Психиатр: Украина и мы

В связи со всей этой ситуацией на Украине, мой друг Психиатр написал свое видение происходящего. "Мопед не мой..."

Прежде всего отмечу, что в предлагаемом тексте я стремлюсь обозначить  бессознательные источники реакций на происходящее на Украине. Причин тяжелых реакций на происходящее много, но основных, с моей точки зрения, всего две.

Размышления о текущей ситуации

Ведя достаточно обширный индивидуальный прием и несколько учебных  групп, столкнулся с необходимостью поддерживать коллег и клиентов в их текущих проблемах, связанных с событиями на Украине и ее последствиями.  Поделюсь  результатами таких обсуждений и размышлений, представляющимися мне полезными и для других людей, вовлеченных в профессию.

Причин тяжелых реакций на происходящее много. Сразу подчеркну, что людям помогающих профессий представляется необходимым понимать в том числе и забытые, вытесненные в бессознательное источники эмоций и действий. С моей точки зрения их, в основном, две.

Первая причина может быть обозначена, как внезапная истерическая невротизация, обусловленная прорывом защитного кокона, защищавшего от объемного и масштабного восприятия мира в его пространственной и временной составляющих. Люди, доселе жившие в рамках высокоэффективной, но ограниченной по размерам социальной среды (дом, машина, работа, магазин, дача, самолет, курорт и т. д.) внезапно столкнулись с тем фактом, что мир, вопреки их желанию, стал переживаться как огромный, сложный и непонятный. А сами они в этом огромном мире стали внезапно маленькими до исчезающее малого значения, глупыми до тотальной растерянности и испуганными до дрожи и расстройства функций, вплоть до самых элементарных.

Это превращение (регресс) взрослого человека в брошенного испуганного младенца активирует младенческую фантазию о всемогуществе проявляемых эмоций (если я плачу и кричу, а никто не реагирует, то надо кричать и плакать еще отчаянней и громче, и тогда ОНИ обязательно перестанут меня бросать и пугать, почувствуют вину, раскаются, извинятся и снова сделают МНЕ также хорошо, как раньше). По отношению к этим переносным реакциям и ожиданиям необходимо проявлять такт и терпение в сочетании с конфронтацией. Ситуация в этом случае усугубляется проективной идентификацией (приписыванием другим своих чувств и негативным отношениям к ним так, как будто эти чувства не наши) всего перечисленного по принципу: «Сделавшие ЭТО глупые дураки, испуганные и ничтожные, не понимающие всех последствий своих действий. Сейчас МЫ закричим и заплачем, скажем вслух, что нам плохо, и ОНИ сразу испугаются нашего истошного рева. ОНИ все отменят и все само собой исправится». Необходимой реакцией на это является спокойный и бережный (но непреклонный) показ таким людям их собственной наивности, некомпетентности и прояснение того факта, что они сами вовсе не похожи на младенцев и ими вообще не являются.

Поэтому кроме смеси жалости, отвращения и брезгливости к их истерикам со стороны людей, способных в этой ситуации оставаться взрослыми, ждать таким персонажам нечего. Единственные, кто разделит их боль, это такие же как они «младенцы». Сто, тысяча и миллион орущих младенцев никогда не испугают даже одного взрослого, и единственное, что они получат – это успокоительное. И оно может быть очень болезненным и жестким. Примерно таким, какой получила продюсер «Орла и Решки» Нателла Вагифовна Крапивина, которую лишили гражданства РФ.

Вторая причина – это неудача отрицания того простого факта, что близится и уже наступает всемирная катастрофа. Опыта переживания таких катастроф в нашем в целом стабильном мире у многих нет. В попытках найти такой опыт в собственном прошлом человек скатывается в бессознательный регресс к первым, младенческим катастрофам. Но структура его переживаний несколько иная.

Не желая признавать необратимость происходящих изменений и прогностического тупика, в котором человек оказался, субъект воспроизводит ситуацию младенческой брошенности, одновременно занимая позицию того, кто его бросил. Причем эта позиция является вымышленной, нафантазированной маленьким человечком и бессознательно сохранившейся неизменной в его памяти. Причем не просто сохранившейся, но влияющей на всю его социальную активность. В общем виде эта позиция может быть описана следующим образом: «Тому, кто меня бросил, наплевать на меня. Я для него беспомощный, извивающийся и бессмысленно орущий червяк, неспособный даже сдвинуться с места и прикованный беспомощностью к этому месту. Хотящий только спать, орать, есть одну и ту же пищу и ни о чем ином не мечтающий, а вот ОН свободный, уходит и приходит туда и когда ОН хочет. Этот человек-бог, ни за что и ни за кого (за меня в первую очередь) не отвечающий, и имеющий всё и право на всё». 

