Как девочка-поэтесса гнездо сталинистов разоблачила: правда и вымысел в истории про Серафиму Сапрыкину

Корреспондент КП Евгения Коробкова о сюре, случившемся почти по Хармсу.

С актерами мы как-то уже обжигались. Считалось, если актер играет хорошие роли, значит - и по жизни будет поступать правильно и замечательно. Теперь наступили на те же грабли с поэтами. История Серафимы Сапрыкиной, хорошего поэта из Санкт-Петербурга, о том, что бездоказательно верить словам поэта на том основании, что он талантлив - нельзя.

Казалось бы, очевидно: никому нельзя верить без доказательств. Но, как показывают недавние события, это очевидно не для всех.

С самого начала это казалось хармсовским сюром. В воскресенье, 6 февраля, 33-летняя поэтесса Серафима Сапрыкина опубликовала в соцсетях пост, в котором рассказала, что ее уволили из гимназии №168 Центрального района Санкт- Петербурга после урока, на котором она читала десятиклассникам стихи Александра Введенского и Даниила Хармса.

По словам девушки, директор гимназии, 80-летняя Светлана Лебедева «приказала» ей уволиться, назвав писателей «врагами народа» и «пособниками фашистов».

Ужас, кошмар, 37-й год.

Пост получил огласку молниеносно. Уже на следующий день ситуацию с уволенной учительницей прокомментировал Дмитрий Песков; министр просвещения Сергей Кравцов заявил, то учительницу нужно восстановить в правах. Звезды и селебрети выразили респекты храброй учительнице и осудили старую и глупую директрису. (Актер Олег Басилашвили назвал поведение директора гимназии - "тупостью").

Новость вышла в топы Интернета, а газеты соревновались в заголовках один страшнее другого. "Новый 37-й на шаг ближе к нашим детям": в Петербурге учительницу уволили за чтение школьникам стихов", - написала "Новая газета", отреагировавшая на ситуацию в числе первых.

Каких-либо доказательств словам Серафимы, разоблачившей гнездо сталинистов, не было. Но как тут не поверить. "Я Серафиме верю, она хороший поэт", - с этими словами большая часть поэтов выразила Серафиме сочувствие и поддержку.

Изложенное в посте вызывало вопросы. С одной стороны, было странно, что из Петербургской гимназии уволили "за Хармса", в то время как стихи поэта не запрещены и их проходят в начальной школе. Автор рассказала о происходящем не по горячим следам, а почему-то спустя полтора месяца после увольнения. Да и сама директриса, Светлана Лебедева говорила совсем иное. Мол, отругали, но не сильно, не за Хармса, а за то, что провела урок вне учебного плана и не уволили, а сама ушла, потому что нашла новую работу. Однако слово директора школы против слова поэта ничего не стоит. Тем более, что директору почти восемьдесят лет, старуха, считай, но до сих пор директорствует.

Несмотря на то, что Светлана Лебедева никак не прокомментировала личность Серафимы и вообще вела себя предельно корректно (советская выучка), экс-сотрудница в выражениях не стеснялась.

В комментариях к посту Сапрыкиной на 79-летней женщине оттаптывались.

"Старая тупая м*азь", "провонявшая нафталином маразматичка", "Старую клячу на пенсию 8000, пускай радуется", "у этой бабки Светланы уже глубокий старческий маразм", - вот не самые крепкие высказывания в адрес "карги".

Пост Серафимы пробил некое общественное дно. В основном ругань касалась возраста "старухи", а эйджизм вылился в пожелания. Пожилого человека предлагалось "гнать ссаными тряпками", прозвучал призыв "на фонарь" и более сильные высказывания, вроде: "Это не женщина. Это не человек. Вешать. Как вешал ее фюрер Сталин".

Сама Серафима Сапрыкина хотя и позиционирует себя как очень религиозного человека ("я без Бога ни шагу"), однако высказывания в адрес своей бывшей начальницы не пресекла и поначалу охотно участвовала в дискуссиях, подливая масла в огонь:

"Она постоянно забывается, ничего не помнит. Не ставлю диагнозов, но по слухам у неё Альцгеймер. Мне было жалко её. А теперь не жалко".

