Дроны вместо танков? – Конечно, нет

Из зала периодически доносятся возгласы о том, что, дескать, ударные дроны показали себя ультимативным оружием. И традиционное вооружение утратило свое значение и ценность. Иногда можно даже услышать, что танки бесполезны, следует перестать их делать и отправлять на фронт, а понаделать на все деньги дрончиков и выигрывать войну только ними.

Неа.

Вспомним прекрасную испанскую терцию. Универсальная боевая машина того времени. Состоит из пикинеров, алебардистов (вначале мечников) и аркебузиров. Впоследствии к аркебузирам добавляют и мушкетеров. (У мушкета больший калибр и вес пули выше раза в 3-4, против него уже совсем никакая броня не помогает.)

Зачем это?  А это отточенное множеством боев, проб и ошибок тактическое сочетание. Огнестрел – основное наступательное средство. Залпами аркебуз валят противостоящую пехоту, и противопоставить этому ничего нельзя. Ведь попытка сблизиться со стрелками и выйти в рукопашную наткнется на пики. А если каким-то невероятным способом получится прорвать строй пикинеров, зайти с фланга и завязать схватку накоротке, где пики бесполезны, то на вас навалятся алебардисты – они на средней дистанции превзойдут мечников. И мечи там у всех есть в качестве второго оружия.

Атака терции легкой кавалерией с пистолетами? – Получите залпы из аркебуз. На одну пулю вам ответят десятком.

Атака терции тяжелой бронированной кавалерией с копьями? – Стрелки прячутся за пикинерами. И вас встретят 5-6-метровыми пиками, упертыми в землю. Самая лучшая конница не пройдет. Лошадь с разгона насадится грудью (даже с броней) на пику, упавшему всаднику треснут по башке алебардой, шлем не спасет.

Вот этот механизм, подобно швейцарскому ножу, имеет способ противодействия любой угрозе на поле боя. И сам угрожает любому построению, любой тактике, разворачиваясь самым опасным здесь и сейчас для противника своим лезвием.

И тут мы представляем, что пару боев удалось выиграть исключительно силами аркебузиров, которые смели врага с поля боя. А вот пикинеры и алебардистами просто ходили за стрелками следом и курили. Так что? Они бесполезны? Утратили свое значение? Давайте теперь у половины хотя бы отберем пики и вручим им мушкеты. И… в следующей битве такая терция будет растоптана эскадроном тяжелой кавалерии – не хватит пик.

Баланс. Очень тонкий баланс. Зависящий прежде всего от сочетания угроз возможных противников. И оптимально рассчитанный, чтобы сочетать собственные ударные и оборонительные возможности. Понимаете, о чем я?

Дроны (FPV) приобрели свое значение (а по мнению некоторых, даже стали вундервафлей) не сами по себе. А именно в текущей конфигурации средств атаки и защиты, хода боевых действий, определенных этой конфигурацией.

Вот тут я уже говорил о причинах позиционного тупика. Вкратце.

Разведка с дронов (и спутников) не дает возможности скрытного сосредоточения крупных сил, способных прорвать фронт. Даже таких «крупных» как десяток единиц техники. Будучи вскрытыми такие силы немедленно получат мощный ракетно-артиллерийский удар, включая высокоточное оружие. Невозможно подавить артиллерию в тылу врага традиционным эффективным способом – бомбардировками. Вследствие насыщенности средствами ПВО оперативного и тактического уровня (ПЗРК у каждого взвода) самолеты даже к ЛБС не приближаются. Атаки малыми группами бронетехники возможны, но у противостоящей пехоты есть собственные средства борьбы – ПТРК и ручные гранатометы в большом количестве. И вызвать арту не проблема. И мины, мины – самое большое препятствие.

Видите поле сверху? Большими силами атаковать невозможно. Против малых сил противники держат в окопах также малые силы пехоты. И это делает не особо эффективным применение по ним тяжелых средств поражения. Расход снарядов чудовищный, а потери противника относительно невелики. Вы видели картинки, где линия окопов в двести метров в окружении нескольких сотен воронок. А занимают эту линию, возможно, пять-семь человек.

