Многие из тех, кто пытается анализировать действия Западного мира последние лет десять, обнаруживают интересный факт: наши соседи по планете всё более перестают пользоваться логикой. Решения по завозу мигрантов, бомбёжке стран «не золотого миллиарда», «зелёной» энергетике, характеру экономических санкций, регулированию поставок газа, а также фарсы с отравлениями — всё это, вместе с риторикой высших эшелонов и официальных лиц Запада, выглядит как действия, которые произведены под влиянием какой-то неведомой нам цепочки рассуждений. Возникает стойкое ощущение, что логика к этим рассуждениям пришивается лишь впоследствии — белыми нитками, широким стежком.

Мы живём в удивительное, хотя и страшноватое время. Но, по счастью, пока ещё, сидим в первом ряду, в партере и смотрим на сцену, где разворачивается представление нелогичной жизни. Сцена эта, однако, все быстрее надвигается в зрительный зал, и неумолимый процесс бытия уже вовлекает нас в сценарий действа помимо нашей воли.

Человечество проходит кризис такого уровня, за которым ожидаются качественные изменения фундаментального характера. Анализируя многочисленные исследования, приоткрывающие характер будущей реальности, можно предположить, что наблюдаемый нами феномен является именно тем, чем он и выглядит: отказом от привычной нам логики и переходом к иной модели мышления.

Да, судя по плачевным результатам и «выстрелам в ногу», новая модель мышления пока что существует только лишь на уровне коллективного бессознательного. Осознать и формализовать её у наших Западных соседей до сих пор ума не хватает. И, тем не менее, последовательность в демонстрации нам отборного абсурда говорит, что «актёры на сцене» руководствуются некой своей логикой, которая с логикой рациональной не имеет ничего общего.

Георгий Петрович Щедровицкий, один из родоначальников Московского методологического кружка, полагал, что ума у Западных соседей на формализацию этой логики вообще никогда не хватит и что они слижут основы нового формального мышления с России, потому что больше эти основы нигде не смогут развиться.

С одной стороны, он оказался полностью прав по обоим пунктам: во-первых, с основания Московского методологического кружка прошло около шестидесяти лет, а западная философская мысль до сих пор не явила миру достойных потуг в данном направлении.

Во-вторых, антропоцентризм системомыследеятельностной (СМД) методологии, ограничивающий рамки её применения, привел к возникновению в России аналогичных, но более продвинутых методологий, основанных на принципах природоподобия. Естественнонаучный подход к рассматриваемому вопросу, повторяя в начальных посылках рассуждения СМД-философии, уже позволяет преодолеть антропоцентрический барьер. Но главное для нас заключается в самом факте существования нескольких школ данного направления. Это значит, что результат прикладной философской мысли в русском когнитивном поле и на русском языке устойчиво воспроизводим. Иными словами, структура русскоязычного мышления функционально способна задавать функциональность самого мышления и создавать целостное мировоззрение.

В позднем СССР и современной России этот функционально новый образ мышления всё ещё не является мейнстримом и для перехода в него необходима инициация, отказ от приоритета старого, логического мышления, но не отбрасывание его, а подчинение новому, более сложному — методологическому. Что бы пояснить эту мысль нужно вернуться к истории методологического подхода.

Человечество уже прошло первые три стадии эволюции сложности мышления и стоит на пороге четвертой.

На первой стадии, человека, воспринимающего Мир целостно, как Единое, методология познания основывалась на постулате о данности окружающего мира, в котором можно лишь существовать и узнавать тьму вещей и их свойства. Это доязыческие времена, которые, вероятно, нашли отражение в христианском эпосе как наименование Адамом всякой живой души.

На второй стадии, человека, обменивающегося с Миром, методология познания основывается на дуальности и постулате о равновесии всего, наполняющего Мир. Таким образом, человеку становится понятным, что можно получить что-то, отличное от непосредственно данного, но это необходимо выменять. Т.е., сначала необходимо создать в себе излишек и своё отдать, потому что тогда в Мире образуется излишек и можно забрать что-то эквивалентное по своему выбору. Появляется идея обмена не только между собой, но и с духами посредством жертвоприношения (а также обета и других нематериальных жертв) и идея молитвы, как способа инициирования такого обмена. Появляется идея кармы, как накопления «застрявших» результатов неравновесных обменов, которые мешают эффективно выменивать у Мира новые блага. Это время шаманизма и волхования и именно двуединая логика обмена лежит в основе языческих учений древности. Хозяйственный прогресс, который она принесла, отразился в меновой торговле и ремесленной специализаци. Кульминацией социального прогресса на этом этапе является появление пантеона специализированных Богов и культов поклонения. Собственно появление идеи внешнего покровителя, привело к зарождению следующей стадии.

