Об ИИ в аспекте массового искусства

В связи с бурным развитием нейросетей, на данном ресурсе появляются отражающие эту тенденцию статьи, в которых, среди прочего, принижается роль человека как творческого существа. В крайней форме это принимает вид тезиса «человек — будущий придаток к генеративному ИИ». Для его обоснования приводится тот факт, что одни нейросети генерируют музыку и песни, другие — видеоролики, а третьи — изображения. И что они заведомо способны справляться с этими задачами лучше человека. Что, наконец-то, можно произнести заклинание (ввести промпт), взмахнуть палочкой (нажать «Сгенерировать») и — вуаля! — ты волшебник и творец нового. Мне есть что сказать на эту тему.

Сразу обозначу, что я не противник ИИ как такового и не призываю в духе ретроградов одуматься и вернуться к прежним технологиям. Американские IT-компании действительно задали человечеству новый виток технологического развития и представили концепцию устройств, способных взять на себя или значительно ускорить решение человеческих задач. Но тема эта многогранная и не бесспорная, поэтому здесь я бы хотел ограничиться только одним аспектом — массовым искусством, в котором ИИ, как говорят, претендует на безоговорочное преимущество над человеком.

Начнём. Тезис «человек по умолчанию творит лучше, чем машина» звучит для рыцарей искусственного интеллекта не иначе как вызов. Разве не для того лучшие программисты мира старались, чтобы показать неполноценность творческих способностей человека и продемонстрировать бесконечный генеративный потенциал нейросетей? Взгляните: роботы уже пишут песни. Разве это не достаточно убедительный довод в пользу того, что машины, по меньшей мере, сравнялись с человеком по творческим способностям?

Тут стоит иметь в виду, что такая аргументация уже предполагает определённое понимание того, что такое человек, творчество и искусство. И, второе, что это понимание обусловливается текущим культурно-историческим контекстом.

Сегодняшние поставленные на поток фильмы и песни хотя и имеют технологический лоск, но существенно обеднены по содержанию и жёстко стандартизированы. Если в восьмидесятые-девяностые считалось модным проявлять свою творческую индивидуальность — поэтому масс-продукция производилась во всём спектре жанров, несмотря на значительные технологические ограничения, — то начиная с нулевых пошла тенденция, наоборот, к унификации творческого содержания и приведения его к единому формату, хотя, казалось бы, развитие технологий должно дать ещё больший толчок творчеству. Создателю массового контента стало немодно отличаться от других уже лет как десять. Творцы и публика слились воедино — так же, как и знаменитости перестали быть высокими образами с экрана или сцены. Последние «спустились с небес на землю» и, утрированно, смешались с простыми Васями и Машами из соседнего двора. «Ребят, мы такие же, как вы», говорят они, создавая впечатление, что их успех доступен каждому.

Это содержательное обеднение массового искусства как раз приходится на всё большее развитие и всё более широкую доступность технологий. Кажущаяся лёгкость решения сложных творческих задач обеспечивается массой возможностей, которые предоставляют графические, видео- и звуковые редакторы. Теперь уже не нужно тратить время, деньги и силы на то, чтобы создавать фильмы вживую и использовать графику лишь там, где она необходима. Достаточно «зарисовать» весь экран и поместить туда действующих персонажей. А музыкальное образование и развитое чувство эстетики больше не нужны, чтобы производить звуковую продукцию, на которой можно зарабатывать. Сами простые пацаны и девчонки создали себе виртуальный рынок, чтобы вариться в своём же соку. А теперь им и вовсе достаточно знать нужные промпты для Suno и подобных сервисов.

Так вот, нынешнее развитие генеративных технологий в искусстве происходит на этом фоне и служит ему. Поэтому и говорят сегодня, что машина творит наравне с человеком. Ибо планка человеческого творчества упала настолько, что генерации машины стали неотличимы от человеческих произведений искусства. Когда приводят в пример, скажем, фильм «Терминатор 2» как недосягаемый образец кинофантастики, то упускают из виду, что они приводят пример из совершенно другой эпохи, гораздо менее технологически развитой. Поэтому даже моветоном считается говорить, что этот фильм был в чём-то лучше, — ведь он не был нашпигован VFX и представлял собой вовсе не компьютерную генерацию; — в любом случае, сегодня это утверждение сводится к личному предпочтению. Дескать, какая-нибудь Sora в будущем создаст фильм не хуже.

Но может быть, апологеты ИИ всё же правы, когда последовательно проводят в жизнь утверждение Ролана Барта о смерти автора? У меня остаётся на это только один аргумент. Высокое, эстетически удовлетворяющее творчество создаётся абсолютно точно не вследствие владения инструментами его создания. Как окончание музыкальной или художественной школы не гарантирует написание шедевров, так и владение нейросетями никогда не заменит собственный жизненный опыт автора, отражённый и выраженный в его творении; этот исключительно человеческий аспект искусства, который зовётся душой произведения. А чем больше человек проживает свою жизнь не вживую — т.е. чем больше он зависает в виртуальной реальности, — тем беднее оказывается его естественный жизненный опыт. Тем, соответственно, беднее и содержание, которое он вкладывает в продукты своего творчества. Генеративный же ИИ только усугубляет эту духовную бедность. Но поскольку само существование в виртуальной реальности — практически всемирный тренд, постольку и массовое искусство продолжает пребывать в этом лимбе.