываться внутри России, внутри Руси, европейская часть общества. Которая таким образом формировала некий низкоэнтропийный субстрат, который был отличен от основной массы населения. Понятно, что низкоэнтропийный, это более сложный, в котором мера неупорядоченности системы гораздо ниже, чем в энтропийной части. При этом, кто оплачивал образование и развитие низкоэнтропийной части? Энтропийные крестьяне.

Д.Ю. Крестьяне, которых, в общем-то, не считали за людей.

Клим Жуков. Пока еще считали. В тех временах, о которых я сейчас говорю. Конечно, положение крестьянина было далеко не самое лучшее, при этом, ты знаешь, все познается в сравнении. Сейчас мы перенесемся немного вперед во времени и увидим, что положение крестьян было еще вполне завидным в этот момент. То есть в XV,XVI, XVII веках. Обычно модернизацию в России связывают с Петром I. Что Россию поднял на дыбы.

Д.Ю. “И так стоять ее оставил”.

Клим Жуков. В тиши лесов, средь топи блат он основал наш Петроград. Только что срифмовал. Конечно это не так потому, что Петр I, несмотря на всю его безусловную гениальность, невероятную работоспособность, энергичность, прозорливость, он никогда ничего не смог бы сделать на пустом месте. Один. Более того, если бы он начал это делать, нас бы Карл XII схарчил. Шведы были в то время настолько мощны, что никакая русская доблесть ничего бы не смогла противопоставить регулярной пехоте, регулярной кавалерии и отлаженной артиллерийской системе, тем более флоту шведов. Нас бы просто порвали бы на части. Петр I стоял на вполне конкретном базисе. От Ивана III, через Ивана Грозного и своего папу, Алексея Михайловича. И, что важно, Петру поверили, и за ним пошла большая масса дворянства. Я бы сказал, основная масса дворянства. И, даже, родовой аристократии старой, олигархии. Все потому, что они помнили смуту. Начало Северной войны, 1700 год, это от смуты меньше 100 лет прошло.

Учитывая, что люди тогда жили все еще в традиционном обществе, для них три поколения, это как у нас в прошлом году. Это же дед рассказывал, а дед это фигура такая, священная. Все, что он рассказывает, это, во-первых, правда. Во-вторых, у них не было интернета. Рассказы старших родственников заменяли буквально все. Это формирование мировоззрения в полном смысле слова, они все отлично помнили Смутное время. А Смутное время, что это такое? Это как раз попытка Европы потрогать нас за всякое. Потому, что пока были сильные правители, пока было все в порядке с политической системой и экономикой, мы не просто справлялись, мы неплохо справлялись. Но как только рухнула династия, и это совпало с серьезнейшими неурожаями, то есть, изменениями биосистемы, нас тронули буквально, просто подослали самозванца с печеньками, и все развалилось, просто тут же. И опять же, большое чудо, что оно смогло собраться.

При Петре I это отлично помнили. Поэтому основная масса, скрепя зубами, поддержала его. Хотя Петр I пошел сильно дальше, чем его папа и его дедушка Михаил. При его дедушке, при Михаиле Федоровиче, первом Романове, у нас появляются первые полки иноземного строя. Рейтарский приказ появляется. Таким образом, формируется регулярная кавалерия. Алексей Михайлович это углубляет, он создает полки нового строя, перевооружает артиллерию. Пытается создать европейский флот, только пытается пока. И массово приглашает иностранных специалистов. Такого наплыва, как при Алексее Михайловиче, не было никогда до того. Этому способствовало то, что Европа была разодрана тридцатилетней войной. Масса военных, которые только что были при деле и остались не у дел. Потому, что Вестфальский мир.

Д.Ю. На мой взгляд, важный момент, что когда Петр Алексеевич шастал в Немецкую слободу, она уже была. Это не он немцев привез.

Клим Жуков. Немцев привез Михаил. А Алексей Михайлович создал эту Немецкую слободу, разрешил компактное поселение. Чтобы им было более комфортно проживать, чтобы им было с кем пообщаться. Понятно, что из них русского языка процентов 90 не знали, приехав из Франции или откуда-нибудь из Шотландии. “Шкотский немец” Патрик Гордон, надо же ему было с кем-то общаться. Немецкая слобода, как место компактного проживания, да, безусловно. И Петр I, в отличие от Алексея Михайловича, довел эту “западнизацию” до известного логического конца. То есть, он не просто привил нам огнестрельное оружие, европейский устав пехотный, “Хитрости строения ратного строя людей”. Собственно первый устав русской армии напрямую переведен с голландского устава. Он еще довел это дело до прямой культурно интервенции, поняв, что все эти прекрасные люди с большими бородами, в шапках и красивых кафтанах, вот они не совместимы с европейской культурой. Которая единственная и может обслуживать новую матчасть. Во всех смыслах матчасть, от военной до промышленной, которые не просто друг с другом связаны, они друг без друга не существуют. И он пошел на то, из-за чего его старообрядцы до сих пор считают Антихристом. Потому, что запретил длиннополые одежды, заставил носить маленькие курточки, обтягивающие штанишки, завитые парички. Бороды всем побрил, что вообще кошмар.

Д.Ю. Ваххабитские.

Клим Жуков. Наши отличные бороды поотрезал. Ну, и конечно вверг Россию в чудовищную войну, как кажется. На самом деле выбора не было никакого. Нет, выбор был, можно было ввергнуть Россию в войну или сдаться. Третьего было не дано. Потому, что говорят: “Неплохо было бы, чтобы Петр I продолжил свою турецкую политику на юге, на Черном море. И основал Санкт-Петербург где-нибудь в районе современной Керчи. Вот было бы здорово”. Мне, как питерцу, было бы приятно. Но если бы Петр I продолжил турецкую политику не значит, что Карл XII не продолжил бы русской политики. Карл XII видел отлично цель, которую нужно под себя подмять и проглотить. Пришлось сопротивляться. Как воплощение этого принципа Ле Шателье, по выработке компенсаторных условий, у нас есть символ прекрасный. Это город Санкт-Петербург. Который возник на том месте, где никакого города быть не должно. И это первый город, который является именно городом, по европейским меркам. Более того, городом, который возник сразу одномоментно и проектно. То есть, это не эндемичное поселение, которое развивалось, эволюционировало, росло и укрупнялось в нечто, что можно назвать городом, а это сразу построенный европейский город. Это то, что можно зримо до сих пор потрогать. Это оно и есть, это воплощение Запада внутри России.

Д.Ю. Да. Например, когда я в достаточно зрелом возрасте начал ездить в стольный град Москву, я там, в детстве только был, меня просто поразило насколько не похоже. Бугры непонятные, Кривоколенный переулок. Жуть. И архитектура совершенно не такая. Я бы так сказал, что это мы косили под Европу, но денег было столько, что получилось даже круче, чем в Европе.

Клим Жуков. Ну, как. Питер косил под Европу, а Москва косила под Питер, как могла. Вот в чем дело. Потому, что всем было понятно, что город у нас только один, это Питер. А все остальное, это деревни.

Д.Ю. Я бы еще от себя добавил, что на месте будущего города Санкт-Петербурга было несколько десятков деревень.

Клим Жуков. Около тридцати.

