Джексон. В поисках шлепанца

Джексон (Джи) стоял на краю скалистого утеса, прямиком обрывающегося в Атлантику. Ночное небо было сплошь исчерчено линиями разноцветных шлейфов, тянущихся вслед летящим шарам.

Странные это были шары. Переливающиеся неясным внутренним светом огни при фокусировке взгляда превращались в отчетливые фигуры самолетов и их вариации размером с автомобиль.

Взгляд будто придавал им форму до того не существовавшую. Форму желательную и знакомую наблюдателю, как будто нужную для того, чтобы не спугнуть диким предположением, что этот облик лишь плод его воображения.

А еще это бесконечное движение было абсолютно беззвучным.

Вот над головой пронесся 737 Боинг, к хвосту которого прилипло семейство разнокалиберных беспилотников от мелких вертолетных коптеров до массивного Global Hawk.

Навстречу ему, надувая на глазах пузырь газовой оболочки, летело ретро-чудо с подвешенной на тонких стропах пассажирской кабинкой.

Из-за периферии зрения появилось нечто напоминающее … Джи сморгнул, пытаясь избавиться от наваждения.

Откуда-то со стороны Кубы приближалась закрывающая полнеба знакомая фигура. Темное саржевое платьишко, волнистое жабо и длинный заостренный нос под белыми буклями, прикрытыми кокетливой шляпкой. «Шапокляк!», задохнулся в немыслимой  догадке Джи.

Воздушная Шапокляк погрозила ему пальцем. В протянутой к нему руке тут-же выросла рогатка. «Ай!», взвизгнул Джи, прячась от летящего снаряда за вскинутыми к глазам ладонями. В голове промелькнуло: «Кто людям помогает, тот тратит время зря».

…

Стукнувшись откинутой назад головой о что-то пластмассовое Джи осторожно развел ладони. Между растопыренными пальцами сверкало солнце, проникающее через лобовое стекло двигающегося автомобиля и щекочущее ему нос.

«Ап-чхи!», - непроизвольно выдохнул Джи.

С водительского и переднего пассажирского сидений на него уставились две пары колючих глаз. С лиц свешивались брызги Джексоновского пробуждения.

Толстый и тонкий, так их сразу охарактеризовал Джи, переглянулись и разразились факами. Тонкий протянул руку к Джи и с силой ткнул его прямиком в лоб.

В голове щелкнуло, зажужжало и послышался голос: «Звучит непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений».

Джи потряс головой. Голос шел будто бы сразу в мозг, минуя слуховые каналы.

Его визави тем временем утерлись бумажными салфетками из бардачка, после чего тонкий произнес что-то, обращаясь к Джи.

Звучало так, будто Михаил Володарский из эпохи VHS очень медленно и гундосо переводил начальную сцену одного из Бруксовских фильмов: «Ну-у, наве-ерно, мо-ожно бы-ыло и по друго-ому сни-и-мать».

Джи не шевелился.

Видимая заторможенность субъекта требовала очевидных действий.

Теперь уже толстый протянул руку ко лбу Джи и небрежным двойным движением постучал по нему.

К удивлению Джи это сработало. Володарский в его голове быстро завершил остаток вступления: «Верно! Каждый раз, когда они снимают фильм о Робин-Гуде, они жгут нашу деревню!».

«Здравствуйте», сказал затем женский голос в голове, - «Благодарим за установку ментального, основанного на Вашем персональном жизненном опыте, гугл-переводчика. Тестовое включение произведено успешно. Хорошего Вас дня».

«Ну что сынку, достучался я до тебе?», - ласково произнес толстый, подозрительно напоминая своей интонацией Тараса Бульбу.

Джи растерянно молчал.

Тонкий нервно затараторил: «Да что с ним цацкаться, в расход его, слышишь Горбатый».

«Ша, Промокашка» - небрежно произнес в его сторону толстый, после чего, вперившись взглядом в Джексона произнес совсем другим, сладким голосом старика Хоттабыча: «Дорогой и любезный нашему сердцу о-Gi, Да будет тебе известно, что в твой драгоценный лоб вживлен волшебный камень из семейства …».

Хоттабыч слегка запнулся и продолжил: «…из семейства кубитовых, один аллах его ведает, что означает это слово. Мы же - твои смиренные джинны из … Фэ-Бэ-эР». Последнее слово он произнес очень характерно, по-американски, будто с недожеванной сосиской во рту.

«Короче. Тебе в башку вживлен переводчик. Между прочим последняя модель. По совету друзей, в смысле, внеземная разработка. А сам ты выбран лично Ти для контакта. По ИХ просьбе», - тонкий, протрещав на рекламной скорости сказанное, приблизил свое лицо к Джи чтобы закончить: «Америка надеется на тебя, сынок».

Джи как-то сразу перестал ощущать переполнявшее его до этого недоумение от происходящего. Его интересовало лишь, кто управляет автомобилем, если эти оба перегнувшись через сиденья, трещат с ним заправскими кумушками.

Толстый перехватил взгляд Джи на двигающийся самостоятельно руль и со значением произнес: «Так надо».

​​​​​​​«Понятно», - сказал Джи, «Опять инопланетные разработки».

​​​​​​​«Нет, Яндекс-такси», не согласился толстый, «Но ты ведь хотел спросить не об этом, так ведь? Тебя интересует, что происходило в том «сне»».

