Корнеосмыслы и природный язык, как русская национальная идея (продолжение)

Доверие слову печатному – характерная черта русского человека (которую отмечали еще в дореволюционное время, требуя большей цензуры). Она культивировалось 400-летней исключительной религиозной монополией, когда Россия читала лишь «слово церковное», когда ей, в качестве примера и норм, к которым следует стремиться, подсовывали жития святых. Промежуток, когда за дело взялось «слово телевизионное», был слишком мал. Сегодняшний «информационный» шабаш походит на то, что голого человека бросили на огромной, не имеющей границ, мусорной свалке. Он может на ней, и приодеться, и добыть средства к существованию, но она же составляет ему представление о мире, где множество проводников в отсутствие опорных – прежних этических норм.

«Теле-комментаторы не лгут! Нельзя лгать в глаза миллионов!» (с)

Человек уже не осознает, что находится на «свалке чужих слов», им манипулирущих. Но эта свалка узаконена. Потоком идет внедрение «модных» (ради «текущего момента»), подмен, лишающих памяти, и не это выглядит случайным – это уже не вопросы быстропроходящих случайностей, а результат целенаправленной и уже многолетней государственной политики, что подчинена «глобализму» (очередное новое модное определение, затем сменится и это). А русские слова (из уст этих полулюдей) лишаются понимания в их истинных значениях – когда-то образных и емких.

Когда вы слышали простые чистые, светлые, честные языковые в «информационном среде»? Теперь их словно не существует вовсе. Меж тем операторы выборочной информации смогли создать поле недоверия, вечного недовольства, неопределенности, а сложившийся осадок, подавил волю к сопротивлению. Муть добавляют и добавляют, испарения лишают горизонта, проникают в сознание, рисуют уже по грязи (что издревна понимали грязью и считались постыдным даже ее исследования, как нечто неестественного, неловкого, больного в чистой и здоровой среде обитания).

Словно осуществляется изначальный план - заговор верхов, заменить образные, наводнить «муточарными словами» (по меткому определению Лукашевича, а именно – словами источающими муть, чарующими мутью, своей «псевдозначимостью»). Естественно, что человек, именно русский человек, при таких объемах, в таком фоне (при такой фене), лишается лучших и сильных черт своего характера, что определяют его поступки – он «перекодируется».

Образование стало требовать не осветление, не понятливость - доходчивость признали недостатком. Обязательно условие «диссертанту»: усложнение до степени, чтобы через некоторое время и самому недостало понять – что имелось ввиду. Сегодня написанное по научным канонам требует перевода с «русского» на русский.

Ниже обычный пример такой наукообразной речи (иная заумь стоит того, чтобы привести ее целиком): «Монография состоит из четырёх основных частей – введения, инструкции, образцов словарных статей и словника. Во Введении даётся анализ наиболее интересных из существующих в мировой лексикографии активных словарей; рассмотрены принципы, на которых будет основан активный словарь русского языка; дан обзор четырёх областей лингвистической теории – семантики, синтаксиса, лексико-семантической комбинаторики и теории лексикализованной просодии, – результаты которых учитываются при его разработке; намечены возможные пути его использования. В Инструкции по составлению словарных статей рассмотрены типы лексикографической информации, сообщаемой в словарных статьях словаря, способы её представления в различных зонах и ряд классов лексем с частично совпадающими семантическими, синтаксическими, сочетаемостными, просодическими и иными свойствами (лексикографических типов), которые подлежат единообразному (системному) описанию в словаре….»

Кто это? За что нам это? За какие грехи так издеваются, насилуя когда-то наш, когда-то «великий и могучий»? Это «аннотация»… (вот вам еще одна словесная подмена, ставшая обязательной – сутью «дребедень» на «дребедень») на «Проспект активного словаря русского языка» во 770 страниц своего научного бреда. Год издания - 2010, издательство «Языки славянских культур» (ISBN: 978-5-9551-0452-2), ответственный редактор Апресян Ю.В. /Понятно, что не Иванов! – комментарий автора/
Резултатом русский язык искусственно разбит на несколько «русских» языков. Живой (настоящий) стараются обезличить (стереть, уничтожить). Это (определенно!) до сих пор не свернутая государственная программа – раз она надиктовывает свое слово ежедневным «официозом» управленческой «фени» и КО, что называют себя «менеджерами субъектов федераций». Постыдно слышать… опять и опять недоумевать - они и в самом деле не способны изъясняться на русском, либо намеренно так поступают? Суть ли, правители наши последних лет - Бодуэн де Куртенэ и есть? Ведь это полный бодуэн.

«По делам их положено судить о них, но по словам их распознаешь племя и не жди…» (из урезанных атавит варага)
Когда человеку вне русской мировоззренческой, что либо с рождения не являлся носителем русского природного языка, или же вырос в обедненной языковой (информационной) среде города, пытаешься объяснить, что такое ЖИВОЙ ОБРАЗНЫЙ русский язык, из чего он складывается, что преследует, тот категорически не понимает о чем речь, считая, что его дурят. Нельзя одурить то, что уже дурно. Для него слово – голоинформационно. Для нас оно – Мир. Вот и все. Мы - богаты, вы, вне зависимости от количества слов, что накопили, – бедны. Вы не понимаете их сути. Качество их, как качество вашей пищи, с каждым годом становится все мерзостнее.

Кто-то еще помнит шабаш 90-х и первого десятилетия двухтысячного по изданию матерных, уголовных, приписываемых классикам похабных и прочих? Равное происходило и после революций 1917. Наблюдается такая нестранность, которую можно выводить в правило - их авторами, собирателями и исследователями, выступали представители характерных фамилий, с русским этносом общего не имеющими, ни в природно-языковой, ни мировоззренческой.

Но если вы могли подумать, что всего-то лишь следует изменить «научный подход»… Нет! Научно – значит, бесчеловечно. Именно заставив русский язык подчиняться «научным правилам», мы поступили по отношению к нему бесчеловечно. Не секрет, что правила русского языка были созданы немцами. Ученые склонны к систематизации, а та определяет шаблоны мышления. Попытка систематизировать русский язык, возможно, и не была изначально злонамеренной, но обернулась ему во зло.

Представляете, что бы мы услышали, когда жители пустыни и им подобные взялись объяснять и «систематизировать» русский лес? Русский язык – тот же лес и есть. Он не подчиняется правилам – как ему расти, и даже на брошенных полях он самосевка, не желает ни расти рядами, ни соблюдать заданную высоту.

И здесь навязанная нам «немецкая наука» (которой до сих пор держимся) не может ошибаться, кроме как в… подходе, выводах и понимании вещей в целом. Но, как положено науке (еще со времен средневековья), она, даже понимая, что ошиблась, будет держаться до последнего. Равно как те самые алхимики при дворах. Признание ошибки невозможно отнюдь не причинами, что оно повлечет за собой недоверие ко всей лингвистической науки в целом (а положение вещей у ее кормушек изменится). Просто все больше людей, обращающихся к этой теме, понимают, что отныне это война идеологий. И поиск корней этой войны уходит во все более далекое прошлое…

/продолжу заметкой «Первословицы»/