Министр энергетики Литвы Дайнюс Крейвис называет успехом либерализацию рынка электроэнергии – люди платят за электроэнергию в 3 раза меньше, чем на рынке

«Я считаю, что это успех (...) Если бы не было либерализации и государство компенсировалo бы до 24 центов, это были бы огромные суммы из всех наших карманов, наверное, миллиарды», – говорит министр энергетики в интервью агентству новостей BNS.

Д. Крейвис говорит, что не берет на себя ответственность за то, что либерализация идет не так гладко, как планировалось при принятии закона. По его словам, никто не мог предсказать войну России на Украине и ее продолжающуюся энергетическую войну с Европой.

– То, что происходит в литовской энергетике в последнее время, одни политики называют хаосом, другие – вашей личной или правительственной суматохой. Похоже, у Правительства не было стратегии, как проводить либерализацию в таких условиях – в условиях энергетического кризиса. Вы были не готовы к этому?

Во-первых, это не кризис, а война. Это энергетическая война (...), которую Путин ведет против Европы, и цель этой войны очень проста: вызвать социальные волнения в Европе используя высокие цены на энергоносители, очистить европейские страны от поддерживающих Украину правительств, чтобы европейские страны оказались под контролем людей, которых не волнует, откуда они покупают свои энергоносители, независимо от того, что Путин делает с Украиной, и он последовательно преследуют эти цели. Энергетическая война против Европы началась в марте 2021 года, когда Россия резко сократила поставки газа на спотовый рынок, моментный рынок, когда она перестала заполнять хранилища, и цена на газ начала расти.

Сегодня мы находимся на войне, и некоторые из нас находятся на передовой, (...) некоторые люди, некоторые политики, комментируют с дивана и, может быть, иногда не совсем честно, потому что если мы посмотрим на инструменты, с которыми нам приходится работать сегодня, у нас нет на руках всего этого оружия, один из них – производство электроэнергии. Производство электроэнергии, ее рынок – это то место, где работа не была сделана, и мы все хорошо знаем, что в энергетическом секторе работа делается не за год или два, а за десятилетия или пять лет (...) Если бы у нас было свое производство электроэнергии, здесь не было бы проблемы, как это происходит с газом, нефтью и всеми остальными ресурсами.

 – Вы говорите, что энергетическая война началась в марте 2021 года, она продолжается уже полтора года. Почему вы не приняли решения уже тогда, почему не подумали, что, может быть, уже тогда надо было приостановить либерализацию, второй этап – на более длительный срок, пока война не закончится, пока мы не выработаем достаточно электроэнергии? Почему вы возились и со вторым, и с третьим этапом, и почему за все это время не создали какой-то стратегии? Вы принимаете на себя эту ответственность?

Давайте посмотрим, что было сделано. Литва подготовилась к войне, осмелюсь сказать. Мы закончили электроэнергетическое соединение Литвы и Польши LitPol Link, протестировали его, соглашения с поляками были труднодостижимыми (...), газ – прямо перед войной, в ноябре, мы сделали все, чтобы у Литвы был газ, мы были первой страной, которая отключилась от России, и сегодня мы ничего не покупаем. Мы последовательно готовились к этим событиям.

Давайте поговорим о либерализации. Сколько сегодня платят покупатели электроэнергии на рынке? 87% потребителей платят меньше чем 24 цента –  меньше, чем регулирующим органом установленный общественный тариф. Что это значит, когда рыночная цена 70 центов, а люди платят 25, это успех или нет?

– Находясь в общественном снабжении, они платили бы ровно столько же – 24 цента.

Тариф общественного снабжения после Нового года будет значительно выше.

– Но мы говорим о настоящем времени.

Мы не можем говорить про сегодня, давайте поговорим о 50, 55 центах, может быть, больше. Это рынок, и сегодня люди платят в 3 раза меньше рынка. При общественном снабжении мы все покрываем эти суммы из государственного бюджета.

– Государственный бюджет продолжит покрывать общественное снабжение и после Нового года.

Возвращаюсь еще раз к своему утверждению – 87% людей покупают на рынке электроэнергию менее чем за 24 цента без государственной поддержки. Даже если бы не было либерализации и государство покрывало до 24 центов, это были бы огромные суммы из всех наших карманов, наверное, миллиарды.

– Откуда вы взяли, что 87% покупают менее чем за 24 цента и без государственной поддержки? Это потребители первого и второго этапа, второго этапа, подавляющее большинство которых сделали выбор в июне этого года?

Повторяю – данные ESO показывают, что 87% платят менее чем 24 цента.

– Значит, 160 миллионов евро – это компенсация только для 13% населения?

