Что может быть проще русской национальной идеи?

Рубеж тысячелетия (но возможно, так случается всегда - что мы знаем о рубежах других тысячелетий?) нанес столько вреда, что потребуются жизни нескольких поколений, но теперь уже при программе «идеализации истории», чтобы его исправить. Главное – мы лишились идеи.

Что может быть проще русской идеи? Взять еврейскую национальную идею (сионизм), и сделать все ровно наоборот. Нет, не поставить себя на место евреев – в исключительность, как это сделал Гитлер, а «буквально наоборот - по всем пунктам имеющихся директив».

Когда государство запрещает идею, возникают идейные общины, каждая проповедник собственной. "Секта" (условное всякой идеи, что желает стать рабочей) не может существовать без структуры. Начальная духовно крепче, чем когда она разрастается. Пытаясь охватить все, она рыхлеет.

Подразделение Христа имело собственную разведку (Андрея), контрразведку (Петра), внедренного в него "агента под прикрытием" Иуду (а что? никакого противоречия!), а предназначалось оно созданию (воспитанию) агентуры влияния, с целью распространения и внедрения учений, призванных подорвать правящую идеологию и в целом расшатать Империю. Сколько таких подразделений было всего, кто их оплачивал, сегодня не знает никто, да и не имеет значения. Выделилось именно это и в целом со своей задачей справилось. Идея – «быть слабым» оказалась «неслабым решением», за счет этого удалось разрушить силу изнутри.

Подразделение Ленина преодолело препятствие силы также в счет спонсорства, но по заказу врага внешнего. И пусть Иуд там было больше (порой кажется, что оно было составлено целиком из них), но ему удалось воспользоваться их спорами за награду и плодами других подразделений, присвоить их себе. Однако, Сталин переписал «Капитал» Карла Маркса с идиша на русский язык, практика превзошла теорию, удалось произвести зачистку «пятой колонны» перед Великой войной, и все сложилось иначе. Можно сказать, что он переиграл революционное еврейство в подкидного (точнее – переводного) дурака. Перевел их на самих себя, а потому прощен ими никогда не будет.

Подразделение Гитлера (а речь о создателях учений, разрушавших и перекраивающих империи) имело ту же структуру (партийность), плюс - Геббельса. У Христа эти задачи (информационная поддержка) исполняли женщины «не входящие в штат». Сутью они и создали Христа, а Геббельс (министр пропаганды) - Гитлера.

Гитлер был Моисеем своего народа, но ему вполне себе хватило 4-х лет вместо 40-ка, чтобы очистить его мозги "пустыней" (читай - монополией информационного пространства и «идеей», снятой, словно калькой, но с заменой национальной избранности), а дальше понеслось по библейскому проекту (контракту с богом, уже германским, но теми же рецептами - очищением земель путем уничтожения народов).

Учение питает информация о нем. Гитлер был не более бесноват, чем Троцкий с его Коминтерном, их компании, окружение, были подстать. Вырожденцы! На едином историческо-временном пространстве может выжить лишь одно учение. Взаимоисключающие самоуничтожаются в борьбе между собой. Результат известен. В конечном итоге выигрывает третья сторона (начальный спонсор). Фашистская и Коммунистическая не были таковыми. Социалистическую идею уничтожали правнуки Троцкого… Зачистка деятелей революции 90-х, их наследников и последователей, перед Большой войной, что становится все реальнее, дело необходимое. Слабость, копающую под силу, следует изжить.

Как уже писал, новую мораль создают слабые, и не иначе как для собственной безопасности, они прилагают к продвижению ее невероятные усилия. Ведь именно трусость они выбирают предметом выживания, и эта мораль позволяет им оставаться за спиной сильных. Слабые плодят слабых, сильные тоже плодят слабых, когда принимают их мораль. Слабость никогда не прикладывает усилий в сторону, чтобы стать сильными, слабость – это форма защиты. Сильные поднимаются в атаку и погибают первыми, слабость остается лежать на земле, дожидаясь – чем дело кончится. Слабость оперирует тем, что у нее, как у всякой слабости, множество талантов, которых не развить туповатым и недалеким «сильным». Их мораль не стоит на месте, она развивается, втягивая в себя все новые категории, - с жаром доказывая, что педрасты (а это тоже «идейное предприятие») изначально, «по факту своего рождения», талантливее остальных, и приводит множество причин, по которым мир должен повиниться перед ними и предоставить все, что они хотят, не замечая, что те же самые аргументы приводились по отношению к евреям, а мир уже перестает понимать, что выращивает.

