МемуаристЪ: За что Сталин репрессировал четырёх адмиралов, или "Не могу разобраться, за что посадили в лагерь адмирала Л.М.Галлера. Понятно, что за дело, но за ЧТО ИМЕННО?" (с)

1.  Автор:  МемуаристЪ (Я.Бушмицкий) "За что Сталин репрессировал четырёх адмиралов" 28 марта 2025 

Почему суд чести вместо общественного порицания отправил адмиралов под суд Военной коллегии? Как изменников Родины? Хотели пожурить за зазнайство, а чуть не расстреляли? Как так вышло, что адмирал Галлер вовремя сошёл с ума и погиб в психиатрической лечебнице? История крайне непростая.

Один из подписчиков под именем «Тритон Акватик» задал вопрос, сперва показавшийся мне ярким, но слегка наивным:

«Не могу разобраться, за что посадили в лагерь адмирала Галлера. Понятно, что за дело, но за ЧТО ИМЕННО?»

Сразу вспоминается легендарное про Пастернака «не читал, но осуждаю». Ну понятно же, что за дело. А ведь оговорка довольно глубокая.

Оказалось, что многим историкам современным это вовсе непонятно. Что видят в этом то козни Сталина, то зависть вождя, то личную неприязнь. Неужто правда?

Суд в 1948 году был вполне настоящий. И судили адмиралов вовсе не за политические анекдоты. Дела-то до сих пор не особо доступны, но общая картина очень сильно отличается от либеральных баек.

Больше того, за решётку по этому делу чуть не загремел и флотский нарком Кузнецов. Тот самый, в честь которого назван последний уцелевший советский авианосец. Тяжёлый авианесущий крейсер, простите.

Начнём с того, что адмирал Лев Михайлович никакой не Галлер. Он фон Галлер. Настоящее имя Лео Юлиус Александер Филипп. Да, это лютеранин и немецкий дворянин. Пусть и на русской службе с царских времён.

Подозревать его в особых симпатиях к большевикам как-то очень. Как-то сразу пошатнулся образ невинно пострадавшего от Сталина адмирала? За что же он был осуждён? Нет, понятно, что «за дело». Но за что?

Либералы тут же объяснят. Для них загадки нет. Мелкой ничтожной личность был товарищ Сталин.

Страшно завидовал боевым генералам и популярности победителей у народа. Потому Жукова загнал за Урал, Рокоссовского в Польшу. Дошли руки отомстить и боевым адмиралам.

Первая неувязка, что все арестованные как бы это помягче, адмиралы штабные. Нет, гражданин фон Гальдер в Гражданскую кораблём командовал. Но на момент Великой Отечественной занимались эти граждане совсем другим.

Техническими вопросами вооружения флота они занимались. Судили их не по приказу Сталина. Нет, дело началось как сугубо внутрифлотское.

Вы только не подумайте, что «суд чести» это какое-то флотское изобретение. Это не про военных, это про чиновников-бюрократов.

В 1947 году 28 марта совместным постановление Совмина и ЦК такие суды создавались во всех министерствах. Задача их вовсе не отправить всех на Колыму. Нет, поправить зарвавшихся или ошибающихся товарищей на местах. Затея сугубо верная.

В октябре 1947 года министру Булганину поступает рапорт каперанга Алферова. О крайне нехороших событиях во флоте.

Алферов докладывает, что во время Великой Отечественной группа технических начальников фактически грубо нарушила военную тайну. Самые передовые разработки наших вооружений утекли англичанам.

Нет, на тот момент англичане и американцы были, вроде как, союзники. Даже была договорённость поделиться секретом атомной бомбы тем, кто первыми придёт к успеху.

И как поделился кто-то с нами технологиями после Манхэттенского проекта? Или наоборот, ядерной бомбой следующие добрые десять лет нас шантажировали?

В любом случае, передавать такие разработки в военное время можно было только с прямого разрешения ГКО. Но ни ГКО, ни Сталин, как Верховный, таких разрешений не давал.

