Ответ на бан PersonaNonGrata

‘Only skeletons, not people’: diaries shed new light on siege of Leningrad

Academic says contemporary accounts of suffering are very different to stories survivors now tell of triumphant resistance

The discovery of a huge number of unpublished diaries has given an extraordinary insight into one of the most notorious and brutal military sieges in history.

The siege of Leningrad by German and Finnish forces lasted 872 days, from September 1941 to 27 January 1944. Up to 2 million lives were lost, including about 800,000 civilians or 40% of the population of the city now called St Petersburg.

The diaries were collected by Alexis Peri, a history professor at Boston University, who stumbled across the personal records as she interviewed survivors, most of whom had been children during the second world war.

Peri told the Guardian: “They all gave me the same story – this heroic, triumphant battle, human resistance, collective solidarity. Then they would often start to take me into their trust and show me documents from their families. Letters initially, and then diaries.

“What fascinated me was that the diaries were so different from the stories I was getting. Even when they were from the same people. A diarist would give me the diary and then say something like: ‘I doubt there’s anything of interest in there, anything different from what we’ve already told you.’ But it was dramatically different.”

Peri unearthed more material in the city’s archives and was “blown away by how many people kept diaries”. The diaries reveal the true extent of the horrors of the time, as the civilian population struggled to survive without food, running water or fuel, and stricken by disease.

The siege became “an internal battle”, with starvation and isolation tearing into every aspect of everyday life and “every recess of the mind”, Peri said, “as opposed to the way that it’s always been presented as this clear clash of Germans versus Soviet people”.

Despair permeates the diary of Berta Zlotnikova, a teenager, who wrote: “I am becoming an animal. There is no worse feeling than when all your thoughts are on food.”

Other diarists wrote of their shock at seeing emaciated bodies of Leningraders in the local bathhouse, their bodies distorted and made physically androgynous by starvation. “Horrible, only skeletons, not people,” wrote Ivan Savinkov, a factory worker. “What will become of us?”

Aleksandra Liubovskaia was struck that men and women had become “so identical … Everyone is shrivelled, their breasts sunken in, their stomachs enormous, and instead of arms and legs just bones poke out through wrinkles.”

Describing the horror of washing her son, whose skin was covered with scurvy-induced blotches, she recalled Mary cleansing the body of her crucified son.

Peri will include the material in a book titled The War Within: Diaries from the Siege of Leningrad, to be published by Harvard University Press in January.

She spoke of her deep respect for the city’s people and what they went through: “Leningraders were indeed heroes for all that they endured. They suffered through the unimaginable. What interests me is that, in their diaries, they did not narrate themselves in heroic terms.

“They did not use the narrative of heroic resistance to describe their fight for survival, but found other ways to make sense of their suffering. They looked to literature, to history, etc. My book examines some of these alternative ways of articulating the ordeal of the blockade. My aim is not to negate the story of heroic resistance, but to show new dimensions of the siege experience.”

Peri added: “What comes over most of all is the way that starvation is this particularly tormenting form of dying, that not only forces the body to feed on itself and destroy itself, but wreaks havoc on the mind and destabilises all kinds of assumptions, relationships and fundamental beliefs.

“There are many scenes with a diarist confronting themselves in the mirror and being unable to recognise themselves … It’s the type of death that really creates that type of internal destabilisation, as opposed to diaries that I’ve read from battle sites – the battles of Moscow and Stalingrad, where there’s a very clear enemy and that enemy is an external one. With starvation, the enemy becomes internalised.”

When the Soviet Union collapsed, many of the diaries were stored in former Communist party archives, but Peri found they had only partially been processed. “There were many more diaries that looked like they had not been really registered.”

While Russian history books focus on the battle and the front, which was a couple of miles from the city, the diaries “hardly ever dwell on the enemy”, Peri said. “They hardly ever mention Germans or fascists. What they really focus on are the people that are organising their lives and therefore their suffering – the local officials, neighbours, relatives, because they’re the immediate threat. It’s ‘my children lost our ration cards’ or ‘my neighbours are stealing from us’. Everyday life becomes a battleground.”

She observed that the diarists “don’t narrate their lives in tones of heroism and resistance”, adding: “Collective solidarity is fine for socialist ideology, but it’s really isolation that people experience.”

At least a dozen diarists likened themselves to Robinson Crusoe. The Soviet Union had long touted Daniel Defoe’s hero as an ideal socialist, somebody who builds a society from the ground up. “When the diarists talk about Robinson Crusoe, it’s ironic because they’re not thinking of him the way Soviet ideology has asked them to think,” Peri said.

