Мастер и Маргарита. Последний приют

Особо любопытным камрадам хорошо известно, что Михаил Булгаков был выходцем из среды священнослужителей и сыном известного богослова Афанасия Ивановича Булгакова, специалиста по истории католичества, протестантских номинаций и христианских еретических направлений Запада. Когда он умер Михаилу Афанасиевичу было 17 лет и он был полон впечатлений, оставленных беседами отца с его коллегами о самых сложных, темных и таинственных сторонах христианской истории и христианского учения. Кстати, Афанасий Иванович вовсе не прочил своим детям богослужебного поприща и все они вели светский образ жизни. Но это не значит, что к вопросам религиозным Михаил Афанасиевич был безразличен. Наоборот, у него явно наличествовало свое собственное персональное богословие и имело оно вполне фундаментальные основания.

На страницах имевшейся в библиотеке Афанасия Ивановича Песни об Альбигойском крестовом походе провансальского трубадура Гийома Тудельского был изображен рыцарь в темно-фиолетовых одеждах. Гийом, ставший прототипом Коровьева, написал, что на защитников Тулузы после гибели главы осаждающих крестоносцев графа Симона де Монфора: «снизошло такое счастье, что из тьмы сотворился свет». Это – тот самый неудачный каламбур о свете и тьме, о котором говорил Воланд. Писал уже об этом в тексте «Идеология. Pro et contra», но не уточнил, при чем тут темно-фиолетовые одежды. Писал о черных одеждах и «черной Мадонне» в последнем тексте серии «Иисус и Мария Магдалина», но опять же не уточнил, что черное и темно-фиолетовое в том контексте – одно и тоже, о чем можно прочитать, например, у Мишеля Пастуро в книге «Черный. История цвета» (в Инете в свободном доступе).

«Мастер и Маргарита» - единственная книга, которую Булгаков шлифовал более 10 лет до самой смерти и которую оставлял как свое завещание, некое тайное знание о жизни, отправляемое им в мир в формате шифрованного в притче послания. С тем, что это так согласно большинство булгаковедов и книгу его периодически именуют «Евангелие от Булгакова». Прочесть его так, как прочел Евангелия от Иисуса мне не удалось. Разбираться приходится по частям и картина в целом пока не получается. Но некое осевое направление смутно прорисовывается.

Что мы имеем: папа Булгакова – специалист по средневековому католичеству и ересям Запада; на страницах книги Булгакова – сражавшийся за катаров католик в символической темно-фиолетовой одежде; имя Духа Зла – Воланд («летучий» – лат.), которым однажды именуется Мефистофель масоном 33 градуса Гёте; согласование Воландом с Христом (отвечающим у Творца за людей) действий относительно людей, находящихся в «пограничном» состоянии из-за смешения в них добрых и греховных поступков и внутренних интенций. Все это указывает на эзотерическое христианское богословие тамплиеров, легализовавшихся через создание масонских лож, которые быстро вышли из под их контроля и зажили собственной жизнью - уже во времена Гёте в масонство хлынули приспособленцы, рассматривавшие закрытые масонские ложи элитариев как альтернативные пути к «служебным лифтам». Речь тут не о дуалистах-катарах или ультрадуалистах-альбигойцах (ветви катаров). Речь о католичестве населения Окситании и Северной Испании, которое поддержало не Рим, а катаров с альбигойцами и воевало за них (сами принявшие консоламентум «совершенные» не должны были прикасаться к оружию). Речь об этом региональном специфическом католичестве, которое очевидно было, но о нем до сих пор либо шёпотом, либо вообще молчок. У меня об этом кратенько в серии «Иисус и Мария Магдалина». Разобравшись в учении Иисуса - серия текстов «Так чему же конкретно учил Иисус?», обнаружил, что знание это уже существует и в формате видеоряда дано в фильме Тенгиза Абуладзе «Мольба».

В Грузию эти знания могли попасть в результате отступления тамплиеров из небольших горных крепостей на севере Сирии, когда мамлюки Бейбарса уничтожали одну крепость крестоносцев за другой – пробиваться к побережью было уже бессмысленно, проще по давно знакомому пути уйти в Грузию и Армению через слабо заселенное тогда Анатолийское плоскогорье. Есть основания подозревать, что это тот самый вариант христианства, который процветал в Окситании и Каталонии до погрома, устроенного крестоносцами Монфора.