Д.Ю. То есть, все рассказы о том, что “из топи блат” и всякое такое, болот тут в нормальном понимании не было, то есть, бездонных трясин, люди здесь жили. Крестьянин не будет селиться там, где плохо, у него выбор есть. Нормально тут все жили.

Клим Жуков. Нет, ну, просто тут города не было. А он вдруг образовался. Опять же, не из деревни разрастили за 150 – 200 лет, какой-нибудь Новгород. А сразу сказали: “Здесь будет город. И не просто город, а столица империи”. И перевезли из Москвы в Питер столицу империи. Таким образом, еще раз продемонстрировав, что мы теперь европейское государство. И прием оказался очень действенным. Европейцы обалдели от того, что они сами сделали.

Сейчас я второй тезис выведу, который нам необходимо озвучить. На нем остановиться специально, чтобы его рельефно и выпукло показать. Что Российская империя, в ее Петровском, окончательном выражении, это порождение не только эндогенных процессов, но и экзогенных, а конкретно, европейских влияний. Эндогенное, это внутреннее воздействие. Экзогенное, внешнее воздействие. “Генезис” – это зарождение. “Экзо” – это внешний. “Внешне рожденный”. Нас напрямую родило давление Европы, мы выросли как противодействие Европе. Скопировав все, что могли скопировать у Европы. Но одну вещь мы скопировать не могли. И не смогли бы, если говорить про то время, про Петра I, Алексея Михайловича. Кто платить будет за все это великолепие? В Европе понятно, кто будет платить. Во-первых, у них есть очень богатые по нашим меркам крестьяне, которые лет за 200 неплохо нажились. Обросли салом, каких-то полей себе нараспахивали. В Англии, например, король Генрих VIII почесал репу и сказал: “Слушайте, а давайте мы их просто с земли сгоним, а там будем овец выпасать”. У этих парней можно будет все отнять, а самих заставить бесплатно работать. А кто не захочет, тех повесим. Повесили, говорят, около 80 тысяч человек.

Д.Ю. Неплохо. Недовольных, несогласных.

Клим Жуков. Недовольных, несогласных. Не сильно спрашивая. До сих пор в Англии король Генрих VIII называется “добрый король Гарри”. Не “кровавый” и не “грозный”, а “добрый король Гарри”. В Европе вот так поступили. Кроме того, заполучив себе некий стартовый капитал, на котором можно было, потом строить нечто новое, англичане развили первоначальную промышленность, стали лить хорошие пушки, образовали себе ученых, которые стали пушки придумывать. Построили корабли и поплыли в будущие колонии. Америка, Южная Америка, Индия, Африка. И быстро, при помощи новых приспособлений, и организации армии привели их к колониальному состоянию. И вот после этого стали вывозить добро уже у них. Сначала ограбили своих, чтобы было с чего начинать.

Д.Ю. Стартовый капитал.

Клим Жуков. Да, совершенно справедливо. Был неплохой “startup” у Генриха VIII. А потому поплыли в колонии и стали сосать соки оттуда. Поэтому свою модернизацию им было чем оплачивать. А у нас колоний не было. У нас вся колонизация, это Сибирь. Поехали в Сибирь, а там, знаете, не сильно лучше, чем здесь, прямо скажем. В смысле продуктивности экологической системы. Там масса полезных ископаемых, но кто не знает, чтобы их разрабатывать, нужны деньги. В широком смысле, ресурсы. Их откуда-то брать надо. Чтобы брать их откуда-то, нужно кого-то ограбить. Вариантов в то время не было вообще никаких. Посмотрев по сторонам, обнаружив, что, да, можно захватить Прибалтику, там живет тысяч пятьсот человек, не сильно спасет. Посмотрели по сторонам: “О, крестьяне. Куда побежал, иди сюда. Сейчас мы будем с тобой новое нечто строить”. Все это оплачивалось только одним – сверхэксплуатацией крестьянина. Для чего, как мы со школы знаем, у нас ввели крепостное право. Потому его усилили, потом еще раз, еще раз и еще раз. Крестьяне были прикреплены к земле де-юре и де-факто. А иногда, или де-юре, или де-факто.

Мало кто у нас представляет себе Владимира Святого. С X века он же начал рассаживать своих, условно говоря, “русских рыцарей” на землю и смерд, то есть, зависимый крестьянин, не мог просто так уйти с земли, он должен был сначала отработать, а потом уйти. Это, во-первых. А, во-вторых, куда ты пойдешь, дорогой? Куда, кто тебя, где ждет? Ты дальше, чем до соседнего села за пять верст никогда не ходил, не знаешь, что там находится. Де-юре настоящей крепости не было у крестьян, но де-факто она была. Но, конечно, бежали. Колонизация, как я говорил, внутренняя была предпринята беглым крестьянством, которая закончилась тем, что появились казаки. Вольные казаки, в отличие от городовых. Это все беглые, которые от кого-то сбежали. Но это же от безнадеги от полной. Когда ты или здесь издохнешь, или попытаешься что-то сделать. Попытаться лучше всегда, чем просто так, задрав лапки, помереть. Опять же, переселялись как? Переселялись родами. Переселялись общинами и, оказавшись на новом месте, они переставали быть смердами, они становились холопами, то есть, рабами. Кто не знает, у нас холопство отменили только при Петре I. У нас при Петре I было вполне представительное количество холопов. У холопа было не очень хорошее гражданское состояние, но при этом он не платил налоги, не ходил в армию. Потому, что это не гражданин, это раб. И в этом отношении, конечно, холопом быть было очень прикольно. Потому, что, с одной стороны, у нас рабства настоящего не сложилось, это было очень архаичное, патриархальное рабство. Наш, условный, раб, холоп, мог владеть имуществом каким-то. И когда ты не платишь налогов, у тебя имущество крепнет. И Петр I уравнял крестьян с холопами, а холопов с крестьянами. Холопов стали брать в армию и заставили платить налоги. Отобрали у монастырей монастырских холопов. В первый раз, серьезно секуляризировав землю и имущество. То же самое, заставили платить налоги и ходить в армию.

Ну, и конечно, ужесточили крепость. При Петре I стало можно напрямую продавать крестьян друг другу. Или дарить. Чего раньше нельзя было делать ни в коем случае. При Алексее Михайловиче в “Соборном Уложении” 1649 года была напрямую запрещена продажа крестьян. Как-то раз мы об этом упоминали, еще раз скажу, если ту будешь играть в карты, бухать, играть в кости, ты сможешь просто своих крестьян с землей проиграть. А как только ты их проиграешь, ты утратишь боеготовность. Поэтому запретили и жестоко карали за попытки. А Петр I разрешил. Потому, что ему нужно было расширять базу дворянства, с которым только и можно было ходить на войну, заставлять их работать в чиновничьем аппарате, заставлять что-то строить. Это единственный образованный слой своего времени. Повторюсь еще раз, это и есть “европейский субстрат” внутри России. Они все были, так или иначе, европейски образованы, причем, чем дальше, тем сильнее. И вот, у нас есть “европейский субстрат”. Это дворянство и пребывающие около интеллигенты. Который, да, идет вверх. Развивается культура, наука, искусство, военное дело, промышленность. Дали по шапке Карлу XII, что аж залюбуешься. Долго старались, но в конце концов справились. Там Лесная, Полтава, и прочее.

