Монетаризм - рулит?

http://www.odnako.org/blogs/kak-ssha-dostigayut-dokrizisnih-maksimumov-fokus-kreditnoy-modeli-ekonomiki/

В последние годы мировая экономика уверенно выходила из кризиса, за исключением стран Евросоюза. Учитывая глобализацию, на себе это почувствовала и Россия — в виде высоких цен на энергоресурсы и роста спроса. Именно экономическая ситуация в США (восстановление) во многом сформировала позитив в мировой экономике и будет в значительной степени и дальше определять ситуацию. Точно так же, как и негатив в экономике США 2007–2008 годов сформировал обрушение в других странах. Поэтому экономика США — это, в некотором смысле, опережающий индикатор мировых процессов, которым стоит воспользоваться. На данный момент ситуация такова, что США достигают докризисных максимумов, толкая вперёд мировую экономику совместно с Китаем. Однако учитывая, что на кону прогресс всей глобальной экономики, этот феномен США стоит проанализировать глубже.

Обычно для понимания состояния экономики удобно смотреть на динамику ВВП и безработицы, однако есть мнение, что эти данные в какой-то степени манипулятивны, поэтому лучше взглянуть на сопутствующие индикаторы: промышленное производство и занятость на рынке труда в США, которые тоже смогут хорошо отразить экономическую ситуацию и предоставить данные для выводов.

Промышленность США: кризис позади

Несмотря на то, что основная доля экономики США — это услуги, промышленность играет весомую роль. Поэтому постоянно слышны призывы к возвращению промышленности в США и другим путям её стимуляции — например, через низкие цены на природный газ.

Промышленное производство отыграло кризисное падение и превысило докризисный максимум (декабрь 2007 года). Важно отметить, что это не случайный всплеск, и можно констатировать продолжительный стабильный рост. Также стоит отметить, что объёмы производства считаются не в денежной величине, а в натуральной, что улучшает достоверность показателя, так как он не зависит от цен:

С одной стороны, можно говорить о позитиве данных, всё-таки все пять послекризисных лет идёт рост и превышен докризисный максимум. Если посмотреть на это более широким взглядом — то с максимума (а это 2007 год) прошло почти семь лет. Получается, что семь лет прошли без прогресса. Годы застоя, и ещё неизвестно, что будет дальше. На данный момент ситуация такова, что США даже готовы ослабить геополитическую хватку ради развития собственного промышленного производства — не предоставляют разрешений экспортировать природный газ со своего рынка, что сдерживает сверхнизкие цены на газ в угоду промышленности. Поэтому на сегодняшний день пугать «Газпром» США предпочитают исключительно вербально.

Рынок труда: улучшения есть, но полного восстановления нет

С безработицей и занятостью ситуация сложнее. Безработица сильно упала с кризисных времён, однако эти данные подвергаются сомнению, так как в США снижается экономически активное население (из которого и считают безработных) при одновременном росте населения. На первый взгляд, кажется, что эти два тренда противоречат друг другу и статистикой манипулируют, но это только на первый взгляд. Население США быстро стареет вследствие послевоенного бума рождаемости (т.н. «бэби-бумеры»), и доля пожилых людей и пенсионеров среди населения растёт, в то время как доля не пенсионеров, соответственно, падает. Этим, отчасти, и объясняется падение экономически активного населения при росте всего населения. За последние 7 лет группа населения от 55 лет и старше прибавила 16 млн человек, в то время как численность группы 25–54 года даже немного сократилась (на 2 млн).

Для полного понимания стоит взглянуть на вышеупомянутое в комплексе:

Занятость находится на уровне докризисного максимума 2007 года, набрав те 8 миллионов рабочих мест, которые растеряла за кризис. Если же обратить внимание на соотношение возрастной группы 25–54 года в населении и занятости в экономике, то видно, что оно такое же, как и 6 лет назад. Однако учитывая, что группа 55+ всё-таки частично работает и увеличивает свою долю в занятости, безработица до своих докризисных минимумов ещё не добралась. Для более подробного изучения этого вопроса и громких выводов нужна отдельная статья, наша же задача — отметить докризисную занятость.

Также стоит добавить, что ВВП и объём розничной торговли с поправкой на инфляцию прошли докризисные максимумы довольно давно, но не будем на них подробно останавливаться.

То есть на сегодня ситуация скорее позитивна, что во многом определяет позитив и в мировой экономике, и в России (всё-таки нефть сейчас не $33 за баррель, как это было в 2009 году, а около $110). Однако решена и/или отложена лишь часть проблем, и благоприятной ситуацию назвать нельзя. При этом очевидно, что рост не будет вечным и рано или поздно придёт и негатив в экономику США. Маловероятно, что мировая экономика на него не отреагирует, что сулит ощутимые проблемы и для России.