На третьей стадии, человека, влияющего на Мир, методология познания основывается на тройственности и постулате о возможности становиться выше других, консолидируя их усилия и добиваясь результатов, недоступных одному человеку. Именно триединая парадигма приносит идею посредничества. И, поскольку она иерархична, сам собой возникает вопрос о том, кто находится на самой вершине иерархии. Так появляется идея самого сильного, всеобщего посредника — Единого Бога. Возникают монотеизм и религия, как дело посредничества между Богом и человеком.

Но как объяснить язычнику идею посредничества и её новую силу? Это также невозможно, как объяснить про равновесие езды на велосипеде, без того, чтобы на нём поехать. Роль такого велосипеда играет христианский обряд крещения. Принимая его, язычник, привыкший к отношениям равновесного обмена, фактическим действием обучал своё сознание тому, что можно доверить свою маленькую силу Богу, который её соберёт у всех своих «рабов» и использует полученную силищу для устроения их дел, выступая посредником. Сама идея посредничества в промышленных масштабах была для язычника качественно нова, позволила действовать более сложно, перевернула весь мир и привела к смене цивилизаций. Вообще, триединую логику евреи знают более шести тысяч лет и, сообразно своей стезе, использовали по-тихому, пока, две тысячи лет назад, её не сделал публичной Иисус Христос, а, вслед за ним, и Магомет. В их изложении она уже не предполагала ничего тихого и превратилась в инструмент культурно-просветительской экспансии. На первый взгляд кажется, что успех этой экспансии обусловлен тем, что Святым словом и мечом она давалась гораздо удачнее, чем одним только Святым словом. Но, если посмотреть на вопрос внимательнее, то мы увидим, что в столкновении триединых авраамических культов с двуедиными языческими, триединые культы получили на порядок более сильную стратегическую комбинаторику. Их победа была естественным эволюционным процессом.

Однако, единобожием на этом этапе развития сознания дело не ограничивается. Триединая логика с новой силой ставит вопрос о познаваемости Мира, появляется «атеистический Бог», т.е. возможность отрицания Единого Бога. С пантеоном Богов это было сделать сложно, поскольку необходимо было бы отрицать культ каждого Бога по отдельности. С консолидацией Божественного присутствия дело отрицания существенно упростилось.

Но свято место пусто не бывает и атеистическая доктрина рождает Бога Науки. И здесь мы снова видим необходимость «шага в пропасть». Научная парадигма основана на незыблемости логического действия вида:

Если А, то Б.

Но как человеку верующему можно это понять, если «на всё Воля Божья и по молитве может что угодно случиться»? Чтобы заняться Наукой, первым ученикам необходимо было принять зерно атеизма, сказать, что, да, «хотя на всё Воля Божья, но вот до этого маленького куска мёртвой материи Господу, скорее всего, сегодня нет дела, а, чтобы эксперимент был чистый, мы здесь ещё и молиться не будем, на всякий случай». Ну а потом уже, увяз коготок — всей птичке пропасть.

Формальный подход триединой логики можно выразить через троицу неразрывных частей: функцию, аргумент и значение. Или, иначе, субъект, объект и результат. Эти три части обладают двумя чудесными свойствами (которыми, впрочем, обладают все методологические конструкции):

Во-первых, они целостны (в данном случае — триедины), т.е., какое бы действие мы ни анализировали, всё его содержание без остатка разложится на функцию, аргументы и значение действия. Или субъект, объекты и результат.

Во-вторых, они друг друга взаимоисключают. Т.е., мы всегда можем определить, где функция, где аргументы, а где — значение и, анализируя действие, сойтись во мнении, что из них есть что. И ни одно из них не будет иметь примеси другого.

