Бить или не бить(коллективный запад), вот в чем вопрос… Тот неловкий момент когда непонятно кто будет смеяться последним если США закуклятся

В целом, больший размер и объем мозга связаны с улучшением когнитивных функций и более высоким интеллектом.^[1] Конкретные области, которые демонстрируют наиболее надежную корреляцию между объемом и интеллектом, - это лобные, височные и теменные доли головного мозга.^{[9][10] [11]} Было проведено большое количество исследований с равномерно положительными корреляциями, что привело к в целом безопасному выводу, что более крупный мозг предсказывает больший интеллект.^[12][13] У здоровых взрослых корреляция общего объема мозга и IQ составляет приблизительно 0,4 при использовании высококачественных тестов.^[14] Крупномасштабное исследование (n = 29 тыс.) с использованием британского Биобанка выявило корреляцию .275. Сила этих отношений не зависела от пола, что противоречит некоторым более ранним исследованиям.^[15] Исследование с использованием сиблинг-дизайна в двух выборках среднего размера нашло доказательства причинно-следственной связи с размером эффекта .19.^[16] Этот дизайн исследования исключает помехи, которые различаются между семьями, но не те, которые различаются внутри семей.

Другая теория размера мозга у позвоночных заключается в том, что он может быть связан с социальными, а не механическими навыками. Размер коры головного мозга напрямую связан с образом жизни, связанным с объединением в пары, и у приматов размер коры головного мозга напрямую зависит от потребностей жизни в большой сложной социальной сети. По сравнению с другими млекопитающими, у приматов значительно большие размеры мозга. Кроме того, установлено, что большинство приматов полигинандричны, у них много социальных отношений с другими. Хотя и неубедительно, некоторые исследования показали, что эта полигинандрическая статуя коррелирует с размером мозга.^[57]

Было обнаружено, что интеллект у шимпанзе, как и у людей, связан с размером мозга, объемом серого вещества и толщиной коры.

Фундаментальная работа Н. В. Гильченко 'Вес головного мозга и некоторых его частей у различных племен, населяющих Россию' (М., 1899) также подчинена решению этой глобальной проблемы. Ясность и доказательность изложения, обилие статистического материала делают это сочинение во многом актуальным и сегодня. Уже из названия видно, что автор мыслил совершенно в духе расовой теории, ибо на основе экспериментальных данных было доказано, что у представителей различных рас соответствующие части мозга имеют различные темпы роста, и как следствие — не одинаковый вес, а это в свою очередь и подтверждается вариациями в частоте возникновения аномальных швов на черепе. Наука того времени была предельно логичной и последовательной. 'Влияние народности (племени) на вес мозга также несомненно существует, помимо всех прочих уже рассмотренных влияний роста, возраста и пр. Расовые и племенные признаки не изменяются от предков к потомкам. Различия в весе головного мозга, замечаемые в отдельных областях нашего обширного отечества, не могут быть объяснены ни влиянием роста, ни влиянием возраста, а исключительно влиянием народности (племени) .

Помимо существенных различий в весе мозга и его частей, у представителей больших человеческих рас и даже отдельных народностей были выявлены и различия в организации извилин.

Одним из первых расовые различия в строении мозга начал изучать известный русский антрополог Дмитрий Николаевич Зернов (1843–1917). Его работа с характерным названием 'Извилины мозга, как племенной признак' была опубликована еще в 1873 году, а в 1877 он выпустил уже фундаментальную монографию 'Индивидуальные типы мозговых извилин у человека'. В 1887 появилась книга 'К вопросу об анатомических особенностях мозга интеллигентных людей'. Во всех его сочинениях есть четкое морфологическое описание строения мозга 'высших' и 'низших' типов, причем не только на уровне отдельных индивидов, но и больших расово-этнических общностей. Кроме того, этот талантливейший ученый первым сконструировал прибор — энцефалометр — для определения различий в строении мозга у различных индивидов. В специально посвященной описанию своей конструкции брошюре 'Энцефалометр (Прибор для определения положения частей мозга у живого человека) (М., 1892) Д. Н. Зернов указывал: 'Главная цель устройства предлагаемого инструмента состоит в том, чтобы дать возможность определить у живого человека любую точку выпуклой поверхности мозга (борозды или извилины) независимо от черепных швов, которыми обыкновенно руководятся при подобных определениях'.