Передали не просто военные разработки. Передали результаты новейших, незавершённых ещё в Союзе НИОКР.

Первое – парашютная торпеда, убийца авианосцев. Никто в мире толком не мог довести эту технологию до ума.

Второе – уникальная артиллерийская установка 130 миллиметров. Это не просто рядовая пушка. Стабилизировать такую артустановку ни один флот мира не мог, а СССР смог.

Больше того, когда копнули выяснилось, что передача данных именно по этим видам вооружения была прямо запрещена ГКО союзникам. О чём адмиралы не знать просто не могли.

Кузнецов-то ладно, он большой начальник. Но эти-то технари знать были обязаны. Кстати, Кузнецов ровно на это и ссылался на суде, что был введён в заблуждение подчинёнными.

И тут ехидный вопрос. Фон Галлер так ли уж случайно сошёл с ума? Или знал что-то такое, что могло потянуть цепочку изменников в высоких кабинетах дальше? И привести к вопросам о причинах больших потерь нашего флота в Великой Отечественной? Поди знай.

Либералы любят выставлять каперанга Алферова карьеристом. Мол, хотел на освободившееся место потому накропал банальный донос. Облыжный, само собой.

Но есть нюанс. Ни в какие высокие кабинеты Алферов не метил. И докладывал он об уникальной высотной парашютной торпеде 45-36АВ-А.

Буковки АВ расшифровываются как авиационная высотного торпедометания. А вот последняя буковка А… внимание… читается как «торпеда Алферова». Уже интереснее, правда?

Это он - конструктор сданной врагам уникальной торпеды! Какой там донос! Каперанг в ярости писал, что его разработка для родной страны по какой-то причине оказалась у врагов. Как так вышло?

И это не какой-то опытный образец. Торпеда, что называется, доведена до ума и ещё в 1939 году стала на вооружение!

Алферов настолько далёк от адмиралов из высоких кабинетов, что поражаешься. Он вообще не про это. Он учёный, технарь, инженер.

Работал в НИИ минно-торпедного института в Ленинграде. Потом директором завода Дагдизель в Махачкале. Был в научно-техническом комитете Наркомсудпрома..

Знаете какую награду получил Алферов за свой «донос»? Да никакую. Человек занимался делом- создавал атомные сверхмощные торпеды. Не до кабинетов ему было.

В 1955 году на полигоне Новой Земли новую торпеду Алферова Т-5 испытали на глубине 12 метров. Жахнуло как следует, на три с половиной килотонны.

Испытания были серьёзные. В качестве мишеней рядом стояли подводные лодки и корабли. Часть из них затонули сразу, часть получили повреждения. У Советов появилось новое могучее оружие. В результате работ «доносчика и карьериста» Алферова, угу.

Так вот за семь лет до этого, в январе 1948 года именно рапорт Алферова привёл к созыву суда чести в министерстве. Перед судом товарищей предстали адмиралы Кузнецов, Галлер, Алафузов и вице-адмирал Степанов.

Суд был тоже не из простых. Председатель – маршал Говоров. В составе суда генералы Захаров и Голиков, адмиралы Абанькин, Харламов, Левченко и вице-адмирал Кулаков. Как, похоже на «сталинских костоломов».

На суде, от которого ожидали максимум выговора в личное дело, полезло страшное. Адмиралы были вынуждены признать, что передали англичанам военно-морскую карту Севастопольской бухты. А также секретные карты некоторых районов Северных Курил.

Также передали союзникам трофейную немецкую акустическую торпеду «Цаункениг». Ну и само собой, та самая торпеда Алферова с уникальной парашютной системой.

Вице-адмирал Кулаков на суде говорил:

«Мы обвиняем адмиралов Галлера, Алафузова и Степанова в том, что, раболепствуя перед иностранщиной, они поступились интересами нашей Родины.., нанесли серьезный ущерб нашему государству и боевой мощи советского ВМФ».

