Пол Крэг Робертс: «Зачем вообще нужны переговоры?»

Редакция GEOFOR обратилась к Полу Крэгу Робертсу, председателю Института политической экономии (США), доктору экономических наук и заместителю министра финансов в администрации Рейгана, с просьбой дать оценку ходу переговоров между Россией и США, а также их перспективам. 

— Несмотря на многочисленные заявления о том, что американо-российские переговоры продвигаются успешно, а Москва даже направила в Вашингтон своего посла, создается ощущение, что особенного продвижения по украинской проблематике нет. Во всяком случае, исходя из действий и заявлений украинской стороны и того, как европейцы продолжают и даже пытаются нарастить свои военные поставки Киеву. Так ли это? И как Вам видятся перспективы украинского урегулирования?

Шансы на завершение конфликта были бы куда выше, если бы президент Путин с самого начала держал процесс в своих руках. Однако вместо этого он ввязался в туманную игру — без четкого плана и без ясной цели. В результате в переговоры начали проникать посторонние, отвлекающие темы. Вот, например, требование президента Трампа: Украина должна расплатиться за американскую помощь времен Байдена редкоземельными металлами. Казалось бы, причем тут урегулирование? Но теперь это уже обсуждается на встречах Трампа с Зеленским. Возникает вопрос: а что будет следующим? Какая еще тема отвлечет внимание от главного?

Если верить признанию ЦРУ, недавно опубликованному в New York Times, конфликт на Украине с самого начала был войной между США и Россией — войной, развязанной и управляемой Вашингтоном. Украина в этой истории — лишь источник «пушечного мяса». США изначально стремились спровоцировать столкновение с Россией: для этого они свергли законно избранное правительство в Киеве и поставили на его место подконтрольный режим. Пока президент Путин пытался уйти от лобового конфликта через Минские соглашения, США тем временем обучали и вооружали крупную украинскую армию. И когда режим Байдена, НАТО и Евросоюз проигнорировали призывы Путина и Лаврова к взаимным гарантиям безопасности, а украинская армия уже готовилась войти в Донбасс и подавить две независимые республики, Путину — будучи неготовым — ничего не оставалось, кроме как вмешаться.

Если с самого начала конфликт шел между Вашингтоном и Москвой, то при чем здесь Зеленский? Более того, зачем вообще нужны переговоры? Задача президента Путина — одержать военную победу и диктовать условия мира проигравшей стороне, а не рисковать тем, что эта победа будет утрачена за переговорным столом. Почему Зеленский вообще участвует в мирном процессе, если его президентский срок истек уже несколько месяцев назад? Как вообще можно рассматривать всерьез подписание соглашения Трампом и Путиным с человеком, который, согласно украинской конституции, не имеет полномочий представлять страну?

Заявления о том, что «переговоры идут успешно», — полнейший абсурд. Какие же это успехи, если президент Трамп угрожает Путину новыми мерами наказания, при том, что именно Путин соблюдает договоренности Трампа? А кто их нарушает — Зеленский? НАТО? Вашингтон? Каким образом выпады Трампа против Путина способствуют доверию, без которого любые переговоры невозможны?

Никак не способствуют. Так что возникает вопрос: Трамп всерьез настроен закончить войну или ему просто нравится играть роль крутого парня на мировой арене?

Проблема с окончанием конфликта в том, как сам Путин его ведет. Все выглядит так, будто он боится победить. Чтобы избежать окончательной победы, он заплатил дорогой ценой — жизнями российских солдат. Война велась так, словно её главная цель — не разгром противника, а выход на переговоры. Вместо военной победы Путин, по-видимому, стремится к какому-то «большому соглашению», новому Ялтинскому формату. На мой взгляд, именно это и объясняет его подход: он воспринимает войну как инструмент для заключения более широкого соглашения с Западом.

Последствия этой затянувшейся войны наглядны: Путину потребовались месяцы, чтобы вытеснить украинские силы с нескольких километров российской территории, тогда как Красной армии Сталина хватило того же времени, чтобы отбросить вермахт на тысячи километров, освободить Восточную Европу и войти в Берлин. А в случае с Украиной — часть российских земель до сих пор остается под контролем либо Киева, либо Вашингтона.

