Одно из самых недооцененных событий во всей истории России. Памяти Первого Кубанского (Ледяного) Похода Добровольческой Белой Армии

Благодарность — малейшая из добродетелей, неблагодарность — худший из пороков. (Томас Фуллер)

В период с 9 февраля [22 по Григорианскому календарю, т.н. «новому стилю»] по 30 апреля [13 мая] 1918 года, то есть почти 106 лет назад, состоялся Первый Кубанский или, как его позже назвали сами участники Похода, – «Ледяной» Поход Добровольческой Белой армии.

Первый Кубанский (Ледяной) Поход – это боевое движение от Ростова-на-Дону, находящейся на тот момент еще в стадии становления (хотя наверное правильнее сказать: выживания) и формирования Добровольческой Белой Армии, под боевым командованием генерала Лавра Георгиевича Корнилова, с боями на Кубань, в Екатеринодар, для соединения с антибольшевистскими силами Кубани, и потом, после того как выяснилось, что Екатеринодар был оставлен казачьими белыми частями и неудачного штурма Екатеринодара силами добровольцев, обратно на Дон.

Данная статья не будет описанием самого хода Ледяного похода, об этом написаны прекрасные воспоминания некоторых непосредственных участников Похода, имеются также исторические труды (жаль, что мало, считаю, что событие достойно самого пристального, даже благоговейного изучения) исследующие в деталях ход этого исторического события, в данной статье я просто изложу свое личное видение о значении этого события для истории России и даже о его духовно-политическом значении для сегодняшнего дня, который неразрывен со всей тысячелетней историей нашей Родины.

Для тех же кто интересуется историей России, Российской военной историей, или кто просто неравнодушен к познанию и пониманию сути вещей, рекомендую это событие узнать самым внимательным образом, как событие очень много значимое, кроме того, его чисто военная составляющая – бои, манёвры, драматизм (местами даже трагизм) всего хода Первого Кубанского Ледяного Похода – поистине захватывающи, наполнены исключительным напряжением человеческой воли и духа, и самоотречением участников этого Похода.

Позже, те кто принимал участие в этом Первом Кубанском Ледяном Походе – получат в Белой Армии одно из самых почетных и гордых наименований: «Первопоходник»,

пожалуй, впоследствии во всем Белом движении – это будет наиболее уважаемое звание для участников всего движения, каждый Первопоходник до конца дней своих будет испытывать заслуженную гордость, что имеет право так себя называть, более того, почетное это звание, из-за своей легендарности – будет с большой гордостью продолжаться в каждом потомке Первопоходника, и даже будет принято решение РОВС (Русский Общевоинский Союз), что право ношения Знака участника Первого Кубанского Ледяного Похода будет переходить по наследству от Первопоходника его старшему ребенку. Знак этот представлял из себя терновый венец Спасителя, снизу вверх (направо) пронзенный мечом и носившийся на Георгиевской ленте (гражданские лица, принимавшие участие в Походе, носили знак на Владимирской ленте), с розеткой на ленте из трех национальных цветов Русского знамени. Это была (и есть) одна из самых уважаемых и ценных наград во всем Белом движении.

 Для тех, кто вовсе не знаком с этим событием Русской истории (или что-то слышал, но слабо себе представляет историческую канву события), приведу небольшую историческую справку по составу участников Первого Кубанского (Ледяного) Похода, и его целям, сформулированным некоторыми участниками этого Похода,

по составу и количеству участников Похода, как его приводит непосредственный участник Похода, генерал Антон Иванович Деникин:

*К началу февраля [1918 года] в состав армии, находившейся в процессе формирования, входили:

1. Корниловский ударный полк (подполковник Неженцев).

2. Георгиевский полк — из небольшого офицерского кадра, прибывшего из Киева (полковник Кириенко).

3. 1-й, 2-й, 3-й офицерские батальоны — из офицеров, собравшихся в Новочеркасске и Ростове (полковник Кутепов, подполковники Борисов и Лаврентьев, позднее полковник Симановский).

4. Юнкерский батальон — главным образом из юнкеров столичных училищ и кадет (штабс-капитан Парфёнов).

5. Ростовский добровольческий полк — из учащейся молодежи Ростова (генерал-майор Боровский).

6. Два кавалерийских дивизиона (полковники Гершельман и Глазенап).

