Инвалиды из Свободной Сирийской Армии - забыты своими спонсорами.

Они - герои войны, но, увы, они были ранены. Десятки покалеченных сирийских бойцов влачат в Ливане жалкое существование. Деньги, которые богатые арабы выделяют для повстанцев, прилипают к чужим рукам.Они - герои войны, но, увы, они были ранены. Десятки покалеченных сирийских бойцов влачат в Ливане жалкое существование. Деньги, которые богатые арабы выделяют для повстанцев, прилипают к чужим рукам.

С каждым днем Абу Яза становится на один шаг ближе к вечной темноте. Каждый час, который он проводит, лежа на сыром поролоновом матрасе, уменьшает его шансы на то, чтобы когда-нибудь увидеть лицо своего сына. Если бы малыш родился на четыре дня раньше, его отец смог бы хотя бы раз взглянуть на него. Однако 31-летний сириец уже был ранен, когда у его жены начались родовые схватки.

В своей первой жизни он был плотником. Если в Баб-Амре, квартале города Хомс, кто-нибудь нуждался в супружеском ложе или мебельной стенке, то шел к нему. Но затем в Сирию пришла Арабская весна. Когда мирные протесты переросли в вооруженное восстание, плотник стал офицером "Бригады Фарук", которая в оплоте повстанцев Хомсе сражалась с войсками Башара Асада. До 25 февраля прошлого года Абу Яза был на передовой. А потом было ранение в голову...

С тех пор сириец сражается не против Асада, а за свое зрение. Имплантация аппарата, который вернул бы ему 50 процентов зрения, стоит от 30 до 125 тысяч долларов. Ливанские врачи, которые оказали ему первую медицинскую помощь, настаивали, чтобы операция была сделана в самое ближайшее время. В противном случае неиспользуемые нервы атрофируются, и Абу Яза безвозвратно ослепнет. "У меня есть еще шесть месяцев", - говорит он.

Со времени своего ранения он живет со своей семьей в подвале в северном ливанском городе Триполи. О том, что ему любыми путями необходимо собрать деньги на операцию, Абу Яза больше не думает: откуда взять такую огромную сумму, если на жизнь едва хватает! "Как ветерану Свободной Армии Сирии мне, собственно, полагается пенсия", - говорит он. Однако из денег, которые поступают из Саудовской Аравии и Катара для финансирования и вооружения повстанцев, бывший офицер не получает ничего. Он и его семья живут на средства, которые передают им сердобольные ливанцы.

Судьба Абу Язы - не единичный случай: десятки, если не сотни забытых бойцов прозябают в Ливане. Они были пекарями, торговцами овощами, учителями. Взрослые мужчины, столпы общества, которые, уверенные в победе, присоединились к восстанию против Башара Асада. Спустя почти два года их надежды там же, где и их здоровье.

Всего лишь в нескольких сотнях метров от подвала Абу Язы живут 15 бывших бойцов в квартире на первом этаже с плесеню на стенах. Внутри разбросанные матрасы, грязная одежда, игральные карты, полные пепельницы. Один из мужчин склонился над плитой и бросает в кипящую воду зелень: милая ливанка принесла им три кочана капусты, и сегодня эта капуста и немного риса - вся их пища на день. "Я все отдал для революции: свою ногу, свой дом, свои магазины", - говорит Машур, которому до войны принадлежало несколько овощных магазинов в Хомсе. Сегодня из того, что осталось от его левой ноги, торчит металлический прут. "С того момента, как я больше не могу сражаться, меня забыли", - говорит Машур.

Проблемами для мужчин вроде Машура являются, если хотите, женщины, дети и коррупция. Женщины и дети - потому что благотворительная деятельность международных организаций направлена на них. Западные благотворительные организации предпочитают спасать вдов и сирот, чем выхаживать бойцов, у которых кровь на руках. А деньги, которые арабские страны выделяют для повстанцев, не доходят до людей вроде Машура, прилипая к рукам высшего ранга революционеров. За два года войны в коррупции погрязли многие бывшие честные повстанцы, некоторые обогатились за счет своих товарищей.

Стоит добавить, что большая часть арабских денег идет религиозным группам. "Если бы я был с "Братьями-мусульманами", я бы жил в лучших условиях", - говорит Мухтар, бывший дизайнер интерьеров, который получил множество ранений в руки и ноги.

Глава Координационной комиссии по делам сирийских беженцев в Ливане Амин Манду не отрицает тот факт, что деньги распределяются также по политическому признаку. Это происходит потому, что "доноры" хотят знать, кто получит их деньги. "Все было бы не так плохо, если бы денег было достаточно. Но их категорически не хватает". Те, кто на местах будут решать, кому помочь, всегда будут объектами критики.

"Я знаю, что меня многие называют вором, - говорит Манду в своем скудно обставленном офисе в Триполи. - У меня неблагодарная работа". Естественно, он понимает отчаяние человека, которому грозит слепота. "Но я должен поставить вопрос, что лучше: прооперировать за 125 тысяч долларов сотни пациентов или спасти за эти деньги зрение одного?"

Тем временем в двери жилищ забытых бойцов стучит арендатор: уже начало февраля, он хочет получить арендную плату - 250 долларов, огромные деньги. Мухтар, бывший дизайнер интерьеров, уговаривает его подождать до второй половины дня, хотя и знает, что этим лишь ненадолго откладывает выселение. "У нас нет денег, попросту нет, даже у всех 15-ти вместе. Сегодня вечером мы окажемся на улице", - говорит 26-летний мужчина.

Семья Мухтара в Хомсе не знает, в каких условиях живет в Ливане их сын. "Мы не можем сказать своим семьям, что мы здесь голодаем. Это ударит по боевому духу повстанцев в Сирии. А этого не должно произойти, революция в Сирии должна победить, мы очень многим для этого пожертвовали", - говорит молодой человек.

Пути назад не существует, в этом эти мужчины едины. Но на вопрос, поддержали бы они восстание снова, если бы можно было повернуть время вспять, у них нет единого ответа. "Если бы мы знали, что с нами будет, - говорит Мухтар, - лучше бы мы поддержали Асада".

http://reporter-ua.com/2013/02/11/siriiskie-povstantsy-voina-zabyvaet-o-svoikh-detyakh