Из сказанного понятно, почему так интересуюсь богословским завещанием Михаила Булгакова, но пока изложить его не способен и остановлюсь на одном из элементов – представлениях Булгакова о посмертном существовании, вспомнив слова из финальной главы романа о главном герое романа, написанного Мастером: «…более всего в мире ненавидит свое бессмертие…». Но главное содержание этой главы – посмертная судьба главного героя – самого автора романа о романе: «Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я».

Булгаков очень долго шлифовал этот роман и в нем нет ничего случайного или малозначимого. Тем не менее, казалось бы, можно предположить, что эти слова домыслены и дописаны его женой, которой вот так мечталось. Однако, оказывается, что представления о посмертном существовании такого рода мог получить сам Булгаков из зарубежной литературы. В 1916 году опубликовал книгу известный ученый в сфере электродинамики и электротехники сэр Оливер Лодж - ректор Бирмингемского университета и одновременно руководитель Общества психических исследований (ОПИ). Лодж еще в 1909 году написан посвященную основателям ОПИ книгу «Посмертное выживание человека» и когда на фронте погиб его сын Раймонд, обратился к сильному медиуму, владевшему автоматическим письмом. Поскольку и сам Раймонд из тонкого мира пытался установить связь со своей семьей, контакт возник и в получаемых методом автоматического письма текстах со стороны Раймонда было дано несколько способов верификации, т.к. будучи инженером и сыном физика он (его душа) прекрасно понимал сомнения и психологические сложности, с которыми столкнутся в этой ситуации люди в мире земном.

Раймонд и поведал родителям, что над земным уровнем находятся другие и насколько он знает, их десять и они соответствуют духовному развитию человека. Два первых уровня предназначены для людей, все еще связанных с земным существованием и не готовых к переходу на более высокие уровни. Он сам находился на третьем, называемом им «Страной лета» или «Страной дома», который чем-то напоминал самые высокие проявления земного уровня. Ему сообщили, что он теперь может перейти на четвертый уровень - как только пожелает; но пока он не хочет этого, потому что ему хорошо там, где он сейчас находится.

Написанное в финале романа Булгакова соответствует описанию Раймондом Лоджем «Страны дома». Раймонд рассказывал, что в потустороннем мире нет ни судий, ни присяжных. Все в тонком мире тянется к себе подобному, и человек стремится занять именно то место, которое предназначено для него. Если стремишься жить достойно на Земле, никому не вредя, заботясь об окружающих, то в тонком мире ты сможешь жить в обществе гармонии и покоя. Подлые, самолюбивые и алчные люди, по принципу притяжения подобий, закончив земное существование, оказываются в обществе таких же подлых, самолюбивых и алчных людей, в атмосфере, соответствующей их пустым сердцам и бесплодному разуму. Они остаются там до тех пор, пока не изменят своей сущности.

Публикации такого рода периодически возникают и последние полвека этими вопросами занимаются психологи и врачи реаниматологи, на руках которых скапливается достаточное количество материала, полученного от их пациентов. Еще при жизни Булгакова была опубликована книга Emilie Hinchliffe. The Return of Captain Hinchliffe. London, The Psychic Press, 1930, где англичанка Эмилия описывает выход на контакт с ней ее погибшего мужа (известного летчика) и то, как получаемая от него информация верифицировалась. Эти и иные случаи описывались впоследствии разными авторами, например, Стэффордом Бетти, книги которого переведены на русский язык. В целом литературы много, и она доступна.

Для идейных или стихийных вещественников все изложенное в принципе невозможно, так как ничего подобного в мире вещества быть не может и если лично «не вложил персты в рану», то и не было. Но знакомые с субатомной физикой знают, что базовое состояние материи – невещественные физические поля и формируемые ими структуры, часть которых мы как детекторы воспринимаем в качестве вещественных объектов. А детекторы другого рода будут видеть эти объекты иначе. Вопросу этому на АШ посвящено большое количество самых разнообразных текстов (включая «Два таких разных материализма (Научная картина мира часть IV)» и другие тексты серии «Научная картина мира» Вашего покорного слуги).