Чего на самом деле хочет Русь?

Чего на самом деле хочет Русь?

Параноидальное стремление увидеть в России нечто тотально-деструктивное под ярлыком воинствующего империализма, со стороны политиков и так называемых интеллектуалов Запада является банальным переносом с больной головы на здоровую.

Да, отчасти мы тоже заражены этой имперской бацилой, но наша цивилизация не родилась с ней, а восприняла ее в том числе от тех, кто нас в ее наличии обвиняет. И проявила в гораздо меньшей степени. Другое дело, что быть империей, строить империю, будучи ядром-метрополией может только культура имеющая статус самобытного цивилизационного процесса, может быть даже только регионального актуально, но потенциально всегда планетарного масштаба.

Это одна из причин особого отвращения к нам со стороны западников: мы не просто строптивые туземцы. Мы даже не часть их метрополии, хотя наша метрополия находится в неприятной близости к их собственной, ну так и Персия от Рима была не так уже далеко, а уж от Константинополя и подавно. Так-то их монархии, борясь между собой за первенство в Европе понимали, за что идет борьба, по каким правилам и имели на руках более-менее равные расклады. И очень смешно, когда гигант с Востока, распихивая их локтями, садился с ними за стол переговоров… на равных. Русский царь и мелкие европейские корольки. Стыд и срам.

Понятно, что когда-то давно предки некоторых из этих корольков, князьков и герцогов были одной с нами крови, более того - некоторые из наших царей и вельмож возводили к этим общим древнеславянским предкам свою тысячелетнюю генеалогию. В самом деле до сего дня живут потомки тех витязей, что пятьсот лет то бились с франками за земли Лабы и остров Рану, то присягали на верность их верховному королю, и в конце концов все же сдались, приняли католичество и онемечились. И если наши цари - потомки этих продавших себя в рабство немцам ренегатов, то кто мы? Не белокожие ли варвары, пригодные лишь в слуги истинным господам?

И тем не менее, Русь не меньше в себе чем Франкия - основной исторический массив средневековой Европы, и уж точно не меньше чем Италия, Лация и Рим. Лишь объединившись сами, да выставив по большей части славянские или бывшие ранее славянами немецкие полки за себя и заручившись предательством среди наших вождей европейцы могли надеяться угрожать нам на нашей земле - хоть сколько-нибудь! Но не покорить, не уничтожить, не привести к общему знаменателю даже на серьезный срок. 

На триста лет мы покорились чингизидам - они позволили нам сохранить нашу веру, которая тысячу лет объединяла нас воедино, сохраняя нас как нечто отдельное от Запада, потому что мощь которую они собрали была мощью половины известного в те годы мира. Кто сокрушил Китай и Персию, то мог бы сокрушить и Рим. И нас они рабами не считали, и не грозились поголовно истребить: не всякого вассала, едва принесшего оммаж завоеватель будет братом называть и защищать от внешнего врага. А то что полк татар сражался под Изборском против тевтонцев - факт. 

Чего же мы хотим? Хотим ли мы войны? Нет, мы ее не жаждем - мы жаждем быть готовыми сразиться, если придется, хоть с сатаной, и не проиграть, но поразить врага любого, посмевшего на нашу землю посягнуть. И это тоже вызывает боль и ненависть у тех на Западе, кто мнит, будто они одни имеют право на шар земной весь и на то чтобы вершить его судьбу как заблагорассудится, по всякой похоти своей. И уже эта мысль их нам здесь противна и смешна, здесь камень преткновения. Для них всяк непокорный, смеющий им возражать и не боящийся меча их - уже их смертный враг. Для нас же всякий, смеющий над нами надмеваться и пытаться нами помыкать, нам ненавистен и падение его для нас всегда желанно.

Хотим ли мы сместить их на вершине мире, заменить их и играть их роль господ над всеми племенами? Едва ли мы желаем и способны это делать с таким усердием и страстью - к грабежу, обману и истреблению народов целых ради ненасытности корысти. Хотя бы и найдется среди нас такие, кто был готов стараться делать так, но их не большинство и для совести всех остальных подобный образ действий отвратителен и мерзок, тем более что еще недавно сам наш народ был разделен на вельмож, так поступавших с собственным податным сословием, живущим трудом черным, - как с грязью под ногами и грушей для битья. 

Однажды чаша гнева небес на них исполнена была и пролилась на головы их огненным дождем: народ восстал, плебеи, взяв мечи, распяли прежних патрициев, разбили когорты всадников и установили власть трибунов, и лишь немногие из спаслись сбежав за море их пределов родной державы. Не потому, что кровожаден наш народ, но потому что если слишком долго терпит, то рано или поздно больно бьет в ответ - и помнит все свои обиды очень крепко.

