Одессу добивают

2 мая – день смертельной раны прежней Одессы, города, который основан указом русской императрицы после побед русского генералиссимуса, который один из немногих в империи был спроктирован до строительства, управлять которым доверяли лучшим градоначальникам из числа российских подданных русского, французского, испанского происхождения. Этот город принял мигрантов со всей Европы, открыл огромные возможности торговому и промышленному капиталу русских, малорусов, греков, евреев, поляков и вообще всех, кто искал возможность применить свои качества во благо себе и новому Отечеству. В нем возникла своя неповторимая культура, свой одесский патриотизм, свой одесский дух. Настоящие одесситы передавали его из поколения в поколение, даря миру музыкантов, поэтов, писателей, изобретателей, режиссеров, ученых, художников, капитанов – не говоря о рабочих, ремесленниках, актерах, режиссерах. Это был город мирового значения, жемчужина у моря.

А еще город гордился тем, что в нем всё можно решить по-человечески, обо всем договориться без кровопролития. До 2 мая массовое заклание одесситов за убеждения было для города немыслимым.

Но малыми уступками, компромиссами, принятием замены одесситов во власти политическими украинцами город сам подготовил себя к гибели. Одесситы, эти безусловно талантливые люди, позволили убедить себя в том, что украинцы приведут их в новый чудный мир, в котором они займут, наконец, все олимпийские места без исключения, что Одессу построила Европа, и мама-Европа их ждет с рогом изобилия наготове.

Только малая их часть, какие-то десятки тысяч, ходили на митинги и марши за сохранение одесского духа, за его русскую культуру и историю, за возможность жить своей жизнью в украинской федерации. Идея федерации бесила бандеровцев, которым нужна была унитарная Украина под их контролем. Никаких вольностей, кроме своей воли, бандеровцы в новой постмайданной Украине не планировали.

2 мая город увидел новую реальность. Город был в шоке, в параличе. Это было убийство не просто нескольких десятков одесситов – это было убийство Одесского Духа. Прежней, любимой всеми побывавшими в ней Одессы, веселой, легкой, интеллигентной, творческой не стало. Не стало навсегда. Остались только ее материальные следы: склоны, пляжи, дворики, дворцы, мостовые под кронами платанов, остался Оперный.

Оперный осквернили концертом расового патриота Олега Скрипки с его Воплями Видоплясова в сопровождении оркестра театра.

А еще укранцев бесили  памятники.

К ним политические украинцы питали особую ненависть. Что делают эти кацаповы идолы в украинськом мисте? Наезды не прекращались: пали Суворов, Екатерина, де Волан, Потемкин, Зубов. Уничтоженным памятным доскам русских и советских писателей, ученых, полководцев потерян счет. Но нет! Мало! Здесь русский дух, здесь Русью пахнет! Пушкин…

Пушкин в списке – главная фигура. Он в самом известном месте, у городской Думы, от него начинается Приморский бульвар. Он на миллионах открыток, по которым мир знает Одессу. Наконец, он еще в одном списке – охраняемых территорий Юнеско. Именно поэтому он должен быть снесен, как 2 мая одесситы должны были именно погибнуть. Оглушенные гибелью Пушкина, гибель  Горького, Глушко, Бабеля, Красногвардейцев на Куликовом, Маринеско, Космодемьянской, Мичурина, Малиновского, Черняховского, Нилуса, Чкалова, Высоцкого никто и не заметит.

Чудом спасся Ришелье, российский чиновник. Ах да, французы что-то военное поставляют. Ладно, пусть стоит пока, но…

---=---

В общем, Александр Сергеевич, прости и прощай. Не успели мы, не смогли. Операция приобрела какой-то затяжной, хронический характер, красных линий проведено столько, что пора уже проводить белые по красному. Бандерва панует, единичные оставшиеся одесситы в пятом-шестом поколении идут к своему Пушкину фотографироваться, пока он есть. Их подозревают в госизмене, осуждают и снимают на смартфоны какие-то говорящие на мове человекоподобные, которых пару десятилетий назад увидеть в Одессе было немыслимо. Эти пережившие все издевательства одесситы пытаются сохранить последние остатки прекрасного города их детства, юности. Не они жили в Городе – Город жил в них и ими. Их осталось ничтожно мало, и они уничтожены. На митинг в защиту памятников пришли десять  репортеров и один участник – тот, кто пытался его собрать. Поодаль фланировали украинцы, изнывающие от желания устроить битву за свою свободу здесь и сейчас.

Памятник снесут. Сомнений никаких. Останется огрызок, тумба, пенек – а, может, и ничего не останется. Сносить можно много чем.

А вот то, что ничего не останется от русской Одессы – это однозначно. Останется Кацапетовка, Хаджибеевка, Жупановка – место победы схроновой хтони над всем русским.

Над Россией прошлого, как условие победы над Россией настоящего  и будущего.

После этого как не одобрить пару мегатонн на всё это место позора?
Жги, Господь, жги!
Теперь не жалко.