Как соврать, говоря правду – 2

Начало здесь: https://aftershock.news/?q=node/1176723

В предыдущей публикации мы убедились, что даже простейшие понятия («пожар», «чиновник», «война») в статистике не всегда являются однозначными даже на протяжении всего нескольких лет.

Теперь поговорим о более сложном статистическом явлении – когда и сам статистический показатель, и методика его сбора, неизменны в течении более ста лет, но при этом его достоверность на протяжении почти всего этого периода, «от царя до президента», вызывает обоснованные сомнения.

Посмотрим на росстатовские таблицы по учету несчастных случаев. Несмотря на то, что показатели смертности в России по сравнению с другими странами гораздо выше (коэффициент частоты несчастных случаев на 1000 рабочих в 2010 году - 0,094, в Германии – 0,012, Испании – 0,017, в Англии – 0,005, а в 2021 году этот показатель в России стал 0,06), на первый взгляд все хорошо: устойчиво падает как общее количество НС (в общей сложности аж в 4,6 раза), так и количество смертей на производстве (в 2,5 раза).

https://rosstat.gov.ru/working_conditions

Стоп. Если темп падения общего количества НС превышает темп падения смертельных случаев, то…

Отношение общего числа пострадавших к числу погибших с 34 упало до 18.

Стало быть, 18 травм на один смертельный случай.

Житейский опыт подсказывает, что последствия НС имеют характер пирамиды. Грубо говоря, на одну смерть приходится десять инвалидов, сто работников, вынужденных восстанавливать работоспособность месяц и более, тысяча взявших больничный на несколько дней, в основании – десять тысяч ушибленных или поцарапанных. Это подтверждается данными Международной организации труда и составляет по ЕС от 500 до 1000 учитываемых травм на один случай гибели на производстве.

Да, можно только порадоваться, что ФОРМАЛЬНО производственный травматизм у нас был в пять, а теперь стал в 10-20 раз меньше, чем в ведущих странах Европы. Вот только с соотношением количества НС к смертям не 500 к 1, а 18 к 1 случаю гибели на производстве. И то, что мы впереди румын гордости не вызывает. Да и то, видимо, были впереди.

Теперь покинем наш век и посмотрим на ретроспективу этого относительного показателя. Его еще называют «вероятность смертельного исхода при получении травмы на производстве».

1900 год – 46:1 (запрет детского труда, ночной работы женщин и подростков, установление максимально продолжительности рабочего дня)

1903 год – 73:1

1904 год – 176:1 (закон о вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев)

1912 год – 215:1

1927 год – 709:1

1965 год – 111:1

1975 год – 54:1

1990 год – 51:1

https://demreview.hse.ru/article/download/9840/10750/

Понятно, что в ВОВ, да и лет двадцать позже было не до учета травм. Но любопытно, что качество учета, видимо, было максимально приближено к европейскому уровню в довоенные годы, но уже в 1934 году с этой «трудоохранной» отраслью статистики началось непонятное, продолжающееся и, к сожалению, ухудшающееся, по сей день.

А есть ли в истории России период, когда этот показатель (18:1) соответствовал современному? Разумеется. Например, 15:1 – это одна тысяча восемьсот девяностый год и ранее. В период царствования государя Александра под статиндексом III, полного отсутствия ответственности промышленника за потерю здоровья работниками, практическом отсутствии учета производственных травм легкой и средней тяжести, с возложением на работника обязанности доказывать вину предпринимателя за увечье или смерть работника в судебном порядке (да, фабричные инспекции учредили в 1882, но они развернули работу и получили полномочия в достаточном объеме далеко не сразу). В этой части новость «Процедуру трудоустройства несовершеннолетних упростят Соответствующий законопроект внесен в Государственную Думу. После его принятия для заключения трудового договора с детьми от 14 лет до 18 лет больше не нужно будет получать согласие органов опеки» звучит вполне скрепно и духоподъемно.