Эта триединая логика субъект-объектна, т.е., она предполагает наличие иерархии и позволяет говорить о вопросах управления, а если смотреть в корень, то о вопросах влияния.

Примером триединого описания может быть такое описание костра: человек (субъект) подкладывает поленья в огонь (объекты), в результате чего выделяется тепло. По сути, человек при этом не занимается выработкой тепла, он лишь посредничает между огнём и дровами, приводя их в соприкосновение, а всю работу они выполняют без его участия и добровольно отдают результат.

Именно триединая логика и была устойчивой доминантой в период развития Георгием Петровичем Щедровицким системомыследеятельностной методологии. Но сегодня мы видим, что произошло нечто такое, что он не мог предвидеть в двадцатом веке, слишком отдалённом и от прежних кризисов, и от нынешнего конца времён. Развитие эпохи потребления, сферы услуг, тотальное внедрение компьютеров и средств связи привело к тому, что идея посредничества оказалась не просто прошита в сознании, чтобы люди могли понимать, когда управляют они, а когда управляют ими, но и практически освоена критической массой населения планеты. Мы все, коллективно подошли к исчерпанию возможностей триединой модели и встали перед необходимостью перехода к следующей.

Вполне ожидаемо, что именно Западный мир, находясь на острие прогресса, первым претерпел метаморфозу сознания и «вылупился» в новую модель мышления. Однако, судя по действиям, Западный мир ещё этого не понял, и новая, четверичная модель действует в нём лишь на уровне бессознательного.

Зная ключевые особенности четверичной (складной) модели мышления, мы можем сказать, что:

Во-первых, это модель смыслов и определения будущего. Поэтому-то и происходит отказ от Северного потока-2, санкционное давление и снижение контактов с Россией вопреки их явной экономической выгоде. Запад подсознательно чувствует, что Россия не просто несёт иные цивилизационные смыслы, но и то, что эти смыслы сильно древнее западных (т.е., преодолели больше кризисов и более устойчивы). А это для них значит, что тесный контакт с Россией в новую эпоху разрушит их и без того шаткую смысловую конструкцию и лишит их собственного будущего — они распадутся на составляющие части, потеряют себя как целое и станут более мелкими и более простыми локальными формированиями. В отсутствие основы, которую можно было бы формально использовать для прогнозирования будущего и планирования действий, это предощущение вызывает у Западного мира панический страх и отрицание любых контактов.

Во-вторых, новая, четверичная модель не иерархическая. Субъект, объект и результат, иерархически различавшиеся в старой модели, становятся равными друг другу субъектами в новой. Поэтому появляется зелёная повестка, как идея равенства с Природой. Поэтому записывают в документах «родитель №1» и «родитель №2» — поскольку отличать маму от папы в старой, иерархической парадигме стало невозможно, а новой, неиерархической модели способов различения они ещё не нажили. Поэтому возникают 56 полов — ведь непонятно, какая разница между реальным и вымышленным. Поэтому вырастает общество снежинок и жалобы «он ко мне прикоснулся в Мете» (виртуальный мир Цукерберга)…

На экономическом уровне все выглядит еще хуже. Капиталистическая модель производства и потребления основана на экономическом (торговом) дисбалансе. Необходимо дешевое сырье и беззатратная утилизация отходов. А четверичная модель капитализации, в отличие от классической Марксисткой, не полагается на эксплуатацию и присвоение дешевых ресурсов. В этом — одна из причин того, что, хотя ресурсы на Земле, по-прежнему, далеко не исчерпаны, но экономика зашла в тупик. На самом деле, нынешняя экономика уже больше не полагается на модель эксплуатации, а только делает вид. Любая попытка качественной эксплуатации немедленно порождает в системе гигантский свищ, через который из неё вытекают ресурсы иного характера.

Природный базис, как основа человеческого бытия и социальных взаимоотношений, подобен четверице стихий. Надстройка, регулирующая наше бытие, до сих пор была не более, чем троичной. Например, экономика до сих пор построена на доминанте только одного вида капитала — капитале жадности, стяжательства и обмана, требующего постоянного угнетения и обворовывания честных тружеников. Для поддержания этой доминанты, государственные структуры национальных государств построены на принципах троичности: союз эксплуатирующего класса и правящей элиты объединяются для порабощения эксплуатируемого класса.