7. Две артиллерийских батареи — преимущественно из юнкеров артиллерийских училищ и офицеров (подполковники Миончинский и Ерогин).

8. Целый ряд мелких частей, как то «морская рота» (капитан 2-го ранга Потёмкин), инженерная рота, чехословацкий инженерный батальон, дивизион смерти Кавказской дивизии (полковник Ширяев) и несколько партизанских отрядов, называвшихся по именам своих начальников.

Все эти полки, батальоны, дивизионы были, по существу, только кадрами, и общая боевая численность всей армии вряд ли превосходила 3 - 4 тысячи человек, временами, в период тяжёлых ростовских боев, падая до совершенно ничтожных размеров. Армия обеспеченной базы не получила. Приходилось одновременно и формироваться, и драться, неся большие потери и иногда разрушая только что сколоченную с большими усилиями часть.

(*Деникин А. И. «Очерки русской смуты» Т. 2—3. — М.: Айрис-пресс, 2006. — С. 203.).

**Основные части добровольцев выступили из Ростова-на-Дону в ночь с 9 на 10 (с 22 на 23) февраля 1918 года. На следующий день к ним присоединились отставшие добровольцы и части, отошедшие от Батайска. Собравшийся в [станице] Ольгинской отряд состоял из:

36 генералов;

242 штаб-офицеров (из [них]190 — полковники);

2078 обер-офицеров (капитанов — 215, штабс-капитанов — 251, поручиков — 394, подпоручиков — 535, прапорщиков — 668);

1067 добровольцев (вольноопределяющихся, юнкеров и кадетов — 437, солдат — 630 (364 унтер-офицеров и 235 рядовых, в том числе 66 чехов и русинов));

Медицинского персонала: 168 человек — 21 врач, 25 фельдшеров и 122 сестры милосердия.

В составе армии начались собираться кадры бывших полков Императорской армии. Например, от Лейб-гвардии Гренадерского полка приняли участие в походе 19 офицеров со знаменем полка, 13 офицеров Лейб-гвардии Измайловского полка и др.

Всего отряд состоял из 4200 человек, при этом в армию в Ростове записалось почти 6000 человек. Лишь такое малое число добровольцев смогли добраться до этого «факела во тьме». Часть добровольцев уже погибла, много осталось раненых в Ростове-на-Дону. 200 раненых всё же было вывезено и определено до выздоровления в обоз армии в походный лазарет.

Кадровых офицеров (ставшими офицерами до войны) было 457 человек (капитаны и выше), а большинство — 1848 человек — были офицерами военного времени. С отрядом также отступил значительный обоз гражданских лиц, бежавших от большевиков — более 120 человек.

Вопреки трудностям и потерям, из горнила Ледяного похода вышла уже пятитысячная настоящая армия, закалённая в боях.

С отрядом-армией следовал обоз с женщинами и детьми. Участники похода в дальнейшем получили почётное наименование «Первопоходник».

2350 чина командного состава по своему происхождению, по подсчётам советского историка Кавтарадзе, разделились следующим образом:

потомственных дворян — 21 %;

выходцев из семей офицеров невысокого звания — 39 %;

из мещан, казаков, крестьян — 40 %.

Современный историк И. Гребенкин назвал их передовым отрядом антибольшевистского движения.

(**https://ru.wikipedia.org/wiki/Первый_Кубанский_поход)

Этот многодневный Поход, связанный с постоянными боями и огромными потерями, стал рождением Белого сопротивления на Юге России.

Значение и цели Ледяного Похода, сформулированные генералом Антоном Ивановичем Деникиным:

***Пока есть жизнь, пока есть силы, не всё потеряно. Увидят «светоч», слабо мерцающий, услышат голос, зовущий к борьбе — те, кто пока ещё не проснулись…

В этом был весь глубокий смысл Первого Кубанского похода. Не стоит подходить с холодной аргументацией политики и стратегии к тому явлению, в котором всё — в области духа и творимого подвига.

По привольным степям Дона и Кубани ходила Добровольческая армия — малая числом, оборванная, затравленная, окружённая — как символ гонимой России и русской государственности.

На всём необъятном просторе страны оставалось только одно место, где открыто развевался трёхцветный национальный флаг — это ставка Корнилова.

(***Деникин А. И. «Очерки русской смуты» Т. 2 - 3. — М.: Айрис-пресс, 2006. — с. 226.).