Компенсации, если бы не либерализация, составили бы 800 миллионов евро.

– Вы подсчитали такие цифры?

Все цифры рассчитывает Министерством финансов.

– Ладно, может быть, я таких цифр не видел. Вы говорите, что отсрочка третьего этапа на 3-4 года позволила бы за это время совершить прорыв в возобновляемой энергетике. Что здесь должно произойти, потому что развитие солнечных парков для бизнеса было остановлено Государственным советом по регулированию энергетики (VERT) после достижения лимита в 2 гигаватт. Строительство ветряных парков занимает три с половиной года, а солнечных – около года. Как произойдет прорыв за столь короткое время?

Мы видим, что к 2025 году у нас будет около 4 гигаватт генерации. Давайте поговорим более подробно. У нас в законе есть потолок в 2 гигаватта для предприятий, которые хотят поставлять электроэнергию на рынок, и 2 гигаватта для генерирующих потребителей. Это не только люди, но и предприятия, это генерирующие энергию сообщества для борьбы с бедностью и так далее. Общая мощность составляет 4 гигаватта.

Мгновенное потребление Литвы составляет 2,2 гигаватта.

Другой аспект заключается в том, что мы должны понимать, что помимо солнца нам также необходимо подключить к сети ветер, потому что циклы производства ветра и солнца не совпадают. Чтобы иметь сбалансированное производство электроэнергии, нам также необходимо включить ветер. Если в настоящее время подано заявок на 5 гигаватт только от бизнеса, это означает, что не будет больше производящих потребителей физических лиц или бизнеса, и возможности для ветра уменьшатся. Должны ли мы это допустить? Для этого в законе есть ограничения.

В законе четко указано, что в течение сентября сетевой оператор пересчитает все мощности, основываясь на принципах, закрепленных в законе, как гибридную энергию, что позволит подключать как ветровую, так и солнечную энергию к одним и тем же точкам, увеличивая общую мощность сети. Будут произведены перерасчеты, будут высвобождены дополнительные мощности, они будут выставлены на аукцион.

Порядок, по которому будут распределяться мощности, четко прописан в законе – на первом месте морской ветер, затем энергетические сообщества малообеспеченного населения, производящие потребители, производящие предприятия, гибрид. Мы моделируем, мы смотрим на интересы государства и народа, а не бизнеса. Да, бизнес очень важен, мы его уважаем, мы благодарим его за то, что он делает эти проекты, но бизнес (разработчики проектов – BNS) видит свою часть, мы видим более широкую картину.

Давайте поговорим о том, почему большие объемы должны и могут возникнуть. Вся динамика и скорость возобновляемой энергии закодирована в законе. В нем четко указано, что после получения мощностей энергопарк должен быть создан в течение 3 лет, и определены этапы. (...) Совершенно ясно, что за скорость развития энергопарков отвечают разработчики, иначе, если разработчик не может быстро развиваться, это его проблема.

– Вот вы перечислили, что должно работать в течение 3-4 лет, чтобы увеличить производство возобновляемых источников энергии в Литве, и тогда, вероятно, следующему правительству придется взять на себя ответственность за потребителей третьего этапа?

Давайте поговорим о третьем этапе. На этом этапе у нас 400 000 потребителей, из которых 150 000 – это различные гаражи, лестницы и так далее. Вся эта категория потребителей (400 000 – BNS) потребляет всего около 5% энергии, что является исчезающе малым количеством. На самом деле, в широком смысле, процесс либерализации завершен на 90%: подавляющее большинство людей платят в 3 раза меньше рыночной цены, и я считаю это успехом.

Что касается 5%, то это люди, для которых сложнее понять, им также нужно больше информации, больше персонального контакта, но если вы посмотрите на поставщиков электроэнергии сегодня, то у некоторых из них даже нет физического отдела клиентов, где они могут принимать людей, они заключают контракты исключительно через Интернет.

Между тем, люди на третьем этапе в основном старше и нуждаются в ином обслуживании. И я надеюсь, что тем временем, мало-помалу, обслуживание улучшится, и люди сами перейдут на рынок, потому что рынок для того и существует, чтобы иметь лучшие условия, чем государственное снабжение, и я верю, что так и будет. Если мы посмотрим, почему цены на рынке ниже, чем в государственном снабжении, то это связано с тем, что значительная часть электроэнергии покупается не через биржу, а непосредственно у электропарков возобновляемой электроэнергии.

Сегодня Литва производит почти 1 гигаватт возобновляемой электроэнергии, и все это поступает к людям, причем по иной цене, чем на бирже. Некоторые продавцы имеют свои собственные электропарки, а некоторые заключили специальные долгосрочные контракты на 10 лет с такими электропарками, которые позволяют им продавать электроэнергию по более низкой цене.