Открывшиеся факты генералов и адмиралов, натурально, шокировали. И вместо товарищеского суда дело направили армвоенюристу Ульриху в Военную коллегию Верхсуда!

Военная коллегия рассмотрела документы и учитывая мирное время, учитывая заслуги адмиралов вынесла довольно мягкий по тем временам приговор. За почти измену Родине, так-то говоря.

Степанов и Алафузов получили по десятке, Галлер четыре года. Кузнецова, который прямого касательства к передаче англичанам не имел, с учётом его заслуг перед флотом – только понизили в звании до контр-адмирала.

Но уже в 1951 году Кузнецов за безупречную службу получает вице-адмирала. Так что никакой особой опалы не случилось. А как же обиженный завистливый Сталин?

А Сталин делает «опального» Кузнецова министром ВМС. Не слабо, правда? Впрочем, остальных осуждённых адмиралов реабилитировали только после ухода вождя.

Надо сказать ещё одно. Судили адмиралов не по каким-то выдуманным решениям Особого совещания, или троек, или ещё чего-то такого. Вовсе нет.

Осуждены они по вполне официальному уголовному кодексу РСФСР. Статья 193. Как шпионы, передавшие военную информацию нашим не совсем друзьям.

В кодексе статья звучала как злоупотребление властью воинскими начальниками, которое повлекло разглашение военных тайн. Особенно, в военное время.

И адмиралам очень повезло, что с учетом их заслуг и Победы, прошли они по краешку, по пункту «а». Потому что пункт «б» ровно той же статьи предусматривал одно наказание – высшую меру.

Так вот вопрос, за что же посадили адмирала Галлера:

«Понятно, что за дело, но за ЧТО ИМЕННО?»

Вот за это и посадили. Если кто-то считает, что надо было за такое погладить по головке и отпустить – ну я даже не знаю.

Попробуйте провернуть такое сегодня – посмотрим на реакцию органов. Я подскажу, ровно такая же будет. И совершенно правильно.

=====================================

2.    Автор: sad39 "Дело четырех адмиралов"   30.10.2021 13:30:33

 (...)   Весной 1947 года началось компания по борьбе с космополитизмом, началу которой было положено обвинением ряда врачей в передаче на Запад результатов научных исследований. В ходе этой компании и была опробования система наказаний,  в виде предания виновных суду чести.

    Эти общественные суды чести были созданы постановлением СМ СССР и ЦК КПСС от 28 марта 1947 года во всех министерствах и центральных ведомствах.

  Первый «суд чести» состоялся над учеными-микробиологами супругами Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскиным. Потом было проведено несколько таких же судов над биологами (после сессии ВАСХНИЛ 1948 года) и физиологами (после «павловской сессии» 1950 года).

  Эта компания не обошла стороной и Военно-Морской Флот , прежде всего в лице Наркома ВМФ Адмирала флота Советского Союза Н.Г.Кузнецова.

   Н.Г. Кузнецов своей компетентностью, независимым характером и нежеланием угодничать явно диссонировал со сталинским окружением и вызывал большое раздражение у И. Сталина и его окружения. На одной из встреч И. В. Сталин сказал адмиралу:

«Почему, Кузнецов, ты все время ругаешься со мной? Ведь органы уже давно просят у меня разрешения тобою заняться».

   Прим.ТС:  прям-таки пахнуло Катастройкой и борьбой со "сталинщиной". Тьфу. 

Когда заместитель И. Сталина по Наркомату обороны Н.А. Булганин предложил план реорганизации системы управления вооруженными силами, при которой права Наркома ВМФ значительно сокращались, Н.Г. Кузнецов  выступил против, хотя понимал, что булганинский план составлен по указаниям Сталина.