Для всего мира то, как Путин ведет эту войну, выглядит как поражение российской армии, и именно так западные СМИ подают ситуацию с самого начала конфликта. Если Трамп тоже воспринимает это именно так, для украинских переговоров это очень плохой сигнал. В этом случае он будет считать, что имеет дело со слабым противником, не способным выиграть войну. А раз так — зачем идти на уступки? Почему бы не выдвинуть еще больше требований? Ведь Трамп ведет смертельную битву с американским истеблишментом. И победа над Путиным может существенно укрепить его позиции во внутреннем противостоянии.

Если Трамп действительно хочет закончить войну на Украине, ему достаточно сделать один-единственный шаг. Ему просто нужно сказать: этой войны бы не было, если бы демократы не украли у него победу на выборах 2020 года; он лично не заинтересован в конфликте и выводит Америку из участия. И тогда Зеленский остается один на один с Путиным — решать вопрос напрямую. Если бы Путин одержал быструю победу с самого начала, никакого «вопроса» уже не существовало бы.

— Помимо украинского урегулирования на повестке дня российско-американского диалога стоят вопросы, касающиеся нормализации отношений и повышения взаимного доверия. Как Вы расцениваете на этом фоне приезд в Вашингтон руководителя Российского фонда прямых инвестиций Кирилла Дмитриева, который в ходе десятичасовых переговоров в Белом доме с чиновниками высшего ранга обсуждал широкий круг вопросов: от совместной разработки российских месторождений редкоземельных металлов до возобновления авиасообщения между нашими странами? Насколько, по Вашему мнению, возможен конструктивный диалог по этим направлениям, особенно если переговоры по Украине зайдут в тупик?

Если Кирилл Дмитриев — сторонник интеграции с Западом, все еще очарованный Атлантикой, его просто разденут до нитки. Уолл-стрит только и мечтает вновь добраться до России и ее активов. Эксплуатация российских ресурсов обеспечит американским финансистам безбедную жизнь на десятилетия вперед. На мой взгляд, разговоры об открытии доступа к таким ресурсам — это преждевременный и крайне опасный шаг. На нынешнем этапе у России нет ни малейших оснований идти на такие уступки. Это был бы акт национального самоубийства.

— Традиционно не могу не спросить про внутренние вопросы американской политики. Перевес республиканцев сейчас достаточно мал, да и, судя по сообщениям СМИ и экспертов, в самой партии также нет единства относительно внешнеполитического курса новой администрации. Насколько эти факторы мешают Трампу реализовывать свои планы? И есть ли у президента возможность их преодолеть?

В своих последних публикациях на сайте www.paulcraigroberts.org я объясняю, почему команда Трампа не осознает всех сил, действующих в современном мире. Это незнание серьезно сковывает его действия. Но не только оно: помимо прочего, большинство республиканцев в Палате представителей и Сенате его попросту не поддерживают. Республиканский истеблишмент — так называемые RINOs (Republicans In Name Only — «республиканцы только по названию») — прекрасно устроился в рамках существующей американской системы. Их переизбрание обеспечивается за счет щедрых пожертвований от израильского лобби, от военно-промышленного комплекса, которому всегда нужен враг, от фармацевтических гигантов, агробизнеса, финансовых и энергетических корпораций. Сегодня в Америке правят не избиратели, а могущественные частные интересы. Побеждают на выборах не те, за кого голосуют, а те, чьи кампании финансируются.

RINOs — «республиканцы по названию» — будут поддерживать Трампа ровно настолько, насколько это соответствует их интересам. Ведь главная выгода от нахождения у власти — это контроль над комитетами и подкомитетами Конгресса, а также доступ к привилегиям, которые даются за услужливость перед американским истеблишментом.

Президент Трамп противостоит институционализированной системе — опытной в ведении политических войн и привыкшей управлять страной. И для самих американцев именно эта внутренняя борьба имеет значение, а не войны с Ираном в интересах Израиля или конфликты из-за Украины. Но если Трамп не сможет одержать победу на внутреннем фронте, ему придется искать ее за рубежом. А значит, Россия, Иран и Китай по-прежнему остаются потенциальными мишенями.