Гей-парады, нацеленные за признание прав ЛГБТ-сообщества, превратились в "крестовые походы" трансгендеров, сообщает сайт телеканала Al Jazeera. Автор статьи – феминистка и лесбиянка – жалуется на попирание свобод представительниц прекрасного пола со стороны тех, кто пропагандирует мантру "трансгендеры – это женщины".

Гей-прайд из-за Стоунволла больше не политическое движение за освобождение геев и лесбиянок, а корпоративная вечеринка за "гендерную идентичность".

В "месяц гордости" я запостила в Twitter такую шутку: "Я лучше пойду на бальные танцы с Дональдом Трампом, чем на гей-прайд". Уточню, что я никудышный танцор и не думаю, что когда-нибудь стану партнером Трампа. Так вот, реакция обычных людей была довольно предсказуемой.

Предполагаемые "феминистки" и "левые" (кстати, я сама левая феминистка) назвали меня "регрессивной, консервативной и гомофобной" и начали доказывать, что поддержка Трампа – это худшее, что может быть в мире. Я согласна, конечно, с последним (шутка работает, потому что он [Трамп] ужасен!) – но не с первым. Как это может быть гомофобией, если за последнее десятилетие гей-прайд превратился в корпоративную помойку? (Гей-прайд — акция, нацеленная на демонстрацию существования геев, лесбиянок и других представителей ЛГБТ-сообщества. Эта акция проходит в память о Стоунволлских бунтах — беспорядки в США в 1969 году, когда в гей-баре столкнулись полицейские и гомосексуалы. — Прим.ИноСМИ).

Позвольте мне рассказать, как мы до этого дошли.

Гей-прайд не всегда был большой "корпоративной вечеринкой", каким он является сегодня.

Первый в Великобритании гей-прайд состоялся в 1972 году и был политическим протестом, что стало поводом для гордости. Гомосексуальные отношения были декриминализированы всего за несколько лет до этого. Быть кем угодно, кроме однозначного гетеросексуала, было опасно. В парках и других общественных местах геев регулярно забирали полицейские, выдававшие себя за потенциальных сексуальных партнеров, и незаконно запирали их на несколько дней. Лесбиянкам приходилось еще труднее.

Насильственные браки были обычным явлением. Женщины, которые разводились после того, как родили детей от партнера-мужчины, обычно теряли над ними опеку. Суды по семейным делам предпочитали отдавать ребенка отцами (даже абьюзерам), а не позволять лесбиянкам их воспитывать. Мы не имели права усыновлять или воспитывать детей, а угрозы расправой были повседневным явлением. Так что, когда мы маршировали на гей-прайде, нам действительно было чем гордиться. Мы были вне закона, мы были смелыми, мы были сексуальными преступниками.

Я впервые пошла на гей-прайд в 1980 году. Мне было 18 лет. Меня уволили с работы и выгнали из квартиры за то, что я лесбиянка. Я была зла. Но это меня не сломало. Мы все должны были быть стойкими. Нам было за что бороться. Чувство солидарности между лесбиянками и геями было впечатляющим. Но мы, женщины, осознавали, что у нас есть свои собственные сражения. В конце концов, мы, лесбиянки, организовали свой собственный ежегодный праздник: Лесбийская сила. В 1983 году, когда мне был 21 год, я посетила это мероприятие. Помню небольшие группки геев, выстроившихся вдоль дороги, аплодирующих и подбадривающих нас. Мы были едины в борьбе за нашу общую свободу.

К сожалению, вскоре движение начало менять направление и перестало ориентироваться на достижение равных прав для геев, лесбиянок и бисексуалов (ЛГБ).

В 1989 году консервативное правительство Маргарет Тэтчер приняло Статью 28. Она запрещала пропаганду гомосексуализма в районах, управляемых местными властями, включая школы, театры и библиотеки. Законодательство еще больше заклеймило гомосексуальность и породило культуру страха и самоцензуры среди геев и лесбиянок.