     В 1946 году И. В. Сталин предложил разделить Балтийский флот на два самостоятельных флота. Но Н.Г. Кузнецов, ссылаясь на мнение Главного морского штаба, ответил вождю:

«Балтийский морской театр по своим размерам невелик, поэтому целесообразно иметь одного оперативного начальника».

  Н.Г. Кузнецов вспоминал о том, что последовало за его отказом разделить Балтийский флот:

   «А. И. Микоян — не знаю, по своей инициативе или по поручению Сталина, счел необходимым переговорить на эту тему с И. С. Исаковым. Тот, узнав позицию Сталина, счел более благоразумным согласиться с мнением Сталина, хотя это не укладывалось ни в какие рамки нормальной точки зрения адмирала, хорошо подготовленного в оперативном отношении. И. С. Исаков при его прекрасных отдельных качествах всегда опасался за свое служебное место…»

   Возражения Н.Г.Кузнецова против первой послевоенной кораблестроительной программы окончательно решили его судьбу. Высказываясь за более сбалансированный  подход к развитию флота,  и глядя тем самым далеко вперед, Кузнецов настаивал на проектировании и закладке авианосцев, считая, что за ними и за подводными лодками – будущее.   И. Сталин же с 1930-х годов отдавал предпочтение линкорам и тяжелым крейсерам с мощным артиллерийским вооружением.

    Когда Н. Г. Кузнецов докладывал на Политбюро ЦК ВКП(б) план строительства флота на послевоенный период, произошел неприятный инцидент:

«Сталин внимательно слушает, вдруг Хрущев перебивает докладчика своей репликой раз, другой. Кузнецов не обращает на это внимания. Сталин постучал карандашом и одернул члена Политбюро: „Хрущев, вы мешаете слушать, продолжайте…“ И когда еще раз Хрущев перебил наркома ВМФ, то он, обратившись к Хрущеву, резко сказал: „Послушайте, Никита Сергеевич, вы мне мешаете докладывать, ведь вы ничего не понимаете в этом вопросе“».

 Прим. ТС: снова запахло. 

   Дорого обошлись в дальнейшем эти слова адмиралу Н. Г. Кузнецову. Хрущев это запомнил и в 1955 году отомстит.

    25 февраля 1946 года Наркомат обороны был преобразован в Наркомат Вооруженных сил (позднее - в Министерство Вооруженных сил). Самостоятельный  Наркомат ВМФ был упразднен, а его службы вошли в новое министерство.

    Балтийский флот разделили  на два флота – 4 флот и 8 флот.

     Н. Г. Кузнецов был назначен Главнокомандующим Военно-морскими силами и заместителем министра Вооруженных сил. С адмиралом начали сводить счеты, почувствовав удобный момент, приближенные вождя. В мемуарах Н. Г. Кузнецов называет своим «злым гением» Н. А. Булганина.

     В начале января 1947 года на заседании Главного военного совета И. В. Сталин предложил освободить адмирала флота Н. Г. Кузнецова от занимаемой должности.

    Главкома ВМС это решение не застало врасплох, он прекрасно осознавал, что это все с подачи  Н. А. Булганина.

   Адмирал Л.М. Галлер был  освобожден от  должности заместителя Наркома ВМФ и назначен начальником   Военно-морской академии кораблестроения и вооружения им. Крылова…

    Главкомом  ВМС назначается  командующий Тихоокеанским флотом И. С. Юмашев.

    17 января 1947 года Главный военный совет вслед за Балтийским разделил и Тихоокеанский флот на два — 5-й и 7-й флот.

     19 февраля 1947 года адмирала Н. Г. Кузнецова назначили начальником Управления военно-морских учебных заведений.

     Набравшая обороты  кампания по борьбе с космополитами, фактами «преклонения» перед зарубежными авторитетами, «некритического» подхода к опыту боевой деятельности иностранных флотов были обнаружены и в системе военно-морского образования.

    Так, в Военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова в качестве «улики» сослались на использование в учебной программе труда немецкого военно-морского специалиста А. Штеннеля «История войны на море с точки зрения морской тактики».

