В допетровскую эпоху учебные заведения базировались  преимущественно на церковных организациях [1,2]. Было принято получать образование и за рубежом: в Литве, на территории современной Украины, которая в те времена была частью Польши. Действовали ведомственные заведения: лекарская, посольская, типографская школы [1]. Из высших учебных заведений можно отметить Славяно-греко-латинскую академию, которая имела много общего с европейским университетами [2].

    Реформы Петра I потребовали развития и светского образования [3, 7, 9]. Армия, флот и промышленность требовали грамотных людей с математическим, инженерным и медицинским образованием. В последующие после Петра I десятилетия система образования приобрела отчетливый сословный характер: цели воспитания во всех учебных заведениях соответствовали сословным идеалам человека [3,7, 9]. За некоторыми исключениями возможность получения хорошего образования лицами низших сословий была ограничена. Задача обеспечения массового образования не ставилась.

    Новые высшие учебные заведения были представлены Петербургской академией наук [4]  и Московским университетом, основанным в 1755 году [5]. Академия наук как учебное заведение оказалась несостоятельной и в 19 веке была лишена функции обучения: количество обучающихся в ней было ничтожным даже по меркам 18-го столетия. В Московском университете могли обучаться представители всех сословий за исключением крепостных.

    Ситуация в области образования стала быстро меняться во второй половине царствования Екатерины II [6, 7, 9]. Впервые в российской истории была поставлена задача обеспечения массового народного образования. 7 сентября 1782 г. создана комиссия «Об учреждении в России народных училищ». Уже 21 сентября Екатерине II был представлен «План к установлению народных училищ Российской империи» [6]. В 1786 году началось массовое открытие народных школ в стране. К концу столетия их количество увеличилось с 8 до 288 [7]. О масштабах деятельности Екатерины II даёт представление "Опыт хронологическаго списка учебным заведениям" [8].

   Основными принципами Екатерининский реформы системы образования являлись стандартизация учебных программ во всех однотипных школах империи и бесплатное обучение в государственных начальных школах [9]. Начальное образование должно было стать внесословным, но крепостные лишались права на получение среднего и высшего образования [9]. Учебные планы и методы народных училищ рекомендовались также духовным школам и другим ведомственным учебным заведениям.  Предпринимались меры к изучению русского языка на национальных окраинах, рассматривая это как способ укрепления империи [9].

   Екатерина II не завершила реформу образования, но её дело активно продолжил Александр I. Созданная Екатериной,  комиссия при Александре I стала ядром министерства народного просвещения, образованного в 1802 году,  обеспечив приемственность реформ [9]. Основные принципы построения системы образования определились к 1804 году и просуществовали до самого крушения империи в 1917 году.

    В соответствии с реформами "Учебныя заведенія раздѣлены на четыре разряда, «соответственно обязанностямъ и пользамъ каждаго состоянія»: 1) училища приходскія, 2) уѣздныя, 3) губернскія или гимназіи и 4) университеты. Въ каждомъ округѣ, на которые раздѣляется Имперія, всѣ четыре разряда училищъ располагаются въ іерархическомъ порядкѣ въ отношеніи учебнаго плана и управленія. Учебные планы располагаются такъ, что каждое низшее училище служитъ подготовительной ступенью къ высшему. Уни- верситетъ, съ попечителемъ во главѣ, есть учебно-административное средоточіе своего округа: въ его непосредственномъ вѣдѣніи находятся губернскія гимназіи. Директоры гимназій имѣютъ «общее смотрѣніе» надъ уѣздными и подобными имъ училищами, а смотрители уѣздныхъ училищъ наблюдаютъ за порядкомъ въ приходскихъ" [9].  Были предусмотрены 6 учебных кругов, каждый из которых объединял несколько губерний вокруг одного из университетов [10, стр 21]. 3 из 6-ти создаваемых кругов (Харьковский, Казанский и Петербургский) на момент реформы не имели университетов. Их ещё только предстояло создать [9]. Сохранились также ведомственные учебные заведения, не подчиняющиеся Министерству народного просвещения [9,11].