Повторюсь, динамика развития возобновляемой энергетики очень высока, и при таких темпах можно прогнозировать, что в 2025 году мы будем вырабатывать от 50% до 60% собственной электроэнергии, а в 2030 году от 93% до 100%. В той мере, в какой мы видим, что электропарки развиваются и выдаются разрешения на это, я думаю, что это реалистичный, если не слегка оптимистичный взгляд. Наши эксперты рассчитывают на еще более высокий процент, но я об этом не говорю.

– Давайте поговорим о более близкой перспективе: что ждет потребителей после Нового года, когда у некоторых из них закончатся контракты на полгода и более. Что ждет тех пользователей, которые останутся в государственном снабжении? Потому что никто не говорит о падении цен – все говорят о том, что они будут продолжать расти. Как вы думаете, сколько люди будут платить за киловатт-час после Нового года?

Я не экстрасенс, который может сказать, какой будет цена.

– Смоделируйте это.

Нет, моделированием я заниматься не буду, потому что сегодня цена на электроэнергию является производной от цены на газ. Цена на электроэнергию – прямая производная от действий Путина. Как поведет себя Путин, как на это отреагирует Европа, цена будет зависеть от этого. Очень простой пример – сегодня Путин продавая 20% газа получает 150% доходов от того, что имел до войны. Если бы Европа отказалась покупать эти 20% газа, я думаю, вся путинская математика развалилась бы. Однако у нас есть страны, которые не решаются на это.

Сегодня у Кольского полуострова уже горят огромные газовые факелы, и газ не продается, а сжигается, потому что его некуда девать. Поэтому на данный момент мы не можем ничего сказать о том, что будет после Нового года, что будет следующим летом. Прогнозировать сегодня – все равно что гадать на кофейной гуще, и я не хочу этим заниматься.

В ближайшее время мы получим статистику о том, сколько потребителей имеют более короткие контракты, и уровень компенсации будет рассчитываться на этой основе. Правительство привержено тому, чтобы помочь людям пройти через эту войну, и наша приверженность железная. Мы сделаем это.

– Допустим, вы пообещали 24 цента клиентам Perlo Energija, которые решат перейти в государственное снабжение с октября, поэтому, если рыночная цена будет около 60 центов, очень легко подсчитать, что им государство компенсирует 35 центов.

А вы знаете, сколько клиентов Perlo Energija будет через неделю, две или месяц?

– Да, вы разрешили им не выбирать поставщика...

Клиенты Perlo Energija люди умные и активно выбирают – по 10 000 ежедневно.

– Ignitis выбран, наверное, потому, что лучшее предложение до 28 августа – именно Ignitis?

Они выбирают разных поставщиков (...) Уже по количеству рекламы можно судить, что конкуренция за клиентов Perlo Energija очень активная.

– То есть вы не можете сказать, сколько денег потребуется из госбюджета на компенсацию клиентам Perlo Energija?

Сегодня этого никто не может сказать, потому что никто не знает, сколько их будет в государственном снабжении.

– Хорошо, но сама компания обещала компенсировать разницу между прежней контрактной ценой и ценой других выбранных поставщиков, плюс вы обещали компенсации. Было ли это необходимо?

Двойной компенсации не существует, потому что люди, пострадавшие от недобросовестных действий Perlo Energija, выйдут сегодня на рынок и, помимо рыночной цены, должны будут заплатить еще 25% сверх рыночной цены (25% надбавка, по сути штраф, для тех, кто не изъявит желания либерализироваться и останется в государственном снабжении), что невыносимо. Надо увидеть этих 100 000 или 150 000 людей, понять их, сочувствовать им, что мы и делаем.

– Вы сказали, что предложите Сейму ужесточить регулирование поставщиков электроэнергии? Почему вы не сделал этого раньше?

Мы не принимали закон о Либерализации рынка электроэнергии...

– Но вы уже почти два года у власти...

Во-первых, регулирование является классическим. Что это значит? Оно основано на финансовых данных компании. Однако эта ситуация немного отличается, потому что, помимо финансовых инструментов, в такой динамике рынка, как война, используются и другие инструменты. Их нужно учесть.

У VERT не было ни компетенции, ни возможностей для этого. Да, кто-то должен был знать многое: что будет война, что Путин нападет на Украину и перекроет газ, что цены на электричество взлетят до небес и так далее, и так далее, но я не ясновидящий  –  я простой человек: я сижу, делаю свою работу и стараюсь делать ее хорошо. И я работаю над тем, чтобы у людей дома были доступные энергоресурсы. А если они не по карману, в дело вступают механизмы государственной поддержки. И здесь приверженность как премьер-министра, так и министра социальной защиты и труда и министра финансов составляет 100%.