И дальше-то все пошло вверх. Конечно флот, который построил Петр I, сгнил. Когда всякие дурачки, я по-другому их, извините, назвать не могу, говорят: “Чего там Петр I придумал флот, там дерьмовое дерево, он же сгнил”. Ну, товарищи, когда у вас есть выбор, что не будет никакого корабля, имея в виду, что нужен хороший, или будет три плохих. По-моему, лучше, когда будет три плохих. Задачу-то он свою выполнил. Подумаешь, сгнил, не сгнил. Честь и слава людям, которые на не самых хороших кораблях ходили на шведский фрегат “Элефант”. А оттуда стреляют из пушек очень серьезные специалисты. И вас там с абордажными топорами сверху ждут, давайте, попробуйте. Посмотрите на фрегат “Штандарт”, который к нам в Питер иногда заезжает, подойдите поближе и прикиньте, как туда лезть с лодки с топором. Там тебя будут ждать очень недружелюбные шведы, постреливая картечью периодически. Вот, да, люди так делали. Поэтому Петр I, безусловно, как метафора, поднял Россию на дыбы. Но это делал далеко не он один, это делали все его предшественники. Модернизация России назревала с Ивана III до Перта Великого. И была полностью оплачена трудом нашего русского крестьянина. Потому, что, в третий раз повторюсь, больше грабить было некого.

И вот, у нас есть европейская часть общества, которая является отражением воздействия Европы в России. Которая идет вперед, и это оплачивается трудом другой, основной части общества, которая в лучше случае стоит на мести или катится назад. Потому, что своего пика развитие крепостного права достигло при Екатерине II. Это коней XVIII века, а положение русского крестьянина в конце XVIII века было хуже, чем вначале XVII века, до смуты. Это невозможно себе представить, но это так. По аналогичному, схожему поводу Пьер Жозеф Прудон написал книгу “Философия нищеты”.

Д.Ю. И что там?

Клим Жуков. Где он на статистическом материале посчитал, как получается, что вот у нас XVI век, вот XVII век, начало XIX века, производительность труда растет? Да. И так, и так растет. А почему жизнь рабочих все время ухудшается? Вроде производим больше, а чего люди-то хуже живут? Ну, Прудон, как первый анархист в мире, сделал однозначный вывод, что собственность, это кража, любая. За что его потом жутко затроллил Карл Маркс, написав книжку “Нищета философии’. Но его, так сказать, статистические опыты Прудона были вполне себе ценны. У нас было то же самое. Вот у нас прекрасный Петербург, Москва ничего себе, армия. Армия оказалась в итоге такая, что мы дошли до Парижа. А потом до 1840-х годов нас называли жандармом Европы потому, что мы всю эту Европу держали за одно место. А крестьянин, который все это оплачивает, живет все хуже. У него положение ухудшается. Да, конечно, после Екатерины II положение стало выправляться. То есть, крепостному праву давали послабление. Александр II вообще подумывал о том, что неплохо было бы его отменить. Не отменил. Издал абсолютно “проституцкий” закон “О хлебопашцах”. То есть, кто хочет, отпускайте. Все сказали: “Дайте-ка подумать. Не хочу”. И не отпустили. Кроме Бенкендорфа, который отпустил хитро, он их отпустил без земли. А потом эту землю отдал им в аренду.

Д.Ю. Молодец.

Клим Жуков. Отлично просто, я считаю. Ну, немцы они такие. Как известно:

Ведь немцы тороваты, Им ведом мрак и свет. Земля ж у нас богата, Порядка в ней лишь нет.

Пока мы забежали вперед. Вернемся обратно к Екатерине Великой. Екатерина Великая, это первая из русских руководителей, которая поняла, что что-то здесь не так. В самом деле, это довольно стремно руководить гигантской страной, с большим населением, где у тебя есть 600 тысяч дворян и членов их семей и, скажем, 30 миллионов крестьян, которые все это оплачивают. Эти 30 миллионов крестьян живут не просто плохо, они еще вынуждены от безысходности, от отчаяния периодически устраивать бунты. Как “маркиз” Пугачев, например, что Екатерина видела. Живешь как на пороховой бочке.

Д.Ю. Не поймешь, где жахнет.

Клим Жуков. В любую секунду. Опять же, Екатерина прекрасно знала, что бывает с сильно зарвавшимися царями, она своего мужа убила. И Ивана VI при ней же придавили. Она просто могла применить эту ситуацию к себе. Все это было очень наглядно. И поэтому она переписывалась со многими видными философами своего времени. С Вольтером, например. Был ее любезный друг по переписке. Ей предлагали всякие разные выходы и вполне определенно указывали, я уверен, она и сама понимала, явно, не будучи дурой, что у тебя главный вопрос в стране, неразрешенный, это земельный вопрос. Крестьянский вопрос. Надо было что-то делать. Причем было абсолютное понимание, что нужно отпускать крестьян. Но, отпустишь крестьян, кто будет оплачивать развернувшийся европейский фуршет? Куда ты денешь всех этих дворян, которых нужно просто кормить. Я уж не говорю, что вооружать, учить, развлекать. Потому, что образованному человеку требуются развлечения. Если хоть что-нибудь в жизни видел, тебе нужны впечатления новые. Кто за это будет платить? Не смотря на всю продвинутость тогдашней науки, вся эта наука находилась в зародышевом состоянии. Уровень рефлексии не позволял вскрыть конкретных механизмов, которые двигают общество. Все же были идеалисты в основном, и были абсолютно уверены, что государство, это личность правителя. Что управление государством, это воля правителя. Или трансляция воли правителя через подчиненных. То есть, это чистейший идеализм, который не имеет ничего общего с реальной практикой. Но тогда этого никто не знал. Поэтому вскрыть конкретных механизмов, которые происходили тогда, тоже не могли. Хотя негатив видели, описывали его вполне уверенно и правильно. С крестьянами нужно что-то делать. Ну и Екатерина, поняв, что нужно что-то делать с крестьянами, принялась дарить их десятками тысяч своим любовникам, полезным людям. При ней крепостное право достигло высочайшего расцвета. Вот диалектика этой прекрасной женщины, Софии Августы Ангальт-Цербстской Романовой.

Д.Ю. Многие не в курсе, что она немка.

Клим Жуков. Ну, она не просто немка, она почти стопроцентная немка. У нее там случайно затесались какие-то дольки крови Рюриковичей, которые тоже совсем не славяне.

Д.Ю. Говорят, в Николае II была одна сто двадцать восьмая часть русской крови. Куда смотрят русские националисты, непонятно. Это же не наш царь.

Клим Жуков. Или одна сто тридцать шестая. Святым назначили еще, это же немец какой-то. Ну вот, София Августа Ангальт-Цербстская была очень диалектичной личностью потому, что с одной стороны она абсолютно точно видела, что с крестьянами надо что-то делать, земельный вопрос надо решать. Думала об этом много, но при этом делала все ровно наоборот.

Д.Ю. Баба.

Клим Жуков. В данном случае, это не баба, это высший представитель правящего класса. Она тут была несамостоятельной фигурой, как и любой правитель в мире, во всей истории человечества. Это всего лишь перископ, который поднимает над собой правящий класс. Куда его снизу повернут, туда он и нос повернет.

Д.Ю. Хочешь сказать, что и товарища Сталина так вытаскивали?

