Конец ограниченной войны: Путин и Мольтке решают проблему

В тексте обсуждается точка зрения автора о том, что решения президента России Путина в конце 2021  года о мобилизации сил и аннексии украинских территорий могут привести к разрушению Украины как стратегически значимого образования, так же как это случилось с Германией после Второй мировой войны. В документе также исследуется исторический контекст дебатов между военной (Мольтке) и политической (Бисмарк) стратегиями в Германии накануне Первой мировой войны. Мольтке выступал за тотальную войну и стратегическое истощение, в то время как Бисмарк выступал за более ограниченные конфликты. В тексте отмечаются предсказания немецких военачальников, таких как Кольмар фон дер Гольц, что все будущие войны будут тотальными.

Moltke Kabinettskriege и Франция

Давайте вернемся в 1870 год, во времена франко-прусской войны.

Этот конфликт обычно считается выдающимся творением титана прусской школы военного искусства фельдмаршала Гельмута фон Мольтке. Используя гибкий оперативный контроль и сверхъестественное чувство интуиции, Мольтке организовал агрессивное начало кампании, в результате которой прусско-германские армии устремились во Францию, словно щупальца осьминога, и в первые недели войны заперли в осаде основные силы французской армии в крепости Мец. Когда французский император Наполеон III выступил на помощь с армией состоящей из остальных боеспособных частей Франции, Мольтке начал охоту и на эту армию, в конце концов окружив ее в Седане и взяв весь её состав, включая императора в плен.

С оперативной точки зрения, эта последовательность событий считалась (и считается) мастер-классом и основной причиной, по которой Мольтке стал почитаться как один из величайших талантов в истории (на моем персональном Олимпе** он находится рядом с Ганнибалом, Наполеоном и Манштейном). Пруссаки воплотили в жизнь свой платонический идеал ведения войны - окружение основных сил противника - не один, а два раза за считанные недели. В традиционном повествовании эти великие окружения стали архетипом немецкого kesselschlacht, или сражения за окружение, которое с тех пор стало конечной целью всех военных операций. В определенном смысле немецкий военный истеблишмент провел следующие полвека, мечтая о том, как повторить свою в Седане.

По всем правилам, успех Мольтке в Седане должен был положить конец войне. Французы потеряли обе свои обученные полевые армии и главу государства и должны были уступить требованию Пруссии (а именно аннексии региона Эльзас-Лотарингия).

Вместо этого правительство Наполеона III было свергнуто, и в Париже было провозглашено Национальное правительство, которое сразу же объявило то, что было равносильно тотальной войне. Новое правительство покинуло Париж и объявило «Levee en Masse» — по аналогии с войнам Французской революции, в которых все мужчины в возрасте от 21 до 40 лет должны были быть призваны к оружию. Региональные правительства приказали разрушить мосты, дороги, железные дороги и телеграфы, чтобы лишить пруссаков возможности их использовать.

Вместо того, чтобы поставить Францию на колени, пруссаки обнаружили быстро мобилизующуюся нацию, которая была полна решимости сражаться насмерть. Мобилизационная способность чрезвычайного французского правительства была поразительной: к февралю 1871 г. они поставили под ружье более 900 000 человек.

К счастью для пруссаков, это, тем не менее, не привело к перелому в войне. Недавно сформированные французские подразделения страдали от плохого оснащения и плохой подготовки ** (особенно потому, что большинство обученных французских офицеров были взяты в плен в первой кампании). Новые массовые французские армии имели низкую боеспособность, и Мольтке удалось скоординировать захват Парижа в рамках кампании, в ходе которой прусские войска маршировали по всей Франции, выслеживая и уничтожая элементы новой французской армии.

Кризис предотвращен, война выиграна. Казалось бы, в Берлине все праздновали? Отнюдь нет. В то время как многие довольствовались рукопожатиями и поздравляли друг друга с хорошо выполненной работой, другие увидели во второй половине войны нечто пугающее, включая Французскую мобилизационную программу. Удивительно, но к последним принадлежал и сам Мольтке.

Мольтке рассматривал идеальную форму войны как нечто, что немцы называют Kabinettskriege. Буквально - «война в шкафу» «клозетная война». По эти понимаются ограниченные войны, с ограниченными целями, которые доминировали на протяжении большей части XVI-XIX веков. Особой формой этих войн был конфликт между профессиональными вооруженными силами государств и их аристократическим руководством — никаких массовых мобилизаций, никакой ужасной выжженной земли, никакого национализма или массового патриотизма. Для Мольтке его предыдущая война против Австрии была идеальным примером «войны в шкафу»: прусская и австрийская профессиональные армии вели битву, пруссаки победили, а австрийцы согласились с требованиями Пруссии. Не было провозглашения кровной мести или партизанской войны, а вместо этого было слегка рыцарское признание поражения и ограниченные уступки.