Дуализм бедный-богатый уже не раз ввергал человечество в кровопролитные разоряющие войны и сегодня мир замер в ожидании появления объединяющей гуманистической идеи. Идеи, которая ознаменует переход человечества к новому миропорядку и покажет путь к новым смыслам развития цивилизации без трагических последствий для жизни и благополучия людей. В этом ожидании взоры всего человечества прикованы к России, как к естественному источнику мировоззрения, оппозиционного деструктивной либерально-демократической идее. Суть этих опасений описал ещё К.Маркс в конце XIXв, рассматривая принцип русской общинности, как антагонизм западному индивидуализму.

«Единственно возможный в настоящее время ответ на этот вопрос заключается в следующем. Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития».

— Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Лондон, 21 января 1882 г.

Боязнь того, что русская национальная идея в очередной раз разрушит старый отживший миропорядок, вызывает естественные нападки на неё со стороны стран «золотого миллиарда».

А что же Россия?

А нам с вами повезло. Во-первых, являясь, традиционно, более архаичными, мы пока не совершили перехода к четверичной модели мышления и, всё ещё, руководствуемся прежней, иерархической логикой, что позволяет избегать ошибок роста. Поэтому мы более-менее дружим с головой, у нас в почёте традиционные ценности и мы всё более выступаем их оплотом и хранителями. Те, кто помельче, кто тоже ещё не совершил перехода, смотрят на нас с надеждой. Те, кто уже совершил переход, смотрят на нас с завистью, поскольку более простой и контролируемый тёплый-ламповый старый способ мышления всегда манит, как детство. А они уже попали в цивилизационные ловушки, ведущие к различным флуктуациям и тупиковым, с точки зрения выживания вида, трендам.

Во-вторых, у нас, в отличие от клоунов из западного шапито, есть формально-философские школы, с которыми мы способны войти в новый уровень сознания, не растеряв этих традиционных ценностей. В этом случае мы станем наиболее вероятной по своей успешности веткой эволюции человеческого сознания, поскольку сможем сохранить накопленный опыт.

Тем не менее, всё это не даётся просто так. Волна перехода в новую модель сознания накроет нас тихо и неожиданно, в момент, определить который не представляется возможным. Когда количество носителей нового мировосприятия превысит критический порог, переход произойдёт лавинообразно. С этого момента мы поднимемся на сцену и начнём играть такой же абсурд и клоунаду, как наши западные соседи. Мы тоже утратим различение ценностей, поскольку старая модель различения перестанет действовать.

Иными словами, утверждение, что папа (субъект) оплодотворяет маму (объект) и получается ребёнок (результат) начнёт казаться нам действительно смешным и отсталым. И в такое «помешательство» мы впадём по всему когнитивному полю: мы начнём ставить под сомнение роль руководителя и подчинённых; начнем массово заигрывать с Agile там, где это ненужно; начнем калечить сознание детей, давая им права, к которым их и подпускать то нельзя; а также (простите за откровенность) будем порываться втягивать детей во «взрослые» игры. И все потому, что нам перестанет быть ясно, в чём различие между действующими лицами.

Однако, если мы совладаем с предварительной подготовкой, в этот момент трансформации у нас возникнет решающее стратегическое преимущество: мы можем не последовать по западному сценарию отказа от ценностей, а сразу, без промежуточной фазы, переоценить их в новой адекватной модели.

Дело в том, что природа устроена так, как она была устроена. В ней у ребёнка есть папа и мама, бабушки и дедушки. Их связывают не только условности быта, но и вполне психофизиологические и социально-культурные механизмы, отточенные долгой эволюцией. Различается лишь оценка всего этого человеком, моделью, которую он накладывает на реальность. Эту-то оценку нам и необходимо будет изменить. Но чтобы суметь это сделать, не отбрасывая опыта традиционного общества, нам необходимо будет предварительно познакомиться с новым шаблоном мышления.

В этом шаблоне есть уже не три, а четыре элемента и они равны в том ракурсе, что выкидывание любого из них разрушает складную систему, лишает её либо возможности действовать, либо возможности развиваться, либо возможности расти, либо возможности продолжаться в будущее.

Это правило равенства и этот спектр возможностей справедливы для любой системы (экосистемы).