– Не только оппозиция, но и некоторые партнеры по коалиции сомневаются, что такие поправки, которые вы предлагаете, будут приняты как в отношении клиентов Perlo Energija, так и в отношении переноса третьего этапа либерализации. Есть ли у вас аргументы, чтобы убедить ваших партнеров и тем более оппозицию?

Я 12 лет в парламенте, 12 лет занимаюсь политической работой, до этого был министром. Работа в парламенте – это постоянная работа, и мы делаем эту работу постоянно.

– Но когда принимался закон о либерализации, вы не выступали на заседании Сейма, вашего голоса тогда не было в дискуссии.

Мы достаточно активно обсуждали эту тему в комитете. В парламенте самые серьезные дебаты проходят в комитетах.

– Были ли учтены ваши замечания?

Вопрос был в другом. Еще раз повторю, либерализация – директивная норма, а значит, мы не рассматриваем, делать или не делать, это надо делать. Что касается всех финансовых инструментов, я не ясновидящий, и то, что будет необходимость в инструментах финансового страхования, в надзоре, постфактум, можно сказать, что многое было необходимо. Возможно, нам следовало сначала сказать, что будет война? Тогда война не могло присниться даже в самом страшном сне.

– Министр, а предохранители нужны и без войны, чтобы обезопасить потребителей, проверить квалификацию поставщиков, их опыт работы в энергетике.

Повторюсь, классическое регулирование прописано в законе, и VERT получил все полномочия для регулирования классическим способом компаний, поставляющих электроэнергию на рынок. Точка. Классическое регулирование гласит, что оцениваются финансовые возможности компании, компетенции и все остальное, что прописано в законе.

– От вашего имени Litgrid внесла предложение на биржу электроэнергии NordPool об изменении алгоритма, который сейчас плохо работает в странах, не имеющих собственного производства, таких как Литва, и повышает цены. Может быть, вы можете сказать какое это предложение?

В алгоритме есть некая модальность, которая гласит, что в случае парадоксального события большое количество электроэнергии отклоняется по цене ниже рыночной. И если это предложение ведет к повышению цены, наше предложение простое – перейти от парадоксального отказа к парадоксальному принятию. Это означает, что если рыночная цена повышается при отклонении крупного предложения и падает при его принятии, то более дешевые мелкие предложения должны автоматически отклоняться, чтобы крупное предложение вписалось в общую рыночную цену и понизило ее.

– Это действовало бы только в зоне стран Балтии или будет работать по-другому?

Алгоритм одобрен регулятором во всех европейских странах, он не подлежит изменению здесь и сейчас, но мы считаем, что это модальность и что, возможно, изменение его на одной бирже не потребует длительных процедур. Другой аспект заключается в том, что мы согласовали с компаниями, имеющими генерирующие мощности, последовательность действий, которые помогут избежать подобных ситуаций или значительно снизить вероятность их возникновения на рынке. Я надеюсь, что действия, которые мы предпринимаем вместе с регулятором, оператором рыночной передачи, участниками, держателями резервов, позволят избежать ситуации, в которой мы оказались на прошлой неделе (цена за мегаватт-час была 4000 евро).

– Пожалуйста, уточните, о чем вы договорились с производителями, потому что, возможно, это не то же самое, что предлагает биржа электроэнергии NordPool, то есть предоставление большего количества почасовых предложений?

Это уже технические и коммерческие вопросы, мне не очень хотелось бы о них говорить.

– Вы ожидаете, что такое предложение будет принято? Вы уже получили какой-либо ответ, хотя бы предварительное подтверждение того, что он будет рассмотрен?

Мы работаем в этом направлении. Регуляторы работают и в ближайшее время мы направим совместное письмо с министрами стран Балтии.

– План энергосбережения обещаете опубликовать в сентябре. Вам не кажется, что вы опоздали, чего еще ждать? Некоторые страны уже имеют такие планы, призывают бизнес и жителей экономить, издают инструкции для госучреждений.

Этот план начат давно и мы последовательно говорили, что он будет представлен в начале сентября, не хочу говорить, задерживается он или нет. Его начали готовить, учреждения получили указание подготовить его уже в конце весны и делают это.

– Почему нельзя об этом сейчас говорить – что бизнесу предстоит делать, как к этому подготовиться? Achema приостанавливает работу, промышленники говорят, что другие компании также могут принять меры из-за цен на электроэнергию.

План будет представлен в сентябре.

– Может быть, вы хотя бы основные моменты назовете – что вы предложите?

План будет представлен в начале сентября.