Вспомним недавнее. Бренд – беззащитный, веками отторгаемый обществом педраст, тонко-чувствующий и ранимый, по иронии судьбы на какой-то момент перестал отличаться от давнего бренда еврея, слился с ним. Бренды способны переноситься и на государства, как, к примеру, - «маленький беззащитный Израиль в непонимающем его агрессивном и враждебном арабском окружении». При том, что самые массовые и ежегодные (уже обычай и традиция!) многотысячные слеты-парады педрастов всего мира - как в Израиле, так и в Нью-Йорке (филиале и штаб квартире) уже не могут посчитаться случайными явлениями. Все переплелось, все взаимосвязано, все используется по схеме и не один раз, мир в состоянии смотреть, но уже больше не в состоянии видеть-анализировать - сталкиваясь с подобным, он уже не блюет – он привык. И мэр города Нью-Йорка, сцепившись мизинчиками с главным редактором самой влиятельной одноименной газеты, традиционно идут в первом ряду. А еврейское лобби, кооперируясь с лобби сексменьшинств (как социально близкие?), диктуют не только внутреннюю, но и внешнюю политику США…

История делается теми, кто может реализовать свою волю. (Про «незыблимость», некую «неизбежность законов общественного развития» - с этим к дуракам – они это поддержат, - впрочем, трусы тоже будут довольны.)

России нужна вирусная идея. Она должна быть как мотив, от которого не избавиться. Родившаяся на Украине (едва ли не от времен Хмельницкого) - «Бей жидов – спасай Россию!» (за которую спустя столетия расплачивались уничтожением казачества и голодомором, а сегодня – народились! – зачисткой как пассионариев, так и терпил) не способна стать вирусной на русском поле. Не тот характер! Будем не бить, а спасать, а иначе утеряем право считать себя русскими – таков национальный характер – спасать слабого. Спасать без разбора.

Русская национальная идея не может существовать, кроме как - противопоставив себе еврейской национальной идее (сионизму). Причем некий баланс – середина качелей - невозможен. «Еврейская Национальная Идея», нераздельно связана с «исключительностью» и «богоизбранностью» (ничего криминального здесь нет), но лишь собственного народа и по кровной принадлежности, а малейшие сомнения в этом являются «антисемитскими выступлениями». Вдобавок она мафиозна (если признать, что мы имеем дело с мафиозным кланом, все станет на свои места). «Русская идея» признает превосходство только по личным качествам – знаниям, опыту, умениям, прочим факторам, но только не по национальности… и потому будет объявлена шовинистической.

Кто МЫ и кто ОНИ? Мы их считаем паразитами, они нас считают рабами. То и другое обидно, поскольку может соответствовать действительности.

Вера в то, что все народы являются ненавистниками еврейства, явными или скрытыми, стала идей, оправдывающей любые действия, охраняя верования хасидские и светские равными в утверждениях собственной исключительности, неблагодарности, ибо «любит ли стадо своих пастухов?», но и ответственности всего остального мира за то, что «он их не любит».  В этом и заложен весь конфликт интересов. Пастухи (еврейство) верят, что они пастухи, и искренне недоумевают упрекам, что, быть может, в этом случае им стоило бы быть благодарным «стаду», поскольку они кормятся за его счет.

Наши обычаи полярны. Некий баланс - середина качелей здесь невозможна. Или на той стороне, или на этой. Остальные - вне, они - огромнейшее, все растущее сословие «обслуги». И уже не в том дело, что еврейство сегодня составляет конкуренцию всему миру, захватывая всевозможные рычаги управления им, и не в том, что оно, являясь по сути замкнутой организацией, не оставляет шанса другим национальностям, кроме как служить их целям и обслуживать их интересы, а том - куда оно ведет весь мир, в какую яму его стремится опрокинуть, рассчитывая остаться стоять на краю...

В определенный момент пена затребует себе ту степень роскоши, поддерживать которую другие, подчиненные формы, будут уже не в состоянии. Взбитие пены, ее толщина, зависят от степени всеобщего помутнения. Не знаю, был ли подписан «кайзер-акт», следствием ли проигранной «холодной войны», но произошло наглядное – с правом на идею мы утеряли права на собственную национальную культуру. Они взаимосвязаны.