Клим Жуков. Пролетариат, конечно. Товарищ Сталин, это абсолютный продукт своей эпохи. Как и товарищ Ленин. Это люди, которые вышли наверх на волне...

Д.Ю. Я бы не стал сравнивать товарища Сталина с перископом, блин. И тебе не советую.

Клим Жуков. Он просто хороший перископ, очень хороший. А Екатерина была не очень, через нее было плохо видно куда корабль плывет. А через товарища Сталина было видно лучше, обзор шире, оптика просветленная, прицел нарисован. Вот так. До товарища Сталина нам еще далеко. Все это не могло не жахнуть. И это жахнуло со смертью Александра I, который тоже все понимал, но ничего не сделал. Более того, при Александре I Россия достигает высшего своего могущества. Потому, что мы одолели армию всей Европы. Возглавленную лучшим полководцем, опять же, всей Европы за последние лет 600. Такого прекрасного человека, как Наполеон Бонапарт, история человечества Нового времени просто не знала. Это был лучший полководец, лучшая армия, лучшая экономика, которую мы буквально за полгода ушатали. А потом дошли обратно до Парижа к 1815 году. Это триумф. Значит все, что мы делаем, это правильно. Это был последний момент, когда можно было усилием сверху развернуть корабль под названием Россия в совершенно другую сторону. История могла бы пойте не то что сильно иначе, по крайней мере, менее кроваво. Но, так как мы победили Наполеона, значит делать ничего не надо. И Александр I консервирует состояние неравновесности двух подсистем внутри одной системы. Это европейской части и местной эндемичной части крестьянства. Крестьянства больше, оно получает всех меньше, оплачивает эту маленькую надстройку. Причем оплачивает с большим избытком. Он зафиксировал это положение, не стал ничего менять, отделавшись некими косметическими мерами. Таким образом, он вслед за Петром, вслед за Екатериной отложил решение вопроса на будущее. А напряжение накапливалось.

Д.Ю. Мне это напоминает одного персонажа из художественного фильма “Безумный Макс”.

Клим Жуков. Мастер-Бластер?

Д.Ю. Да. Это он. Внизу здоровенный дебил, а на плечах у него душат его ногами за шею злобный карлик, который великаном рулит, направляет его везде. Для своих всяких удовольствий. Вот эта сволочь очень сильно напоминает.

Клим Жуков. Ну, тут опять же нужно понимать, что карлик рулил для собственных удовольствий. А это же объективно было совершенно, я же говорю, это началось при Иване III. Даже раньше. Смешно конечно. На теле гигантского народа сидела небольшая надстройка, которая сосала из него просто все соки. Создавала при этом великие произведения искусства, побеждала в войнах, развивало науку.

Д.Ю. Жить от этого было не легче.

Клим Жуков. Но всем остальным жить от этого было не легче. Уже при Александре I, если почитать воспоминания тогдашних наших дворян, ты понимаешь, что это нерусские люди. Это просто нерусские люди, они называются Саши, Вани, Пети. И отчества у них вполне вменяемые, понятно, что кроме остзейских немцев, которые были в большом количестве, но они были просто немцы. А наши, отечественные, из-под Калуги, Смоленска, Рязани. Они писали свои воспоминания, как правило, по-французски. Во время войны с Наполеоном, заметная часть приказов в армии, которые писал Кутузов, были написаны по-французски. Правда, чтобы оправдать Михаила Илларионовича, нужно сказать, что в Австрии тоже большинство приказов писалось по-французски. Вот в чем дело.

Д.Ю. Так и вижу, как товарищ Жуков пишет приказы по-немецки.

Клим Жуков. Но это же люди нерусские, в итоге, это люди европейские. У них совершенно другая жизнь, другая мораль, другие ценности, другое образование. Они когда оказывались у себя в имении, где живут те самые крестьяне, которые им засылают в столицу денежку, они всегда были в шоке от того как люди живут.

Д.Ю. Один мой очень толковый товарищ мне приводил пример, что для крестьян выезд барина на охоту и еще чего-то там, это натурально марсианин на боевом треножнике. Кто это, что, зачем, чем они занимаются? Из этого, кстати, есть продолжение, что вся тяга наших людей, дорвавшихся до власти, к бане, охоте, рыбалке, это “барин этим занимался и мы должны”. Надо копировать.

Клим Жуков. Да. Марсианина копируем, прикольно же. К концу XIX века эта разница приобретет катастрофические размеры. Когда Бунин писал “Окаянные дни”, говоря о “восставшем хаме”, это же понятно, что пишет иностранец. Он же этих людей за своих вообще не считает. Это конечно скотство, но его осуждать трудно, он так вырос, его так воспитывали, поколениями. Поколениями он так воспитан. Потому, что крестьянин, это какой-то непонятный человек. Который почему-то тебе должен. Кстати, не очень понятно почему. Просто ты привык, что он должен. И тут оказалось, что у крестьянина мысли есть по поводу своих каких-то прав. Что за чушь? Поэтому, просто элементарно на уровне культурной разницы, уже там было не все в порядке. Вернее все было не в порядке. При этом, повторю, это был совершенно объективный процесс. Если бы мы при Александре I смогли, учитывая гигантский энтузиазм и единение народа настоящее, которое было после победы над Наполеоном, все это развернуть. Да, все могло бы пойти как-то иначе. Но мы так обрадовались, что все законсервировали. Для крестьян это был, конечно, страшный удар. Потому, что война была по-настоящему народной. Участвовали в ней впервые за очень долгое время далеко не только дворяне. Массово. Рекрутский набор был серьезнейший, армия была задействована очень большая. Люди смогли Европу посмотреть, в пехоте. И вот грандиозная победа, война объявлена Отечественной.

Д.Ю. Как, извини, перебью, актер Леонов. “За границей бывали?” - “Да”. – “Где?” – “В Праге”. – “Как? Самолетом, поездом?” – “Пешком”.

Клим Жуков. Да. Вот также: “Были в Париже? Как?” – “В пехоте”. Пешком был. Крестьяне ждали, что будет отменено крепостное право. Они так послужили государю-императору, что он в знак благодарности должен их как-то приголубить. А он ничего не сделал, то есть, абсолютно. Ну, а помещикам было вообще в радость, они же победили Наполеона. Они тут же разъехались по своим имениям ходить в баню и охотиться. Хотя конечно всплеск был колоссальный потому, что из Европы, в том числе и дворяне, насмотревшись на всякое, привезли новую европейскую прививку. Потому, что если мы, как экономика, серьезно интегрированы в Европу. И мы продолжали серьезнейшим образом быть интегрированы в Европу. Европа продолжала на нас давить экономически. Если кто-то думает, что мы победили Наполеона, и наши войска помогают давить венгерское восстание в Австрийской империи, и мы тут стали самые главные, и все болезни, о которых я говорил раньше, преодолены, ничего подобного. Они продолжали только нарастать. Европа в качестве давления экономического на нас... Элементарно, посмотрите, почему мы оказались на разных сторонах баррикад с Наполеоном? Нам делить с ним было вообще нечего. Потому, что нас экономическими методами заставили англичане это делать, которые являлись серьезнейшими нашими контрагентами в торговле. Очень много, чего покупая, и, поставляя взамен, соответственно, высокотехнологичные изделия. Нас вынудили вступить в войну в первую очередь экономическими мерами. Нам выгодно было находиться в торговых отношениях с Англией, а Наполеон нас принуждал к континентальной блокаде. Что было напрямую невыгодно. Вот яркий маркер того, как нас Европа экономически давила. Повторюсь, она была мощнее России в разы. Не смотря на наши блестящие победы и успехи в поэзии.