    В Высшем военно-морском инженерном училище имени Ф. Э. Дзержинского бдительные «патриоты» указали на конспект лекций «Вторая мировая война на море», где ставились в пример некоторые операции флотов Англии и США.  и т.д

    Добрались  и до начальника военно-морских учебных заведений адмирала Н. Г. Кузнецова.

    Ему вспомнили прошлое.

   3 октября 1947 года на имя Н.А. Булганина поступил рапорт капитана 1 ранга В. И. Алферова  о якобы незаконной передаче союзникам во время войны документации на авиационную торпеду 45–36АВ–А (авиационная высотного торпедометания Алфёрова).

     В нем автор жаловался на то, что его торпеда, которую он своевременно не защитил авторским свидетельством, три года назад на правах взаимной информации была передана англичанам.

     Следует отметить, что при разработке этой торпеды пошли путем  копирования, взяв за образец  торпеду   "45Ф", выпускаемую заводом Уайтхеда в Фиуме (Италия),  лицензия на производство которой была приобретена в Италии еще в 1935 году. Оригинальность отечественной разработки заключалась лишь в своеобразной конструкции грузового парашюта. Торпеда  45-36АВ-А  была принята на вооружение в 1939 году.

     В 1944  году  весь Финский залив  был забит немецкими минами, преимущественно электромагнитными, средств борьбы с которыми у нас не было.   Отечественные тралы были созданы позже.

     Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов знал, что англичане имеют специальный трал «ЛАЛ» против электромагнитных мин, и своим решением обменял документацию  торпеды 45-36АВ-А  на образец этого трала.

     Но торпеда была  якобы «секретной», что позволило В. И. Алферову обвинить главкома и его заместителей «в антигосударственных и антипатриотических поступках».

     Кто такой В.И. Алферов. 

    Письмо В. И. Алферова послужило толчком для так называемого «дела адмиралов» и  Министр Вооруженных сил СССР Н. А. Булганин возглавил эту кампанию.

   12 января 1948 года начал свою работу «суд чести».

    Адмирал флота Н. Г. Кузнецов, адмиралы Л. М. Галлер и В. А. Алафузов, вице-адмирал Г. А. Степанов обвинялись в совершении

«антигосударственных и антипатриотических поступков, выразившихся в передаче бывшим союзникам в годы прошедшей войны образцов и документации на вооружение ВМФ на основании взаимной информации».

     «Суд чести» проходил в клубе Главного штаба Военно-морского флота под председательством Маршала Советского Союза Л. А. Говорова.

    В состав суда вошли также генералы В.А. Захаров, Ф.И. Голиков, адмиралы П.С. Абанькин, Н.М. Харламов, Г.И. Левченко. Седьмой - наиболее одиозная фигура - начальник политуправления ВМФ вице-адмирал Н.М. Кулаков. Он представлял в одном лице и судью, и общественного обвинителя.

     Обвинение сводилось к  антипатриотическому преклонению перед иностранным вооружением и передаче бывшим союзникам- англичанам чертежей  отечественной торпеды, немецкой акустической торпеды, некоторых образцов  артвооружения и карт Севастополя и отдельных районов Дальнего Востока.

      Адмирал Н.Г. Кузнецов и его товарищи по процессу пытались донести до сведения суда, что предъявленные им обвинения не имеют под собой никакой разумной почвы.

    Карту Севастополя  невозможно было не передать англичанам и американцам, поскольку севастопольские бухты использовались кораблями союзников во время Крымской конференции в феврале 1945 года. Причем все меры предосторожности были выполнены - союзникам передали специальную карту, то есть без указания береговых объектов.

    Таким же абсурдным было обвинение и в передаче карты Северных Курил. Не передать ее Главный штаб флота тоже не мог, поскольку в войне с Японией в августе-сентябре 1945 года американцы выполняли важные для советского ВМФ союзнические задачи в акватории Тихого океана.