Как относиться и кем назвать того, кто три десятка лет использовал для собственного самоутверждения опошление ценностей народа, средь которого прижился? Мыслимо ли такое хоть для какой-нибудь инородности? Но в России, паразитируя лишь на этом, по сути - на комиковании, пародии, опошлении всего, с чем соприкасалось, умудрилось воссоздать и отобразить, внедрить личную культуру бескультурья. И разом, по факту монопольного владения всеми средствами доставки собственного продукта, перенастроить движение «русской культуры».

Мальчишки бросают с берега камни в Волгу не для того, чтобы поколебать ее величие. Они вовсе не задумываются - зачем их бросают – такова их сущность. Схожа ли сущностью «еврейско-эстрадная», что собственно и делает всю политику России? Так может не стоит обвинять ее в наличии умысла, ведь может так статься, что нет в них содержания осознанного человеческого возраста – неважно каких лет ни достигли?

Не стоит считать, что у людей, которые и сегодня являются манипуляторами, существуют какие-либо ограничения морального плана – их нет вовсе, потому и считать их представителями «рода человеческого» тоже не стоит. Это некий внеэволюционный вид. Заигравшиеся злые дети.

Если человек не чувствует брезгливости по отношению к тому, что ему навязали и продолжают навязывать, он утерял остатки русской культуры, а значит, и право называть себя русским. «Глобалист», «гражданин мира» - суть есть – «шабесгой».

Человек живет подражаниями. Племя ограничивает человека, выставляя себе обычаи, которые лепят человека племени. Человек не может существовать вне племени, а те редкие единицы, которые себе это позволили, рано или поздно исчезают, и память о них стирается…

Но группы людей, сплоченные собственным, но схожим видением мира, которое иногда называют «идеей», своим местом в нем, способны влиять на группы людей много большие. Племя русов, погибнувшее ли, растворившееся в крови других народов, обессмертило себя тем, что яркостью характера, обычаями своими, заставило племена, с которыми когда-то соприкоснулось, подражать себе и с гордостью называть себя русами – русскими.

Человек живет подражаниями, выбирая достойные себя. Случается, такими подражаниями меняются, продлевая жизнь свою, целые племена…

Определением разума по Далю (читаем) является:

«Духовная сила, могущая помнить (постигать, познавать), судить (соображать, применять, сравнивать) и заключать (решать, выводить следствия; способность верного, последовательного сцепления мыслей, от причины, следствия ея и до цели, конца, особенно в приложении к делу…»

В этом утверждении он последователен и крепок, потому как это есть настоящее русское православное мировоззрение, неважно отделена ли церковь от государства или вера от церкви.

Не страх ли подчиняет человека и делает их него раба? Страх к богу с верой в него оскорбляет и Бога, и Человека.

Ложь и подлость в большей степени разрушает того, кто ее видит и не вмешивается, чем того, к кому она обращена. Страх и трусость суть есть разные вещи, лишь первая простительна, но не последствия, к которым может привести. Трусость спит с подлостью, а подушкой у них ложь.

Расстройство рассудка редко встретишь среди храбрых, хотя именно это трусость склонна указывать как на пружины храбрости. Рассудительность нужна для оправданий. Храбрость редко бывает рассудительной – у нее попросту нет на это время – это порыв - душа чиста, ум замутнен. Трусливость же, напротив предельно рассудительна, найдет сотни оправданий себе и обвинит храбрость. Храбрость – призыв души, а не рассудка, - а значит, он виновен. Рассудку не до примерок, и именно на этом трусость выстроит свою ложь. Ложь подла, без пошлости лжи не бывает. Если подвиг нельзя умолчать, он будет подвергнут опошлению. Трусость жестока.

Отказ от сдачи, когда шансов нет, взвешивают на жульнических весах, потому одно и то же может быть истолковано и героизмом, и фанатизмом - в зависимости, в чьих руках эти весы находятся.

Единовременно, когда враг христианства подошел к Царьграду, то взялись за оружие в защиту его из 100 тысяч лишь пять, остальные 95 тысяч заполнили собой храмы и стали молиться за победу. И должно быть, бог христианский в тот миг понял, выучить паразитов можно только отдав их животами, что и произошло.

Разум веры церковной? Упадок при торжестве веры? Правящая византийская идеология свернула не туда, православие делало выводы и постепенно отказывалась от греков, как учителей. Защита Отечества становилась священным понятием...