Так в чем же мы подобны Западу? В том что мы тоже расширяли земли? Да, пожалуй, но лишь отчасти, не более чем колонисты америки, и грех истребления племен над наши освоением Сибири довлеет над нами в гораздо меньшей степени, хотя бывало и проливалась кровь по нашей же вине, но это не было политикой самой страны, характером всего народа и не повторялось в отношении со всяким инородцем повсеместно. Весьма печально, что каждый третий пионер-казак наш часто был разбойником, представляющим власть Белого царя в той степени, что появившись в острогах многих воевод, скорее всего был бы по их приказу тотчас же повешен, но по нехватке охотников и людей верных тем же воеводам приходилось иметь с таким лихим, опасным человеком. И дела подобных проходимцев порою стоили нам в деле освоения земель и дружбы с местными народами огромных бед, потерь и трудностей, вплоть до войны с Китаем из-за них.

Что от России нужно было Западу в средние века? Принять, с католичеством, сапог немецких, польских, шведских и венгерских королей на собственной спине, и дать им свою землю для их баронов, и стать им же холопами на их, то есть бывших нашими, полях. Что было нужно им, когда Русь стала крепко и прогнала неоднократно и шведов и поляков с турками с полей своих? Да тоже самое, но тихой сапой и изподтишка, не явно присоединяясь унией, как сделала Литва, а тайно, принимая у себя вельмож немецких якобы на службу, но позволяя им остаться в своей вере и позволяя немечить слуг им отданных в работу, и отдавая своих боярских отпрысков на обучение к немцам, чтоб онемечить их, одеть в их платье, и если пусть не веру по внешности, то в убеждения немецкие их обратить.

Как можем видеть, весьма и очень многое им удалось из этого с Россией провернуть, но что ни делали они, все оборачивалось рано или поздно тем, что Русь всегда, вдруг по какой-нибудь причине, вставала поперек них и перечила им в том, как им себя вести ли с нами, или с кем-либо еще, кто интересен и нам и им. И всегда оказывалось так, что русский царь - не просто как один из королей европы, что невозможно, даже составив коалицию, его взять и разбить, и что скорее он подобен в могуществе богатства земли своей и силою полков турецкому султану или принцепсу римлян, причем из древности времен когда был славен Рим.

Ни смуты, ни реформы, заговоры и мятежи не ослабляли Русь надолго и надолго никогда не подчиняли Западу ее. Все было тщетно. Мы поднимали голово и гордо отвечали ему как целому на равных. Почему? Да потому что мы и не Азия, и не Европа, не Восток мы, и мы не Запад - мы Русь, мы - Север.

 

Чего хочет русский человек от мира? От мира хочет он, чтобы начальники его не лезли своей политикой, своей наживы жаждой и безумным честолюбием своим к нему - ни душу, ни дом, ни в кошелек, ни в головы детей его, ни в отношения с женой иль мужем. Он рад, когда ему позволен потратить червонцы скопленные праведным трудом на радостный досуг на берегах веселых стран полуденных, на то чтобы посетить старинные руины дворцов и замков, прельститься памятью сгустившейся в их стенах, вкусить изыски местных кухонь и полюбоваться, как поют и пляшут артисты этих стран.

Все! Больше ничего? Ну ладно, есть купцы, весьма упорные и ушлые, готовые в барыш вцепиться и проворачивать весьма опасные и смелые дела на всяком рынке, но век от века стонут эти гости стран заморских, что нашим собственным властям до их успехов нет, покуда они с прибылью не воротятся в край родной, и только тем им интересны, чтобы пошлину на эту прибыль взять в казну, да частью кроме того, в карманы таможенных подьячих. А что им надобно, чтобы иметь успех на стороне и почему для всей державы это вопрос первостепенный, вопрос того сильны ли мы - лишь недавно, как будто на глазах у нас вельможи наши стали вспоминать и понимать.

Лишь немногим из нас понятно до сих пор, что мир не то чтобы давно, а в общем-то всегда был, есть и будет пусть большим, но одним целым, в котором все связано со всем и если есть у нас враги, спокойно спать не можно нам и битва с ними так или иначе будет идти до той поры, что либо нас они положат в землю всех подряд, либо либо мы от них освободим не только нас самих, но и весь мир, который те тиранят.

Но хочет ли за это кровь проливать вся Русь и готова ли она идти в поход на злейших и сильнейших сего мира? Да Боже упаси хотеть нам лезть на этой гибельное дело! Как было сказано - мы лишь хотим готовы быть, если придется, выдержать такой поход, не посрамив ни совести своей, ни чести боевой и славы наших предков. Чтобы Суворов гордился с нами с небесной выси и нас на подвиги благословения у Спасителя бы испрашивал, коль нам приходится их совершать по мере сил.

Чего же вообще хотим мы здесь в России? Если забыть про Запад и то, что внешняя суть нашего с ним отношения в том чтобы противиться ему всяк каждый раз, как он пытается хоть в чем-то принудить нас против воли нашей? Да очень просто - есть пара бед, которые нам сердце точат от века. И главная из них - нам очень бы хотелось, чтобы среди князей наших, начальств и судей сплошь были люди мудрые, в познаниях сильны и опытны в делах державы, дабы не совершали позорных дел и не предавали Русь и людей ее на разграбление и потеху врагам извне. Но также хочется чтобы и сами они при том народу своему врагами не были - чтобы избранники его, в палатах державных заседающие и законы принимающие, да воеводы, сыновья их, дочери и жены не давили бы людишек своими повозками, тем более упившись испарениями зеленых змиев, а кто раздавит - тот, потеряв за это положение свое и власть, садился бы в острог как и любой другой из подданных державы.