Приведу еще один довольно пронзительный эпизод, в котором как в капле отразилось море, показывающий всю неопределённость, душевную тяжесть того исторического момента, и мрачную решимость тех, кто всё же решился пойти в этот Поход, по сути, в никуда, в безвестность, но за своей синей птицей, а спустя 106 лет мы знаем, что в бессмертие.

Из воспоминаний прапорщика Добровольческой армии, Романа Борисовича Гуля:

****«Я подошел к нашим сестрам: Тане и Варе. Они стояли печальные задумчивые. «Вот посоветуйте, идти нам с вами или оставаться, – говорит Варя. – Мама умоляет не ходить, а я не могу и Таня тоже». – «Советую вам остаться: ну куда мы идем? Неизвестно. Может быть, нас в первом переулке пулеметом встретят. За что вы погибнете? За что вы принесете такую боль маме?» – «А вы?» – «Ну, что же мы, мы пошли на это». Варя и Таня задумались. 

Совсем стемнело. Утихла стрельба. Мы строимся. Все тревожно молчат. На левом фланге второй роты в солдатских шинелях, папахах, с медицинскими сумками за плечами Таня и Варя.

«Сестры! А вы куда?» - подходит к ним полковник С. «Мы с вами». – «А взвесили ли вы всё? Знаете ли, что вас ждёт? Не раскаетесь?» – «Нет, нет, мы всё обдумали и решили», – взволнованно-тихо отвечают Таня и Варя.

Толпимся, выходим во двор. В дверях прислуживавшие в кухне женщины плачут в голос: «Миленькие, да куда же вы идете, побьют вас всех! Господи!».

(****Роман Гуль, «Ледяной поход (с Корниловым)» с. 34, «Дневник Белогвардейца» Новосибирское книжное издательство, 1991 г.).

Еще несколько слов о том, почему Первый Кубанский Поход Добровольческой Белой армии, впоследствии сами участники назвали «Ледяным» походом:

*****Был март. В этот месяц часто портится погода: дождь, сменявшийся заморозками, превращал грунтовые дороги в сплошное месиво из грязи и вызывал оледенение шинелей. Ослабленная в многочисленных боях и измученная ежедневными переходами по размякшему кубанскому чернозёму, армия стала изнемогать под ударами стихии. Затем резко похолодало, в горах выпал глубокий снег, температура упала до 20 градусов ниже нуля. По свидетельствам современников, доходило до того, что раненых, лежавших на телегах, вечером приходилось освобождать от ледяной коры штыками.

15 (28) марта 1918 года в таких погодных условиях и произошло жестокое боестолкновение, известное как бой у станицы Ново-Дмитриевской. Добровольцы и кубанцы должны были из разных станиц, в которых они располагались, атаковать Ново-Дмитриевскую. Корниловцы выступили, а казаки — нет, сославшись на погоду. Бойцы отличившегося здесь Офицерского полка бой у Ново-Дмитриевской называли «Марковским». Генерал Деникин впоследствии запишет: «15 марта — Ледяной поход — слава Маркова и Офицерского полка, гордость Добровольческой армии и одно из наиболее ярких воспоминаний каждого Первопоходника о минувших днях — не то были, не то сказки».

Этот бой у Ново-Дмитриевской, предшествующие и последовавшие за ним ряд переходов по покрытой ледяной коркой степи, Армия стала называть «Ледяным походом»:

— Всю ночь накануне лил дождь, не прекратившийся и утром. Армия шла по сплошным пространствам воды и жидкой грязи — по дорогам и без дорог — заплывших, и пропадавших в густом тумане, стлавшемся над землёю. Холодная вода пропитывала насквозь все платье, текла острыми, пронизывающими струйками за воротник. Люди шли медленно, вздрагивая от холода и тяжело волоча ноги в разбухших, налитых водою, сапогах. К полудню пошли густые хлопья липкого снега, и подул ветер. Застилает глаза, нос, уши, захватывает дыхание, и лицо колет, словно острыми иглами…

— … Между тем, погода вновь переменилась: неожиданно грянул мороз, ветер усилился, началась снежная пурга. Люди и лошади быстро обросли ледяной корой; казалось, все промёрзло до самых костей; покоробившаяся, будто деревянная одежда сковала тело; трудно повернуть голову, трудно поднять ногу в стремя.

Относительно «этимологии» «Ледяного похода» существует ещё одна история, изложенная в книге «Марков и марковцы».