    Один из шести университетов, входящих в систему, Дептский, был основан всего за несколько месяцев до создания министерства народного просвещения [18]. Инициатива основания  университета принадлежала не министерству, а местному дворянству, которое на протяжении десятилетий обращалась к царям с соответствующей просьбой. Дворянство также взяло на себя серьёзную часть расходов по строительству и содержанию. Поэтому оно получило необычные для других университетов права по его управлению [18,10 стр 7].  Хорошее знание немецкого языка местным населением позволило установить тесные контакты с германскими университетами и профессурой и обеспечило быстрое развитие университета. Высокий уровень образования в 1828 году сделал его учебной базой для подготовки профессоров для других университетов империи [9].

     Создаваемая система общего образования являлась внесословной и давала возможность получения высшего образования даже крепостным, хотя и с ограничениями. Мне не удалось найти статистику по количеству крепостных, обучающихся в университетах или других высших учебных заведениях,   но в материалах министерства просвещения того времени есть документы, регламентирующие статус крепостных [10, стр 1163]. Однако, в 1827 году рескриптом Николая I был введен прямой запрет получения крепостными образования выше начального [14 стр 60].

     К каждому учебному округу прикреплялся попечитель, которым являлся крупный и влиятельный сановник. "Попечитель является представителемъ своего округа въ С.-Петербургѣ, по званію члена Главнаго Правленія училищъ; заботится объ устроеніи университета и другихъ училищъ и о приведеніи ихъ въ цвѣтущее состояніе;... " [9]. На этапе создания системы попечители сыграли большую позитивную роль. Позднее их функции изменились.

     Уставы университетов, принятые в 1804 году,  предполагали выборность ректоров и деканов с последующим утверждением императором или министром просвещения [9, 10 стр 264]. Основные вопросы организации внутри университетской жизни решались Университетским советом, состоящим из всех профессоров или Правлением, состоящим из ректора и деканов. В состав правления включался заседатель из университетских профессоров по выбору попечителя. На этом роль попечителя в оперативном управлении университетом заканчивалась. Предусмотрен университетский суд, рассматривающий внутренние конфликты. В случае уголовных дел они поступают в обычный суд, но с участием депутата от университета. В соответствии с уставом обеспечивалась практически полная автономия университета. "уставъ 1804 г. создалъ организацію, по общему духу и многимъ частностямъ близко сходную съ устройствомъ университетовъ протестантской Германіи" [9]. В будущем чиновники от образования также будут изучать опыт германской системы [19], а российские университеты станут поддерживать довольно тесную связь с германскими. Эта связь сохранится до самой войны 1914 года [20].

      Уже в 1835 году университетская автономия ограничивается новым уставом  [14 стр 742]. После относительно либерального  устава 1863 года [15 стр 923] следующий принимается в 1884 году [12 стр 985] и будет действовать до конца империи. В соответствии с ним были отменены выборы ректора и деканов, назначение профессоров подлежало утверждению министра. Существенно расширялась и изменялась роль попечителя: если по уставу 1804 года он, скорее, являлся лобистом университета во властный структурах, то по уставу 1884 это, наоборот, представитель правительства в университете,  осуществляющий надзорные функции, наблюдающий за порядком и дисциплиной. В помощь попечителю предусмотрен институт инспекторов, выполняющий внутри университетов функции, сходные с функциями полиции и охранки. В конце концов университеты превратились в казенные предприятия с довольно тяжёлой атмосферой [13]. Во время Николая II предпринимались неоднократные попытки разработки нового устава, но все они окончились неудачно. Не получил развития даже проект, разработанный правительством Столыпина и несколько либерализующий режим, некоторыми положениями напоминающий устав 1835 года [28, том 2, стр 598]

     Ужесточение режима явилось одной из причин студенческих волнений, практически не прекращающихся с начала 60-х годов 19-го века. Правительство пыталось бороться с беспорядками дополнительным ужесточением контроля, что провоцировало новые волны недовольства. В начале 900-х годов этот замкнутый круг попытался разорвать Ванновский, но он не получил поддержки верховной власти [13,16,17].