То, что произошло во Франции, напротив, было войной, которая началась как Kabinettskriege и переросла в Volkskriege — народную/тотальную войну, и, таким образом, вообще поставила под вопрос всю концепцию ограниченной войны.

Как выразился Мольтке:

«Прошли те времена, когда для династических целей небольшие армии профессиональных солдат шли на войну, чтобы завоевать город или провинцию, а затем искали зимнее жилье или заключали мир. Войны современности призывают к оружию целые народы...»

По мнению Мольтке, единственным правильным ответом на народную войну было ответить «войной на истребление». Многие, несомненно, возмутятся этим, но Мольтке однозначно не предлагал геноцид. Он имел в виду что-то близкое к разрушению французской ресурсной базы – демонтаж государства, уничтожение его материальных благ и упорядочивание его дел. По сути, он призывал к чему-то вроде того, что Германия навязала Франции в 1940 году – Гитлер не пытался уничтожить французское население, но он также не просто взял несколько территорий и ушел. Вместо этого Франция как независимое государство исчезло.

В 1870–1871 годах Мольтке утверждал, что преследование ограниченных военных целей против Франции больше не имеет смысла, поскольку вся французская нация теперь была настроена против Пруссии и Германии. Он утверждал, что французы никогда не простят Пруссии захвата Эльзаса и станут непримиримыми врагами. Поэтому Францию нужно было нивелировать как военно-политическое образование, иначе она просто снова поднимется и очень скоро станет опасным противником.

К несчастью для Мольтке, канцлер Пруссии Отто фон Бисмарк хотел скорейшего разрешения войны и не был заинтересован в попытках оккупировать и унизить Францию. Он приказал Мольтке выследить новую французскую армию и покончить с ней, что Мольтке и сделал.

Однако основное опасение Мольтке – что ограниченная война не снимет Францию как угрозу Германии в долгосрочном плане – подтвердилось. Французам потребовалось всего несколько лет, чтобы полностью восстановить свою армию – к 1875 году, по оценкам Мольтке и его штаба, окно возможностей было закрыто, и Франция была полностью готова к борьбе в еще одной войне.

Между тем, с военной точки зрения, многие в прусском истеблишменте были напуганы успехом Франции, мобилизовавшей чрезвычайную армию. Они утверждали, что победа Пруссии была возможна только потому, что французская мобилизация была импровизированной – из-за отсутствия оружия и подготовки**. Они утверждали, что нацию, которая будет способна мобилизовать и вооружить миллионы людей и раз за разом проводить призывы в арию, которая обладает необходимой инфраструктурой материально-технического снабжения и обучения, такую нацию будет почти невозможно победить, и это поставило под вопрос основную идею прусского «ограниченного» стиля ведения войны.

Идея была настолько важной, что Мольтке посвятил этой теме большую часть своей последней предпенсионной речи в рейхстаге. Как он выразился по этому часто цитируемому случаю:

«Эпоха Кабинеттскриге позади, все, что у нас есть сейчас, это фолькскриг, и любое благоразумное правительство не будет колебаться, если окажется в войне такого рода со всеми ее неисчислимыми последствиями... Если такая война начнется... никто не сможет оценить ее продолжительность или предсказать, когда она закончится. Величайшие державы Европы, которые вооружены как никогда раньше будут сражаться друг с другом. Ни одна страна не сможет быть уничтожена настолько полностью за одну или две кампании, что она объявила бы себя побежденной и была бы вынуждена принять невыгодные условия мира».*

Такое заявление, похоже, не соответствует и даже противоречит восприятию Германии как самоуверенной и воинственной страны, а также идее, что все были застигнуты врасплох продолжительностью и жестокостью мировой войны. Фактически, самый почитаемый в довоенной Германии военный специалист с практическим опытом (Мольтке) прямо предсказал ужасающую, тотальную и длительную войну.

Другие члены штаба Мольтке более открыто высказывались об угрозе «народной» или «тотальной» войны. Фельдмаршал Кольмар фон дер Гольц был самым плодовитым из них и много писал о французском мобилизационном проекте, утверждая, что французы могли бы легко разбить немцев, если бы они обладали способность должным образом обучать и снабжать свои новые армии.* Его общий тезис заключался в том, что в будущих войнах обязательно будут задействованы все ресурсы государства, и Германия должна заложить основу для подготовки и поддержания массовых армий на годы конфликта.