— Непосредственно после боя на улице только что взятой станицы Ново-Дмитриевской генерал Марков встретил юную сестру милосердия Юнкерского батальона.

— Это был настоящий ледяной поход! — заявила сестра.

— Да, да! Вы правы! — согласился генерал Марков.

Название «Ледяной», «данное сестрой» и «утверждённое» генералом Марковым, впоследствии стало применяться в отношении всего Первого Кубанского похода Добровольческой армии.

(*****Трушнович А.Р. Воспоминания корниловца: 1914—1934. — М.—Франкфурт: Посев, 2004. — С. 82—84.; Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 2—3. — М.: Айрис-пресс, 2006. — С. 274.; Марков и марковцы. — М.: НП «Посев», 2001. — ISBN 5-85824-146-8. — С. 140—141.).

Итак, Первый Кубанский Ледяной Поход – абсолютно незаурядное событие в Российской истории, наполненное тревогой, хаосом, неопределенностью, обреченностью, болью, и в то же время отчаянностью, мужеством, отвагой и стойкостью духа.

Событие, аналогов которому трудно подобрать, на мой взгляд оно стоит особняком во всей нашей обширной истории, потому что тех Русских кто тогда пошёл в неизвестность, в Донские и Кубанские степи – никто к этому не принуждал, по сути и не просил их об этом, никто их и не провожал, впереди не было наград, впереди даже не было возможной памяти о мужестве тех, кто решился пойти. Они пошли, твердо осознавая, что наиболее вероятный исход Похода – смерть и безвестность.

Очень важно понять сам исторический момент, в котором состоялся Первый Кубанский Ледяной Поход, и соответственно, внутреннее психологическое состояние его участников, для этого надо абстрагироваться от того, что мы знаем сейчас, и ясно представить себе то текущее политическое состояние страны, именно на момент февраля 1918 года:

страна потерпела фактическое поражение в войне с Германией, единого фронта противостояния немцам (и их союзникам) уже не было, Русская Императорская армия также, по сути, прекратила на тот момент свое существование, в Брест-Литовске большевики уже вели сепаратные переговоры с Германским командованием о похабном «мире», в стране разворачивался кровавый хаос, офицеров возвращавшихся с германского фронта арестовывали и бессудно убивали, повсюду царило беззаконие, грабежи и насилие, наступал реальный голод, все государственные институты рухнули, экономика и финансы рухнули, на тот момент какие-то довольно тёмные и непонятные, огромному числу русских людей неизвестные, люди, которых никто не выбирал и не уполномочивал, именовавшиеся партией большевиков (состоявшей в своем управленческом звене преимущественно из инородцев), силой захватили и узурпировали в стране власть, разогнав Учредительное собрание, на которое многими гражданами страны (тогда уже не подданными, а гражданами) возлагались большие надежды по выводу страны из тотального кризиса охватившего все сферы государства Российского, проще говоря – страна на тот момент терпела национальную катастрофу, полный крах всех своих вековых устоев, теряла саму себя, рушился привычный и многими горячо любимый мир, Родина погибала.

По классификации философа С.А. Аскольдова (ссылавшегося на мистического философа Анну Шмидт), образно говоря, время «рыжего коня» (революция) сменялось и надвигались времена «черного и бледного коней»:

«******Но были ли в истории предварения бледного коня и того его всадника, которому имя Смерть? Надо думать, что были, поскольку смерть не раз витала если не над человечеством, то над отдельными государствами. Однако здесь мы имеем дело с чем-то скрытым за еще более туманными завесами. Сущность смерти – в застывании жизни и ее внутренних движений. Если революция и анархия есть состояние тяжелой болезни периода горячки и внутреннего хаотического брожения дезорганизованных элементов тела, то приближение смерти являет собою некоторое успокоение хаотического возбуждения элементарных сил. Эти силы уже истощаются перед смертью и как бы побеждаются какой-то предсмертной конвульсией жизни. Но это кратковременное водворение некоторого органического порядка есть в то же время бледное лицо смерти. Это некоторое спокойствие перед последним вздохом. Таким леденящим спокойствием и будет царство всадника на бледном коне.».

(Это С.А. Аскольдов писал в 1918 году, в своей статье «Религиозный смысл русской революции» для сборника статей «Из глубины» https://azbyka.ru/otechnik/filosofija/iz-glubiny/).

