Мировоззренческие корни демографической проблемы

После того, как наш президент констатировал наличие в России демографической проблемы, с властных кресел стали один за одним разноситься призывы к населению об увеличении рождаемости. Обычно они сводятся либо к директиве «рожать», либо к просьбе молодым осваивать деревню и рожать там. Вчера, однако, было озвучено настолько идиотское предложение (неким директором Института социально-экономических исследований), что впору уже говорить о катастрофически неадекватном видении природы человека прямо у нас, в России.

Итак, некто Алексей Зубец считает, что раз существует много разводов, то надо как-то уменьшить их количество. Поскольку положительное решение этой проблемы, как предполагается, лежит в приватной сфере и является сугубо личным делом каждого, то он, значит, заявляет, что нужно сделать сами разводы экономически неэффективными. За этой, казалось бы, нейтральной формулировкой кроется, однако, бомба, подрывающая наш и так хрупкий институт семьи. Ведь по факту: 1) женщина может подать на развод даже по причине наступившего отсутствия чувств к её мужу и даже если он честно тянет свои семейные обязанности; 2) почти во всех случаях дети после развода остаются у матери; 3) почти во всех случаях российская правоприменительная практика семейных законов исходит из примата прав средней женщины и её чувств. То есть, в этих утвердившихся условиях редкий семейный мужчина может позволить себе избежать потенциальной выплаты алиментов — это, как правило, либо счастливчики, которым повезло в любви, либо, извините, подкаблучники. И тут выходит Зубец и говорит: «пожизненные (!) алименты должны достигать трёх четвертей от дохода, если у пары был не один ребёнок, и это будет способствовать большей сплочённости семей»...

Я, однако, сомневаюсь, что он сам понимает, что говорит, и если это предложение всё же будет доведено до рассмотрения Думой, то найдётся достаточно адекватных людей, чтобы увидеть его пагубные последствия  и отклонить его, тут же отмывшись. Собственно, в этой заметке я хотел сказать другое — а именно, что даже если нам такого рода меры не нравятся, эту чушь всё равно будут продолжать нести, и дискурс о повышении рождаемости в любом случае не будет поднят на уровень идеи. Но почему считается, что такие примитивные инициативы в лоб на всю страну действенны? Ответ у меня один. Это самодовление материализма внутри русского общества.

Если советский материализм исходил из примата идеи общественного владения средствами производства, то постсоветский — из примата идеи частной собственности. И в том, и в другом случае человек видится так, что он существует исключительно в отношении ко всему материально-объективному и сам есть, если говорить в крайней форме, «мешок из мяса и костей». Теперь посмотрим, что подразумевает понятие «демографическая проблема».

Говоря формально, демографическая проблема государства состоит в снижении количественного уровня воспроизводства его населения. Но население состоит из отдельных людей, и в пределах этого множества (миграцию здесь не берём) люди по субъективному усмотрению выбирают себе спутников жизни, регистрируют с ними отношения, наживают имущество, рожают детей и тем самым продолжают свой род, внося свой демографический вклад в государство. СКР повышается, местных рабочих рук становится больше, экономика растёт, власти довольны. Так вот, жизнь показывает, что с самим этим процессом сегодня явно что-то не так. Русские люди всё меньше хотят заводить семью и, соответственно, всё меньше хотят рожать. В такой ситуации замещающая миграция становится лишь делом времени — чего, думаю, никому из нас не хотелось бы.

Корень этой проблемы вовсе не в том, что население России живёт в недостаточно хороших материальных условиях или что оно получает недостаточно социальных пособий, или что мужчины зарабатывают меньше 200 000 рублей в месяц (хотя могли бы, и даже больше, если бы старались! ). Индусы, насколько можно судить, живут в своей массе значительно хуже и несмотря на это составляют собой население свыше миллиарда человек. У нас же всё дело в том, что человеческие отношения по факту представляют собой случайный процесс. Человеческие отношения суть отношения между людьми, прежде всего, как субъектами — причём между разными субъектами. И это не только разница между мужчиной вообще и женщиной вообще; тут всё уходит глубоко в человеческую психологию и, в конечном счёте, в «чёрный ящик» субъекта.

Подумайте: если бы существовало знание того, как мы устроены на субъективном уровне, то разве принималось бы бессознательно такое важное жизненное решение, как выбор спутника жизни? Разве включалась бы самозащита от мнимых субъективных посягательств супруга? Разве имело бы место моральное подавление супругами друг друга? Нет, потому что люди знали бы, что это такой-то субъект, а это — такой-то субъект, и иного поведения, иных способностей от него ждать не стоит. Люди не меняют свою естественную линию поведения ни по взмаху волшебной палочки, ни по принуждению. Несмотря на это, мы вновь и вновь строим сначала иллюзии насчёт близкого человека, чтобы впоследствии с горечью обнаруживать: «оказывается, это совсем не такой человек, каким был вначале — добрым и обходительным; теперь он враг, с которым надо расправляться». Женщине тут как раз приходит на помощь вся репрессивная мощь закона. А мужчина что? Ему говорят: «сам выбрал себе такую женщину, вот и отвечай теперь за последствия». Ведь в культуре и правда принято, что инициатива делать предложение принадлежит мужчине. И это он должен брать на себя возможные риски и последствия своего решения. Каким образом — не волнует вообще никого. Надо и дальше призывать всех в деревню, а чо.

Призвана ли решать эту проблему психология? Нет, потому что она — позитивная наука и занимается только внешними и внутренними психическими фактами, насчёт наличия которых предполагается всеобщий консенсус. Межсубъектные отношения, каковы и есть отношения между людьми, в сферу психологии никак не входят. Более того, отношение субъекта к субъекту даже не было никогда поставлено как исследовательская проблема. Ссылаются, во-первых, на то, что каждый человек индивидуален (хотя линии поведения прослеживаются почти у каждого без труда); во-вторых, на предполагаемую невозможность исследования нашей субъективной природы; в-третьих, на первичность нашей материальной природы со всеми вытекающими модальностями — в том числе, удушением человека (прежде всего, мужчины) как самостоятельного субъекта.

Поэтому если мы как общество стоим на универсальности и единственной истинности материализма, то это, хотя и вправду позволяет нам достигать вершин в атомной промышленности и военных технологиях, однако чем дальше, тем глубже способствует эрозии института русской семьи. Лобовые призывы поднять рождаемость, по крайней мере, можно игнорировать. Но если ради этой цели государство готово лезть в карман каждому, занимаясь буквально шантажом, оно этим само обрекает себя на вымирание. Несмотря на то, что экономическим развитием оно преследует противоположную цель.