Известный немецкий анатом и знаток человеческого мозга, профессор Берлинского университета Вильгельм Вальдейер (1836–1921) на XVIII торжественном собрании Немецкого Антропологического общества в 1887 в Нюрнберге, желая охарактеризовать важность сравнительно-расового изучения устройства мозговых извилин и борозд, обратился к своим коллегам со следующей знаменательной речью: 'Я вполне уверен, что основательное изучение мозговых извилин с точки зрения их формы, их значения и номенклатуры может быть достигнуто лишь путем обширного и по возможности всестороннего сравнения между собой мозгов всех народов и племен'. В Европе расовыми различиями в строении мозга занимались также Густав Ретциус (1842–1919), Якоб Герман Фредерик Кольбрюгге (1865-?), Карло Джиакомини (1840–1898), Александр Эккер (1818–1887), Августин Вейсбах (1836–1914), Густав Швальбе (1844–1916).

Крупнейший отечественный специалист той эпохи Р. Л. Вейнберг в работе 'О строении мозга у эстов, латышей и поляков. Сравнительно-анатомический очерк' (М., 1899) на базе статистической информации делал вывод: 'Мы видим таким образом, что хотя человеческий мозг устроен относительно своей наружной формы, несомненно, по одному плану, общему для большинства человеческих типов, тем не менее, он представляет целый ряд таких признаков, которые заметно разнятся по своей частоте у различных племен человечества или даже свойственны только одним племенам, отсутствуя совершенно у других'.

В следующей своей работе 'К учению о форме мозга человека' (Русский антропологический журнал, № 4, 1902) Р. Л. Вейнберг в духе программных заявлений ученых той эпохи подчеркивал, что и теоретическая медицина, а равно и антропология, должны подвергнуть всестороннему изучению расовые различия в строении мозга. Исходя из обычного для тех времен чувства гражданского долга и научной объективности, а также племенной солидарности, автор считал необходимым подчеркнуть: 'После целого ряда работ, вышедших за последние три десятилетия по соматологии евреев, едва ли может оставаться какое-либо сомнение в существовании среди них особого физического типа , выражающегося не только в своеобразных чертах, так называемой еврейской 'физиономии', но в устройстве скелета, в пропорциях черепа и туловища, в особенностях внешних покровов. Резче физических особенностей выступают психологические черты еврейской расы. Те и другие, преимущественно же последние, отражаются, как известно, на развитии центральной нервной системы или, точнее говоря, являются внешним выражением особого устройства центрального органа психической и физической жизни у данного племени'.

Далее были выявлены эти особенности в организации борозд и извилин у евреев. К числу расово-диагностических особенностей относятся прежде всего направление так называемых Роландовых и Сильвиевых борозд , специфика разделения между лобными и теменными долями, а также многочисленные перерывы и мостики между соседними извилинами, составляющие племенную особенность строения мозга евреев, что и выражается в их повышенной социальной приспособляемости и особом ситуативном чутье, обычно отсутствующем у русских. Великий русский путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай указывал на эту же совокупность морфологических различий как на характерные расовые признаки, когда ставил опыты на папуасах. Карл Фогт писал: 'Сильвиева щель у негра имеет более вертикальное направление, равным образом и Роландова щель'.

Описывая специфику строения мозга евреев, Р. Л. Вейнберг аналогично подчеркивал: 'Таким образом, и в этом случае мы встречаемся с рядом таких особенностей рисунка мозговой поверхности, которые, по нашим и других авторов наблюдениям, несомненно принадлежат к разряду редко наблюдаемых вариантов мозговых извилин и поэтому не должны быть обойдены молчанием при сравнительно-расовом исследовании человеческого мозга'. Именно у евреев чаще всего наблюдается аномалия срастания Роландовых и Сильвиевых борозд.

Еще более откровенен и последователен был А. С. Аркин в своей статье 'О расовых особенностях в строении мозговых полушарий человека' (Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, книга 3–4, 1909). Помимо вышеуказанных расовых признаков, он выводил новые: 'Средняя лобная борозда представляет собою борозду, которая в большей степени, чем другие борозды головного мозга, подвержена изменениям и у представителей различных рас имеет различные очертания'. Кроме того, основываясь на огромном зарубежном материале, Аркин на протяжении всей статьи говорит о 'мозгах, богатых извилинами, которые как известно, считаются более совершенно устроенными'.

Величайший французский антрополог Поль Топинар в своей фундаментальной книге 'Антропология' (С.-Петербург, 1879) также писал: 'Извилины бывают более толсты, более широки и менее сложны в низших расах. Нервы негров и преимущественно нервы основания мозга толще, вещество их мозга не так бело, как у европейцев'. Обладая более толстой костью черепной коробки, о чем писал еще древнегреческий историк Геродот, представители негроидной расы поэтому закономерно имеют более низкий порог болевой чувствительности. На этот нейрофизиологический факт указывали еще во второй половине XIX века ассоциации боксеров, отказывая чернокожим спортсменам участвовать в соревнованиях на том основании, что они менее чувствительны к боли, чем белые.

