К эффективности боевых действий

Пусть не формально, но по факту первая волна нашей мобилизация имела место в республиках Донбасса в феврале-марте 2022 года. Проводилась она безобразно, практически в аналогичном формате, что и "бусификация" у противника, над которой глумится наша официозная медийка.

Широкого общественного резонанса та мобилизация на Большой Земле не вызвала. Российское общество в огромной своей массе элементарно не владело тогда объективной информацией.

Плюс к этому, на индифферентность коллективного шерифа метрополии к проблемам приблудившихся индейцев работала официозная медийка с нарративами типа "не так встали" и "вам никто ничего не обещал", за которыми явно прочитывалось: сами эту кашу заварили, вот и не нойте, и вообще вы - криптохохлы, вас не жалко.

В третьей декаде сентября, после обвала фронта (который мы с товарищами печально пронаблюдали воочию), мобилизация грянула уже на Большой Земле, и российское общество в значительной своей части наконец прозрело.

Государство, глядя на этот самый обвал фронта, сотни тысяч сваливающих за границу граждан и череду выплеснувшихся в медийное поле скандалов с мобилизованными, тоже прозрело, но достаточно специфически, и в этом своём прозрении ударилось в принятие весьма своеобразных решений:

- автоматически продлить все действующие и перспективные контракты о прохождении военной службы "до окончания периода частичной мобилизации" указом от 21-го сентября, а пребывание на службе самих мобилизованных фактически обессрочить до некоего достижения целей СВО, которые при этом так и не были чётко озвучены;

- упор в пополнении действующей группировки сделать на привлечении добровольцев, в том числе из состава спецконтингента (причём в отношении спецконтингента - сначала на условиях, аналогичных тем, что предлагал Оркестр, а после ликвидации Оркестра - на общих обессроченых основаниях), но с продолжением вялотекущей точечной мобилизации;

- максимально сузить коридор возможностей для увольнения, включая повышение предельного возраста пребывания на военной службе с 24 июня 2023 года (на 15 лет выше, чем в Великую Отечественную войну) и максимальное усложнение процедуры комиссования по ранению и состоянию здоровья (практически буквально по принципу вот если ногу оторвёт, тогда комиссуем, а всякие там пальцы-пятки не считаются);

- очередную волну мобилизации максимально оттягивать, вероятно до нового критического момента на фронте (который авось и не наступит, но это пока не точно).

А вот логичные, казалось бы, меры, призванные снизить эффект физического и психологического истощения личного состава, нарастить дееспособный мобилизационный резерв, обладающий боевым опытом, и обеспечить устойчивую передачу боевого опыта не предпринимаются.

Теоретически, можно было бы найти вполне себе рабочие решения для замены личного состава действующей группировки сменяющими друг друга волнами мобилизованных и контрактников, причём новая волна мобилизации, равная по численности предыдущей, сама по себе обеспечила бы прирост численности действующего контингента ввиду понесённых первой волной безвозвратных потерь (которые сейчас худо-бедно перекрываются контрактниками).

Как вариант, можно было бы установить срок пребывания на службе для мобилизованных в один год и сохранить контракты в срочном формате, без автоматического продления, с нахождением непосредственно в зоне боевых действий в совокупности не более шести месяцев за год с перерывами на отдых и восстановление, боевую подготовку и плановые отпуска. Как показывает опыт добровольческих формирований (в первую очередь, Оркестра), при нормальной организации работы (это важно!) люди имеют тенденцию восстанавливаться и возвращаться (немало желающих, кстати, нашлось бы и среди мобилизованных).

Кроме того, среди действующих военнослужащих вполне можно было бы выделить грамотных людей, способных структурировать и анализировать боевой опыт, которых следовало бы привлекать на адекватных условиях, включая привязку к региону проживания, в качестве инструкторского состава для подготовки пополнений в действующую армию и части стратегического резерва.

