Текущий высокий уровень ключевой ставки и обозначенные ЦБ перспективы ее дальнейшего повышения создали риск экономического спада и обвала инвестиций уже в ближайшее время. Можно констатировать, что эта политика лишь ограниченно эффективна в отношении снижения инфляции — но несет недопустимо высокие риски провоцирования рецессии и разбалансировки процессов воспроизводства в реальном секторе, особенно в низкорентабельных секторах и секторах с длительными сроками реализации проектов (прежде всего в машиностроении), — говорится в обзоре ЦМАКП «О рисках стагфляции в российской экономике».

«В результате действий ЦБ экономика России фактически поставлена перед угрозой стагфляции — одновременной стагнации (или даже спада) и высокой инфляции», — пишут аналитики.

«Оценки, сделанные с применением инструментов опережающих индикаторов, показывают, что для предотвращения перехода российской экономики к отрицательным темпам прироста годового ВВП, ключевая ставка ЦБ к середине 2025 года должна быть снижена примерно до 15-16%», — подсчитали авторы обзора. 

В докладе, в частности, отмечается, что «при текущем уровне безрисковой доходности (18,4% годовых по ОФЗ со сроком погашения через 5 лет) инвестиционные проекты со средними сроками окупаемости (до 5 лет) должны за это время не только выходить на окупаемость, но и приносить суммарную чистую прибыль в размере не менее 130% от вложенных на старте средств — иначе они теряют для их инициаторов экономический смысл».

Доля предприятий обрабатывающей промышленности, отмечающих высокий процент кредита как фактор, ограничивающий рост производства, превысила 40% (по сравнению с 20-25%, характерными для предшествующих лет, исходя из данных опросов Росстата ).

«Отметим, что именно финансовые (а не „мощностные“, что следует из позиции Банка России) ограничения роста выпуска сейчас стали ключевыми — доля компаний, отмечающих недостаток финансовых средств как ограничитель роста, составила 47%, отметивших высокий процент коммерческого кредита — 44%, и оба показателя быстро растут. Доля показавших в качестве основного ограничителя недостаток квалифицированных работников уже чуть ниже (42%), а доля указавших нехватку и износ оборудования составила лишь 25% и повышается медленно», — говорится в обзоре.

По оценкам ЦМАКП, доля предприятий обрабатывающей промышленности, у которых нагрузка процентных платежей на прибыль находится на рискованном уровне (превышает 2/3 EBIT), увеличится к концу 2024 года по сравнению с 2023 годом более чем вдвое и превзойдет 20%: «Это создает высокий потенциал корпоративных дефолтов и банкротств».

По опросам РСПП, в III квартале 2024 года уже резко подскочила доля компаний, столкнувшихся с неплатежами со стороны контрагентов — до 37% (против 20-22% в среднем в предшествующий период 2021-2024 годов).

«Одна из важнейших причин — падение ликвидности хозяйственного оборота из-за затруднения доступа к кредиту и резкого замедления динамики средств на рублевых расчетных счетах предприятий (их прирост к аналогичному периоду предшествующего года сейчас составляет всего 3%, что гораздо ниже уровня инфляции). Разрастание взаимных неплатежей в экономике помимо удара по производству будет вести к снижению прозрачности бизнесов, а также может вызвать негативные социальные последствия», — делают вывод аналитики.

По их оценке, действия ЦБ по повышению ставок, «похоже, более не ведут к снижению уровня инфляции в экономике в силу следующих причин».

«Существенная часть общего прироста цен в настоящее время связана с факторами, не находящимися под влиянием динамики спроса, а вызванными конъюнктурными ситуационными шоками различной природы со стороны предложения: динамика цен на сезонное и импортируемое продовольствие, повышение регулируемых тарифов на услуги, усложнение логистики и международных расчетов», — считают в ЦМАКП.

«Повышение ставок ведет к росту не только процентных, но и масштабных „квази-процентных“ издержек производителей и продавцов (лизинговые платежи за транспорт и прочую технику, плата за аренду торговых и складских площадей и др.), влияющих на цены потребительских товаров; по оценке, проинфляционный эффект повышения процентных и квази-процентных платежей минимум вдвое превышает аналогичный эффект от ускоренного повышения оплаты труда», — говорится в докладе.

«В силу недостаточной финансовой грамотности населения и сильного эффекта „отложенного потребления“ спрос на потребительское кредитование слабо реагирует на повышение ставок, ограничивать его удается только посредством введения рестриктивных макропруденциальных лимитов кредитования», — отмечают в ЦМАКП.

«Повышение общего уровня ставок ведет к ускоряющемуся росту расходов бюджета на обслуживание долга и субсидирование уже реализуемых программ льготного кредитования и софинансирования инвестиционных проектов. Это способствует увеличению дефицита бюджета. В условиях нежелательности привлечения новых, „дорогих“, заимствований с рынка этот дефицит, вероятно, всё больше будет покрываться путем сокращения остатков средств на бюджетных счетах в Банке России (включая ФНБ). Это, в свою очередь, будет вести к увеличению денежной эмиссии и, соответственно, дополнительному инфляционному давлению», — также отмечается в обзоре.

Банк России придерживается диаметрально противоположных взглядов по сравнению с аналитиками ЦМАКП — глава ЦБ Эльвира Набиуллина на пресс-конференции в сентябре заявляла, что ставка поднимается как раз для того, чтобы избежать рисков стагфляции, и ставка не теряет своей эффективности.

«Да, можно предположить ситуацию, по сути дела, фискального доминирования, когда ключевая ставка во многом теряет свою эффективность. Но, на мой взгляд, мы очень далеки от этой ситуации благодаря тому, что у нас низкий госдолг. Поэтому очень важно уровень госдолга держать в управляемых размерах», — говорила она.

«Что касается риска стагфляции, наверное, его боятся все центральные банки. И не только центральные банки, но и правительство. Это когда инфляция растет, а экономический рост остановился в ситуации перегрева и дефицита рабочей силы. Нам очень важно этот сценарий избежать. И поэтому мы принимаем решения по повышению ключевой ставки. Для того, чтобы не было предпосылок перейти к этому сценарию», — отмечала Набиуллина.

ЦБ при этом признавал, что темпы роста ВВП России в 2025 году замедлятся до 0,5-1,5%, но это будет рост, а не спад.

В 2024 году российская экономика, по прогнозу ЦБ, вырастет на 3,5-4%. В 2025-2026 годах рост ВВП замедлится до 0,5-1,5% и 1-2% соответственно. В 2027 году ЦБ ожидает рост на 1,5-2,5%.

Минэкономразвития прогнозирует рост ВВП в 2024 году на 3,9%, в 2025 году на 2,5%, в 2026 году на 2,6%, в 2027 году на 2,8%.

Расхождения прогнозов Минэкономразвития и ЦБ в росте ВВП на 2025-27 годы связаны с разными оценками потенциального роста, объясняла ранее замминистра экономического развития Полина Крючкова. Банк России оценивает долгосрочный потенциальный темп роста ВВП в диапазоне 1,5-2,5%, в Минэкономразвития считают его более высоким.

Консенсус-прогноз аналитиков, опрошенных «Интерфаксом» в начале ноября, по динамике ВВП на 2024 год равен 3,7%, в 2025 году аналитики ожидают рост российской экономики на 1,9%.

Прогноз ЦБ по инфляции в 2025 году равен 4,5-5%, прогноз Минэкономразвития — 4,5%. Консенсус-прогноз аналитиков, опрошенных «Интерфаксом»

(от начала ноября), предполагает инфляцию в 2025 году на уровне 5,6%.

https://smartlab.news/i/132262