Безусловно, чернокожие атлеты доказывают на спортивных площадках свое превосходство. Но где же, позвольте спросить, чернокожие Лауреаты Нобелевской премии; где ученые, философы, музыканты? Никогда белый человек не отрицал, что представители других рас и некоторые животные могут лучше него прыгать и бегать, он всегда видел для себя другую цель существования в этом мире.

Принципиальным же открытием Аркина в данной статье может считаться заключение о том, что 'наиболее характерные расовые отличия отмечены в области ассоциативных центров . Эти центры имеют сравнительно более позднее развитие по сравнению с другими участками мозга. В них также легко читаются внешние морфологические различия строения мозга у представителей 'высших' и 'низших' рас. Постижение чужой, и в равной мере созидание своей собственной, культуры тесно сопряжено с развитием этих ассоциативных центров. Язык конкретной культуры, ее стиль, известная утонченность или, напротив, варварская грубость, глубина и чистота переживаний, свойственных ей, имеют таким образом ясные физические очертания. Большинство суждений о культуре, высказываемых сегодня идеалистически настроенными абстрактными культурологами, не стоят и одного приговора анатома средней руки, способного после короткой операции наглядно показать, что от данных конкретных мозгов высокой культуры и ожидать было нельзя.

Вывод в работе Аркина прост и убедителен: 'Расовые различия в строении головного мозга имеют излюбленные борозды и извилины, где они проявляются более часто и рельефно'.

Есть и еще один показатель расовой диагностики и прикладной культурологии, совершенно забытый современными антропологами, а именно: ударная вязкость вещества мозга. 'Вещество мозга у негра несравненно плотнее и тверже, чем у белого', — заявлял Карл Фогт.

Два ведущих вышеупомянутых отечественных специалиста по вопросам строения мозговых извилин Вейнберг и Аркин были евреями по национальности, что автоматически снимает с нас все возможные обвинения в пропаганде расизма и антисемитизма, ибо их работы наравне с другими составляют золотой фонд русской академической антропологии, в адрес которой никто никогда не выдвигал никаких обвинений. Вообще справедливости ради нужно отметить, что отечественная антропология той поры, помимо обширных теоретических проблем, с успехом решала и узкоспециальные задачи, о чем, например, может свидетельствовать статья Н. И. Балабана и А. И. Молочека 'Строение тела шизофренных татар Крыма' (Русский антропологический журнал, вып. 3–4, 1925).

Теперь, на наш взгляд, будет уже закономерным утверждение, что в эволюционном отношении у представителей всех рас красота лица взаимосвязана с формой черепа и лицевого скелета, а те, в свою очередь, отражают совершенство строения мозга. Одно является диагностическим маркером другого, позволяя стороннему наблюдателю быстро и с большой степенью вероятности судить о внутреннем мире некоего индивида по его внешности. Но если с антропоэстетической точки зрения расовая красота субъективна и относительна, то строение черепа и мозга позволяют уже объективно и непредвзято судить о степени совершенства и достоинствах их обладателя, ибо несут в себе количественные, измеряемые параметры.

Известный советский антрополог М. И. Урысон в работе 'Взаимосвязи основных морфологических особенностей черепа человека в процессе антропогенеза' (М., 1964) писал: 'Исходя из рассмотрения черепа как тотальной скелетной структуры, можно предполагать, что прогрессивное развитие мозга оказывало свое влияние не только на формирование мозговой коробки, но и через ее изменение на перестройку лицевого отдела. Речь идет, следовательно, о взаимном влиянии мозговой коробки и лицевого отдела черепа, а также обуславливающих их изменение факторах в процессе эволюции черепа'.

Вряд ли нужно пояснять, что в этой взаимосвязи ключевую роль выполняет то, что принято называть в просторечии 'расовыми предрассудками', выполняющими функцию 'биологического фильтра' в эволюции. Именно поэтому крупнейший советский антрополог В. П. Алексеев в своей фундаментальной работе 'География человеческих рас' (М., 1974) писал: 'Учение о пространственных закономерностях вариаций человеческого организма составляет одну из основных глав биологии человека'. От себя добавим, что субъективная врожденная оценка этих закономерностей всеми индивидами данной расовой группы столь же важна для объективного существования расовой дифференциации человечества.