   Немецкую   акустическую торпеду Т5  “Цаункениг” (Крапивник) с подводной лодки U-250, потопленной в июле 1944 года  в Финском заливе, затем поднятой   и вошедшей в состав ВМФ в качестве  опытового корабля   под именем ТС-14,   передали  Англии с согласия самого Сталина, что было даже зафиксировано в переписке Черчилля со Сталиным.

  Конечно же, на это в ходе суда Н.Г. Кузнецов не ссылался.

    Адмирал В. А. Касатонов вспоминал:

   - “Поведение Николая Герасимовича на „суде чести“ заслуживает восхищения: держался спокойно, очень уверенно, с чувством собственного достоинства. Старался, насколько это было возможно, защитить своих бывших подчиненных”

   Лишь один из свидетелей защиты - начальник Минно-торпедного управления ВМС контр-адмирал Н.И. Шибаев сохранил верность правде и офицерской чести: и на предварительном следствии, и на суде он давал объективные показания. В результате он был снят с должности.

    Именно Н.И. Шибаев  пытался объяснить следователям, что на момент передачи торпеды 45-36АВ-А  у нас уже было разработано более совершенное и перспективное воору­жение, сама торпеда не являлась секрет­ной, интерес могли представлять лишь парашюты, на которых она сбрасывалась. Еще в 1942 году шесть торпед вместе с этими парашютами попали в руки немцев в Севастополе, что также учитывалось при передаче вооружения союзникам.

   Остальные же лица, вовлеченные в разбирательство,  под соответствующим давлением,  поддерживали обвинение, что деятельность четырех адмиралов носила антигосударственный характер и подрывала обороноспособность государства.

   Особо усердствовал  вице-адмирал Кулаков, которому была отведена роль общественного обвинителя. Видимо,  Кулаков (как и Булганин) тоже мстил Кузнецову.

    В марте 1944 года постановлением ГКО за плохую организацию набеговой операции и потерю трех эсминцев он был снят с должности члена Военного совета Черноморского флота и понижен в звании с контр-адмирала  до капитана 1-го ранга. Представление о наказании Кулакова подписал Кузнецов. И политработник поспешил взять реванш. Он требовал как можно строже наказать адмиралов, «потерявших бдительность и опозоривших советский флот».

    Вот фрагмент его  речи, пылающей “праведным гневом”:

   - “Мы обвиняем адмирала флота Кузнецова в том, что, преклоняясь перед иностранщиной, барски-пренебрежительно относясь к интересам советского государства, не вникая в существо дела, он самовольно, без ведома советского правительства, разрешил передачу английским и американским миссиям ряда ценных секретных сведений об отечественном вооружении, составляющем государственную тайну и приоритет советского ВМФ в области высотного торпедометания и артиллерийского вооружения.

     Мы обвиняем адмиралов Галлера, Алафузова и Степанова в том, что, раболепствуя перед иностранщиной, они поступились интересами нашей Родины.., нанесли серьезный ущерб нашему государству и боевой мощи советского ВМФ”.

     Через несколько лет, в 1955 году, после гибели линкора “Новороссийск”   Кулаков сам окажется в положении обвиняемого. 

   И хотя вина адмиралов  была не доказана, постановление суда чести  было:  «…хо­датайствовать перед Советом Министров СССР о предании... суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР».

    Председательствовал на этом суде небезызвестный генерал-полковник В. В. Ульрих, известный  по крупным политическим процессам.

     Судебное заседание Военной коллегии под председательством В.В. Ульриха проходило 2-3 февраля 1948 года.

    Степанова и Алафузова  суд приговорил к  10 годам лишения свободы,  Галлер был осужден на 4 года лишения свободы. Кроме того, было возбуждено ходатайство перед Советом Министров Союза ССР о лишении адмиралов воинских званий и перед Президиумом Верховного Совета Союза ССCP  о лишении их правительственных наград.