Примером четверичного (скла’дного) описания может быть такое описание костра: человек (источник действия) подкладывает поленья в огонь (преобразователь), в результате чего выделяется тепло (действующее тело), которое поглощается человеческим телом (регулятором). И сам процесс этого поглощения является причиной начального действия, превращая его в длящийся процесс.

В приложении к семье в русском мире жена отвечает за рост (и хозяйства, и числа), муж за действие (в т.ч., за привлечение в семью ресурсов, за защиту, и за статус), дети отвечают за развитие, принося новое, а старшее поколение — за сохранение и передачу родовой памяти и культуры. Если культура не передаётся, то семья, по сути, почкуется, но не продолжается. Продолжения рода, как самостоятельной сущности, протяжённой во времени и влияющей добрыми поступками из прошлого на будущее, без культурной передачи не происходит.

Ещё 100 лет назад проживание вместе со старшим поколением и значительная роль наследства в жизни человека, позволяли не задумываться о важности этой культурной передачи, она происходила сама собой. Сегодня, с одной стороны, материальное развитие общества достигло того предела, когда этот «колыбельный» механизм поддержки социума разрушился, а, с другой стороны, переход к четверичному сознанию позволяет подобные выпавшие детали не только обнаруживать, но и включать в хозяйственный цикл нового типа.

Следуя за четверичным сознанием, мы переходим из пространства действий в пространство процессов (упрощённо — действий, которые обеспечивают своё повторение), из троичной логики влияния и модальности изменения в четверичную логику смыслов и модальность времени. Это переход от цепочки действий и следствий к целостной, осмысленной деятельности.

В четверичной логике мы, наконец, понимаем, что диалектически борющиеся противоположности — это не «начала» (простите за вульгарность, но «начало» в данном контексте — не более чем культурный аналог слова «хрень»), а вполне конкретно — процессы. Процесс — это то, что превращает что-то одно во что-то другое и при этом продолжается во времени. А именно такое определение мыслительной деятельности дал академик Павлов.

Поскольку два противонаправленных процесса образуют «короткое замыкание», чего мы в природе не наблюдаем, нам необходимо предположить обязательное существование парной им пары пассивных процессов, которые служат прокладками в их взаимодействии. Этот тезис порождает вполне определённую топологию смыслов, которая разворачивается от категорий «причина следствие» вплоть до определений материи, сознания, а также описания человеческой природы. Ведь если мир имеет природу четырёх взаимосвязанных процессов, то и человек должен иметь к ним «интерфейс», чтобы что-то в этом мире делать. Это и есть неизбежное свойство человеческой природы в её целостности.

Таким образом, на четвёртой стадии, человека, складывающего собственный Мир, методология познания основывается на постулате о способности четырёх различающихся процессов (субъектов), объединяться четвероединым смыслом для формирования замкнутого «живого» процесса более высокого уровня. Четверичная парадигма приносит идею демиурга, как конструктора самоподдерживающихся систем (экосистем).

Сегодня вышеописанная логика может нам показаться просто красивым упражнением ума. Впрочем, тем, кто её освоит, она будет служить подспорьем в жизни и научных исследованиях, давая бесценные подсказки. Но после того, как нас накроет новая модель сознания, её смысл проявится в полную силу: когда иерархическая логика управления сама собой распадётся, четверичная логика складности устоит и окажется тем единственным, за что можно зацепиться как за основу нового различения и целеполагания.

Меняются табу, правила, договоренности, взаимодействия – меняются регуляторы отношений. Может ли Россия затормозить этот процесс или от него отказаться?

Вероятно — может, но последствия будут катастрофическими. Дело в том, что наши западные «друзья», хоть и бессознательно, но постепенно будут учиться действовать в четверичной логике. А четверичная логика, мало того, что позволяет видеть на один структурный объект больше (этот объект обычно скрыт в современных умопостроениях: например, Эрик Берн выделяет типы субъектов игры «Родитель», «Ребёнок», «Взрослый», но даже сам не видит субъекта «Исследователь», хотя и выписывает его наравне с тремя другими), так ещё и предлагает не три, а 12 базовых стратегических комбинаций, плюс уравнение баланса. Иными словами, в какой-то момент нас начнут активно и агрессивно надувать, а мы, даже видя это, просто не будем понимать, что происходит. Даже выстроив идеальное троичное социальное государство, благостное и справедливое, мы не устоим в столкновении с внутренне более сложной цивилизацией Запада.