One diarist lamented that “we are living the primitive life of savages on an uninhabited island”. Another wrote: “I think Robinson Crusoe was a lucky person. He knew with certainty that he was on an uninhabited island and had to rely only on himself. But I am among people.”

«Скелеты, а не люди»: дневники дополнительно освещающие осаду Ленинграда.

Ученая утверждает, что реальные страдания блокадников были весьма отличными от историй о триумфальном сопротивлении которые рассказывают выжившие. 

Обнаружение большого количества неопубликованных дневников позволило дать экстраординарное освещение одной из самых известных и жестоких военных осад в истории.

Осада Ленинграда немецкими и финскими войсками продлилась 872 дня с сентября 1941 г до 27 января 1944 г. До 2 миллионов жизней было потеряно, включая 800 тысяч гражданских или 40 % населения города на сегодняшний день зовущегося Санкт-Петербург. Дневники были собранны Алексис Пери профессором истории Бостонского Университета, которая наткнулась на эти записи когда опрашивала выживших, большинство из которых было во время второй мировой были еще детьми.

Пери рассказала Gardian: Они все рассказывали одну и ту же историю – о героической и триумфальной битве, человеческом упорстве и коллективной солидарности. Затем они часто начинали мне доверять и показывали бумаги своих семей. Сначала письма, а затем и дневники.

«Что меня увлекло так это то, что содержание дневников столь отличалось от рассказанных мне историй. Даже когда они исходили от одних и тех же людей. Один  хозяин дневника протянул мне его и сказал что-то вроде- « Сомневаюсь что здесь будет что либо интересное, ведь я уже вам все рассказал.» Но рассказ и дневник разительно отличались.

Пери откопала много информации в городских архивах и была «поражена до глубины души как много людей их вели!». Дневники открывали подлинных масштаб ужасов того времени, когда гражданское население города боролось за выживание без еды, работающего водопровода и топлива, под гнетом болезней.

Осада стала «внутренней битвой» с истощением и одиночеством непрерывно прорывающимися в каждый аспект повседневной жизни и даже «в самые дальние закутки рассудка». Как сказала Пери – в то время как в рассказах постоянно были представлена как чистая схватка между немцами и советскими людьми.

Отчаяньем пропитан дневник Берты Золотниковой, девушки, которая написала «Я становлюсь животным. Нет чувства ужаснее чем когда все твои мысли о еде».

Другие описывали шок при виде истощенных тел Ленинградцев в общественно бане, тела их были бесформенными и от голодания приобретшими андрогинность. «Ужасно, это скелеты, а не люди» - писал Иван Савинков, рабочий завода «Что с нами будет?».

Александра Любовская была поражена тем, что мужчины и женщины стали « такими одинаковыми… Все плоские, груди ссохшиеся, огромные животы  и вместо рук и ног просто кости высовывающиеся из морщин.»

Описываю свой ужас, когда она мыла своего сына, чья кожа была покрыта вызванными цингой нарывами, она поминала деву Марию омывая своего страдающего ребенка.

Пери включила полученный материал в книгу названую « The War Within: Diaries form the Siege of Leningrad» (Война внутри: дневники осады Ленинграда), изданную Hahrvard University Press в январе.

Она говорила о ее глубоком уважении к жителям города и тому через что они прошли: Ленинградцы могут считаться настоящими героями за то, что они перенесли. Их страдания невозможно себе представить. Что заинтересовало меня, так это то, что в своих дневниках они не описывали себя как героев, а свою жизнь как геройскую».

Они не писали о героическом упорстве когда описывали свою борьбу за выживание, но находили другие способы осмысливать свои страдания. Они обращались к литературе, истории и пр. Моя книга описывает некоторые из этих альтернативных способов выразить испытания блокады. Моей целью было не принизать историю героического сопротивления но показать  новые грани жизни в осаде.

Пери добавила: «В первую очередь хочу сказать, что голодание это очень мучительная форма умирания, оно заставляет не только тело кормится за счет себя самого вплоть до разрушения, но и приносит хаос в разум и размывает все виды предположений, взамиосязей и основных убеждений.

«Было описано много сцен, когда хозяин дневника смотрел  в зеркало и не мог узнать себя… Этот тип смерти действительно порождает внутренне расстройство, напротив я читала дневники с мест боев, - в сражениях под Москвой и Сталинградом, там присутствовал четкий враг и этот враг был вовне. С истощением враг приходил изнутри.