Из приведённого отрывка С.А. Аскольдова видно какие черные эсхатологические мысли обуревали в 1918 году Русских думающих людей. Да, наверное, не будет большим преувеличением сказать, что подобные чувства гибели и катастрофы охватили тогда значительную часть Русского общества.

Можно только попытаться понять какое черное отчаяние охватило тогда Русских патриотов, да и простых людей самого разного звания, состояния, сословия и т.д., в той трагической ситуации, и, возможно самым рациональным поведением, стратегией выживания для простого человека было – тихо отсидеться, не отсвечивать и не высовываться, каким-то образом попытаться переждать эту смуту, а дальше оно как-нибудь, даст Бог, всё образуется.

Показательным в этом контексте является довольно знаменитое высказывание талантливейшего и глубокого публициста Василия Васильевича Розанова, который находясь в неведении, о развернувшемся на Дону Русском сопротивлении («Русском резистансе» как позже будут его называть в эмиграции), и на грани голодной смерти в Павловском Посаде, в своей книге «Апокалипсис нашего времени» написал:

«Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже “Новое Время” нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая “Великого переселения народов”. Там была — эпоха, “два или три века”. Здесь — три дня, кажется даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом — буквально ничего.

Остался подлый народ, из коих вот один, старик лет 60 “и такой серьезный”, Новгородской губернии, выразился: “Из бывшего царя надо бы кожу по одному ремню тянуть”. Т. е. не сразу сорвать кожу, как индейцы скальп, но надо по-русски вырезывать из его кожи ленточка за ленточкой.

И что ему царь сделал, этому “серьезному мужичку” ...

… Самое разительное и показующее все дело, всю суть его, самую сутеньку — заключается в том, что “ничего, в сущности, не произошло”. “Но все — рассыпалось”. Что такое совершилось для падения Царства? Буквально, — оно пало в буддень. Шла какая-то “середа”, ничем не отличаясь от других. Ни — воскресенья, ни — субботы, ни хотя бы мусульманской пятницы. Буквально, Бог плюнул и задул свечку. Не хватало провизии, и около лавочек образовались хвосты. Да, была оппозиция. Да, царь скапризничал. Но когда же на Руси “хватало” чего-нибудь без труда еврея и без труда немца? когда же у нас не было оппозиции? и когда царь не капризничал? О, тоскливая пятница или понедельник, вторник...

Можно же умереть так тоскливо, вонюче, скверно. — “Актер, ты бы хоть жест какой сделал. Ведь ты всегда был с готовностью на Гамлета”. “Помнишь свои фразы? А то даже Леонид Андреев ничего не выплюнул. Полная проза”.

Да, уж если что “скучное дело”, то это — “падение Руси”.

Задуло свечку. Да это и не Бог, а ... шла пьяная баба, спотыкнулась и растянулась. Глупо. Мерзко. “Ты нам трагедий не играй, а подавай водевиль”.».

Эта цитата из В.В. Розанова ярко показывает всю бездну отчаянья, уныния и разочарования, охватившие тогда значительную часть Русского общества,

Отдельно стоит упомянуть то подлое либерастическо-марксистское хихиканье, с которым сегодня приводится некоторыми субъектами, эта цитата умного, талантливого, но отчаявшегося человека,

Василий Васильевич Розанов написал это в тот момент когда ему было не известно, что где-то в степях Дона и Кубани – сердце России продолжает биться и свечка еще никем не задута, царство не пропало, нашлись в государстве Российском верные его, кто не опустил рук, не спрятался и встал на неравную борьбу с врагом невероятно коварно-кровожадным, внутренним, который облачился в овечью шкуру миротворца и демагогического популизма, иезуитски обещая в крестьянской стране землю и мир, имея в виду коварный и умный обман в борьбе за свою не Российскую власть.

Это отсутствие какой-то минимальной информированности В.В. Розанова, о реально происходящих в стране событиях – также иллюстрирует (для понимания) текущую на 1918 год обстановку в стране – надо отметить для себя, что на тот момент нет даже никакого радио (не говоря уже о телевидении, интернете и пр.), есть только печатная пресса, какие-то газеты, которые печатают информацию (точнее голую пропаганду) сугубо подчиняясь той территориальной власти, которая есть здесь и сейчас, Московская губерния в 1918 году (Павловский Посад) находится под властью большевиков, поэтому в местных газетах нет никакой достоверной информации о событиях разворачивающихся на Юге России, Сибири, Севере России и Дальнем Востоке, еще есть множество безумных слухов разной степени достоверности, шепотом передающихся в местах скопления народа (вокзалы, рынки и пр.) обрастая множеством безумно-шизофренических искажений в зависимости от количества передающих.