Д.Ю. И в балете.

Клим Жуков. И в балете, а ракет мы тогда еще не делали и Енисей не перекрыли. Зато балет был хороший и стихи писали замечательные. Правда, в Европе наши стихи не воспринимали вообще потому, что для нормального европейца Александр Сергеевич Пушкин, это средненький подражатель французской поэзии конца XVIII века.

Д.Ю. Печально.

Клим Жуков. Ну, они же по-русски не понимают. Они не знают, что для нас Пушкин. Точно также сложно объяснить, что для немцев Гете.

Д.Ю. Или для англичан Чосер. Чего он там чесал.

Клим Жуков. Да. Видишь ли, мы до сих пор имеем европейское образование. И для нас Чосер и Гете абсолютно понятны. А Пушкин для европейцев непонятен потому, что мы прививку “европейскости” получили и продолжаем получать, а они русской прививки получили только с казаками, “бистро”. Когда в Шапель-о-Сене раскопали неандертальца, то сказали, что это спившийся казак. Который отбился от войск Кутузова. Точно таких же. И от похмелья умер в пещере.

Д.Ю. В английском языке “монголоид”, это даун. Даунов называют “монголоидами”. Я все время думал, ну, монголоид. “От заката до рассвета” вначале шериф: “Этот монголоид...”. Я даже перевел, как “монголоид”, а оказалось “даун”. Потому, что это дети от монголо-татарского нашествия.

Клим Жуков. Это мы все, собственно. Не получили европейцы прививку “русскости”. При Николае I все было отлично, как раз мы были жандармом Европы, творил Пушкин, Сперанский составил свод законов. И грянула Русско-Турецкая война, которая закончилась Крымской войной. Первой репетиции к Мировой войне. Тут выяснилось, что наша большая армия, самая большая в Европе, отличные офицеры, просто лучшего европейского уровня, нормально обученные и неплохо мотивированные солдаты и матросы , этого недостаточно, чтобы выиграть в войне. Этого недостаточно даже для того, чтобы просто в ней устоять. Просто потому, что мы столкнулись теперь не с армией. Первый раз, когда в истории родной страны мы столкнулись не с армией, а с гигантской экономической машиной, которая перед собой, как таран, несла армию. И, в общем, при паритетном вооружении, что бы там ни говорили, у англичан, французов...

Д.Ю. Нарезные винтовки.

Клим Жуков....Сардинцев. У них не было подавляющего превосходства. Такого, как с папуасами в Африке расправлялись. Ничего подобного, у нас было примерно паритетное соотношение. Но логистика у них была на совершенно ином уровне. Обеспечение армии на совершенно ином уровне. Притом, им таскать приходилось из Англии и Франции амуницию, боеприпасы, еду и прочее. А мы вроде в своей стране. Но из Англии корабль поспевал к Крыму гораздо ловчее, чем у нас из Петербурга приходило что-нибудь в тот, же Севастополь. Хотя вроде бы одна страна. Потому, что у нас не было дороги нормальной. А дороги у нас не могло быть нормальной потому, что местное население было в этой дороге не заинтересовано. Зачем нужна крестьянину такая дорога, по которой можно возить супергрузы? Она ему вообще не нужна. Он сам на месте поднимать эту дорогу не будет. Точно также не будет ее поднимать местный помещик. И местное земство не будет поднимать. Потому, что тут мы производим хлеб, например, который все равно доедет до какого-нибудь черноморского порта или рижского порта, и продастся он отлично в Европу. Зачем тебе лишние расходы? Незачем. Траты все находятся в руках государя-императора. Государь-император обеспечивает подъем европейской части России, того самого низкоэнтропийного субстрата, который вел Россию вперед. А тут его оплачивают, тут топка паровоза. В топке паровоза дороги не нужны. А вдруг оказалось, что нужны. И вдруг оказалось, что дворян элементарно не хватает даже на офицерские должности. Потому, что их убивают, как это ни странно, на войне и нужно быстро поставлять новых. А чтобы их поставлять, их нужно учить, с запасом. Что-то надо было делать.

Д.Ю. Школу младших командиров.

Клим Жуков. В школу младших командиров должны прийти люди со школьным образованием, чтобы что-то соображать. А крестьяне не получали вообще никакого образования. Александр II вынужден был пойти на решение земельного вопроса. Он, конечно, не хотел, но к его правлению все повернулось так, что деваться было просто некуда. Это еще при Екатерине и при Александре I можно было маневрировать так, этак. Провести какой-нибудь эксперимент сначала. Создать службу жандармов, которая сделает так, чтобы тебя свои же дворяне не удавили за излишние инициативы, а могли. Александр I, я уверен, в том числе не пошел на земельную реформу потому, что он помнил, что его друзья сделали с его папой. И где гарантия, что они с ним то же самое не сделают?

Короче говоря, эти мелкие надстроечные процессы, они нам-то мелкие. Потому, что мы о них на страничке в планшетике читаем. А для Александра I это были самые насущные проблемы, убьют его или нет. Это очень стимулирует к консерватизму. Если все так делать, как делали и останешься в живых царем большой империи, или, если будешь выдрючиваться, тебя задушат где-нибудь.

Д.Ю. Табакеркой.

Клим Жуков. Гвардейцы шарфиком придушат, табакеркой “апоплексический удар”. С папой так сделали. Почему с тобой такого не может быть? Не очень понятно. Ну, а у Александра II выхода уже не было. Более того, что выхода нет, понимало все общество. Потому, что восстание декабристов, это была попытка решить этот самый вопрос. Другое дело, что они, как и Екатерина II, не знали как его решать. О декабристах будем отдельно говорить, пока просто зафиксируем, что была низовая попытка решить этот самый вопрос. Крестьяне до этого, начиная со Степана Разина и Кондратия Булавина, пытались решить вопрос явочным порядком. У крестьян было полное понимание, что земля Божья. То есть, ее нужно забрать и вернуть общине. То есть, миру, который посажен Богом на землю. Из этого ничего хорошего бы не получилось. Потому, что сразу после этого Россия перестала бы существовать как самостоятельная держава. Потому, что нечем было бы оплачивать все это великолепие в виде армии и науки. Поэтому приходилось крестьян жесточайшим образом давить, рвать ноздри и ссылать на вечную каторгу.