Когда Советский Союз распался, множество дневников осталось хранится в бывших архивах Коммунистической партии, но Пери обнаружила что они были обработаны лишь частично. « Было еще больше дневников, которые похоже никогда и не каталогизировали.»

Хотя российские исторические книги в основном направлены на освещение сражения и линии фронта, которая была в паре миль от города, дневники «едва ли вообще упоминают врага», говорит Пери. «В них почти не упомянуты немцы или фашисты. Они сконцентрированы на людях которые  организовывали их жизнь и соответственно их страдания – официальные лица, соседи, родственники, потому что ни были непосредственной угрозой. «Если мои дети потеряют наши продуктовые карточки» или «мои соседи воруют у нас». Повседневная жизнь становилась полем боя.»

Она заметила что хозяева дневников «не описывали свои жизни с кучей проявлений героизма и упорства», добавляя «Коллективная солидарность поощряется социалистической идеологией, но в действительности люди испытывали одиночество».

По меньшей мере дюжина хозяев дневников сравнивала себя с Робинзоном Крузо. Советский союз ценил персонажа, созданного  Даниелем Дефо, как идеального социалиста, кого-то кто построил общество с нуля.» «Весьма иронично, что когда хозяева дневников писали о Робинзоне они вкладывали в это иной смысл, чем советская идеология» - сказала Пери.

Один хозяин дневника жаловался « мы живем примитивной жизнью дикарей на необитаемом острове», другой записал : Я считаю, что Робинзон Крузо был счастливчиком. Он знал наверняка что он на необитаемом острове и может рассчитывать только на себя. Но я окружен людьми».

In September 1941, two and a half months after the Nazis invaded the Soviet Union, the German Wehrmacht encircled Leningrad. Cut off from the rest of Russia, the city remained blockaded for 872 days, at a cost of almost a million civilian lives, making it one of the longest and deadliest sieges in modern history.

The War Within chronicles the Leningrad blockade from the perspective of those who endured the unendurable. Drawing on 125 unpublished diaries written by individuals from all walks of Soviet life, Alexis Peri tells the tragic story of how citizens struggled to make sense of a world collapsing around them. Residents recorded in intimate detail the toll taken on minds and bodies by starvation, bombardment, and disease. For many, diary writing became instrumental to survival—a tangible reminder of their humanity. The journals also reveal that Leningraders began to reexamine Soviet life and ideology from new, often critical perspectives.

Leningrad’s party organization encouraged diary writing, hoping the texts would guide future histories of this epic battle. But in a bitter twist, the diarists became victims not only of Hitler but also of Stalin. The city’s isolation from Moscow made it politically suspect. When the blockade was lifted in 1944, Kremlin officials censored publications describing the ordeal and arrested hundreds of Leningrad’s wartime leaders. Many were executed. Diaries—now dangerous to their authors—were concealed in homes, shelved in archives, and forgotten. The War Within recovers these lost narratives, shedding light on one of World War II’s darkest episodes.

В сентябре 1941 г два с половиной месяца после вторжения нацистов в Советский Союз, немецкий вермахт окружил Ленинград. Отрезанный от остальной России, город оставался блокированным в течение 872 дней, что стоило ему почти миллиона жизней гражданского населения, из-за чего это событие считается одной из самых длительных и смертоносных осад в новой истории.

The War Within описывает историю Ленинградской блокады с точки зрения тех кто терпел невыносимое. Основываясь на 125 прежде неопубликованных дневниках, написанных людьми изо всех слоев советского общества, Алексис Пери рассказывает трагическую историю о том как горожане боролись пытаясь осмыслить крушение мира вокруг них. Жители города записывали личные детали бремени обрушившегося на их тела и рассудки через голод, бомбардировки и болезни. Для многих дневники обернулись средством выживания – хрупким напоминанием об их человечности.  Так же они открывают то что Ленинградцы начали  пересматривать Советскую жизнь и идеологию с новой, часто критической точки зрения.

Ленинградские партийные организации вдохновляли людей на ведение дневников,  в надежде на то, что они будут направлять будущие истории об этой великой битве. Но к сожалению, хозяева дневников стали жертвами не только Гитлера но и Сталина. Изолированность города от Москвы вызвала подозрения властей. В 1944 г когда блокада была снята, официальные лица Кремля наложили цензуру на публикации описывавшие бедствие и арестовали сотни ленинградцев – лидеров военного времени. Многие из них были казнены. Дневники – теперь опасные для своих обладателей были спрятаны в домах, скрыты в архивах и забыты. The War Within открывает эти потерянные истории, проливая свет на один из самых черных эпизодов Второй мировой войны.