"Учителя там хорошие, но все кровожадно мечтают о её почётной кончине. Так как иначе она не уйдёт".

Образ Лебедевой демонизировался и обрастал художественными подробностями: "У неё так страшно глаза блестели, и лицо так исказилось. Будто не она. Бесы".

Наконец, в одном из комментариев поэтесса сообщила: "Я хочу, чтобы эта старуха вывалилась из окна, прости Господи".

Впоследствии в интервью "Вестям Стрельны" Серафиму упрекнули, что высказывание выглядело особенно некрасиво: нехорошо желать смерти пожилому человеку, даже если ему восемьдесят лет и он и впрямь сталинист. В ответ Серафима упрекнула осуждающих в незнании Хармса: это никакое не пожелание, она просто цитировала рассказ писателя про вываливающихся из окна старух:

"Кстати, там у Хармса старухи не пострадали, а остались живы", - отметила Сапрыкина.

Серафима, мягко говоря, была не совсем искренна. Старуха у Хармса "вывалилась и разбилась". Но когда на несоответствие слов реальности указали слушатели, поэтесса весело отмахнулась: "Прошу прощения, я все не могу упомнить".

Что ж, могла и забыть. Но, как сказано в Евангелии, "какою мерою мерите, такою и вам будут мерить". А ведь в интервью Фонтанке Серафима очень возмущалась: "Она не читала Введенского, это было настолько отвратительно, что мне до сих пор было физически плохо"

Да и прием: подмена фактов в свою пользу показательна.

Потом мы будем часто встречаться с подобным.

Гнев на милость

Не прошло и двух дней после публикации поста, а в деле Серафимы всплыло столько неточностей, что СМИ поспешили сменить благорасположение. К тому же Серафима сама настроила журналистов против себя. Поначалу заявляла, что ей ничего не страшно, что "она посмотрела в глаза своему ребеночку". "Поймите, мне ничего не нужно, не за себя бьюсь", - отмечала поэтесса. Серафима искала помощи СМИ, чтобы все рассказать и "пресечь", и вдруг перестала выходить на контакт. В фейсбуке сидела и даже что-то комментировала, но сообщения журналистов игнорировала. Умудрилась даже не прийти на запланированную встречу с журналистом "Новой", после чего газета опубликовала уже другой, большой материал, в котором выразила недоумение противоречивой фигурой автора поста, затронула проблему голословного обвинения директора и задалась вопросом: неужели презумпция невиновности у нас распространяется только для «борцов с режимом».

Уволили или не уволили

По мелочам оказалось много всего. Для начала, СМИ поспешно объявили Серафиму "учительницей". Педагогического образования она не имеет, работала библиотекарем то ли на четверть, то ли на полставки (информация разнится) и педагогом-организатором. В Петербург девушка переехала из Волгограда, но постоянной работой в городе на Неве так и не обзавелась: до того как устроиться в гимназию, работала в двух школах, но продержалась в каждой по нескольку месяцев.

Выявились несоответствия и по тексту поста.

Поэтесса путалась в комментариях и так и не смогла внятно объяснить, выгнали ее, сама ли ушла, вынудили ли. "Сама приняла решение уйти, я воздухом одним не хотела с ними дышать", - говорится в одном комментарии. «Выбрала удаленку, чтобы быть больше с сыном, света бела не видела в школе», - в другом.

«Если не уволюсь сама, то уволят по статье «утрата доверия», так как мне нельзя доверять детей, я совершенно неподконтрольная и т.д.», - значилось в исходном посте.

- Нет такой статьи, - возразил один из участников дискуссии в сетях.

- Да, я знаю, нет такой статьи. Я ушла сама, не могла там больше быть, - ответила Серафима. А ведь постами ниже автор называла школу то "любимой", то "богомхранимой".

Один из последних прозвучавших вариантов - директор хотела избавиться от девушки, потому что та метила на место заведующего школьным музеем (Версия удивила даже "Новую", потому что 81-летнего заведующего школьным музеем Юрия Колесникова ненужно было подсиживать, он сам планировал уйти и искал преемника). Наконец, в видеоинтервью "Вестям Стрельны" прозвучало, что девушка ушла, потому что ее приняли в Петроградскую гимназию номер 70.

