Ленский расстрел 1938 года

Второй Ленский расстрел

Всем привет! Предыдущий мой пост раскритиковали советские комментаторы, ну чтобы им стало радостней, публикую ещё одну статью историка Ю.Барыкина. Наслаждайтесь, други мои.  

После большевистского переворота новая власть в одночасье национализировала все предприятия в стране, в том числе, естественно, и золотые прииски на реке Лене. Однако оказалось, что уничтожать буржуазию, в том числе спецов-инженеров, гораздо легче, чем самим организовать производство, хотя бы и добычу золота. А золота, как и вообще денег, большевикам все время не хватало.

В итоге с подачи Леонида Красина (1870–1926) 27 июля 1923 года Политбюро ЦК решило: «Считать целесообразной сдачу ленской золотопромышленности в концессию на выгодных условиях»²⁰.

13 сентября того же года уже Главный концессионный комитет при СНК СССР постановил: «Признать крайне желательным скорейшее заключение концессионного договора с “Лена Голдфилдс”».

После улаживания разнообразных формальностей, в 1925 году, используя советский декрет о концессиях, компания «Lena Goldfields, Ltd» вновь получила право производить работы на сибирских (включая Ленские) золотых месторождениях сроком на 30 лет. Компании также были переданы Ревдинский, Биссердский, Северский металлургический заводы, Дегтярское, Зюзельское, Егоршинские угольные копи. При этом доля советской власти была всего 7%, а доля «Лены Голдфилдс» — 93%  ²¹.

Нужно также учесть, что, в отличие от 1912 года, в 1925-м никаких русских предпринимателей уже не существовало, а вся прибыль доставалась британским «империалистам».

На этом фоне любопытно смотрится сталинское обращение к ленским рабочим, сделанное два года спустя: «Ныне, свободные от царского и капиталистического гнета, на берегах Витима вы имеете возможность добывать золото не для обогащения тунеядцев, а для укрепления мощи первого в мире, своего, рабочего государства»²².

Что это? «Вождь пролетариата всех стран» не знал, что 93% прибыли от добычи ленского золота уплывает в Лондон — «цитадель капитализма» тех лет? Или цинично врал в глаза?

Тем временем «Lena Goldfields, Ltd» приступила к работе. Поскольку отношения с властями СССР, провозглашавшими своей целью «сокрушение капитализма» во всех странах, включая и Великобританию, не отличались стабильностью, компания заботилась в первую очередь о собственной прибыли. В частности, при заключении концессионного соглашения пообещала «инвестиции», но не вложила в развитие приисков ни рубля. Наоборот, дело дошло до того, что «Lena Goldfields, Ltd» потребовала для себя государственных субсидий и всячески уклонялась от платежей всех сборов и налогов.

В 1929 году «Lena Goldfields, Ltd» в результате «давления советских властей» прекратила свою деятельность. И тут же обратилась в Международный арбитраж, обязавший Советский Союз выплатить компании 65 миллионов долларов США.

После ряда переговоров в 1935 году правительство СССР заявило, что компенсация «Lena Goldfields, Ltd» будет выплачена, а вскоре был совершен и первый платеж. Окончательный же расчет по требованиям английской компании был произведен аж в 1968 году.

Отметим также, что замена английских инженеров и управленцев совершенно не сказалась на путях реализации добытого золота — все оно, как и прежде, уходило к «проклятым капиталистам», заодно экономившим теперь на зарплатах собственных дорогостоящих специалистов. Да и вся головная боль за поддержание порядка на приисках ложилась на сталинских чиновников и энкавэдистов.

Так или иначе, после ухода «Lena Goldfields, Ltd», уже при «родном» советском управлении, в 1938 году трагедия на тех же самых приисках повторилась — произошел второй Ленский расстрел.

К концу 1937 года Сибирь явно отставала от центра страны по масштабам ликвидации «врагов народа». Соответственно, перед НКВД встала задача срочно ликвидировать столь позорное отставание.

И тут в нашем исследовании возникает фигура Кульвеца Бориса Петровича, 1899 года рождения, окончившего мужскую гимназию города Тифлиса (Тбилиси), с 1928 года штатного сотрудника АзНПУ.

В мае 1936 года сей персонаж был переведен в Восточно-Сибирский край, на должность заместителя начальника 3-го отдела УНКВД Иркутской области. В ноябре 1937 года присвоено звание старшего лейтенанта госбезопасности.

В начале 1938 года командирован в Бодайбо. Там вдохновленный новым званием чекист моментально добивается грандиозных успехов. Уже совсем скоро в Иркутск, на имя начальника УГБ УНКВД Малышева уходит отчет о том, что лично Кульвец «открыл в Бодайбо английскую линию (шпионаж), польскую (шпионаж), латышскую резидентуру, германскую разведку. Линии: финская, чехословацкая, японская — все шпионаж»²³.

Нашлась даже, страшно сказать, китайская линия.

Кульвец докладывает: «Китайские дела — по городу арестовал всех до единого, ближайшие прииски тоже опустошил. Остались только дальние прииски, в 200–300 километрах. Туда разослал людей. Разгромлю всех китайцев в ближайшие дни»²⁴.

И следом: «Для полной коллекции не могу разыскать итальянца и француза...»²⁵

Ужаснемся количеству шпионов в Бодайбо, а дальнейшее развитие событий проследим по материалам архивного дела, которое содержит рапорты эмиссара НКВД иркутскому начальству, ответы начальства, показания подсудимого Кульвеца, впоследствии арестованного и находившегося под следствием в 1940–1941 годах.

