Европе и России не спастись. Почему взрыв на Запорожской АЭС может стать второй «Фукусимой»

Радиоактивное загрязнение может затронуть сразу несколько стран и сделать территории непригодными для жизни людей

Россия и Украина обвиняют друг друга в обстреле Запорожской атомной электростанции. Обе стороны заявляют об опасности ударов, но пока ситуация остается неурегулированной. Если обстрел выведет из строя вспомогательные службы, обеспечивающие работу реактора, катастрофа может быть сравнима по масштабам с аварией на японской АЭС «Фукусима-1», говорят опрошенные Daily Storm эксперты. Радиоактивное загрязнение может затронуть не только Запорожскую область и Россию, но и ряд стран в Европе, и сделать территории непригодными для жизни людей.

 

Запорожская атомная электростанция — самая крупная в Европе. Она находится в городе Энергодар в Запорожской области, рядом с рекой Днепр, которая впадает в Черное море. В марте 2022 года во время военной операции России на Украине Запорожская АЭС перешла под контроль российских сил.

 

Возможные последствия обстрела Запорожской АЭС

 

Лев Бочаров был главным инженером и руководил строительством саркофага «Укрытие» над четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС после аварии с сентября по декабрь 1986 года — это заключительная смена по ликвидации последствий аварии. Он объяснил, что реактор Запорожской станции охраняет специальный купол, который может выдержать даже падение самолета. Защита реактора была учтена заранее, до начала строительства АЭС. Но удары военных могут затронуть вспомогательные службы, обеспечивающие работу реактора, — тогда случится непоправимая катастрофа.

 

Бочаров призвал немедленно остановить работу Запорожской АЭС, чтобы предотвратить катастрофу. Возобновить работу на станции можно будет только когда появятся гарантии, что обстрелов не будет, подчеркнул он.

 

«Там не столько страшно попадание в само здание, где находятся реакторное отделение и машинное отделение, а во вспомогательные службы, обеспечивающие работу реактора: то есть подачу воды для охлаждения, подачу электроэнергии, чтобы работали насосы по охлаждению и прочее. А когда они бьют беспорядочно, не зная точно, <...> они могут случайно [повредить работу вспомогательных служб]. Если прекратится подача охлаждающей воды, то будет «Фукусима». Если нарушится электропитание, значит, не будут работать насосы, которые охлаждают реактор, и [это тоже может привести к катастрофе]», — объясняет он.

 

«Если рванет реактор — это атомный взрыв. А куда дальше понесет... Это очень страшно! Вы даже себе не представляете, что это такое! Самое главное, что исправить невозможно, если это произойдет!» — добавляет инженер.

 

Последствия взрыва на Запорожской АЭС могут быть мощнее, чем на атомной электростанции в Чернобыле. «Если в Чернобыле была 30-километровая зона ограждения, то здесь рванет до Цюриха, до Швейцарии — это все будет в колючей проволоке, — предполагает эксперт. — Если вы видели фотографии, как город Припять огражден забором из колючей проволоки, только по пропускам туда можно попасть — мертвый город, — вот, [в случае взрыва на Запорожской АЭС] будет мертвая Европа! Это самое страшное! А загрязнения — это на тысячелетия, не на 10-20 лет!»

 

Какие территории может затронуть взрыв на атомной электростанции

 

Лев Бочаров говорит, что география последствий взрыва зависит в большой степени от направления ветра: «Куда дойдет — зависит от того, куда ветер дует. После Чернобыля радиоактивный след четыре раза обогнул земной шар. Следы были чуть ли не в Исландии. Много было загрязненных территорий во Франции, о чем вообще даже не говорят и не вспоминают».

 

Он напомнил, что после взрыва на Чернобыльской АЭС одним из первых поднял тревогу город Северодвинск в Архангельской области. «У них стояли автоматические измерители радиоактивного фона. В два часа ночи загудела сирена, проверили — вроде бы все нормально. Через некоторое время опять ветерком дунуло и опять показали измерители — и так три раза было! А утром только узнали, что произошла в Чернобыле авария — вот какое расстояние, сколько тысяч километров!» — рассказал Бочаров.