Вроде бы, и здесь получалось так, как заявила директриса: с Сапрыкиной расстались полюбовно, потому что девушка нашла другую работу и уволилась "одним днем по собственному желанию".

А был ли Хармс

Честно говоря, читая такую сумятицу, начинаешь сомневаться в том, кто все путает и у кого на самом деле Альцгеймер: у 79-летней Лебедевой или у молодой Серафимы. В придачу выяснилось, что и Хармса-то никакого не было: Серафима на уроке вообще читала Введенского: проводила с десятиклассниками флэш-моб, подростки читали стихотворение «Мне жалко, что я не зверь…». Якобы сыр-бор разгорелся из-за того, что дети принесли тексты домой и вызвали этим вопросы у родителей, не вдохновившихся содержанием.

Позже и сама Серафима это подтвердила. Откуда взялся Хармс, из-за которого все сильно расшумелись - неизвестно. Может быть, чтобы приурочить пост к восьмидесятой годовщине со дня смерти поэта.

Что там было на самом деле

Что там происходило на злополучном уроке - непонятно до сих пор. У Серафимы, которая клянется "ребеночком", что все правда - две версии.

"Это не был какой-то отдельный урок. У меня была программа занятий. Первый урок — о поэтах Серебряного века, потом — обэриуты, потом занятие, посвященное поэтам-стадионникам, Бродский, а в конце — современная литература. Но в этой программе, к сожалению, я дошла только до второго урока, - рассказывала Серафима "Фонтанке".

В видеоинтервью актуализировался новый вариант событий:

"Этот урок назывался "Достоевский как первый поэт-авангардист". Была неделя Достоевского. Я пришла к "10 А" классу и рассказала про Достоевского, про капитана Лебядкина, а ОБЭРИУты признавались что Лебядкин - их предшественник.... Я решила провести не типичный а атипичный урок... Прочитала Олейникова про таракана... Потом Введенского".

У школы третья версия событий, по ней Серафима должна была провести урок про Битву под Москвой, но самовольно изменила план, за что ее "пожурили".

Мы-то знаем, как авторитарные начальники умеют "журить" подчиненных, но, при всех симпатиях, видно что Серафима сама не помнит, что там было. Но при этом в глазах общественности она все равно права, пострадала, а директор - все равно сталинист.

Лирическое отступление

Очень показательно видеоинтервью "Вестям стрельны". Сидит творческая натура, сочиняет на ходу, сама верит в то, что сочиняет. Некоторые элементы интервью достойны пьесы Ионеско.

ФРАГМЕНТ ИЗ ИНТЕРВЬЮ 1

- Меня пугает, что в комментариях под твоим постом начала развиваться геронтофобия.

- Константин Петрович. Иногда старость приходит без мудрости!

- Но это твое мнение. Лучше эти мнения не высказывать...

- Я считаю что ее возраст играет роль, потому что мы говорим о человеке, который Сталина застал... Я ненавижу Сталина.

- Так ты с ним не знакома.

- И слава богу! если бы была знакома меня бы в подвалах НКВД замучили. Таких как я - точно.

ФРАГМЕНТ ИЗ ИНТЕРВЬЮ 2

- Я никогда не называла себя учителем, - сообщает Серафима в середине беседы. Разговор продолжается.

- Вижу, что ты несистемный человек... судя по тому, как ты рассказываешь и реагируешь.

- Поэтому я не буду работать в школе.

- Тебе и не надо работать...

- Что значит не надо? Я прекрасный педагог, меня любят дети. Я не буду работать потому что это система, которая калечит, ломает и ограничивает... Я одна не могу ничего сделать, потому что я вообще не герой, я трусиха я слабая, У меня маленький ребеночек, и мне не на что жить.

Несмотря на призывы ведущего, извиниться перед 79-летней директором, которого публично называли "старой тупой мразью" и призывали "вешать" героиня так и не собралась.

"Я считаю, она должна мне позвонить", - сказала Серафима и отметила, что снова ищет работу. Из новой гимназии она тоже ушла, не проработав и месяца.