Категоричные заявления о том, что демобилизация опытных бойцов чревата развалом занимаемых ими участков фронта, представляются несостоятельными.

Надо просто (внезапное открытие!)

• формировать новые части на базе адекватного опытного ядра,
• нормально доукомплектовывать действующие подразделения, не стачивая их до полной утраты боеспособности,
• нормально обучать пополнения и вводить их в практическую работу по уму, начиная с размещения на третьей-второй линии, а не сразу головой в омут переднего края.

Смею заметить, что потенциальным развалом фронта чреваты совсем иные факторы:

• плохая организация боевой работы,
• недостаточное военно-техническое оснащение,
• невысокое качество поступающих пополнений,
• пренебрежение вопросом сбережения личного состава,
• чрезмерные потери,
• физическое и психологическое истощение личного состава,
• разложение воинских коллективов.

Т.е. чисто технически варианты поэтапной плановой замены мобилизованных, равно как и последующего привлечения их на срочные контракты и привлечения на новые срочные контракты армейских добровольцев методами позитивного стимулирования (а не грубого шантажа) можно было бы проработать.

Но есть очевидные для объективного взгляда нюансы.

В отсутствие решительного подхода к оперативной выработке и реализации комплексных и системных мер по чувствительному повышению качества организации боевой работы, боевой подготовки и военно-технического обеспечения армии эффективность ведения боевых действий будет оставаться невысокой, а потери чрезмерными.

В действующей армии в принципе продолжает доминировать безответственное отношение к сбережению личного состава.

Чётких всеобщих установок на выработку адекватных решений для выполнения боевых задач с минимизацией потерь нет. Соответственно, нет ни адекватного анализа принимаемых решений, ни жёсткого спроса за избыточные и необязательные потери.

Всё это дополняется проблемами отсутствия целенаправленного системного стимулирования здравых инициатив, массовой практики непрофильного использования технических специалистов, отсутствия системной практики продвижения по службе грамотных специалистов и толковых командирских кадров. Не говоря уже обо всех прочих проблемах и откровенных безобразиях.

Таким образом, при возможности выбора, дотянувшие до истечения установленного срока в массе своей будут уходить с этого мясокомбината и стараться забыть его как страшный сон, т.е. на новый контракт возвращаться не будут.

Кроме того, гипотетические новые волны мобилизованных и контрактников, сменяющие друг друга, подразумевали бы чувствительно прогрессирующий рост общего числа вовлечённых в процесс (включая не только непосредственно комбатантов, но и их родных и близких), а при сохранении текущего положения дел в действующей армии такой прогрессирующий рост с точки зрения государства конвертировался бы в первую очередь не в перспективный резерв, но в растущую протестную массу.

Отсюда и принятие государством вышеуказанных решений.

Между тем эти решения вкупе с сохраняющимся неблагостным положением дел в действующей армии не располагают к количественному и (что важно!) качественному росту действующей армии.

Прямо скажем, будет ли избыток желающих в здравом уме и трезвой памяти идти на бестолковый мясокомбинат с возможностью выйти оттуда ампутантом, если повезёт?

О демобилизации по достижении целей думать уныло, многие части поменяли уже по несколько составов.

Качество значительной массы добровольцев из социально уязвимых и неблагополучных сегментов общества, принимающих решение по сути на фаталистический авось и руководствующихся в первую очередь материальной составляющей, не позволяет ни усиливать ими военно-техническую компоненту, требующую специализированных знаний и навыков, ни даже результативно использовать их как эффективную пехоту.

Специалисты же вообще не горят желанием отдавать себя в руки существующей армейской системы, которая сама до сих пор не стимулирует качественный военно-технический рост и готова и дальше довольствоваться мясной массой вместо той самой эффективной пехоты и профильных военно-технических специалистов.

Тем временем на повестке остро стоит вопрос уже не столько даже наращивания действующего контингента, сколько хотя бы поддержания его численности на более-менее приемлемом уровне.