И мы наблюдаем, что сложившееся сочетание сил и средств приковало войска к окопам и подвалам домов. В маневренную войну перейти хочется, но никто не понимает, как это сделать. (Ладно, допустим, вы понимаете, только я такой дурак. И генералы.)

И какова же роль ударных дронов-FPV в формировании такой конфигурации войны? – А никакая практически. Да, это одно из средств противодействия атакам малыми силами. Всего лишь одно из. Мы же понимаем, что одним дроном сжечь танк или бредлик – это большая удача. Можно в танк с мангалом их штук 15 ударить, а ему – хоть бы хны. Это ж танк.

И вооот. В такой вот обстакановке ударные дроны вышли на первый план. Когда всё более мощное, грозное, эффективное оказалось как бы не у дел. «Как бы», отметим. Раз нет возможности  применять танковые клинья и ковровые бомбардировки, то будем (вместе с постоянной дичайшей пальбой арты) применять и FPV. Для охоты за отдельными ББМ, за отдельными транспортами, которые вынуждены приближаться к передку, за отдельными позициями в линии окопов, за отдельными солдатиками.

Выглядит, конечно, страшно. И кровавую жатву эти дроны снимают. Но не они главное действующее лицо этой войны. Это просто соляга после второго припева.

Знаете ведь выражение «Fleet in being»? Означает, что флот может оказывать критическое влияние на ход войны, не участвуя в боях вообще, только фактом своего наличия, угрозы его применения. Заставляя противника держать крупные силы в резерве для отражения возможной атаки, воспрещая некоторые действия, в том числе стратегического характера.

Так и тут. Наличие у сторон крупных механизированных и танковых соединений. Бригад. А у нас даже есть танковая армия. Это вынуждает стороны сделать всё, чтобы не допустить прорывов обороны и перехода на оперативном и стратегическом уровнях войны в маневренную стадию со стороны противника.

Поэтому у каждого всё заминировано до боли. В резервах в тылу, а не на передке стоят основные силы частей, занимающих линию фронта. В более глубоком тылу прячется арта и высокоточка в ожидании прорыва. И собственные танковые силы как мобильное средство борьбы с прорывами.

А теперь представим, что у противника танковые клинья заведомо отсутствуют. И тогда нам незачем иметь именно такую конфигурацию сил и средств. И тогда мы выводим арту на ближайшие рубежи, херачим триста вагонов снарядов за два часа. И бьем своим танковым клином, дивизией, например, на участке фронта в два километра. За которым на бэхах и бэтерах едут тысячи мотопехоты. Что там сделают этой силе ударные дроны? – Так, пощипают.

Замечу еще один фактор. Что такое сегодня группа ударных дронов? Это с десяток человек минимум. У них есть база вдали от передка, там они снаряжают и обслуживают дроны, оттуда они выезжают (транспорт) ближе к передку, чтобы не палить располагу и дальность увеличить. На базе у них ретрансляторы, генераторы, спутниковая связь, куча электроники, инструмент, склад боеприпасов, дронов. Они не мобильны совершенно. Им свою базу перевезти понадобится два дня в спокойной обстановке. А без такой базы они небоеготовы.

В случае прорыва фронта на глубину километров тридцать с разгромом беззащитных тылов вокруг огромный участок фронта противника вообще лишится ударных дронов, так как группы их применения будут либо уничтожены, либо вынуждены сбежать, бросив всю свою технику.

Вывод. Ударные дроны не являются ультимативным оружием этой войны, хоть и полезны. Это лишь ситуативное средство борьбы в условиях тупика, вызванного внезапным столкновением с фактом того, что современные средства обороны оказались сильнее средств нападения. И именно накопленные средства нападения (танки! и самолеты…) вызвали появление весьма эффективных средств противодействия им.

Ну, типа, две терции по испанскому образцу стоят друг против друга, ощетинившись пиками, нацелившись аркебузами и мушкетами, но за дальностью эффективного огня. Страшно и непонятно. Как воевать-то. И тут кто-то из задних рядов откуда-то взял пращу и стреляет по врагу. Попадает даже, свинцовые ядра убивают. И чо? Будем пращами воевать, а пики и аркебузы выкинем?