Как Ленин Керенского перещеголял

В интервью сотруднику русской секции Radio Canada Александру Ливену, которое Керенский дал в 1964 году, он рассказывал следующее: «Когда в ночь на двадцать пятое я пришёл в штаб, там уже больше половины офицеров демонстрировали свои весьма "неприятные" для Временного правительства чувства. Утром было решено, что я лично поеду навстречу высланным в Петербург войскам. В России говорят, что я бежал в костюме сестры милосердия. Но я выехал из Петербурга в своём открытом автомобиле, в моей полувоенной форме, сидя рядом с моими адъютантами и помощником. Мы приказали шофёру ехать от Петербурга к московской заставе на Царское Село по большим улицам, — Морской и другим — где телеграфы и телефоны уже были заняты повстанцами. Мы ехали медленно, и повстанцы так терялись, что отдавали мне честь. И только возле заставы мы были обстреляны. Стреляли в шины — не попали. Мы приехали на остановку в Гатчину, и нам всем показалось что-то не совсем ладное. Я приказал налить бензин, и поехали сразу дальше, а следующий автомобиль, который шёл со мной на большом расстоянии, был обстрелян, и там все были ранены внутри. Вот такая была подлинная картина».

В интервью 1964 года Александр Фёдорович не упоминает, на каком автомобиле он покидал столицу. А вот в книге «Издалека» он более откровенен: «В момент самого выезда ко мне являются представители английского и, насколько помню, американского посольств с заявлением, что представители союзных держав желали бы, чтобы со мной в дорогу пошёл автомобиль под американским флагом».

Посол США в России Дэвид Фрэнсис в книге «Россия из окна американского посольства» вспоминает об этом несколько иначе: «Секретарь Уайтхауз вбежал ко мне в сильном возбуждении и сказал, что за его автомобилем, на котором развевался американский флаг, следовал до его квартиры русский офицер, заявивший, что Керенскому этот автомобиль нужен для поездки на фронт. Уайтхауз и его шурин барон Рамзай отправились с офицером в главный штаб, чтобы проверить источник этого изумительного заявления. Там они нашли Керенского... Все были страшно возбуждены, и царствовал полный хаос. Керенский подтвердил заявление офицера, что ему нужен автомобиль Уайтхауза, чтобы ехать на фронт. Уайтхауз заявил: это мой собственный автомобиль, а у вас (он показал на Зимний дворец, по другую сторону площади) больше тридцати автомобилей ожидают у подъезда. Керенский отвечал: они ночью испорчены, и большевики распоряжаются всеми войсками в Петрограде, за исключением немногих, заявляющих о своём нейтралитете; они отказываются подчиняться моим приказаниям. Уайтхауз и Рамзай, посоветовавшись наспех, пришли к резонному заключению, что, так как автомобиль уже захвачен фактически, они больше противиться не могут. Выйдя из штаба, Уайтхауз вспомнил об американском флаге и, вернувшись, сказал офицеру, просившему об автомобиле, что он должен снять флаг, прежде чем использует автомобиль. Тот возражал, и после некоторых пререканий Уайтхаузу пришлось удовлетвориться протестом против того, чтобы Керенский пользовался флагом...»

Генерал Краснов в мемуарах писал: «Я пошёл вызвать казака 10-го Донского казачьего полка Русакова и приказал назначить 8 казаков для окарауливания верховного главнокомандующего. Через полчаса пришли казаки и сказали, что Керенского нет, что он бежал. Я поднял тревогу и приказал его отыскать, полагая, что он не мог бежать из Гатчины и скрывается где-либо здесь же».

А вот что сам Керенский писал о своём исчезновении из Гатчины: «Я не считаю ещё себя вправе подробно рассказать мой уход из Гатчинского Дворца. Большевики ещё у власти — люди ещё живы... Я ушёл из дворца за 10 минут до того, как предатели ворвались в мои комнаты. Я ушёл, не зная ещё за минуту, что пойду. Пошёл нелепо переодетый под носом у врагов и предателей. Я ещё шёл по улицам Гатчины, когда началось преследование. Шёл вместе с теми, кто меня спас, но кого я никогда раньше не знал и видел в первый раз в жизни. В эти минуты они проявили выдержку, смелость и самоотвержение незабываемые».

А во что же переоделся Александр Фёдорович? Вот его собственные слова: «Я преобразился в весьма нелепого матроса, рукава бушлата которого были коротковаты, мои рыжевато-коричневые штиблеты и краги явно выбивались из стиля. Бескозырка была мне так мала, что едва держалась на макушке. Маскировку завершали огромные шофёрские очки». Такой вид Керенского при побеге подтверждали в воспоминаниях те, кто видел его 1 ноября.

Итак, Керенский действительно переодевался, убегая от большевиков, но не в женщину, а в матроса, и не в Петрограде, а в Гатчине.

В иронию, стало быть, тоже никак... Бывает.

БорЭц.)))

Что натопаешь - то и полопаешь! 

КТО ПОБЕДИЛ?

   Все остальные победили.

  Коммунисты хотели всех загрести в коммунистический рай одной коммунистической гребёнкой, но мир оказался сложнее и упрямее, чем этого хотелось бы коммунистам. Они простофили думали, что можно нагнуть мир раком, дать ему пинка и тот мигом окажется по месту назначения. Не вышло. Сложность задачи не по их уровню. Кривая теория марксизма, негодные инструменты принуждения, примитивные методы реализации. Да и в исполнителях через одного психопаты, аферисты и упыри. Ну, так себе затея, короче. В итогах море крови с нулевым выхлопом.