Один из киргизов летчиков на фронтах ВОВ

По данным газеты "Слово Кыргызстана" (на русском, г. Бишкек) летчиков киргизов во время ВОВ было 8 человек, уцелел только Бекбоев Токон Бекбоевич, летчик-штурмовик. Насколько я помню, остальные киргизы летчики были истребителями, несколько погибли во время Сталинградской битвы. Власти и общественность Киргизии как-то не проявили и не проявляют активности по поиску данных об этих летчиках; а о своем отце напишу я коротко. Более полно я написал на сайте «Бессмертный полк» https://www.moypolk.ru/soldier/bekboev-tokon-bekboevich.

Бекбоев Токон  Бекбоевич родился 15 мая 1922 года в семье Бекбо сына Канимета в колхозе имени 1-го мая в г. Канте Фрунзенской области. Токон был 2-м ребенком, а всего их было пятеро детей.

 Их мама погибла от бытовой травмы, когда Токону не исполнилось и 7-ми лет. Отца  Токона – по имени Бекбо (Каниметова)  убили в г. Фрунзе в 1937 году в базарный день с целью ограбления.

Токону удалось поступить в гидромелиоративный техникум в г. Фрунзе, в котором предоставили место в общежитии и назначили стипендию.

Токон стал заниматься в аэроклубе, аэродром находился  за 10 км за городом, добирался туда пешком. Первый полет Токон совершил на учебном самолете именно в аэроклубе. В 1940 году Токон был рекомендован и  поступил в Чкаловское летное училище. 

Основные проблемы у Токона были языковые и отсутствие нормального среднего образования. Токон вспоминал, как смеялся весь взвод, когда он на плохом русском пытался рассказать теорему Жуковского о возникновении подъемной силы крыла.

Токону приходилось все выучивать наизусть.

Трудное восприятие материала в училище и запоминание наизусть всех наставлений инструкторов и уставов военной службы – спасало и не раз жизнь Токона на фронте. В среднем максимальные шансы быть сбитым  приходятся на первые на 10 боевых вылетов, после этого у летчика появляется определенный навык, и он не совершает грубых ошибок. В полку были случаи сбитых летчиков на 2-м вылете, на 4-м, на 60-м вылете, у Токона 97 боевых вылетов.

Как можно судить по отрывкам из книги его фронтового командира Ефимова А.Н. о летных  навыках Токона – главное качество для летчика, являющегося ведомым, - надежность; ведущему жизненно важно знать, что его тыл прикрыт и будет прикрыт всегда, чтобы ни случилось 

 (с.

253, http://militera.lib.ru/memo/russian/efimov/07.html).

Главное качество Токона всегда и на протяжении всей жизни было – надежность и упорство.

Первоначально курсантов готовили для полетов на СБ – скоростном бомбардировщике,  потом  на ТБ-3 – тяжелый бомбардировщик (Туполева). Однако на старших курсах ускоренно переучили для полетов на штурмовике Ил-2, и отправили на фронт. Так Токон попал в 62 штурмовой авиаполк, в котором и воевал до конца войны. Точнее, по-военному, это звучит так:  62-й ордена Суворова Гродненский штурмовой авиационный полк 233-й Ярцевской Краснознаменной штурмовой авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта.

Как он воевал можно судить по выдержкам из книги его фронтового командира Ефимова Александра Николаевича «Над полем боя» (с. 310, http://militera.lib.ru/memo/russian/efimov/07.html). На самолете Токона бы закреплен фотоаппарат, и после штурмовки всего звена (эскадрильи) Токона должен снова пролететь над  этим местом и сфотографировать ее результаты (с. 253, там же). Без таких фотографий  вылет в качестве боевого не засчитывался.

Во время боевых действий в  Польше самолет Токона  был однажды подбит. Вся верхняя полуплоскость правого крыла была снесена огнем. Самолет резко потерял подъемную силу и управляемость, его все время кренило вправо. Ручку управления самолетом (РУС) приходилось удерживать в крайнем левом положении и с большим усилием. Токон не мог удерживать РУС, он снял ремень и привязал РУС  к конструкции кабины.

Токон приказал стрелку Анатолию (?) Носкову прыгать. Стрелок ответил – Нет, я  с тобой!

Внизу разлилась Висла весеннем половодьем – на километры. До берега было далеко. Токон подумал о том, что в летном училище их так и не научили прыгать с парашютом.  Кроме того, даже если он и сумеет выпрыгнуть, но плавать  Токон точно не умел, поэтому шансов выжить  в этом случае все равно не было. Приходилось лететь.

Самолет медленно, но летел. Если бы налетели мессершмиты, то наверняка добили бы еле ползущий самолет.  Так доползли до «нашего» берега,  стало легче – можно хотя бы прыгать с парашютом. Но Токон решил посадить самолет на своем аэродроме, к счастью он был  прямо по курсу. Токон довел самолет и посадил его сразу без маневрирования.

После окончания войны Токон продолжал служить (летать) на летной базе в своем родном Канте. На последней военной должности Токон отвечал за безопасность личного самолета первого секретаря ЦК Компартии Казахстана, г. Алма-Ата.

С обидой и улыбкой вспоминаю, как в 1957 году отец взял меня на контрольный облет этого самолета после регламентной замены двигателя. Самолет гоняли на всех режимах, виражах, кренах и т.п. Помню, как в окне самолета я видел землю внизу прямо под собой (на крутом вираже?), и, что меня удивило, я, стоя на полу, не падал, и посуда в серванте в салоне не падала. После приземления на дальнюю полосу откуда-то привезли большую канистру с горячей водой (зачем?), посадили меня 6-летнего на крыло и сказали, что, поскольку я теперь член экипажа, то я должен самолет вымыть и надо начать с крыльев. И я с мокрой горячей тряпкой ползал по крылу, мыл и тёр плоскость Отец с членами экипажа стояли далеко в стороне и о чем-то разговаривали. Потом меня сняли с крыла, и мы поехали домой. На мой вопрос – что я не все успел вымыть, ответили, что в следующий раз обязательно домою.

Отец демобилизовался в 1964 году и продолжал работать в авиации, но уже гражданской.