Субъекты-носители этой фантазии всю свою жизнь строят вокруг стремления хотя бы отчасти приблизится к этому бросавшему их Сверхчеловечески Грандиозному Объекту. Поэтому они стремятся в первую очередь к свободе, как праву путешествовать куда и когда захочу. Это наиболее легко достижимый параметр идентификации с идеалом, отсюда неутолимая жажда путешествий как можно дальше и чтобы ОБЯЗАТЕЛЬНО с фото и селфи. Чтобы все (и в первую очередь я сам) увидели, что я УЖЕ не червяк. Я свободен. И могу передвигаться за рамки своего мира в неизведанные еще дали.  Деньги как эквивалент всего (под которым понимается тотальная безответственность и право на любые действия и желания) тоже важны. Но по сравнению с путешествиями туда, где ты свободен от забот о других, это менее значимо.

Всех нас бросали, поэтому эта травма в той или иной степени присуща всем, но большинство из нас все же смогли обнаружить ее фантазийный характер, и убедились что бросавший их взрослый беспокоился о них. Приняли и то, что интересы родителя шире, чем только забота о безмятежности ребенка («Дитятко, я люблю тебя и беспокоюсь о тебе, но люблю также и свою работу и свои интересы, поэтому тебе придется потерпеть, пока я позанимаюсь своими делами, важными и интересными для меня»). Поэтому преодолевший свои фантазии человек отказывается от буквального воплощения своего детского идеала свободы и вседозволенности и только иногда, в меру возможного и без ущерба для других, позволяет себе его отыграть.

А вот застрявшие в этой фантазии воспринимают обстоятельства, мешающие им свободно путешествовать и делать то, «что сейчас левая пятка пожелала», как тотальную катастрофу. Важно понимать эту катастрофу. Ведь невозможность быть свободными от обязательств и ограничение права делать все, что желается в данный момент переживается ими как внезапное и злонамеренное превращение их в того самого червяка, из переживания тождества с которым они так долго и мучительно выкарабкивались.

Зачастую это жалкие и даже отвратительные субъекты, иногда  крайне опасные в ощущении крушении своей убогой отчасти-почти-полу-божественности (это же фантазии несчастного брошенного младенца). Они, конечно, мечтают отомстить за это крушение всем, до кого смогут дотянуться, включая весь мир. Но понять это не значит простить им, или принять их мысли и мечты или (не  дай Бог) поступки. Ведь это про них сказано: «нет той подлости, на которую человек не пойдет из ПРИНЦИПА».

Этот механизм является ведущим в нынешнем украинском да и вообще в любом  национализме: «только мы полубоги, все остальные – черви.» Именно этот механизм в скрытом и непроработанном виде толкает на сочувствие и отождествление себя с украинствующими у существенной части противников действий России на Украине. Но тем, кто еще не совершил худшего, надо помочь преодолеть эту фантазию. В частности, помочь им  увидеть, что все, кто не соглашается с ними, не разделяет их отчаяние, ошибочно воспринимаются ими, как равнодушно бросающие их сейчас так же, как взрослые бросали их в младенчестве. Как показывает практика, анализ этих переносных сцен достаточно эффективно трансформирует отчаяние в нормальную печаль.

Необходимо понимать, что за восемь лет националистического угара на Украине многие отреагировали эту травму в обороте ролей, покалечив и убив других людей. Не имея сил признать свою ошибку, они сейчас упорствуют в доказательстве истинности и правоты свих действий, все глубже погружаясь в своих усилиях в пучины сверхчеловечески-грандиозного полюса нарциссизма.  Их НЕОБХОДИМО ОСТАНОВИТЬ, чтобы они перестали по неразумию мучить, калечить и лишать жизни невинных людей.  Исходя из этой печальной необходимости российским Вооруженным Силам их придется уже не успокоить (это зачастую уже невозможно), но УПОКОИТЬ с печалью и жалостью, без гнева и пристрастия. Принимая свою слабость в убеждении словом, и уповая на то, что Бог в посмертии исправляет не только горбатого телом, но и поврежденного духом.

 Я намеренно писал кратко, крайне простым языком и старался избегать терминов. Надеюсь на понимание.