В том же году, чтобы бороться с законодательством и моральной паникой, которая проложила ему путь, геи и лесбиянки основали организацию Стоунволл. Она была названа в честь Стоунволлских беспорядков 1969 года в Нью-Йорке, которые положили начало движению за права ЛГБ на Глобальном Севере. Ее главная цель заключалась в том, чтобы добиться отмены Статьи 28 и предотвратить повторение любых подобных нападок на ЛГБ-сообщество в будущем. Стоунволл быстро стал рупором ЛГБ-сообщества и главным организатором всех прайд-мероприятий в Великобритании.

Однако с течением времени Стоунволл занял конформистскую позицию и внес консервативный элемент в освободительное движение геев в Великобритании. Организация призывала к терпимости и принятию, а не к освобождению, настаивая на том, что, если не считать нескольких "странных генов", ЛГБ-люди ничем не отличаются от гетеросексуалов. Геи быстро приняли понятие "ген геев" и начали повторять мантру "мы такими родились". Многие лесбиянки, с другой стороны, были не согласны с этим утверждением. Они начали отходить от Стоунволла и связывать свое движение с освобождением женщин.

В дальнейшем, после того как лесбиянки и геи добились юридического равенства с гетеросексуалами, а финансирование кампаний, продвигающих права ЛГБ, начало иссякать, Стоунволл предпринял еще одну попытку. Он быстро добавил букву "Т" к ЛГБ и сосредоточил свое внимание на проблеме трансгендеров. Гей-прайд, который когда-то был политическим движением за освобождение геев и лесбиянок, превратился в спонсируемый корпорациями праздник "гендерной идентичности". Именно Стоунволл популяризировал мантру "трансгендеры– это женщины" наряду со слоганом "принятие без исключения".

В каком-то смысле это было совсем не удивительно. В конце концов, Стоунволл с самого начала отдавал предпочтение мужчинам, а не женщинам. Сначала потребности и взгляды геев были выше потребностей лесбиянок. Теперь он ставит транс-женщин выше лесбиянок и геев. Это позволяет им (биологическим мужчинам) говорить от имени лесбиянок. Представитель Стоунволла Алекс Драммонд, например, идентифицирует себя как транс-женщину и лесбиянку. Он ходит в школы, чтобы поговорить с молодежью о лесбиянстве и его проблемах. Это совершенно новый уровень.

Мне еще предстоит найти способ связать воедино проблемы освобождения геев и проблемы трансгендеров. У каждой группы есть свои чувства. Геи и лесбиянки боролись за то, чтобы их признали такими, какие они есть, вместо того чтобы физически пытаться изменить то, кем они являются. Мы стремились к тому, чтобы нас признали равными перед законом, а не искали доступ к финансируемым налогоплательщиками операциям или гормональному лечению. Мы никогда не говорили о посягательстве на права и свободы других.

Стоунволл сегодня возглавляет "крестовый поход" трансгендеров. И ему все равно, кто пострадает в процессе. Он, например, закрывает глаза на опасения феминисток по поводу предложений разрешить любому, кто идентифицирует себя как женщина, без каких-либо условий пользоваться женскими пространствами и услугами. Стоунволл называет "нетерпимостью" такого рода опасения и сравнивает их с прошлыми заявлениями о том, что все геи являются "сексуальными преступниками" и, следовательно, представляют угрозу для детей. Это неправильное сравнение. Феминистки, возражающие против присутствия транс-женщин в женских пространствах, не выделяют их как отдельную группу и не называют их "сексуальными преступниками". Мы говорим просто: женщинам нужны пространства только для женщин, потому что значительное меньшинство мужчин (некоторые из которых могут идентифицировать себя как женщины или притворяться) являются "сексуальными преступниками".

Старая поговорка "Погибели предшествует гордость" никогда не казалась такой уместной. Ноги моей не будет на гей-прайде до тех пор, пока железная хватка Стоунволла над его организаторами и спонсорами не ослабнет и он не вернется к своим корням: борьбе за освобождение лесбиянок и геев.

Автор: Джули Биндель (Julie Bindel) – журналист, писательница и феминистка. Автор книги "Феминизм для женщин: настоящий путь к освобождению".