Так конкистадоры меняли индейцам стеклянные бусы на золото, а затем дарили им заражённые оспой одеяла. Так бизнесмен, размещая товар на торговой площадке, недоумевает, почему у него дела идут сильно хуже, чем у владельца площадки, и даже если его лавка обанкротится, площадка всё равно что-то от этого приобретёт.

Иными словами, затормозить в этом развитии дольше, чем это позволит сама Природа, означает верную погибель, а освоить инструмент и подготовить учителей до того, как процессы изменения сознания приобретут лавинообразный характер — означает реализацию стратегического преимущества и шанс на выигрыш в глобальной цивилизационной игре. Мы уже писали об этом в Манифесте русской национальной идеи:

«Россия может стать центром кристаллизации сил, которые способны предотвратить уничтожение человечества на Земле. У нас для этого есть две главных причины:

1. Несмотря на крах глобального «красного» проекта по переустройству мира, Россия не перестала быть активным участником того, что в этом мире происходит.

2. У России есть потенциал для лидерства и осознание этого потенциала, т.е. амбиции. И есть понимание, что после краха «красного проекта» и «торжества демократии», в мире вовсе не прибавилось Любви и Справедливости».

Каким будет облик России после перехода?

Сказать это определённо достаточно сложно, но существует гипотеза, что русское сознание является скрытым носителем целеполагания, наиболее совместимого с четверичным складным мировоззрением. Эта качество отразилось, в том числе и в особенностях ортодоксального православного направления в Христианстве.

Русская национальная идея, выражающая принцип Божественной справедливости через подобие деятельности человека четверичному принципу построения природы, основана на гармонии четверицы Истины, Любви, Меры и Справедливости ради торжества Жизни для всех.

В виду того, что этот уровень сознания не был активирован до наших дней, русский человек для стороннего наблюдателя был похож на «раба, не имеющего собственного смысла». Отсюда и тезис о «рабском сознании» всяких тупых русофобов. На деле же, те, кто это заблуждение пытался реализовать в военных походах на наше Отечество, неизменно обнаруживали, что у них модель не сходится с реальностью и получали «по рогам». С очень большой долей вероятности, наша, русская цивилизация сможет наиболее полно реализоваться именно в грядущую эпоху. И для этого нам критически необходимо сохранить традиционную культуру и взять её с собой в будущее, переложив на новый лад. Ведь от качества захода на этот уровень сложности сознания будут напрямую зависеть и наши шансы пережить следующее усложнение, которое тоже обязательно будет — через несколько сотен или тысяч лет. Но весь этот многовековой забег может оказаться напрасным, если мы сегодня «сваляем дурака» и поплетемся за Западом.

Это конфликт не экономический, и даже не идеологический. Это конфликт цивилизационный. В разрезе четверичной логики Истина является постоянным числом и отражает Божественный замысел. Его можно выразить как количество операций, необходимых для приведения всей системы к вероятному конечному результату.

Если деятельность человека деструктивна, т.е. увеличивает число таких операций, то идёт перестроение плана достижения результата. В виду того, что общее количество операций неизменно, необходимое для этого их количество перераспределяется в пользу конструктивных процессов. А берутся эти операции за счёт изъятия их из жизни человека, вызвавшего процесс перераспределения — в виде болезни (принудительное снижение активности) и ранней смерти. А если напакостил столько, что в остаток жизни это не укладывается, то эффект целиком переносится на энергию рода как, родовое проклятье и бездетность. Кстати, у многих Европейских лидеров детей нет. То же происходит и с нациями. Похоже, что Западный мир это уже почувствовал, хотя, наверное, и не осознает.

В такое переходное время любая последовательная и целенаправленная деятельность небольшой группы людей, вернее слаженной команды людей, может изменить ход истории, не говоря уже о планомерной разумной политике такого государства, как Россия. Просто рычаг надо опирать на ценности и этику, понятные и близкие народу и люди почувствуют себя сплоченным народом, нацией. Тогда можно идти вперёд. А методология управления, построенная на четверичной логике, это лишь ключ для двери в будущее.