Итак:

— «По приезде в Бодайбо установил, что к операциям аппарат не готовился. Кроме учетных списков, других материалов почти не было. Больше приходилось действовать чутьем»²⁶.

— «Аресты производятся в условиях территориальной разбросанности от 200 до 500 километров. Мобилизовал некоторых работников милиции. Райком ВКП(б) выделил несколько партийцев, но все это подсобный контингент, который еще не может заставить арестованного говорить, и я вынужден использовать их в командировках по арестам»²⁷.

— «С содержанием арестованных у меня чрезвычайно тяжелая обстановка. Забито все здание РО²⁸, все коридоры, в каждой комнате по 10–12 человек, полнейшая профанация следствия, допросы производятся в присутствии остальных, занял столовую, здание милиции, склады РО и пр. Весь лимит тюрьмы на 75 человек. Арестовано более 1000 человек. Большая скученность, массовые заболевания, ежедневные почти смертные случаи. Умерло уже девять человек, причем смертность будет увеличиваться, так как питание скверное, баня пропустить всех не может, большая вшивость...»²⁹

— «Протоколы самые легонькие приходится писать самому. Аппарат малоквалифицированный до анекдотов. Помогают мне только двое, и те пишут в день по одному простенькому протоколу. Меня хватает (физически) на 3–4 протокола в сутки»³⁰.

— «Я признаю, что в связи с торопливостью следствие ведется недоброкачественно и ряд фигурантов представлен слабо»³¹.

— «...Прошу учесть, что в условиях Бодайбо большой контингент врагов, которым надо дать почувствовать силу советской власти...»³²

— «Для этого выделяемая Вами норма первой категории (расстрел. — Ю.Б.) — капля в море и не даст никаких результатов»³³.

— «Прошу Вас принципиально пересмотреть вопрос о лимите первой категории для Бодайбо»³⁴.

— «Меня очень огорчило, что из двух партий в 260 человек по первой категории идут только 157 человек»³⁵.

— «Только сегодня, 10 марта, получил решение на 157 человек. Вырыли четыре ямы. Пришлось производить взрывные работы, из-за вечной мерзлоты. Для предстоящей операции выделил шесть человек. Буду приводить исполнение приговоров сам. Доверять никому не буду и нельзя. Ввиду бездорожья можно возить на маленьких 3–4-местных санях. Выбрал шесть саней. Сами будем стрелять, сами возить и проч. Придется сделать семь-восемь рейсов. Чрезвычайно много отнимет времени, но больше выделять людей не рискую. Пока все тихо. О результатах доложу»³⁶.

— «Что бы не читали машинистки, пишу Вам непечатно. Операцию по решениям Тройки провел только на 115 человек, так как ямы приспособлены не более чем под 100 человек»³⁷.

— «Операцию провели с грандиозными трудностями. При личном докладе сообщу более подробно. Пока все тихо, и даже не знает тюрьма. Объясняется тем, что перед операцией провел ряд мероприятий, обезопасивших операцию. Также доложу при личном докладе»³⁸.

Вот так убивали «свободных от царского и капиталистического гнета» работяг.

Всего в Бодайбо в 1938 году было расстреляно 948 человек³⁹.

Кроме первой, была еще и вторая категория репрессированных — приговоренные к различным срокам заключения. Их точное число неизвестно, но, исходя из того, что экономика района была практически парализована, число это довольно значительно.

Излишне говорить, что события второго Ленского расстрела никакого общественного резонанса не вызвали, демонстрации протеста в СССР не проводились, никаких дискуссий в советской печати не было.

Пострадал лишь непосредственный исполнитель, и то лишь тогда, когда советская репрессивная система начала избавляться от палачей, которые знали слишком много.

30 июля 1940 года Кульвец был арестован и после восьми месяцев следствия, 14 мая 1941 года, приговорен к расстрелу Военным трибуналом войск НКВД Забайкальского округа. По кассационной жалобе приговоренного высшая мера наказания была 16 мая 1941 года заменена 10 годами лагерей.

Находясь в 1940–1941 годах под следствием и отметая все обвинения в совершении преступлений, он утверждал: «Заявляю еще раз и с этим умру, что работал я честно, не жалеючи себя, получил туберкулез, не гнушался никакой работой, вплоть до того, что по приговорам из Иркутска сам же приводил их в исполнение и в неприспособленных районных условиях приходилось таскать на себе, я приходил с операции обмазанный кровью, но мое моральное угнетение я поднимал тем, что делал нужное и полезное дело Родине»⁴⁰.

Как видим, никаких угрызений совести «товарищ» Кульвец не испытывал, более того, «пользу для Родины» он понимал совершенно по-сталински, по-большевистски. Возможно, именно поэтому в ноябре 1944 года он был досрочно освобожден из Омского ИТК-4.

Далее его следы теряются. Во всяком случае, в НКВД он уже не вернулся.

Добавим, что никаких обращений, посвященных второму Ленскому расстрелу, «товарищ» Сталин делать не стал. Все другие «товарищи», включая советских «историков» и пропагандистов, последовали примеру вождя, предпочтя гневно обличать «кровавый царский режим» за события 1912 года.

И в завершение напомним трагические цифры двух расстрелов на реке Лене:

— 1912 год: от 150 до 270 убитых;

— 1938 год: убито 948 человек.