 

Инженер-физик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» Российского социально-экологического союза Андрей Ожаровский объясняет, что угрозу на Запорожской АЭС представляют радиоактивные вещества в свежем ядерном топливе, в отработавшем ядерном топливе, а также в радиоактивных отходах. Они расположены в разных частях станции. «Там могут происходить утечки в окружающую среду, чего надо избежать. В первую очередь надо смотреть на ядерные реакторы. Во вторую очередь — смотреть на хранилища радиоактивных отходов», — говорит он.

 

Существуют расчеты ученых о том, что при разрушении ядерного реактора на станции «серьезное радиоактивное загрязнение может наблюдаться на расстоянии до 200 километров и может долететь до Курской области России», продолжает Ожаровский. При разрушении хранилища отработавшего ядерного топлива размер проблемы может быть меньше — единицы или десятки километров.

 

«Все это крайне долговременную опасность может представлять. Есть долгоживущие радионуклиды, цезий и стронций, — 30 лет период полураспада. То есть 300 лет, 10 периодов полураспада они представляют опасность. А в отработавшем топливе содержится плутоний — 24 тысячи лет период полураспада. Все это при попадании в окружающую среду может надолго превратить территорию в непригодную для жизни», — описывает он.

 

И Украина, и Россия из-за взрыва могут лишиться территорий для ведения сельского хозяйства — они станут непригодными из-за радиации: «Эта угроза, на мой взгляд, самая серьезная. Южные области России, граничащие с Украиной, если взять те самые 200 или 300 километров (Курская, Ростовская области), находятся под угрозой радиоактивного загрязнения. Ну и соответствующие территории самой Украины».

 

Модели последствий аварий на Запорожской АЭС от австрийских ученых

 

Ожаровский рассказал, что ученые из Института метеорологии и Института безопасности и рисков венского Университета природных ресурсов и прикладных наук о жизни, а также специалисты австрийского Экологического института в 1990-е годы создали моделирование последствий аварии для 257 АЭС и предприятий ядерного топливного цикла Европы, включая Запорожскую АЭС. Исследование называется «Гибкие механизмы для оценки ядерных рисков в Европе» (flexRISK). Оно рассчитывалось для ситуаций, когда атомные станции взрываются по внутренним причинам, как на Чернобыльской станции, или из-за внешних условий, как на «Фукусиме», отметил ученый.

 

Распространение радиоактивных веществ и загрязнение территорий рассчитывалось для конкретных метеоусловий одного из 88 дней разных месяцев 1995 года. На картах flexRISK, которые Daily Storm предоставил Андрей Ожаровский, показано, какие территории может затронуть распространение радиоактивных веществ при разных погодных условиях.

 

 

Загрязнение почвы радионуклидом цезий-137 плотностью выше одного кюри на квадратный километр (на картах flexRISK показано желтым цветом) может представлять опасность для сельского хозяйства, заявил Ожаровский. При высоких коэффициентах перехода цезия из почвы в растения сельскохозяйственная продукция может быть загрязнена выше установленных нормативов. Загрязнения в 10 и 100 раз большие (на картах flexRISK показано красным и светло-фиолетовым соответственно) могут представлять опасность для здоровья людей.

 

Взрыв на АЭС — страшнее войны в Афганистане

 

Лев Бочаров поделился воспоминаниями о ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Этой работой занимались в том числе советские военные, среди которых были участники Афганской войны. «Я их спрашивал: «Ребята, где вам страшнее — здесь или в Афганистане? Они говорят: «Ну конечно, здесь, в Чернобыле! Потому что в Афганистане я врага вижу, я по нему стреляю и потом, неизвестно, попадет он или не попадет... А здесь ты только вышел на улицу, тебя сразу начинает убивать. Министр ты или академик, ребенок, женщина... Сколько там рентген — столько ты и получишь, кто бы ты ни был. Убивать начинает сразу», — объяснил он.

 

Бочаров до сих пор хранит у себя фото Чернобыльской АЭС, сделанное с вертолета, он использовал снимок в работе как чертеж. Эта фотография за 35 лет сохранила не просто воспоминания: «Я ее носил в кармане брюк и исполнителям показывал, что нужно сделать. Менял совершенно новую одежду иногда по два раза в день, потому что она грязная от радиации. Нормальный радиационный фон составляет 12 — 20 микрорентген в час. Я сейчас подношу дозиметр к этой фотографии — она мне показывает миллирентген — это тысяча микрорентген. Значит, там есть живые частички, хотя прошло уже 35 лет!»

Мария Поздеева, Александр Пучкарев

18:28, 12 авг. 2022