Так вот. К Александру II, напомню, это хронологический последователь Николая I. Всем было понятно, и царю, и обществу, что у нас времени просто не осталось. Европа, только что мы это видели во время Крымской войны, как ракета нас обогнала. И мы уже в военном отношении не можем с ней соперничать. Если раньше барин понимал, что он весь такой сиволапый, кривой, у него такие мужики хреновые, но Наполеону-то вашему мы нормально по шапке дали. Да, мы тупые, но мы здоровые. А теперь выяснилось, что мы тупые и еще войну проиграли. Тревожный симптом. Как Александр II разрешил проблему, я помню, мы с тобой полуторачасовой ролик как-то записали. Он ее решил так, что лучше бы он ее вообще не решал. Лучше бы оно до Александра III как-то просуществовало. И может быть Александр III чуть запоздало, но чуть лучше бы это сделал, как человек более решительный. Но все пошло так, как пошло. Землю крестьянам дали, но, по сути, они вместо крепостного рабства оказались в ипотечном рабстве. И что лучше, можно сказать одностзначно, при крепостном праве было легче. То есть, крестьян еще раз “обули”. На этот раз сразу, всех и по-крупному. Не постепенно-постепенно выдаивали из них соки, опуская жизненный уровень все ниже и ниже, и, как минимум, консервируя в средневековом состоянии, средневековом, это же XIII – XV века. У нас остался на основной территории России XIII –XV век, хотя столицы жили уже в XIX веке. А вот тут их опустили сразу, массово и всех. Потому, что крестьяне должны были выплачивать чудовищные деньги, просто чудовищные. Из которых и составились у нас первые капитальцы.

Таким образом, у нас началась ползучая буржуазная революция в России. Опять же, почему она началась? Потому, что на этот раз не просто экономически, а напрямую, военным способом на нас надавили еще раз из Европы. Где все время пробовали на зуб, сюда уже можно заходить грабить или еще нельзя. Вот оказалось, что уже почти что можно. В Крымской войне нас совсем разгромить не сумели, но войну мы уже проиграли. Это был симптомчик, хотя во время Крымской войны была жива еще масса людей, которые помнили разгром Наполеона. С той стороны и с этой. Все очень удивились. Вот это была еще одна попытка давления из Европы, на которую мы отреагировали. Мы отреагировали созданием капитализма, как и в Европе. Естественно, капитализм стал создавать еще Петр I. Но он не смог создать его в нормальном виде, почему, я объяснил, ему некого было грабить. Поэтому он усилил феодализм, по сути дела, вместо того, чтобы создать капитализм. На базисе, которого сидел очень маленький европейский субстрат. Ну, я об этом говорил, повторяюсь уже в общем-то. Вот теперь это у нас пришло в более-менее серьезную форму. Россия стала пятой экономикой в мире. Опять же, из-за ограбления своего населения, а, во-вторых, выяснилось, что денег все равно не хватает, дворянство стало разоряться на этой реформе. Из-за чего очень невзлюбило царскую династию, в первую очередь, дворянство.

Д.Ю. Егор страшные вещи рассказывал о том, как они жаждали, чтобы Николая II убили.

Клим Жуков. Я бы мог это начать с Александра II.

Д.Ю. Безумие какое-то. Цвет нации. Ладно, крестьяне.

Клим Жуков. К Николаю II уже не цвет хотел, а его родственники личные. Я уже молчу про каких-то людей попроще. А ведь это началось при Александре II потому, что как только дворяне стали разоряться в силу того, что они не могли так просто жить на ренту с поместья. Им нужно было заниматься капиталистическим хозяйством. Это не все умеют. Они стали разоряться и очень невзлюбили династию. То есть династия стремительно начала лишаться базы, опоры. Дворянство, это то, на что опиралась династия Романовых. А тут ее эта опора престала любить, не конкретного царя, а всех скопом. Все почему? Потому, что монархия, это феодальная надстройка. Которая покоилась на стремительно растущем капиталистическом базисе. То есть, ни на чем потому, что она должна опираться совершенно на других людей и процессы. И падение монархии с 1861 года было делом недолгого времени. Они там уже конкретно засиделись наши феодальные Романовы. Ну, естественно, привлечение инвестиций. Потому, что денег, которые высасывали из крестьян, не хватало. Что такое инвестиции? Это же не спонсорская помощь, за инвестиции платить надо, мало кто в курсе. Вот, сообщаю, инвестиции требуют, что ты будешь возвращать часть прибыли с процентами. Чтобы оправдать вложения. В нас серьезнейшим образом вкладывались все подряд: немцы, бельгийцы, французы, англичане, американцы. Таки образом к концу XIX, к началу XX века, все самые “вкусные” отрасли экономики у нас были скуплены на корню. Буквально до 90 процентов иностранного капитала достигала доля. А при этом локальная экономика, если рассматривать ее позитивистски, в отрыве от связи с макросистемой экономической, она пятая в мире, ты знаешь, неплохо. Это же не тридцать пятая, опять же, не первая. Ну, тут забывают, что между первым и пятым разрыв десятикратный местами. То есть, отставание-то все равно гигантское. И то, что это почетное пятое место из пяти человек, ты самый последний. И второе то, что мы были соединены с первыми четырьмя позициями такими связями неразрывными, что понятно, это не наша экономика пятая. А это кусок французской, немецкой, американской, английской экономики на данной территории имеет где-то пятое место в мире. А то, что там при этом русские какие-то живут, знаете, ну и что?

Д.Ю. Какие-то страшные вещи ты рассказываешь, Клим Александрович. Я не думал, что все было так плохо.

Клим Жуков. Борис Витальевич Юлин неоднократно об этом рассказывал, когда ты с ним беседовал про положение перед Первой мировой войной и во время Первой мировой войны. И кто, конкретно, чем владел.

Д.Ю. Ну, ты уж как-то из глубины веков. Все так безрадостно.

Клим Жуков. Ну, оно же шло к этому. Ну, да, оно могло один или два раза повернуться по-другому. Но не повернулось и пришло вот к такому состоянию. Ну, и тут-то что? Капитализм, это плохо с одной стороны. С другой стороны, это несомненный прогресс по сравнению с феодализмом. Потому, что нарастающая промышленность, это масса рабочих. Просто так их к станку не поставишь. Нет, конечно, есть грузчики, стропальщики, которым не нужно никакого образования, а какого-нибудь слесаря уже худо-бедно надо учить, чтобы он миллиметры понимал, мог штангенциркуль к уголку приложить. Во-первых, его нужно научить читать.

Д.Ю. А я был слесарем.

Клим Жуков. Ты слишком крутой слесарь по сравнению с тем, о чем мы говорим. Хотя конечно были люди, которые такое руками делали, что теперь никому и не приснится. Без всяких станков с ЧПУ. Неважно, богат русский народ на таланты. Как только он научится читать, ту уже не сможешь контролировать, что он читает.

Д.Ю. Он еще и писать начнет. И другим раздавать.

Клим Жуков. У нас, между прочим, один питерский рабочий, в то время, в начале XX века, сам вывел диалектический материализм, сидя у себя в общежитии. И написал по этому поводу не большую брошюрку, где полностью повторил положения Гегеля в материалистическом исполнении. Начитался всякого. Не помню как фамилия, забыл. Пока не об этом речь. У Михаила Васильевича Попова можно спросить, он точно знает, он за диалектику богато подкован. Так вот, люди, таким образом, стали образовываться, их вынуждены были образовывать. И они стали читать последние достижения европейской мысли. Таким образом, европейское влияние на нас только усилилось. И этот субстрат будущего возрос многократно. Европейский субстрат внутри России, в культурном плане неевропейской. Так как рабочие, это на 90 процентов все еще были крестьяне, они постоянно общались со своими родственниками. Они и на село занесли много интересных идей. И крестьянин уже стал интересоваться тем, что происходит. Крестьянин-то в это время находился на ипотеке этой самой, с которой ему земли выделили, и вынужденный платить выкупной платеж. В 75, условно говоря, случаев из 100, его надел давал денег меньше, чем он платил.