В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, в немецком истеблишменте возникло меньшинство, которое было удивительно ясно предвидело предстоящий конфликт и утверждало, что он будет выигран (только) путем полного стратегического истощения противника, с мобилизацией всех ресурсов сражающихся наций в течение многих лет. Функционально немецкий военный аппарат оказался расколот между подавляющим большинством, которое рассматривало первую половину франко-прусской войны (с массовыми победами Мольтке) как образец, и менее заметным, но громким меньшинством, которое восприняло Национальную мобилизацию Франции как предупреждающий об опасности символ, и опасалось будущей «народной войны».

Однако для наших целей интересен спор между Мольтке и Бисмарком в последние месяцы 1870 года. Мольтке ясно видел, что во Франции пробудилась патриотическая враждебность, и считал, что ограниченная война будет контрпродуктивной, поскольку она не сможет по существу ослабить Францию в долгосрочной перспективе, оставив врага невредимым и наполненного жаждой мщения. Этот расчет оказался по существу верным, и Франция смогла внести значительный вклад в военные действия в мировой войне.

Напротив, Бисмарк выступал за ограниченную войну с ограниченными целями, соизмеримыми с политической ситуацией внутри страны (Германии). Не будет преувеличением сказать, что решение в пользу сиюминутных внутриполитических выгод за счет долгосрочных стратегических целей стоило Германии шансов на мировое господство и привело к поражению в мировых войнах.

Российская «Специальная военная операция» на Украине

Россия начала Кабинеткриге в 2022 году, когда она вторглась на Украину, и оказалась втянутой в нечто похожее на народную/тотальную войну. Порядок действий России и цели войны был бы сразу узнаваем государственным деятелем 17-го века - российская профессиональная армия попыталась победить украинскую профессиональную армию и добиться ограниченных территориальных завоеваний (Донбасс и признание правового статуса Крыма).  Русские назвали это «специальной военной операцией».

Вместо этого украинское государство решило, как и в свое время национальное правительство Франции, биться насмерть. На требования Бисмарка относительно Эльзаса-Лотарингии французы просто ответили: «Не может быть иного ответа, кроме guerre à outrance» — войны до бесконечности («до последнего украинца» — прим пер). Война кабинета Путина – ограниченная война ради ограниченных целей – переросла в национальную войну для Украины.

Однако, в отличие от Бисмарка, Путин предпочел не игнорировать повышение ставок со стороны Украины. Мое предположение - и это только предположение - состоит в том, что двойное решение Путина осенью прошлого года (2022) объявить мобилизацию и аннексировать спорные украинские территории равносильно молчаливому согласие на решение Украины начать тотальную войну.

В дебатах между Мольтке и Бисмарком Путин решил последовать примеру Мольтке и начать войну на истребление. Нет – и мы еще раз это подчеркиваем – не война геноцида украинского начеления, а война, которая уничтожит Украину как стратегически значимое образование.

Семена уже посеяны, и плоды начинают давать ростки – убийство украинским правительством собственного населения (демоцид), достигнутое путем истощения на поле боя и массовый исход трудоспособного гражданского населения, экономика в руинах и государство, которое каннибализирует себя, достигая пределов своих ресурсов.

Для этого есть модель - будущая Украина это, по иронии судьбы, сама Германия. После Второй мировой войны было решено, что Германии, которая теперь несла ответственность за два ужасных мировых пожара, просто нельзя позволить сохраниться как геополитическому образованию. В 1945 году, после того как Гитлер застрелился, союзники не потребовали трофеев «ограниченной войны». Не было ни незначительной аннексии, ни перекройки границы. Вместо этого Германия как независимое государство была уничтожена. Ее земли были разделены, ее самоуправление было упразднено. Ее народ задержался в безнадежном истощении, их политическая структура и жизнь теперь стали игрушкой победителя – именно то, что Мольтке хотел сделать с Францией.

Путин не собирается оставлять геостратегически нетронутой Украину, которая будет стремиться вернуть Донбасс и отомстить или стать мощной передовой базой НАТО. Вместо этого он превратит Украину в мусорный контейнер, который никогда не сможет вести войну реваншизма.

Клаузевиц предупредил нас. Он тоже писал об опасности народной/тотальной войны. Он говорил о Французской революции:

«Теперь война вышла вперед во всей своей жестокости. Война вернулась к людям, которые до некоторой степени были отделены от нее профессиональными армиями; война сбросила оковы и перешла границы того, что когда-то казалось невозможным».

Примечания

** в оригинале - гора Рашмор, автор все-таки американец - прим пер

*  в основном указывает на характеристики конфликта как наблюдающиеся у Украины, так и те, которые США и НАТО активно помогают нивелировать. Может также просто отмечать секцию с характерными историческими параллелями