National Interest: Что значит выиграть войну на Украине?

Соединенным Штатам пора предложить убедительное видение того, чего они пытаются достичь в украинском конфликте, свою стратегию достижения успеха.

В ходе недавних президентских дебатов модератор задал бывшему президенту Дональду Трампу “простой вопрос”: “Вы хотите, чтобы Украина выиграла?”. Трамп ответил, что хочет положить боевым действиям конец, но его раскритиковали за то, что он не сказал просто “да”. Вице-президент Камала Харрис тоже не сказала “да”, но, в отличие от соперника, четко ясно дала понять, что поддерживает Украину против российской агрессии.

По правде говоря, этот вопрос совсем не простой. Что означает победа? На Западе и между Западом и Украиной нет единого мнения.

С самого начала президент Украины Владимир Зеленский определил победу как освобождение всех украинских земель, присоединенных Россией с 2014 года. Это позволило бы его стране вновь стать единой в рамках международно признанных границ 1991 года, когда Украина только возникла из обломков Советского Союза. Мирный план Украины недвусмысленно призывает к восстановлению территориальной целостности страны. “Это не подлежит обсуждению”, — говорится в плане. Опросы показывают, что большинство украинцев разделяют цель Зеленского, хотя отношение меняется по мере роста потерь и военных затрат.

Другие заявили бы о победе, если бы Украина смогла оттеснить Россию к фактическим границам 23 февраля 2022 года — за день до ввода российских войск. Это все равно оставит Москве примерно 10% украинской территории, захваченной в 2014 году, но лишит ее территориальных приобретений в ходе последней кампании.

Третьи утверждают, что само по себе сохранение суверенной и независимой Украины, даже в урезанном виде, будет означать победу для Киева и стратегическую неудачу для Москвы, которая рассчитывала подчинить себе всю страну. Некоторые заходят настолько далеко, что утверждают, что Украина уже победила, аргументируя это тем, что Россия вряд ли продвинется намного дальше, чем уже сделала.

Что скажет Америка после ноября?

Администрация Байдена – Харрис при этом никогда не определяла победу конкретно и не заявляла четко и ясно, чего именно она стремится достичь. Она никогда во всеуслышание не признавала цель Зеленского своей собственной. Пока что Байден произнес лишь две вдохновляющие оды свободе, которая даст отпор деспотии, но ни в одной из них он не определил победу Украины в конкретных выражениях.

Другие должностные лица дали некоторое представление о подходе администрации, но, опять же, никто из них не изложил ее цели всеобъемлющим образом. Под давлением Конгресса администрация наконец-то подготовила засекреченную стратегию по Украине в середине сентября, но никаких подробностей до сих пор не обнародовано.

Нам остается довольствоваться лишь разрозненными фрагментами политики — причем необязательно согласованными. Так, администрация пообещала поддерживать Украину “столько, сколько потребуется”, но не указала никаких конкретных сроков. Она заявила, что вооружает Украину сейчас, чтобы укрепить ее позиции за столом переговоров в дальнейшем, не указав при этом даже контуров сделки, которую, как она надеется, Киев сможет заключить.

Она заявила, что ее цель — сохранение суверенитета и независимости Украины, не уточнив четко, в каких именно границах, хотя официально США признают лишь границы 1991 года. И еще до начала боевых действий президент Джо Байден подчеркивал, что США не пойдут войной на Россию ради Украины, чтобы не допустить вытекающего из этого риска ядерного катаклизма. Будет ли этот план соблюдаться, даже если это окажется единственным способом предотвратить поражение Украины и подчинение России? Никто не скажет наверняка.

Все это говорит о том, что сама администрация не согласовала свои цели внутри себя или считает, что не выдержит жестких общественных дискуссий. Она также может беспокоиться, что ее план успеха, если будет обнародован, разрушит единство Запада и союз с Украиной на фоне российской агрессии.

Это проигрышная стратегия. Она ставит под угрозу народную поддержку, которая имеет решающее значение для успеха любого внешнеполитического начинания в демократическом обществе. Она практически гарантирует, что ресурсы будут растрачены впустую. Она поощряет бесконечные публичные препирательства, которые лишь подрывают американскую мощь. И, наконец, убеждает Кремль в том, что он сможет “пересидеть” Запад и достичь своих целей в этом противостоянии.

Пришло время для США убедительным образом изложить, чего они пытаются достичь в украинском конфликте, — и соответствующую стратегию успеха. Они должны исходить из объективной реальности, четко оценивая интересы и возможности России, Украины, Европы и США, и определить ресурсы, которые потребуются для достижения поставленных целей. Они должны встроить свои цели на Украине в более обширный план будущей архитектуры безопасности Европы на фоне непрекращающейся российской враждебности и обструкционизма. Они должны наметить курс на сосуществование с Россией, которая, независимо от исхода украинского конфликта, не перестанет быть главным соперником — оставаясь при этом необходимым партнером в поддержании стратегической стабильности и решении неотложных транснациональных угроз, первой из которых идет перемена климата.

Администрации Байдена уже поздно браться за эту задачу. Однако для следующего президента приоритет должен быть такой: определить, что означает победа в этом конфликте для Украины — и для США.

Томас Грэм — научный сотрудник Совета по международным отношениям и старший директор по России в аппарате Совета национальной безопасности при администрации Джорджа Буша-младшего