И вот представив себе, ну хотя бы сотую долю, от всего того мрака и беспросветности накрывшего подавляющую часть Русского общества, и примерив на себя обстоятельства того исторического момента 1918 года, и психологию пророссийски настроенного обычного человека в тогдашней России – можно попытаться понять душевное движение тех отчаянных, кто не сложил руки, не обернулся в черное уныние и апатию (как В.В. Розанов), а прибыл на Дон в Добровольческую Армию, чтобы бороться и умереть. Причем ни наград, ни какой-либо поживы в той борьбе не предвиделось, напротив, светила реальнейшая возможность сгинуть непонятым, оболганным и ошельмованным в полной безвестности.

Здесь можно вспомнить, что, наверное, одна тысячная того мрака коснулась и нас всех в сентябре 2022 года, после оставления Купянска, Балаклеи и Изюма, если кто вспомнит спектр своих тогдашних эмоций – то можно хотя бы на миг заглянуть в душу Добровольцев Белой армии.

Теперь, о главном, представим на минуту, что не было никакой Добровольческой Белой армии, не было никакого Первого Кубанского Ледяного Похода, не было и не случилось в Российской истории Русского сопротивления в 1918 году, никто тогда не встал на борьбу за Россию, за то, что ему было дорого и свято,

и тогда, если честно, тогда волей-неволей но пришлось бы признать, что вся тысячелетняя история России не имеет никакой ценности, и все эти славные победы от Куликова поля и Чудского озера, до Полтавы и Бородино, Шипки и Плевны, до первой обороны Севастополя и Брусиловского прорыва, и все эти Сергии Радонежские, Александры Невские, Серафимы Саровские, Суворовы, Кутузовы, Пушкины и Достоевские и Чайковские и Менделеевы и Ломоносовы – и всё это ни о чем, какая-то никчемная пустота, потому что это всё никто не вышел защищать, всем было наплевать, тогда действительно, как сказал В.В. Розанов «Да, уж если что “скучное дело”, то это — “падение Руси”. Задуло свечку. Да это и не Бог, а ... шла пьяная баба, спотыкнулась и растянулась. Глупо. Мерзко.» …

Страшно подумать, если бы за Россию тогда никто не встал, нам, сегодня живущим – не было бы тогда никакого оправдания, никакого снисхождения, потому что мы жили бы в чем-то пустом и фальшивом, не имеющим никакой ценности, тогда Россия была бы смысловым пустым местом, что едко выразил тот же В.В. Розанов: «Россия [была бы] похожа на ложного генерала, над которым какой-то ложный поп поет панихиду. “На самом же деле это был беглый актер из провинциального театра”.».

Но, этого падения не случилось, от этой бездны падения в ничто и пустоты мы все избавлены, избавлены жертвой тех четырех тысяч двухсот человек – которые встали на защиту своей любимой России – и выступили в Первый Кубанский Ледяной Поход, пробудив сотни тысяч патриотов, которые впоследствии влились в Белое движение увидев и осознав подвиг Первопоходников,

бросив и нам, ныне живущим в современной России, тот связующий мост с прошлой и славной Русской историей.

Получается, что вся тысячелетняя история России нашла своё оправдание, своё подтверждение в подвиге Первопоходников, в их верности своей и нашей общей России.

Ледяной поход стал тем «факелом во тьме», а не «задутой свечкой».

Надо сказать, что из мук, боли и смертельной решимости Ледяного Похода впоследствии возникла Русская сила – которая смогла освободить Екатеринодар, Ростов-на-Дону, Ставрополь, Екатеринослав (Днепропетровск), Харьков, Киев, Царицын (Волгоград) и дошла до Тулы и Орла.

Поэтому я считаю, что это историческое событие еще ждет своей подлинной оценки по достоинству, это был Русский подвиг высшей пробы, в самых тяжелых, в самых подлых, и самых не славных обстоятельствах – явленный как чудо, как оправдание всему, что было до и стало после.

Черной неблагодарностью было бы от нас ныне живущих – не понять и не оценить его настоящее, истинное значение для всего Русского мира и Русского космоса.