Что происходит в данный момент

Серафима продолжает трудиться в жанре "Баба Яга в тылу врага". Активно жалуется на СМИ. Досталось и нам. В интервью и комментарии под постом Серафима рассказала, будто корреспондент "Комсомольской правды" уверял ее "несчастную мамочку" в том, что у Серафимы "нет никакого образования", и что она "купила дипломы".

В действительности корреспондент КП- Петербург всего лишь посетовал, что Серафима исчезла с радаров и написал маме Серафимы, что из-за ее исчезновения "сейчас пишут, что у нее там нет образования... А как понять журналистам, где правда".

Скрины прилагаются. Про купленные дипломы, звонки и хейт мамы - ни слова, зато творческий вклад - налицо.

Ну а дальше самое интересное.

Если вы думаете, что это конец, то ошибаетесь. СМИ выяснили, что раньше Серафиму звали Касимовой Симой Чингизовной, в 2008 году она была осуждена по 111 статье. Во время посиделок в Волгограде девушка ударила человека кухонным ножом, причинив тяжкий вред здоровью. За совершение преступления ей было назначено наказание в виде двух лет лишения свободы условно, с испытательным сроком на шесть месяцев. Потом поэтесса переехала в Санкт-Петербург и поменяла имя на Сапрыкину Серафиму Олеговну.

Звучит как сюр, но на то есть доказательства и информация, предоставленная пресс-службой объединенных судов Волгограда.

Кто-то скажет: зачем нам это знать. Мы ответим: во-первых, затем, чтобы не было желания верить словам пусть даже очень хорошего поэта без доказательств.

А во-вторых, это обстоятельство может пролить свет на то, как все было на самом деле.

Возможная версия событий

А что если было так. Директор узнала, что ее сотрудница имеет судимость и решила побыстрее избавиться от нее. Этим объясняется предельная корректность директрисы, ее нежелание отвечать на поток оскорблений, появившийся на странице Сапрыкиной. Всю правду Светлана Лебедева сказать не могла (иначе сама бы попала под удар, поскольку приняла на работу человека со статьей). Поэтому директор предложила Серафиме уволиться полюбовно. Серафима нашла работу и уволилась. А потом - заиграло воображение. Воронок под окнами не остановился, но на должность чекистки из всего окружения Серафимы подошла по возрасту только Лебедева.

Прошло полтора месяца, к этому времени Серафима снова осталась без работы и "нищей поэтессе" (как характеризует себя Сапрыкина) понадобилось найти новое место.

В общем, если тебя высадили из автобуса за безбилетный проезд, кричи: Сталинизм! 37-й год!

Может повезти. У Серафимы почти сработало.

Подчеркну, это домысел. Но чем он отличается от бездоказательной истории в исполнении самой Сапрыкиной.

Вы все врете

Что в итоге. С точки зрения Серафимы, все врут, поэтессу травят. В соцсетях Серафима выложила справку о том, что судимости у нее нет. Написала пост:

"Меня предупреждали, что если я не замолчу, будет хуже. А я вместо молчания пошла на прямой эфир и наговорила себе на три срока. Что ж, буду уголовницей, Хармс и прочие тоже уголовники такие же, как я".

Девушка отмечала, что "в обмен на работу" ей предложили сказать, что она соврала, но она так не поступит, потому что "никто не имеет права оскорблять поэтов".

Для некоторых слово поэта весит больше, чем официальные документы из судов. Поэтому Серафиме некоторые верят до сих пор: девушку подставили, она жертва режима, свободу политзаключенным, Серафиму травят.

Отметим, что своя поэтическая правда за Серафимой есть. Она, как поэт, ткнула в крайне болезненную точку. Ее история построена на домыслах и вымыслах. Но то, насколько быстро в нее поверили - говорит о том, что такое действительно могло быть, причем, с огромной долей вероятности. Сталинистов-директоров, руководствующихся такими же творческими методами у нас не счесть.

Выводы делайте сами. Для меня главный - в том, что нужно оставаться людьми. Общество раскалено настолько, что любого вброса достаточно, чтобы наступил даже не 37-й год, как кричала Серафима, а что похуже: когда без суда и следствия пенсионерок начнут вешать на столбах за то, что они застали Сталина. И бесполезно будет предъявлять какие-то справки и трясти какими-то доказательствами и ссылками. Лучше уж сразу забиться и завыть пожалобнее.