     Первоначальный набор профессоров для вновь создаваемых университетов осуществлялся попечителями главным образом из иностранцев. Соответственно лекции читались на иностранных языках (в 18 веке использовалась преимущественно латынь [21 стр 60]), но уровень знания языков абитуриентами не был достаточен. В целом образование гимназистов не в полной мере соответствовало университетским требованиям. Выход был найден в организации подготовительных курсов при университетах. В казанском университете, например, первые годы вся деятельность сводилась к работе подготовительных курсов [9 стр 62]. По мере подготовки отечественных кадров образование переводилось на русский язык. Практиковалась подготовка профессоров за границей [10 стр 458].

    Проблемой явилась и комплектование учителями гимназий. В С.-Петербурге вопрос был решён возобновлением деятельности учительской гимназии, основанной ещё Екатериной II [10 стр 186]. Через год она была преобразована в учительский институт [10 стр 205], а в 1819 году, после расширения и углубление учебной программы стала С. - Петербургский университетом [10 стр 1152].  Студенты С. - Петербургской академии наук были переведены в университет и она перестала быть учебным заведением.

    Обращает на себя внимание, что устав 1804 года не предполагает вступительных экзаменов для выпускников гимназий. Решение о зачислении в студенты принимается правлением университета по рассмотрению аттестата и свидетельства о поведении, выданного директором гимназии. Такая система была абсолютно оправдана в 18-веке, когда московская гимназия являлась практически частью университета и выпускные экзамены принимались университетскими профессорами. В 1804 году ситуация уже иная: гимназии разбросаны по нескольким губерниям учебного округа и  выпускные экзамены принимают местные учителя. Университет осуществляет общее методическое руководство обучением, но лишён технической возможности проверки знаний выпускников гимназий.  В 1804 году подобный подход мог быть оправдан небольшим количеством желающих получить университетское образование [9] и в уставах 1835 и 1863 годов появляются положения о выборочных вступительных экзаменах. В любом случае, предпочтение отдавалось выпускникам гимназий и экзамены для них не были абсолютно обязательными. Ситуация радикально изменилась в 1884 году: решение о приёме студентов единолично принимает ректор, который, если сочтет необходимым, советуется по отдельным кандидатурам с правлением [12 стр 987 и 997]. Упоминание о вступительных экзаменах в уставе отсутствует и это явно не следствие недостатка желающих и способных учиться. По мнению Толстого И.И., министра народного просвещения в 1905-1906 годах,  такой подход самым негативным образом сказался и на уровне студентов и на уровне университетского образования в целом [22].

     Основное назначение университетов - подготовка чиновников для гражданской службы, грамотной бюрократии для государственного аппарата [9]. Поэтому к обучению стремились, в первую очередь,  привлечь именно дворянство. Однако, дворянство не проявило особого интереса к университетскому образованию, традиционно отдавая предпочтение военной службе и в делах карьерных полагаясь на личные связи. Продвижение по гражданской службе зависело не столько от образования, сколько от связей и выслуги. Для исправления ситуации в 1809 году был издан указ, ограничивающий возможность продвижения по гражданской службе для лиц, не имеющих университетского аттестата. Вводились также экзамены на чин. Основные требования - общая грамотность и юридическое образование [10 стр 510].  Позднее экзамены на чин были отменены, но роль университетов как кузницы кадров для государственной бюрократии сохранилась.  Толстой И. И. именно с этим связывает драконовские меры в борьбе за лояльность студентов [22]. Вероятно, аналогичными соображениями вызваны и некоторые ограничения при получении евреями научных степеней в области юриспруденции [10, стр 820].

     Наряду с юристами университеты должны были готовить медиков и преподавателей гимназий, а эти профессии были крайне непрестижны в дворянской среде и соответствующие вакансии пришлось заполнять разночинцами и лицами из духовного сословия [9]. В результате университеты превратились во внесословное учреждение с некоторым преобладанием дворянства [23].