Однако бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Перечисленные улучшения хоть и велики, но не являются системными, так как экономика США просто переложила проблемы с одного сектора на другой. Этим «другим» стал государственный сектор.

Как удалось вернуться к докризисным максимумам, и каковы перспективы?

Последние десятилетия кредитная модель развития экономики подразумевала рост долговой нагрузки и, соответственно, рост потребления. Деньги появлялись из ничего, тратились, наращивая спрос, и все друг другу были должны. Но стоит отметить, что эта модель всё-таки отлично работала, причём десятилетиями. Кредиты сами стали экономическим воздухом, которым все дышали, без которого был невозможен рост потребления, а следовательно, и экономики. И вроде бы в конце 2000-х модель начала рушиться, но позвольте-ка, откуда тогда докризисные максимумы?

Чтобы разобраться, не стоит смешивать всё в кучу, а следует разбить кредитную модель на сектора. До кризиса кредитную задолженность (а следовательно, и потребление, спрос) наращивал сектор домохозяйств (в основном это ипотека), финансовый, нефинансовый. А вот государственный сектор, что важно, снижал свою задолженность (долг федерального правительства). То есть все тяготы кредитной модели — долговые нагрузки — ложились на перечисленные выше сектора, а государственный сектор в это время «оздоравливал» своё долговое бремя, снижая нагрузку. Это отражено в условной «Фазе 1» (до 2008) на графике:

После кризиса окончилась сладкая «Фаза 1» в кредитной модели экономики США, и группе секторов пришлось снижать долговую нагрузку (или замедлять темпы её роста) и, следовательно, снижать свои расходы, так как деньги перестали появляться из ниоткуда. Когда все основные сектора снижают расходы и никто ни у кого ничего не покупает (спрос падает), то откуда может появиться прибыль? Её и нет. Но эту трагичную пьесу подкорректировал главный герой — госсектор, начав в 2008 году условную «Фазу 2» на графике. Когда все перестали занимать и тратить и кредитная модель экономики вроде бы покатилась ко дну, то всю тяжесть модели, то есть рост долгов и расходов, пришлось взять на себя госсектору, который предыдущие два десятилетия отдыхал и набирался сил.

Так как госсектор отдувался почти за всех остальных, то и наращивание его долговой нагрузки (в том числе через «печатный станок») было гигантским. Требовалось компенсировать снижение и замедление долговой нагрузки остальных секторов в размере триллионов долларов, при этом и добавить что-то сверх этой суммы на рост экономики: если никто не будет тратить свои кредиты, как сможет расти экономика?

По сути, с кредитной моделью экономики ничего не произошло — просто сменился субъект, который берёт на себя долговую нагрузку. До 2008 года это были домохозяйства, финансовый и нефинансовый сектора, а после — государственный. Пока госсектор несёт бремя долгов и расходов за всю экономику, другие сектора выздоравливают и ждут своей очереди, чтобы сменить госсектор в этом бою с трудностями кредитной модели экономики и продолжить рост экономики. На сегодня домохозяйства и финансовый сектор успели снизить свою долговую нагрузку до уровней 2002 и 2001 годов соответственно. В будущем они, скорее всего, смогут опять наращивать свою долговую нагрузку. Также стоит отметить, что это, конечно, несколько упрощённая для наглядности картина, без нефинансового сектора, который свою нагрузку ощутимо не менял ни до ни после кризиса, и без других уточнений, так как принципиально картина от этого не изменится.

Удастся ли провернуть американской экономике эту авантюру и закрепить свой рост — мы узнаем в краткосрочной перспективе. Дело в том, что тройка секторов довольно медленно снижает свою долговую нагрузку, и сможет ли она сменить госсектор в роли наращивания заимствований и расходов — это вопрос. Но если не удастся, то мало не покажется никому, и многих до сих пор передёргивает при воспоминаниях о мировых экономических процессах в 2008–2009 годах. Если смена госсектора на остальные сектора по росту долговой нагрузки и расходов произойдёт успешно, то, с одной стороны, это будет поучительным уроком о том, что врага нельзя недооценивать, а с другой — мир ожидает продолжение роста, который затронет и нас. Тем не менее, многие страны предпринимают попытки ослабить зависимость своих экономик от США, но пока успехи небольшие.

 

Интересно было бы узнать у завсегдатаев Афтершока, экономистов, что они думают по поводу этого парадного оптимизма. Звучит анализ довольно доказательно, и в комментах автор вроде бы убедителен.