В историческом пути Ледяного похода также отражается и всё, что было вскоре (забвение и воскрешение) – а было безвременье, когда всё тысячелетнее Русское было с презрением отринуто, конечно же временной новой власти, воцарившейся в России на 73 года и переименовавшей страну в другое имя, это историческое событие было глубоко враждебно и опасно, всё Русское сопротивление 1918-1922 годов, на протяжении тех 73 лет старательно шельмовалось и покрывалось слоями искусной лжи.

В сознании доверчивого и обманутого народа, посредством кинематографа и печатного слова, поставленных на поток – укоренялся ложный образ Белого движения – как сборища бесящихся с жиру психованных аристократов, жаждущих реставрации монархии, тихо умалчивалось, что политической основой Белого движения было непредрешенчество, то есть борьба велась не за монархическую Россию, а за право народа России, посредством всеобщих выборов в Учредительное собрание – самому выбрать себе форму правления и устройство государственной власти в России, также всегдашней фигурой умолчания в советской госпропаганде было и умолчание о том, что представители дворянского сословия составляли во всех Белых армиях не более 10% (десяти процентов) от общего числа участников. Своей безыскусной военной прямотой и нежеланием давать несбыточные, демагогические обещания – политически Белое движение, конечно же, проигрывало популистской демагогии и лжи захватившей власть в стране чуждой и коварной силе.

Однако, десятилетия лжи не помогли и не спасли, на закате Советской власти – в 1991 году – Советское государство, в отличие от Российского – не смогло явить свой Ледяной поход, в отличие от России 1918 года, в СССР 1991 года – не нашлось отчаянных, верных и отважных смертников, кто вышел бы бороться и умирать за Советский союз, причем не в условиях внешней агрессии, когда всё ясно-понятно, зеркально и чётко, а в жесточайших условиях когда всюду ложь, предательство и трусость, а значит у Советского союза нет и не случилось своего искупления и своего оправдания,

Советский союз умер в оглушительной тишине, не сумев воспитать таких своих граждан, и таких своих юнкеров и таких своих офицеров, которые были бы готовы за него умереть добровольно в безвестности, как это сделали Русские граждане, юнкера и офицеры в 1918 году в степях Дона и Кубани.

В этом свете, Ледяной поход еще указывает на одну сферу Русской жизни – где можно и нужно поискать одну важнейшую и истинную ценность, точнее попытаться разгадать эту дорогую тайну – а именно: попытаться понять, как и каким образом в Российском государстве, в стенах юнкерских училищ наставники, воспитатели и преподаватели могли воспитывать этот ценнейший образец Человека – умеющего отважиться сражаться и умирать в самых страшных обстоятельствах – в обстоятельствах где наградой за отвагу будет безвестность.  

Сегодня, Ледяной поход уже не является забытым явлением Русской истории, что не может не радовать, но, по факту, он еще является одним из самых недооцененных исторических событий, я уверен, что время всё расставит по своим местам, герои обретут  бессмертие, а двурушники и предатели забвение и презрение, ибо, как сказано в Евангелии от Марка: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаённого, что не вышло бы наружу» (Евангелие от Марка 4:22).

Первый Кубанский Ледяной Поход стоит конечно особняком, и является абсолютно особенным явлением по своей исторической значимости, но, тем не менее нельзя не упомянуть и два других Великих Похода Белой армии, как два не менее ярких образца доблести и несокрушимого духа посреди всеобщей подлости и предательства, это Поход Яссы-Дон под командованием генерала (на момент Похода полковника) Михаила Гордеевича Дроздовского и Великий Сибирский Ледяной Поход, которым до момента своей смерти командовал генерал Владимир Оскарович Каппель, а после его трагической гибели Поход возглавил генерал Сергей Николаевич Войцеховский.

В марте 1918 года (время Ледяного похода) поэтесса Марина Цветаева (настоящий поэт всегда немного пророк, а Марина Цветаева конечно же самый, что ни на есть настоящий поэт), что-то чувствуя своим особенным даром, в голодной и холодной Москве написала такие строки:

Белая гвардия, путь твой высок:

Черному дулу — грудь и висок.

Божье да белое твое дело:

Белое тело твое — в песок.

Не лебедей это в небе стая:

Белогвардейская рать святая

Белым видением тает, тает...

Старого мира — последний сон:

Молодость — Доблесть— Вандея — Дон.

11 марта 1918