Хоттабыч внимательно всматривался в лицо Джи, которое после этих слов приобрело окончательно тупое выражение.

…

Джексон стоял посреди лесной опушки. Веяло ночной прохладой и желанием дать деру. Он оглянулся, выбирая направление побега. Взгляд наткнулся на сидящего на пеньке дедушку с берестяным туеском в руках. Дедушка точь-в-точь был из какой-то детской сказки. В сапожках и головном уборе в виде грибной шляпки. «Так это-ж старичек-боровичек из советского «Морозко»», - осенило Джи.    ​​​​​​​

Обнаружив внимание к своей персоне боровичек молча открыл крышку туеска, в котором лучиками света переливался неясный предмет.

Джи подошел поближе.

На дне дизайнерской ретро-коробки лежал не то холодец, не то мокрая фосфоресцирующая  тряпка. Холодец заглянул своими лучиками в глаза Джи и заговорил звучащим в голове голосом.

«Мы прилететь издалека. Ваш планет нужна спасти от Ваших глупости».

Джи устало опустился рядом с холодцом в туеске на колени.

Из проглоченной в детстве беллетристики ему были знакомы все эти разговоры о спасении. Да и голливудские творения изрядно просветлили по этому поводу. Поэтому никаких иллюзий Джи не испытывал.

​​​​​​​«Так значит вот она какая, ... e finita», - Джи вдруг вспомнил Есенина:

«Жизнь — обман с чарующей тоскою,

Оттого так и сильна она,

Что своею грубою рукою

Роковые пишет письмена».

«Стоп-стоп, родной», - запросил пощады голос в голове, враз перестав изображать валютного иностранца на Невском.

«Ваш классический сплин нас не интересует, можете веками любить друг дружку взасос. Все одно кроме Жигулей у вас ничего не родится. Нас больше волнует тема с Вашими новыми друзьями – янки.   

Чтобы понять их опасность для Жизни и решить окончательно «пиндосский вопрос» пожалуйста, посмотрите один фильм и расскажите нам. Самим смотреть это нету сил, а интересно чем закончилось.

Название я не помню, но там две американские кинофирмы «Дисней» и еще одна сбросили на фашистскую Германию Индиану Джонса с авиационной бомбой. Первого, потому что он один заменяет всего Шиллера с Гете (кто бы это ни были), а вторую просто для красоты. Так как сброшенные предметы обладали различной поляризацией (что бы это ни значило) приземлились они не одновременно. Джонс в силу компьютерного происхождения первым, и сразу же давай по обыкновению тырить, что ни попадя из немецких секретеров. Бомба приземлилась позднее, аккурат, когда Джонсу понадобилось, раскачавшись на накинутой петлей на шею веревке, перепрыгнуть на следующий уровень.

Еще там по картонному лесу бродит пастор Шлаг в тирольской шляпе и укоряет попавшихся под руки военных в том, что из-за из их нелепой войны птицы изменили маршруты полетов, а это сказывается на нервах.».

Джи морщась от неприглядной перспективы смотреть описанную чушь спросил: «Да почему я-то, мама дорогая! Мало что ли здесь специалистов по всему на свете? Вон их, на любой вкус - от игры на бирже до знатоков причин зеленого цвета кожи инопланетян». На этом Джи споткнулся и поспешно уточнил: «Конечно, к Вам это не относится».

Холодец оппонировал: «Как раз поэтому. Незамутненное масс культурой сознание, отринувшее проданные за джинсы стереотипы и критически воспринимающее свое я».

Сказанное вывело Джи из себя. Одно дело заниматься самокопанием, стыдливо оглядываясь на причины поступков и совсем другое слышать личные откровения от совершенно незнакомого…, вообще непонятно кого.  Джи не нашел ничего лучше чем запальчиво выпалить: «Сам дурак!».

Возникшее неудобное молчание прервал инопланетный гость.

«Ладно оставим это. Вы, я вижу человек тонкой душевной организации, которому наверняка знакома эстетская британская игра «В поисках шлепанца», где игроки ищут истину, скрытую за кажущейся реальностью. Ну, так сыграем в нее с Вами», - продолжил примирительно голос из туеска.

Джи все еще раздраженно спросил  – «И зачем мне это нужно, играть с инопланетным холодцом в шарады?».​​​​​​​

«Ну если для Вас вопросы жизни на Земле не аргумент, то может согласитесь из любопытства? Победителю будет приз», - холодец явно наслаждался ситуацией.

«И какой?», - спросил Джи, лишь бы отвязаться.

«Помните братьев-сестер Вачовски?», - переспросил визави.

Джи утвердительно кивнул, - «Так это был их приз?».

«Нет, в тот раз они проиграли», - ответ прозвучал слишком холодно даже для холодца.

​​​​​​​Джи непроизвольно прикрыл ладонью пах.

​​​​​​​Из лесной чащи послышался гитарный перебор и где-то запел Юрий Лоза:

«Эх, зажму я красоту в мозолистую руку

И пойду дослушивать, что хнычет мне гармонь».

Холодец хмыкнул, боровичек тут же приподнялся вместе с пеньком и стартанул в небо.

Джи  привычно отбросило на подголовник заднего сиденья машины.

...