     Финансовые возможности разночинцев значительно уступали дворянам и был создан инстут так называемых "казенные студентов".  Это выходцы преимущественно из небогатых семей, проходящие учёбу полностью за счёт университета (жилье, питание, учёба) [10 стр 264, 9]. По окончанию учёбы такой студент был обязан отработать по специальности не менее 6 лет. Система, похожая на распределение студентов в советское время.

     Уже при создании университетов  продумывалась система привилегий для учёного сословия: успешно окончивший университет получал в табеле о рангах чин 14-го разряда. Получение учебной степени позволяло повысить чин вплоть до 8-го разряда (доктор наук) [10, стр 254]. В 1806 добавлена привилегия дворянам ускоренного получения офицерского звания по окончанию университета [10, стр 391]. В конце года она распространилась на разночинцев [10 стр 408]. В сочетании с указом от 1809 года для дворян окончание университета стало обязательным условием успешной карьеры по гражданским ведомствам. Привилегии стали мощным стимулом и для разночинцев: они покидали податное сословие и получали шанс на обретение дворянства [24, том 1, стр 342]. Подобные привилегии предусматривались и для некоторых гимназий [10 стр 884],  позднее они будут закреплены в уставе 1828 года [14, стр 150].

    Система привилегий в том или ином виде сохранилась до самого конца. Обеспечив на первом этапе приток студентов в высшую школу, она отрицательно сказалась на стимулах к получению действительных знаний [13, 22]. Цениться стал сам факт окончания университета, получение аттестата. Особенно уродливые формы это приняло в первые годы реформ Александра I и в последние годы царствования Николая I [23, 25].

    Дворянство без особого энтузиазма отнеслось к идее обучения в школах с другими сословиями. Кроме того, оно традиционно ориентировалось на военную карьеру и придавало большое значение светскому воспитанию [9]. Появился запрос на дворянские учебные заведения. Самым известным из них стал Царскосельский лицей [10 стр 557]. В конечном итоге он получил права, сходные с университетскими [9]. В провинциях появляются учебные заведения с раздельным обучением детей бедных и богатых родителей [10 стр 897]. Для дворян создаются продвинутые гимназии, занимающие промежуточные место между обычной гимназий и университетом [10 стр 64], благородные пансионы [9].

     Купечество также не в полной мере было удовлетворёно стандартным образованием, им требовалась более продвинутая  подготовка к практической деятельности [9]. Уже в 1804 году купцы профинансировали открытие в смоленской гимназии классов коммерческих наук [10 стр 196], в приморских районах создаются гимназии и училища с мореходными классами. Эта практика получила большое распространение [9]. Из-за перегрузки подобные учреждения были вынуждены сокращать курс общих гимназических программ и знаний их выпускников уже не хватало для поступления в университеты [9]. В царствование Николая I они были преобразованы в реальные училища.

     В конечном итоге в полном объёме исходную идею внесословного образования реализовать не удалось. Общество оказалось не готово. Более того, постепенно сложилось две параллельные системы образования. Одна - классические гимназии и университеты - предназначалась для подготовки кадров для государственной службы. Вторая - реальные училища и высшие специальные училища (за небольшим исключением получат развитие позднее) - осуществляла подготовку специалистов для нужд промышленности. Первая система всегда находилась под особым вниманием властей. Предпринимались меры для преимущественного комплектования её студентами из лиц дворянского и других высших сословий. Именно на это был направлен, в частности, "циркуляр о кухаркиных детях", изданный в эпоху Александра III [26]. В эпоху Николая II все попытки реформаторов размыть границу между этими системами встречали жёсткое сопротивление властей. Так была забракована идея единой школы в проекте Ванновского [26]. Сословные границы в империи 20-го столетия постепенно стирались, но даже в 1914-м году удельный вес дворянства в университетах был заметно выше по сравнению с техническими вузами [27].