Еще одна «странность»: за 20 лет число дней нетрудоспособности у пострадавших на производстве на одного пострадавшего увеличилась с 28,3 дней до 46,3 дней. Возможно, это связано вот с чем: «с 1 января 2005 года больничный лист, полученный в связи с бытовой травмой, оплачивается с первого дня нетрудоспособности (Федеральный закон от 29 декабря 2004 г. № 202-ФЗ «О бюджете Фонда социального страхования Российской Федерации на 2005 год»). Тогда как раньше больничные листы по бытовым травмам оплачивались лишь с шестого дня нетрудоспособности, что, естественно, приводило к некоторым материальным потерям. Поэтому разница между больничным листом, выданным в связи с производственной травмой, и больничным по травме бытовой перестала существовать. Именно с этим фактором эксперты связывают и другой показатель: с 2004 по 2013 год количество зарегистрированных производственных травм сократилось почти на 500 000 случаев (это примерно в 3,3 раза), а вот число бытовых травм за этот же период увеличилось на 579 000 случаев». В сравнении: «В 2016 году в России этот показатель и вовсе достиг уровня 50,6 дней нетрудоспособности на один несчастный случай. Тогда как в Германии и США была отмечена обратная тенденция: здесь значения КТ в 2016 г. находились на уровне 6 и 5 дней нетрудоспособности соответственно». Что подразумевает качественный и полный учет, показывающий подавляющую долю в общем объеме НС мелких травм, чего и следует ожидать. Возможно, эта странность связана с нехорошим отношением к учтенным несчастным случаям у заказчиков строительства, при заключении госконтрактов, нелюбовь руководства к проверкам трудинспекции, да, наверное, каждый читатель выложит вагон и тележку причин не фиксировать НС в известном журнальчике.

«В ходе проверок в течение только 2009 года было выявлено сокрытие 63 групповых травм, 1332 — с тяжёлым исходом и даже 365 травм, которые привели к смерти.»

Как известно, на проверки у нас постоянно продляющийся мораторий, и вообще, нечего кошмарить бизнес.

Так какая у нас численность пострадавших при несчастных случаях на производстве в 2021 году? Росстат говорит – 21 600 человек. Расчет по методике МОТ: от 605 тысяч до 1 млн 200 тысяч. Опять же это вовсе не «ужас-ужас», поскольку из другой таблицы Росстата следует, что количество случаев «травмы, отравления и некоторые другие последствия воздействия внешних причин» в 2020 году – 11 млн 908 тысяч случаев. То есть «бытовых» травм все равно в десять раз больше, чем производственных. Но расчетная цифра все же более похожа на истинное значение, это примерно 1 из 75 человек в течение года травмируется на работе, в т.ч. легко. А вот один на три тысячи в год – не верю, эт какое-то сказочное королевство эльфов.

Не знаю за какой год эта картинка, но тоже познавательно. Учитывая, что с 1 марта 2022 года работодатели обязаны учитывать даже микротравмы (ссадины, ушибы и т.д. согласно ст. 226 ТК РФ), будет любопытно посмотреть на статистику Минтруда за 2022 год, много ли он насчитает энтих ссадин:

Что в заключение: наша государственная машина «совершенствует государственное управление охраной труда, включая развитие законодательной базы в области охраны труда, разработка и реализация государственных программ (подпрограмм государственных программ) по улучшению условий и охраны труда в субъектах Российской Федерации; проведение государственной экспертизы условий труда; информационное обеспечение охраны труда и распространение передового опыта по улучшению условий и охраны труда; совершенствование осуществления государственного надзора за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных актов, содержащих нормы трудового права, общественного контроля и развитие социального партнерства в области охраны труда, а также международное сотрудничество в этой области… на основании изучения примерно 1/60 части слона под названием «несчастные случаи на производстве» и надеется присовокупить к этой части эффективный учет производственных микротравм. Пожелаем удачи, что тут еще скажешь.

И что самое интересное – никто не виноват. Предки виноваты! Прадеды, прабабки, внучатые дяди и тети разные, праотцы, ну, и праматери! Доктор тоже человек, у него свои слабости: он жить хочет. Хочется то ли музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь.

А картинки у Минтруда красивые, спору нет…