Возвращение ценностей

Наша не вполне удачная попытка определить время исполнения хотя бы части пророчества, когда Воланд по докладу Коровьева «Все, мессир!» оторвался от глобуса, – только подтверждает общее правило для таких истолкований – стараться не забегать вперед. Хотя удержаться от этого тоже, как правило, невозможно.

Впрочем, мы не отказываемся от вывода, что обращение духа политической администрации к Творческому духу Истории бывает по большим религиозным праздникам, в нашем случае православным. Модальность обращения «почтительно доложил» намекает также на официальный статус праздника. Это могло быть совпадение Троицы с Днем России, хотя в этот день официальные лица в церковь обычно не ходят, в отличие от Рождества или Пасхи. Так что в запасе остался государственный праздник 4 ноября, изначально связанный с Казанской иконой Богоматери. К тому же именно в ноябре пройдут значимые выборы в конгресс США, раньше которых маловероятно завершение текущего раунда глобальной гибридной войны с фокусом на Б/У.

К тому же еще не все зашифрованные в предшествующих абзацах события и тренды в полной мере реализовались. Скажем, признание аватара финансовой олигархии «У меня скорее лапы отсохнут, чем я прикоснусь к чужому» все еще сбывается. В нашей публицистике, правда, чаще используют метафору «щупальца», а не «лапы», но для национализируемых или ликвидируемых дочерних структур западных ТНК и банков это без разницы – после замораживания банкстерами чужих активов.

Использование майданных технологий (танцы на чемодане), чтобы умять все экземпляры, тоже пока в процессе. Уминают не только Украинскую православную церковь, но и добрых католиков в западных странах. (В скобках заметим, что внеправовое насилие вместе с медийной травлей является верным признаком тоталитаризма.)

Требуется пояснить, почему все экземпляры именно злополучного романа? В романе мастера описаны евангельские страсти, так что экземпляры – это не современные конфессии, а две созданные Учителем экклесии: четыре тысячи и пять тысяч, накормленных хлебами и рыбами. Первая из них выросла в христианскую церковь, а вторая – в академическую науку. Факт, что и научное сообщество нынче точно также уминают под флагами русофобии, БЛМ и ЛГБТ, как и западные церкви.

Кстати, доклад Коровьева «Все, мессир!» можно прочесть двояко: и как «все», и как «всё». Оба толкования при этом могут иметь значение. В этом случае доклад про «все» относится к подавлению западной идеологической цензурой церквей и науки, какому-то знаковому событию этого процесса. Если же читать как «всё», то это отсылка к предшествующему диалогу трех заглавных героев Романа:

– Прошу вас опять вернуть нас в подвал в переулке на Арбате, и чтобы лампа загорелась, и чтобы все стало, как было.

– Ах, не слушайте бедную женщину, мессир. В этом подвале уже давно живет другой человек, и вообще не бывает так, чтобы все стало, как было.

– Не бывает, вы говорите? – сказал Воланд. – Это верно. Но мы попробуем.

Вопрос только, когда все это уже было? Какие времена желает вернуть культурная общественность? Пусть не в полной мере, но хотя бы отчасти.

Сюжет Романа охватывает три дня при сугубо внешнем прочтении, не считая еще одних ершалаимских суток. На глубинном уровне при символическом прочтении – это сюжет трех стадий советской и постсоветской истории России глазами московской культурной элиты.

Маргарита (в лице ведущей мхатовской когорты) была активной участницей революционного движения, как и всех последующих перипетий. Отсюда символ засохшей розы, которую возвращает героине Коровьев. Сто лет назад один только вид и запах этих красных роз приносил головную боль элите США – пятому (тайному) прокуратору советского политического проекта. Впрочем, засохшие розы не опасны – так что уже не может быть все, как было. Хотя как напоминание для культурной общественности о последствиях – важны.

Что еще вернули Маргарите в составе всего, как было? Тетрадь с обгоревшими краями. Сжигание текста символически означает его истолкование. Обгоревшие края – крайне поверхностное истолкование романа в романе, доступное творческой среде. Хотя, похоже, слово тетрадь для черновика романа действительно не до конца истолковано. Нет ли здесь помимо аллитерации еще и смысловой связи со словом тетрадрахма? Тем более что немного выше речь шла о современном Иуде. А в главе 26 есть его же последние слова:

– Тридцать тетрадрахм! Тридцать тетрадрахм! Все, что получил, с собою…

Даже интересно, почему это изгнанный дух конъюнктуры, получил именно 30 сребреников? Или обретенная духовная сущность с такой символикой изменяет личность, обращая и интегрируя амбициозное «альтер эго»?

Символически тройка в разряде десятков означает стремление к любви, при нулевом результате для себя лично. Тетрадрахма – это 4 драхмы, светская ценность, как и одна неистолкованная тетрадь. Стремление к самоотверженной любви превращает тридцать сребреников в 120 драхм, где символическое число 12 десятков означает стремление сыграть свою роль в божественной мистерии. Любимый и любящий ученик пожертвовал для этого всем, даже своим добрым именем. Мы этот евангельский парадокс уже обсуждали в «MMIX».

Так что слово тетрадь через близость к тетрадрахме может указывать на приближение мистерии, повторяющей в московском антураже ершалаимский сюжет. Другой вопрос, что культурная общественность (Маргарита) не имеет духовного истолкования для стопки тетрадей, явленных в конце 24 главы. Так что и новая мистерия может остаться такой же не понятной и просто скандальной, какой для большей части ершалаимской публики была мистерия суда над Иешуа.

Фотография сразу расшифровке не поддается, но может быть поможет книжка, содержащая десять тысяч? Заметим, просто 10000, а не рублей. Символические числа в четвертом разряде тысяч означают экклесии – большие сообщества, хранящие и передающие некие духовные ценности из поколения в поколение. Число 10 символизирует круг земной жизни, обыденный жизненный опыт. Возможна ли такая экклесия, воспевающая и возвышающая обыденность во всей ее полноте? Можно ли представить такую оригинальную религию?

Для других стран и народов может быть и нельзя, а в большой России достаточно выйти в любой город или поселок, чтобы обнаружить улицы, переулки и даже тупики Горького, Толстого, Чехова, Некрасова, Короленко, Блока и многих других писателей, поэтов, драматургов, режиссеров – представителей течения предреволюционного критического реализма, ставшего затем вполне догматическим соцреализмом. Причем до революции эти улицы были Никольскими и Петропавловскими, так что произошла замена церковных святых на светских и советских, религии на идеологию.

Фотография в тексте встречается в контексте МАССОЛИТа, несомненной части этой самой экклесии десяти тысяч. Обязательный соцреализм членов союза писателей – ближе по сути к фотографическому, а не художественному отражению реальности. Так что фотография мастера – это синоним книжки, содержащей десять тысяч.

Получается, что культурная общественность желает вернуть свой и мастера социальный статус вековой давности. Предреволюционный статус властителей дум вряд ли получится вернуть, все же роза засохла бесповоротно. Однако времена культурной революции с ее политическим госзаказом – можно попытаться.

Не знаю даже, можно ли зачесть как знаковое событие неожиданное вручение автору его документа – пяти экземпляров книги «MMIX – Год Быка» в красивом твердом переплете, изданной одним из читателей этого журнала. По формату совпадает, хотя Коровьев тут вроде бы ни при чем. Однако даже знаковое событие не является само по себе содержанием символического сюжета, где политическая администрация должна вернуть сообществу мастеров слова прежние нелиберальные смыслы и их воплощения.