     По первоначальному плану финансирование университетов должно было осуществляться за счет казны, а гимназий и уездных училищ - с привлечением средств городов и Приказов народного призрения т. е. из местных источников [9]. Но финансовые возможности местных органов оказались недостаточными и, в конце концов, практически все издержки легли на плечи казны [9]. В виду ограничености средств,  образование постепенно стало становиться платным [10 стр 367, стр 957]. В последующем это стало нормой, затрагивая преимущественно среднюю и высшую школы. Плата за обучение могла решать не только чисто экономические задачи пополнения бюджета, но и выполнять роль имущественного ценза для ограничения доступа к гимназиям и университетами представителей низших сословий [26].

    Приходские училища, призванные обеспечить массовую грамотность, предполагалось финансировать из средств сельской интеллигенции, помещиков и духовенства [9]. Но "При равнодушіи массы помѣщиковъ и свободнаго сельскаго населенія къ образованію, при полномъ отсутствіи спеціально подготовленныхъ свѣтскихъ народныхъ учителей, одно сельское духовенство могло съ нѣкоторымъ успѣхомъ вести дѣло начальнаго народнаго образованія. ... Не считая возможнымъ возложить всю тяжесть преподаванія въ сельскихъ шкѳлахъ на мѣстныхъ священниковъ, ... Синодъ предписываетъ вести ученье въ школахъ дьяконамъ и причетникамъ, обучавшимся въ семинаріяхъ; училища открываются въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ имѣются подобные дьяконы и причетники" [9]. Дело начального образования почти полностью возлогалось на церковь при методическом руководстве министерства просвещения [9]. Ситуация серьёзно изменилось после реформ Александра II: было создано земское самоуправление, обладающее значимыми финансовыми ресурсами, а важность массового образования к концу 19-го века осознала значительная часть общества. В дальнейшем земства внесли серьёзный вклад в дело народного  образования [31, 32].

     Проблема обеспечения массовой грамотности населения не была решена до самой революции 1917 года. По состоянию на 1897 год лишь около 30% взрослого населения европейской части империи умели в той или иной степени читать, а начальное образование к 1911 году имели менее 11% призывников [30]. Тем не менее, количество начальных школ постепенно увеличивалось и к 1911 году достигло 104350 шт  (из них церковных около 38000) при числе учащихся свыше 6.5 миллионов [29]. В источнике нет информации о территориальном размещении этих школ. Поэтому оценка охвата населения начальным образованием может быть только очень приблизительной. С учётом естественного прироста населения на основе  результатов переписи 1897 можно оценить численность населения в возрасте 8-11 лет в Европейской части империи  и во всей империи в целом на уровне примерно 11 миллионов  и 14 миллионов человек соответственно. Это говорит об охвате обучением в  начальных школах населения империи на уровне примерно 45%. Какая-то часть учащихся из [29] относится не к Европейской части, а к другим регионам, в Европейской части учащихся меньше. Вероятно мы не сильно ошибемся, если оценим охват обучением в Европейской части империи цифрой 55%. Не все из учащихся завершали полный курс начальной школы и получали аттестат. Начальное образование не было обязательным.

     Вопрос всеобщего начального образования вновь ставится в начале 20-го века. Проект реформ П. С. Ванновского (1901-1902 гг) был отклонен. Проект закона о всеобщем начальном образовании, разработанный И. И. Толстым в 1905-1906 гг, поступил на обсуждение в Думу только  в 1908 году, но финансирование началось немедленно. Реформа не была завершена и о её достигнутых и потенциальных результатах существуют очень разные мнения, но цифры о 90-95% охвате молодёжи начальным образованием, озвученные в некоторых источниках, выглядят явно завышенными. Вызывает сомнение и цифра в 56%  грамотных по состоянию на 1917 год, названная Сапрыкиным [33]. Она практически соответствует проценту учащихся при существенно более низком уровне грамотности старших поколений [24,30].

     Значение реформ Александра I трудно переоценить: была создана основа, в рамках которой система образования развивалась около столетия. Реформы явно были начаты под влиянием идей просветителей XVIII века, но к концу царствования настроения переменились, появились совсем другие идеи [10 стр 1199, стр 1521, 1541]. Николай I после 1848 года с блеском развил их, нанеся серьезнейший ущерб университетскому образованию [21 стр 115, 25].