Дина Корзун назвала причину своего бегства в Россию: в Европе все закрылось

Актриса Дина Корзун многим поклонникам вспоминается по работе в фильме «Страна глухих», где она сыграла с Чулпан Хаматовой. И если Чулпан из страны уехала, то Дина, наоборот, вернулась на ПМЖ из Европы, где прожила много лет с мужем-иностранцем, музыкантом и композитором Луи Франком. Вернулась вместе с супругом и детьми, о чем рассказала на недавней светской кинопремьере. Там Корзун появилась в модном образе. Ну и, конечно, общение с журналистами началось с соответствующих вопросов о моде.

— Не люблю наряды западных дизайнеров. Мой муж против, чтобы я носила одежду с лейблами, как ходячая реклама, поэтому мы на это даже не смотрим, — призналась актриса. — Честно говоря, огромное количество модных, интересных вещей не принадлежат брендовым дизайнерам. Мне кажется, брендовые вещи — это какая-то отдельная история. Я люблю дизайнеров с творческим вкусом, у которых есть свой стиль и оригинальность.

— Говорите, что муж следит за тем, в чем вы ходите. То есть он в теме?

— О да! Мой муж — самый главный советчик. Он же гражданин Швейцарии. Мы познакомились с ним 28 лет назад в театральном институте. У нас много общего, но мы из совершенно разных культур и, честно признаюсь, разных взглядов на мир, на музыку. Поначалу между нами было очень много различий, первые десять лет мы взбирались в гору, а теперь нам все легче и интереснее. Он человек с большим вкусом. У него ведь семья, например, с историей и артистическим взглядом. Там в семье и фотографы, и галеристы, у которых выражена и внутренняя культура, и внешняя. То есть это люди, на которых я равнялась и у которых училась. Как говорить и во что одеваться — для них важно. Я когда приехала в последний год прошлого века впервые в Лондон, я еще не разбиралась ни в чем, потому что мне было неважно. Я играла на Большой сцене во МХАТе им. Чехова, была ведущей актрисой. Смысл, служение, главная роль... это было важно. Поэтому Луи меня многому научил. И постепенно, наблюдая за его семьей, я выработала даже для себя какое-то табу. Потому что они очень благородно, красиво и интеллигентно умеют одеваться.

— Пришлось с мужем притираться друг к другу?

— Да, и это было очень сложно, болезненно. Иногда нам казалось, что это до отчаяния невозможно. Потому что я воинствующий патриот: русский язык — самый могучий в мире, Россия — самая передовая страна. Я не допускала диалога, и это очень неправильно. Хотя сейчас я уже говорю, что интересные люди и культура есть по всему миру. Это надо признавать, и это надо уважать. Но должно было пройти время, чтобы я научилась искать золотую середину.

Поначалу для меня было еще очень сложным выполнять какие-то предписания: как одеваться на какие-то мероприятия. Было мучительно: а что туда надеть, а что — сюда? Как вести себя? Тем более я не человек small talk (искусство короткой легкой беседы. — Прим. авт.). Там, если тебя спрашивают, как дела, нельзя отвечать подробно (смеется). Это должен быть разговор ни о чем. Такой легкий разговор. А это, представьте, конец 90-х! И мне всегда еще говорили: «А почему ты не улыбаешься?» Это сейчас многие улыбаются, и нам это нравится, а тогда все-таки был некий культурный стержень, и нам казалось, что быть серьезными — это значит быть достойными. Многому приходилось учиться, особенно в общении с людьми.

выступает и как офис, и как все остальное. Но покупка дома тоже есть в планах.

— И как протекает загородная жизнь?

— К нам пришла кошка и родила у нас на крыльце. Котята уже выросли — веселые, красивые, мы их кормим, ухаживаем за ними (улыбается).

— А как изменилось отношение европейцев к русским после начала геополитических событий? Вы же как никто это знаете...

— Оно не изменилось, а проявилось. Кто любил Россию и русских, так при своем мнении и остались, а кто недолюбливал, боялся, завидовал, так же с осторожностью и относятся. Например, на день рождения дочери папа оплатил курсы живописи во Флоренции, потому что у него там живет друг — одноклассник, скульптор. И мы там в частной мастерской брали уроки живописи маслом. А преподавала нам знакомая этого друга — англичанка, муж у нее американец. Она обожает русских, говорит, что русские — самые интересные и веселые люди. А ее отец — успешный художник, и к нему приезжали по обмену русские художники, когда он еще жил в Америке. Они вместе рисовали, проживали какие-то моменты жизни. Когда на пленэре собиралась большая интернациональная команда, весело и вкусно было только у русских. Все туда хотели прийти. Также он ездил в Россию. Говорит, что лучше русских никого нет.

А кто-то говорит: «Не могу понять русскую душу».

— Дина, в России в последние годы бум на пластические операции и всевозможные вмешательства во внешность. А вы что-то меняли в себе?

— Я плохо отношусь к пластике, собираюсь стареть достойно, как того заслуживает мой возраст. Потому что актерская профессия — это всегда мимика, эмоции, большой труд. И все равно морщинки будут, и ими нужно гордиться. Мне кажется, это символ правильно прожитой жизни. Но я никого не осуждаю, кому нужна пластика. А у меня кремы, баня, и еще я 25 лет вегетарианка, как и мой муж. Когда не ешь мяса, организму легче очищаться от токсинов. А я еще вкусно готовлю вегетарианскую еду, не курю и не пью алкоголь.