Д.Ю. Толково.

Клим Жуков. Поэтому крестьянин вынужден был заниматься отработками. В межсезонье заниматься каким-то ремеслом, выходить в город.

Д.Ю. Отхожий промысел.

Клим Жуков. Отхожий промысел, правильно. Эти отработки вели к прямой деградации агрокультуры в России.

Д.Ю. А тетеньки подрабатывали проститутками.

Клим Жуков. А тетеньки подрабатывали проститутками, об этом, когда будем говорить конкретно о положении крестьянства и горожан, я приведу цитаты и цифры, там интересно. Очень интересно, как у нас все было в порядке. Напомню, подавляющее большинство населения и экономический базис заодно, потому, что, не смотря на экономическое развитие, у нас экономический базис оставался в селе. Это была агрокультура наша, именно там лежало все, что позволяло нам оплачивать станки, заводы, газеты, пароходы. Оно стало разлагаться уже напрямую. К началу XX века на селе была эпидемия сифилиса. Натурально эпидемия. Местами в селах по 30 процентов населения болели. То есть, это обреченные на смерть люди, причем мучительную, без антибиотиков не вылечить. Там карантин, профилактика, распространение культуры семейной жизни в виде пропаганды могло бы спасти положение. И, конечно, один доктор на 10 тысяч человек. Антон Павлович Чехов об этом много говорил.

Д.Ю. В тогдашней России невероятного накала достигала духовность, 30 процентов друг друга яростно огуливала, и вот такое получалось. Неплохо. Сифилис говорят, свирепый был.

Клим Жуков. Это была чудовищная эпидемия, просто потому, что нечем было лечить. Поэтому он эволюционировал ничем не стесняемый и получался в самых лучших формах. Коллекционных.

Д.Ю. В детстве была шутка. В Советском Союзе еще был сифилис нормальный такой. Шутка была про то, как там на фотографиях, носы проваливаются. И третья стадия, когда на могиле цветы не растут. Чего-то там такое. Суровая болезнь была.

Клим Жуков. То есть, уже просто прямое разложение и деградация. Людям было настолько пофигу все, отсюда массовый алкоголизм. Чудовищная детская смертность. То есть, люди жили в жутко беспросветном виде. Своим этим падением, как на чаше весов, оплатив подъем меньшей части общества. Вдруг туда стал перетекать низкоэнтропийный субстрат. Который всю эту массу всколыхнул.

Д.Ю. Народовольцы?

Клим Жуков. Это была первая попытка. Народовольцы и вышедшие из них народники, они совершенно точно и правильно с научной точки зрения описали роль крестьянства на Руси и в России. Только они не смогли из этого выводов сделать. Потому, что они как честные люди пошли в народ к крестьянам. И там обнаружилось, что крестьяне их просто не понимают. Их там били периодически потому, что: “Чего он несет?” И они сделали вывод, что если так не получается, то нужно кидать бомбы. Принялись кидать бомбы, в кого попало, и, конечно, убить царя.

Д.Ю. Этого завалим, и все наладится.

Клим Жуков. Не зацвело. Об этом нам еще Плеханов говорил, что: “Убив Александра II, вы поменяете две палочки после имени на три. И ничего больше не добьетесь”. Так и получилось. Я не об этом говорю. Конечно народники, это была первая ласточка. Я говорю о конкретно низовом подъеме вверх, когда рабочие учили своих детей на селе читать, привозили им книжки. И рабочие начали изучать Маркса. Ты можешь себе представить, чтобы году в 2007 сотрудник завода “Форд”, рабочий, читал бы дома Маркса в свободное от работы время? А это они делали. Политическая грамотность и сознательность росла просто как на дрожжах. И, конечно, крестьяне стали образовываться, но это было поверхностное явление. Именно промышленные рабочие стали новым субстратом низкоэнтропийным, который мог соответствовать высшему уровню, который был задан находящейся рядом экономикой, Западной Европой. Ну, и тут конечно нам очень помогли наши друзья с Запада еще раз. Которые как дубинкой шарахнули по нам Первой мировой войной. Опять же, Егор Яковлев об этом хорошо рассказал. Я об этом скажу проще и с другой стороны. У нас не было шансов избежать Первой мировой войны вообще. Когда говорят, что нужно было сидеть у себя там.

Д.Ю. Никто не спрашивал.

Клим Жуков. Во-первых, никто не спрашивал. Во-вторых, у нас не было вариантов в выборе союзников. Вот давайте мы бы воевали с немцами и англичанам бы так дали, так дали. Шансов не было потому, что у немцев спор за передел мира был с англичанами. Шансов, что они захватят Англию и отберут у нее все колонии, у немцев не было вообще. От англичан нужно было добиться более справедливого грабежа мира в свою пользу. А новые колонии немцы могли получить только в одном месте. Опять все там же, на Востоке. Справиться с Англией у немцев, повторюсь, шансов не было. Потому, что это самый мощный в мире флот. А Англия и все колонии находятся за морем. Чтобы с Англией справиться, нужно выползти в море и справиться с самым мощным в мире флотом. То есть, можно только нанести англичанам такой ущерб, чтобы на последующей мирной конференции, втором издании Вестфальского мира, как-то более справедливо поделить карту, нарезать себе побольше. Потому, что как-то мало пока. Но силой можно захватить только на Востоке. Идея обретения жизненного пространства на Востоке была сформулирована далеко не Гитлером. Задолго до него, он просто талантливо переработал данные постулаты. Катастрофа случилась в результате войны, об этом, опять же, было много сказано и писано. И по факту страна не должна была выжить. И она не выжила потому, что Российская империя приказала долго жить. Как писал Розанов: “Россия слиняла в два или три дня”. Ну, так и было. Вот была империя самая большая и самая населенная империя в мире с мощнейшей экономикой, понятно, что после Китая, но Китай к тому времени уже не был колонией. Мощнейшая армия. Такая гигантская история. И тут оказалось, что мы вынуждены расплачиваться за все, от Ивана III до Николая II накопленная разница между верхушкой и низом, то, что низ оплачивал надстройку. Правители раз за разом откладывали решение этой проблемы, перехода к капитализму. Мы вынуждены за это расплачиваться крахом и полным уничтожением. Никто даже подумать не мог, что все это сможет опять куда-то собраться. Кстати, оно не смогло собраться потому, что империя не возродилась.

Вдруг оказалось, что у нас есть еще одна низкоэнтропийная структура, помимо дворянства, которая все просрала. Это организованный рабочий класс, который выдвинул из себя партию большевиков. Когда Церетели на заседании сказал, что нет в России такой партии, которая могла бы взять власть в свои руки и решить текущие проблемы, Ленин с места заорал: “Есть такая партия!” Он не позерствовал, хотя все подумали, что он позерствует. Он как абсолютно гениальный человек, выдвинутый наверх волной исторического процесса своего времени, он понимал, что есть этот локус будущего в России, на котором можно выстроить нечто новое. Уже не Российскую империю, а абсолютно новое государство. Да, организованный рабочий класс. Даже его хренового образования, при должной организации, его хватило и чтобы победить в Гражданской войне, и снова собрать страну. Когда говорят, что большевики страну как-то плохо собрали, и вообще, сначала развалили, а собрали непонятно зачем и явно случайно. Само собралось.