Я не скажу - чтобы перестали воровать, но наконец, чтобы их дела к одним лишь схемам воровским не сводились, чтобы не забывали строить учреждения, способствовать ремеслам и науке, и при этом тот кто ничего не строит или посмел нарушить меру приличий своего негласного кормления - был наказуем по всей строгости, всего лишь.

И высшее из пожеланий, которое я бы и не смог вменить Руси, но лишь подобным мне отшельникам: как бы хотелось нам, чтоб всякий и русский князь, и купец богатств огромных, и архипастырь церковный, и знаменитый ученый или художник, и прочий важный человек - не теряли совести своей и не возносились так, как будто все остальные люди для них как скот для их забав, но сохраняли уважение к человеку как человеку, даже самому ничтожному на вид, не смея, при встрече, его обидеть или оскорбить пренебрежением, чтобы не обидеть Всевышнего, который обитает вполне в каждом из нас, и в грозно блистающем царе, и в жалком попрошайке нищем.

Хотим ли это навязать мы, как тайну главную и как закон всеобщий всему миру? Я не знаю. Мне кажется что Русь не готова навязывать кому-либо какую-то единственную правду, но готова, когда может это делать, - вступаться и сражаться за тех, кто искренне попросит и за это клятву верности нелицемерно принесет, чтобы хранить их право искать и защищать их правду, так как им видится она самим, не позволять навязывать ее извне им насильникам, которые под видом поучений всегда хотят иметь лишь повод чтобы грабить и совершать мошеннические преступления мировых масштабов.

И наконец, нам отвратительней всего, что править миром пытаются уроды, которые себя и самый мир весь опускают все глубже в хаос, которые ведут себя по хамски, демонстрируют не превосходство в знаниях, уме и силе, а лишь пустую похвальбу и море многослойной лжи, которой прикрывают наглость и злодейство, и то что ничего кроме злодейства и корысти нет в мотивах большинства из них, а если есть желание добра, то его источник - безумие, членовредительство и самоубийство из ненависти к жизни и природе, какой она нас создала, то есть, как самим себе и человеку как таковому. За это они уже повинны.

О, если бы планетой пытались править в самом деле мудрецы! О если бы была у них действительно наука, мощь оружия и господство во всякой прочей сфере! О если бы они и в самом деле имели над нами в морали и совести и нравах и простых людей, и торгашей своих и вельмож и светочей культуры над нами хоть бы каплю превосходства! Но нет - с огромным, безумным сладострастием они, бичуя, воспевают на весь мир свои пороки и разврат, а воспевая - бичуют, но так, чтобы ни в коем случае вдруг не раскаяться на деле и не найти в себе исходный корень зла, а лишь найдя среди себя тех, кто будет отдуваться за грехи всех, подвергнуть остракизму - и продолжить грешить не с прежней силой, а втройне, не думая о дне завтрашнем, пускай оно само, то завтрашнее дно, о себе заботу гложет.

Безумцы! Неужели мы хотим упасть за этими слепцами в бездну вослед, в погибель, в которую они идут и весь мир ведут с собою на заклание, вперед себя, как будто муравьи, что тщатся из тел своих построить мост над бездной - но куда? В какую тьму? Нет, вот что точно всякий русский честный перед собственной душою человек вам скажет, как на духу, но сама Рус вам скажет - нет, не с ними, только не туда, я не хочу туда, там пахнет не просто смертью, но дурной, там смрад безумия и гнили, там жизни нет, и не выходило из тех краев ничто хорошее и нам пути назад оттуда быть не может, нет!

Чего не хочет точно Русь - быть с этими глупцами, самоубийцами и слепыми подлецами, которые из кармана попутчика падающего в пропасть экипажа в последний миг все тщатся вытащить монету - зачем? Да просто потому что в этот последний миг опомнится не могут, а даже если могут, то самый ужас осознания того что будет дальше не дает им подумать, что они могли бы изменить сейчас, чтобы хотя бы на каплю сделать менее печальной свою участь.

Пусть мы не сможем построить жизнь достойную, пусть даже не мечты, но порядка и покоя, в котором зло случается как исключение из правил, а не их основа, цель и принцип - но мы пытаться будем все равно, и главное - нам не по пути с той бандой одержимых, которая нам зло свое навязывает как благо, и нас вместе с собой толкает к смерти, желая выстроить гекатомбы из тел всех народов, которые не лижут им сапоги особенно усердно, а затем и тех что лижут, и сами на вершине этих трупных гор готовы лечь завтра с неизбежностью - лишь только бы сегодня и нож жертвенный и ключи оков от предавших себя на рабство и заклание был в их руках.