    В отношении Н.Г. Кузнецова, учитывая его заслуги перед ВМФ, Военная Коллегия постановила не применять уголовного нака­зания и ходатайствовала перед Советом Министров Союза ССP   о снижении его в воинском звании до контр­-адмирала.

   Контр-адмирал Н. Г. Кузнецова был назначен заместителем Командующего войсками Дальнего Востока по Военно-морским силам.

========================================

3. Автор: А. Золототрубов,  капитан 1 ранга в отставке "Дело четырех адмиралов"  "Неделя" № 29, 1989г.

(...) Через несколько дней начался суд Военной коллегии. (...)  Алафузов  сказал:

- Я хочу доложить суду по поводу формулировки обвинительного заключения и именно в той части, где говорится, что якобы я самовольно решал вопрос о передаче иностранным миссиям интересовавших их сведений. Действительно, вопросы этого рода проходили через меня, но я их самостоятельно не разрешал и ни одного такого случая самовольного разрешения без того, чтобы предварительно сам вопрос не был доложен народному комиссару, не было... Передача высотной торпеды, причем не описания, а образца, как мне известно, проводилась до меня начальником минно-торпедного управления Шибаевым, со слов которого мне известно, что образец этой торпеды для англичан не представлял секрета. Обо всем этом я докладывал наркому ВМФ... Что же касается передачи карты (речь идет о карте южного побережья Камчатки, - А.З.), то карта несекретная, ее можно купить в любом порту, карта Севастопольской бухты передана англичанам не мною, и в процессе расследования этот вопрос отпал. Как мне известно, карта Севастопольской бухты была передана с разрешения заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, имелась его резолюция..

На вопрос члена суда полковника юстиции Данилова: "Когда торпеда поступила на вооружение?" - Алафузов ответил: "Еще до войны, в 1938 году". Сначала она была засекречена, а потом ее рассекретили, минно-торпедное управление ВМФ даже издало книжку с описанием высотной торпеды.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Подсудимый Алафузов, какова роль заместителя народного комиссара ВМФ в этом деле?

АЛАФУЗОВ: Конкретно о высотной торпеде резолюцию наложил Галлер.

На вопрос Ульриха: "Кто же более других виноват в передаче торпеды?", Алафузов ответил:

- Я лично обо всем докладывал Кузнецову...

После этого суд заслушал объяснения вице-адмирала Степанова, который также решительно подтвердил: все переданное в годы войны нашим союзникам было сделано с разрешения наркома ВМФ, и никаких нарушений в этом он не видел.

- В отношении парашютной торпеды на представлении минно-торпедного управления было две подписи - подпись адмирала Галлера и моя. Их содержание было таким: "Народный комиссар разрешил передать на принципах взаимной информации", - сказал Степанов. - Что касается обмена картами, то этот обмен происходил еще до войны и продолжался во время войны. Мы передали иностранцам 1.500 карт, а от них было получено 6.000 карт. Получали мы больше, чем давали.

Адмирал Галлер, давая показания, очень волновался, порой у него срывался голос. Но, несмотря на переживания, Галлер подтвердил все то, о чем говорили Алафузов и Степанов. Он не побоялся признать, что на документах везде была его подпись.

- Какие были у вас взаимоотношения с бывшим народным комиссаром ВМФ Кузнецовым? - спросил председатель, надеясь, что Галлер станет критиковать наркома.

- У меня с Кузнецовым нормальные отношения.

Тогда председатель адресовал вопрос наркому:

- Что вы, подсудимый Кузнецов, поэтому поводу скажете суду?

- То же самое, - ответил Кузнецов. -Я всегда полагался на своего заместителя Галлера, так как считал его внимательным и осторожным при решении тех или иных вопросов.

И тут последовал вопрос члена суда генерал-майора юстиции Дмитриева:

- Было ли допущено вами преклонение перед заграницей?