Д.Ю. Вопреки Сталину.

Клим Жуков. И точно, вопреки Ленину. Но, видите ли, еще при Временном правительстве Украина явочным порядком отвалилась, Финляндия и Польша отвалились явочным порядком. Наши восточные провинции, Казахстан, Узбекистан, тоже отвалились явочным порядком. Ну, у них там была старая система власти, восточная, азиатская. Им было на основании чего и куда отваливаться. Тем более, ярко выраженный национальный признак: “У нас нос больше, борода красиво растет”. Их можно было привести обратно ровно одним способом, послать войска и перебить всех несогласных и снова завоевать. Но у нас сил таких не было. Мы только что едва выжили в Первой мировой войне. Как бы мы в лице Ленина предотвратили отделение Финляндии? Просто расскажите мне, мне интересно. Я по военной истории специалист, могу с вами поделиться некоторыми цифрами. Войска в Финляндию послать? А в ответ приехали бы сразу войска из Англии, например, которые полезли бы финнов спасать. Кстати, там немцы стояли местами, с ними тоже пришлось бы бодаться. Так нечем было бодаться. А Польшу как бы обратно? Поляки бы сказали: “Мы уходим”. А Ленин бы сказал: “Не сметь! Сидеть тут, понимаешь”. Это просто смешно. Как бы мы поляков удержали?

Д.Ю. Да, в общем, и не удержали.

Клим Жуков. Это тогда даже не рассматривалось. Наша родная Украина явочным порядком к 1918 году ушла просто. Центральная Рада, как и теперь. Ее нужно было завоевывать или решать этот вопрос методом национального самоопределения, на основании которого мы уже собрали республики в новое государство. Вариантов других не было. И тут нужно понимать, что сделал это не непосредственно Ленин и не непосредственно Сталин. Хотя конечно их вклад в этот процесс колоссален. Но этот колоссальный вклад, это бесконечно красивые, очень ловкие маневры серфингиста на гигантской десятиметровой волне. Которая все равно катилась в одном направлении и серфингист, как бы красиво он ни ездил, он все равно на гребешке волны идет. Другое дело, что Ленин и Сталин были такие ловкие, что они смогли там удержаться, это да. Но, если бы не прививка низкоэнтропийной европейской структуры, которая стала проникать у нас во все места российского общества, если бы не формирующийся класс промышленных пролетариев, которые были организованы для построения нового общества и борьбы, не было бы Ленина.

Потому, что кто такой был Ленин? Да, это был очень даровитый человек, исключительной работоспособности и очень умный. Он был адвокат. Профессия адвоката очень ценилась. Из него мог бы получиться второй Кони, он бы шикарно зарабатывал себе денег, написал бы несколько книг по юриспруденции и отличные мемуары. Ну, правда был еще вариант, что он будет книжки писать разные интересные, там, “История капитализма в России”, нет, ну, классно же, можно гонорар получить. У Ленина была масса вариантов куда развиваться, а вместо этого он выбрал ссылки, тюрьму, эмиграцию. Просто потому, что у нас кроме рабочего класса сформировался еще один очень специфический, не класс конечно, а такой подкласс, интеллигенция. И характерной чертой русской интеллигенции, которая появилась и выросла только на осмыслении судьбы нашего крестьянства, которое страдает, в том числе, и под их гнетом тоже, это была крайняя совестливость. Потому, что каждый русский интеллигент, как известно, должен проливать слезы над слезинкой ребенка, думать о всеобщем благе и отличаться известной жертвенностью. Это нормальный русский интеллигент. И Ленин, как нормальный русский интеллигент, променял абсолютно налаженное свое бытие на борьбу с абсолютно непредсказуемым итогом. Потому, что могло быть все, что угодно. Ну, его могли просто шлепнуть. И, кстати, чуть не шлепнули в итоге, просто, могли раньше. Мог немножко до ссылки не доехать, могло в ссылке что-нибудь случиться. Он пошел на абсолютную жертву личным ради общественного, понимая, что если он этого не сделает, во-первых, кому? Во-вторых, сиюсекундно наплевав на крупные интересы, поставив во главу угла мелкие, свои личные интересы, ты рискуешь тем, что ты, а скорее всего твои дети и внуки, получат такие проблемы, с которыми разобраться будет уже просто невозможно. Что нам демонстрирует вся наша отечественная история. Потому, что раз, за разом откладывая решение проблемы, мы дошли до 17 февраля 1917 года. Из которого очень ловко и с большим везением выбрались в октябре того же 1917 года. Столетие, которого мы теперь празднуем, и февраля, и октября. Ну, да, еще раз повторюсь, Ленин был всего лишь один из сотен и тысяч людей, которые думали одинаково, мыслили одинаково. Одинаково работали в одном и том же направлении. Просто из-за очень турбулентных процессов, которыми как ситом перетряхнуло русское общество, и самые лучшие сквозь это сито провалились в будущее. Ну, все, что знал на сегодня, сказал.

Д.Ю. Свою задачу я вижу в том, чтобы воткнуть пылающий факел знаний в немытую жопу невежества. Но у тебя получается гораздо лучше. Фактически термитную шашку воткнул. Как-то блин, вообще. Как обычно, самое главное в нашей жизни всегда деньги, кому бы, чем это ни показалось. Ну, оно же экономика, по всей видимости. На этом все стоит и к этому все привязано. Когда рассказывают в отрыве о неких политических вещах, ну, вроде да, становиться понятнее. Обычно, когда смотришь на эту, не раз уже говорил, на какую-нибудь Сирию, где там Джебхат ан-Нусра, ИГИЛ, запрещенные на территории Российской Федерации, какое-то кубло, я не знаю приличного слова, а так нас закроют за расизм. А потом когда посмотришь на своих, названия другие, а все то же самое.

Клим Жуков. Только хуже еще. Потому, что свои.

Д.Ю. Потому, что к нам применимо. Но так это воспринимается, как-то, я не знаю. Как обычно, как набор каких-то исторических анекдотов. А когда привязано к вот такому, как-то совсем ужасно. Я даже не думал, что так страшно получается. Вот был такой гражданин Покровский, я его читывал. У него все время про деньги.

Клим Жуков. Да, был.

Д.Ю.

Д.Ю. Я три томика прикупил, секретно читал. Очень необычно на общем фоне всех этих Ключевских и прочих. Ничего общего вообще не имеет. Очень круто. Про что дальше?

Клим Жуков. Дальше, как я и говорил, перейдем к конкретике с иллюстрациями, историческими примерами и цитатами из первоисточников. То есть, из Маркса, конечно же. А не то, что вы подумали, из “Повести временных лет”. Начнем с того, где мы закончили, рассуждая о русском военном деле, с окончания формирования русского дворянства. То, как оно взаимодействовало с крестьянством, конкретно уже от Алексея Михайловича до Петра I, до дворцовых переворотов. В основном конечно про Петра I. Это будет главный действующий персонаж следующего ролика. Он крутой.

Д.Ю. С нетерпением ждем. Спасибо, Клим Александрович.

Клим Жуков. Стараемся.

Д.Ю. А на сегодня все. До новых встреч.