В частности, о серьёзной проблеме с комплектованием прямым текстом говорят наблюдаемые в течение последних нескольких месяцев в ряде крупных городов и регионов предложения миллионных разовых выплат добровольцам на контракт.

На истощение наступающих частей красноречиво намекает перевод в штурмовые подразделения операторов дронов и тяжёлого пехотного вооружения, инженеров и связистов, равно как и экстренное формирование пехотных подразделений из технических специалистов других родов войск (и речь в данном случае не только об артиллеристах или танкистах).

Ощутимая нехватка личного состава, ставящая под немалый вопрос закрепление и дальнейшее развитие достигаемых сейчас очень большой кровью оперативных успехов, равно как и обеспечение защиты приграничных территорий, закономерно навевает мысли о необходимости новой волны мобилизации. Однако есть нюансы.

Вот это закабаление участников СВО прямого ведомственного подчинения (в первую очередь, безусловно, мобилизованных, но и положение закрепощённых контрактников тоже весьма незавидно) и превращение их по сути в некую сакральную жертву, но! не столько войны самой по себе, сколько людоедского характера существующей армейской системы, чреваты более высоким накалом бурления в обществе уже на стадии гипотетической новой волны мобилизации.

Плюс к этому, при сохранении нынешнего положения дел и сам процесс мобилизации, и оснащение с обучением, и последующее боевое применение мобилизованных рискует обернуться реализацией афедронным путём, что только добавит неиллюзорных рисков внутренней нестабильности.

При этом вопрос боевого применения я бы отметил особо.

Дайте выдающимся полководцам современности, которые "нам умные не нужны, мы сами умные, нам штурмы нужны", ещё триста тысяч человек, и они их азартно погробят на кураже наступления в погоне за новыми звёздами и наградами.

Погробят точно так же, как гробят людей уже третий год операции. (Кстати, стоит ли напоминать, чем закончилось истощение наших наступающих частей в том самом позорном сентябре 2022 года?)

По большому счёту, вопрос ощутимой нехватки личного состава стоит в существенно бо‌льшей степени ввиду комплекса системных проблем нашей собственной армии, откуда и проистекают бездарные растраты человеческих ресурсов, нежели каких-то повсеместно грамотных и исключительно эффективных действий противника.

Государству, по хорошему, стоило бы сейчас в самую первую очередь озаботиться важнейшим вопросом возвращения хоть какого-то доверия к себе со стороны граждан, включая новых гипотетических мобилизуемых, в том числе и с целью снижения тех самых потенциальных рисков внутренней нестабильности, грозящих переходом от общественных бурлений к политической турбулентности. А оно нам надо?

Но! Вместо той же проработки вариантов замены откровенно задолбавшихся людей наблюдаем навязывание мобилизованным подписания контракта под угрозой отправки в шторма. Кому-то реально кажется, что это вариант? Перевели людей в другую категорию и все проблемы решены? Серьёзно?

На всём этом фоне имеем ещё и какие-то неадекватные законодательные инициативы и фактически замещающую миграцию. Отличный план. Надёжный как инновационные системы ПВО и аналоговнетные укрытия.

На фронте же тем временем мы имеем (среди всего прочего!) ни разу не отдельные случаи практически буквального разложения частей с целой россыпью эксцессов (оттуда, кстати, и мародёрство в Курской области) и прогрессирование эпидемии самоубийств трёхсотых на поле боя независимо от обстановки (т.е. даже в тех случаях, когда людей можно вытащить), просто ввиду морального истощения.

В общем, проблемы переплетены между собой и все вместе связаны в тугой узел.

Отбрыкиваясь от волевого решения на революцию в армии сверху, государство рискует получить разложение действующей группировки, солдатские бунты и обвал фронта.

Обольщение текущими успехами опасно. Летом 1916 года наша армия тоже, казалось бы, успешно наступала.