- Считаю, что нет, - твердо ответил Галлер.

В последнем слове адмирал Кузнецов сказал:

- Вся моя жизнь связана с флотом, и при любых моих недостатках я старался сделать для флота кем можно больше...

(...) письмо из Бутырской тюрьмы Алафузова на имя председателя Военной коллегии Верховного суда СССР:

"2-3 февраля 1948 года я был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР. В процессе ведения предварительного следствия Главной военной прокуратурой, мне было объявлено обвинителем (полковник Лелютин) и руководившим следствием помощником главного прокурора (генерал-майор Чепцов), что я привлекаюсь по ст. 193-п. 17-а, которая предусматривает отбывание наказания в испр. труд. лагерях сроком от 6 месяцев до 10 лет. И что поскольку мое преступление совершено в период 1942-1944 годов до амнистии 1945 года по случаю победы над Германией, сроки эти сокращаются вдвое. И т. о. предельным сроком отбывания наказания для меня является 5 лет. Однако в вынесенном мне Военной коллегией Верховного суда приговоре срок наказания указан 10 лет. Ввиду несоответствия этого срока законному прошу пересмотреть срок моего заключения и установить его окончание 2-3 февраля 1953 года. При рассмотрении этого моего ходатайства прошу учесть, что первые четыре года я отбывал наказание не в лагере, как это предусмотрено законом в отношении статьи 193-п. 17-а, а в тюрьме и при том в одиночном заключении (только на пятый год был переведен в общую камеру). Т. о. я понес наказание значительно более тяжелое, чем это предусмотрено законом. Полагаю, что это обстоятельство может также служить дополнительным к приведенному выше главному (совершение мною преступления до амнистии 1945 г.) основанием для сокращения срока моего заключения. Алафузов. 11 ноября 1952 г. Бутырская тюрьма".

Письмо это было подшито в следственное дело без принятия каких-либо мер. Реабилитировали адмиралов в мае 1953 года, уже после смерти "вождя". По этому делу председатель Верховного суда СССР А. Волин внес протест в Пленум Верховного суда СССР. 11 мая 1953 года протест был удовлетворен, в нем говорилось, что проверкой материалов дела установлено, что осужденные допустили сшибки по службе, "но это не было их преступлением".

"Министру обороны Союза ССР Маршалу Советского Союза тов. Булганину Н.А.

Сообщаю, что Постановлением Пленума Верховного суда Союза ССР от 11 мая 1953 года приговор Военной коллегии Верховного суда Союза ССР от 3 февраля 1948 года в отношении Кузнецова Николая Герасимовича, Галлера Льва Михайловича, Алафузова Владимира Антоновича и Степанова Георгия Андреевича отменен и дело за отсутствием в их действиях состава уголовного преступления производством прекращено.

Председатель Верховного суда СССР А. Волин. 12 мая 1953 г."

"Заместителю Министра Обороны СССР, Адмиралу флота тов. Кузнецову Н. Г.

Сообщаю, что по извещению МВД СССР Галлер Лев Михайлович, 1883 года рождения, умер 12 июля 1950 года.

Председатель Военной коллегии Верховного суда СССР генерал-лейтенант юстиции А. Чепцов. 13 мая 1953 г."

Приложение  (Википедия)

Лев Миха́йлович Га́ллер (нем. Leo Julius Alexander Philipp von Haller; 17 [29] ноября 1883 — 12 июля 1950) — советский военно-морской деятель, адмирал (4 июня 1940 года).

Родился в семье начальника Выборгского крепостного инженерного управления полковника Михаила Фердинандовича фон Галлера и дочери пастора Юлии Паукер (в браке с 1866 года). Дворянин в третьем поколении. В семье было пять дочерей и два сына — Лев и Вернер Карл Эрнст[2]. Вероисповедание — лютеране. В детстве жил с семьёй по новым местам службы отца — в Кронштадте, Очакове, Санкт-Петербурге.